Глава 8.
Лина
Очнулась от того, что в спину неудобно упирался рюкзак, а лежит она на боку.
Не открывая глаз, прислушалась. Тихо, но вдалеке, как будто что-то шумело. «Наверно, преступников кто-то спугнул, а шумит у меня в голове».
Во рту ощущался солоноватый привкус, и, проведя языком по губам, почувствовала, что губы разбиты.
«Это я сама ударилась, или меня хорошенько о стену приложили? Не помню…».
Попробовала пошевелить пальцами рук. Ладони саднило, но кости были целы. Ноги тоже вроде бы в порядке. Открыла глаза — никакой разницы, все равно темно. Помогала, и теперь темнота стала не такой непроглядной. Повернула сначала голову, потом, окончательно перевернулась на бок и села. Сразу подступила тошнота и закружилась голова. С трудом подавив дурноту, закрыла глаза и стараясь не двигаться, посидела так немного. Прикоснувшись пальцами к разбитым губам, поняла, что ничего серьезного — наверное, она их сама прикусила, или же ударилась при падении.
«Темно, как в утробе у кита. Наверное, ночь, но тогда где же фонарные столбы? Ох, мама, наверное, уже волнуется, …нет, не волнуется, я же должна была ехать на пленэр, …Машка заболела, и я пошла домой…».
От звона в голове закладывало уши, мысли путались и скакали, как сумасшедшие кузнечики.
Лина уложила голову на согнутые колени, приходя в себя. Полегчало. Заодно, она восстановила в памяти все случившееся с ней в арке, а вспомнив тех, четверых, похолодела... и начала судорожно ощупывать себя. Нет, все на месте, джинсы застегнуты, водолазка не порвана, даже рюкзак за плечами. Но тогда где же она?
Огляделась. Было очевидно, что это не арка ее дома, больше похоже на подвал.
«Меня заперли в подвале! Что они хотят, выкуп? Или…». Что делают с девушками в подвалах, она хорошо знала из выпусков новостей. Сделалось холодно, потом жарко, потом опять холодно.
«Если они хотят выкуп, то сильно ошиблись, мы же не миллионеры. Маме с трудом хватает на оплату квартиры и еду, а об одежде и говорить не приходиться. Тем более, прежде чем похищать человека, наводят справки о доходах и все такое…. «Значит, остается одно…». Лина вскочила на ноги, «Надо выбираться отсюда!»
Слепо вытянув руки перед собой, она сделала несколько маленьких шажков и наткнулась на стену.
Стена была жесткая, прохладная, «Это не земля, больше похоже на камень... причем, привычной кирпичной кладки, не почувствовала…, «Надо понять размер помещения». Опираясь на стену руками, Лина начала двигаться вдоль нее.
По ощущениям поняла, что своды подземелья высокие, так как вытянув руки вверх, не достала до потолка. Но само помещение узкое, потому что стена сразу стала плавно изгибаться вправо. Так, маленькими шажками, двигаясь боком, она обнаружила, что становиться немного светлей. Свернула влево, потом направо. Уже можно было различить стены. Они оказались неровные, ребристые, больше похожие на природный камень. Приглядевшись внимательно, Лин поняла, что это гранит. В замешательстве, двинулась дальше, и стало понятно, что это, тоннель, шириной примерно в две разведенные по сторонам руки. Он, делаясь шире, вел куда-то наружу - к свету. А значит, это может быть выход!
Обрадованная, не думая больше ни о чем, ринулась вперед. Споткнувшись второпях, мельком глянула под ноги увидев песок. Не сразу поняла, что здесь не так, а выбежав наружу, резко остановилась.
Перед ней, в лучах заходящего солнца, плескалось бескрайнее море.
Несколько секунд стояла неподвижно и смотрела на это чудо, «Откуда среди города взялось море? Почему море?» промелькнула глупая мысль. Моря здесь никогда не было. Не могло быть! Не должно!
— Кажется, я ошиблась номером...
Кинулась обратно в пещеру. Ей казалось, что если она вернется, то непременно окажется дома. Спотыкаясь в темноте, добежала до конца и уперлась в глухую стену. Ощупав руками все вокруг и не найдя ни двери, ни лаза, вообще ничего, кроме холодного гранита, оглянулась на выход и подумала, что может быть ей все это померещилось?
Развернулась и снова бросилась к выходу, по дороге думая, что все это смахивает на бред. Она, наверное, сильно ударилась головой, когда ее толкнули.
Но море никуда не делось, и мерно шурша мелкой галькой, выплескивало волны на берег. Лина с минуту не могла пошевелиться, настолько неожиданно и непостижимо все это выглядело.
«Кто меня вывез на море?! Или все-таки у меня «глюки?», думала она, идя на негнущихся ногах к кромке воды. Присела на корточки и коснулась рукой мелких камушков.
Вода была теплая, воздух пах солью и водорослями, выброшенными на берег. Лизнула пальцы: действительно, горько-соленая, как и полагается. Сгребла в горсть мелкую гальку, смыла в волне. Обычный морской берег.
Возвратилась к входу в пещеру, присела на большой валун. Мыслей не было. Мозг предательски отказывался воспринимать реальность. Лина просто некоторое время сидела и смотрела куда-то себе под ноги, по-детски сложа руки на коленях. До нее медленно начало доходить, что это не обман зрения, не мираж и не плод ее воображения. Она обвела взглядом местность вокруг себя.
Море, песок, невысокие горы. Легкий ветерок дул от воды, и теребил ее выбившиеся из-под кепки волосы. Солнце, медленно клонившееся к горизонту, уже почти село, оставив лишь небольшой кончик над водой, погрузив в тени подножия гор и пустив золотую дорожку к самому берегу. Высоко, в безоблачном фиолетовом небе кричали чайки... или это были не чайки? Лина подняла голову и пригляделась, но издалека не было видно.
В детстве, очень давно, она пару раз была на море, и сейчас не могла точно припомнить, как они выглядели. А эти вполне похожи... или не похожи? Что-то ей в них определенно не нравилось, но она пока не могла понять, что именно. Лина усмехнулась про себя... здесь ей все не нравилось, просто потому, что этого не должно быть!
Задумалась.
Четырех грабителей помнила хорошо. И у нее мелькнула шальная мысль, что лучше уж тут, чем у них в лапах…. Или все-таки нет? Вдруг, эти уроды, покажутся детской сказкой, по сравнению с тем, что ждет здесь.
И она как-то некстати вспомнила рассказы о перемещении во времени. Вдруг, это эра динозавров Мелового периода, или Юрского…. Или каменный век с кроманьонцами? Но правда, в теорию Дарвина она как-то слабо верила.
От этих мыслей ее бросило в жар, потом в холод. Но разве это может происходить на самом деле!? Именно с ней происходить! Неужели она больше никогда не увидит маму, Николая Ивановича, Мишутку, Машку, институт… и вообще всех?! А что будет с мамой и представить страшно. Сначала папа. Потом она! Вот теперь ей стало по-настоящему жутко. Слезы хлынули из глаз.
В голове мелькали образы, воспоминания о доме, о последних часах, проведенных с родными, и вчерашнем разговоре с дядей Колей.
«А с чего это я взяла, что это меня во времени перенесло? Можно ведь в другое место попасть, например, куда-нибудь на побережье Черного моря, или в другой город, например…». Даже плакать перестала.
То, что это было море, поняла по линии прибоя: она была не широкой. Это еще со школьной программы помнила.
Вскочила с валуна, вытерла слезы и уже не так испуганно осмотрелась по сторонам. «Надо залезть на гору и осмотреть окрестности. Может быть за той горой…», она посмотрела перед собой, «…как ни в чем не бывало, живут люди. А я, дуреха, здесь мокроту развожу!
Сделала несколько шагов, но потом остановилась.
Солнце село и стало быстро темнеть. Оглянулась. Ее следы уводили к черному провалу в скале, и самого входа в пещеру уже было не разглядеть. Лезть в темноте на гору, это самоубийство, костей потом не соберешь. «Подожду до утра…», — благоразумие восторжествовало.
Возвратившись, опять уселась на валун перед пещерой и в который раз задумалась. Ничего нового вспомнить не смогла. Но все равно, что-то не давало покоя... Вздохнув, невольно залюбовавшись последними красками заката.
«Вот бы завтра утром проснуться в своей постели…. Может быть все это мне только снится? Ведь бывают иногда сны, в которых ты встаешь утром, идешь в институт, о чем-то с друзьями говоришь, сидишь на лекциях…. А потом выясняется, что тебе это все приснилось, да еще под утро, да тем более, ты институт проспала…. Вдруг, это тот самый случай?».
Ущипнула себя. Ничего не изменилось, «Ну вот, теперь еще синяк будет…»
«Если уж мне не удалось проснуться, то может быть, меня завтра найдут здесь местные рыбаки? Было бы хорошо…»
Стемнело быстро.
На темном, цвета индиго небе, сияли необыкновенно красивые, крупные звезды. Отошла от пещерки и стала разглядывать созвездия. Поймала себя на том, что таких никогда не видела.
Большую и Малую Медведиц Лине показывал еще папа, и хотя она тогда была еще маленькой, все равно на всю жизнь запомнила этот момент. Как и все детские впечатления, они остаются в памяти навсегда. Ничего похожего на два «ковша» найти не могла, даже млечный путь был какой-то не такой. Вот теперь, она пожалела, что никогда в школе не любила астрономию. «Может быть я в другом полушарии?»
Призрачная надежда на спасение таяла. Да и вообще, была ли она, эта надежда? Может это все самообман? Губы опять предательски задрожали.
Вгляделась в невидимую сейчас линию горизонта. Нигде ни огонька. Лишь шум прибоя в темноте и тишина.
«Скорей всего, я в малонаселенном районе нахожусь», обнадежила себя.
Спустя некоторое время над вершинами гор появилось серебристое сияние.
«Наверное, луна». Она часто наблюдала восход луны из окна своей комнаты.
Ее комната…. Как же она далеко теперь. Вспомнила удобную кровать, стол с компьютером, неоконченный натюрморт на подоконнике и бежевые, мягкие шторы на окне. И опять, уже в который раз по щекам поползли слезинки. Лина торопливо вытерла их, обещав самой себе, что больше плакать сегодня не будет, но как-то не особо получалось. Смотрела на круглый бок выползающей из-за гор луны, часто и тяжело всхлипывая, по-детски слизывая слезы у краешка губ.
Но то, что увидела дальше, привело в еще большее замешательство, чем все увиденное ранее.
Наполовину выглянувшая из-за гор полная луна, была почти обычной, апельсиново-желтой, но знакомых с детства пятен на ней не было. «Может, на экваторе луна всегда такая? Ну, если допустить, что я нахожусь на экваторе», предположила она.
Ночное светило поднималось все выше. Мысль мелькнула и пропала, потому, что Лина заметила, как луна медленно вращалась вокруг своей оси. Смотрела не отрываясь и почти не моргая. Да, она не ошиблась. Чужие, незнакомые пятна медленно плыли меняясь, превращаясь в знакомый с детства бледный рисунок.
Луна поднялась во всей своей красе над вершинами гор заливая все вокруг серебром.
Но Лина даже удивиться как следует не успела, потому что из-за вершин появилась еще одна луна — поменьше — спутница большой. Она неспешно плыла за ней, удивляя розовато-серым жемчужным оттенком. Визуально, казалось, что она удалена дальше от поверхности земли. «Или не Земли!?»
Но и на этом чудеса природы не закончились, так как следом, появилась третья — голубой карлик. По размеру она напоминала очень крупную звезду, и двигалась медленнее остальных двух.
Зрелище было до того потрясающим, завораживающим, необычным и чужим, что Лина открыла рот и практически «приросла» к камню, на котором сидела.
«У меня, наверное, от усталости в глазах троиться», уверяла себя она. Но три луны никуда не делись, а медленно ползли по небу, затмевая своим светом даже самые яркие звезды.
Увиденное, никак не укладывалось в голове. На ум шли только грязные ругательства, и, не сдержавшись, она все-таки выразилась вслух. Голос прозвучал неожиданно громко, и как-то чуждо этому месту. Испугалась и прикрыла ладошкой рот.
Голова закружилась. Из-под закрытых век опять потекли слезы.
Она еще долго сидела безвольно свесив руки, и с каким-то отстраненным равнодушием наблюдала, как три луны, наперегонки ползли по чужому, нереальному небу. Потом медленно сползла с валуна и, опираясь на стену, прошла вглубь пещеры, таща за собой рюкзак. Там, выбрала самое ровное место, и, привалившись плечом к стене, уселась лицом к выходу. Мало ли что.
Тихо. Темно.
Лина терзалась сомненьями. Напрасно смотрела через плечо, вглядываясь в темноту пещеры где находился портал в её мир (она теперь в этом не сомневалась) но, никакого движения или свечения, или потоков воздуха, как это всегда бывает в фантастических фильмах, не было.
До нее окончательно дошло, что это не сон, не бред, не галлюцинация, это все на самом деле!
Порывшись в рюкзаке, нашла зажигалку, щелкнула кнопкой, встала, и вплотную подошла к стене. Прикоснувшись рукой к шершавому камню, пальцы ощутили только прохладу и неровность поверхности: обычный камень, без всякого намека на двери или какой-нибудь потайной ход.
Вдруг, ее охватила такая злость, на все: на это море, на три дурацкие луны, на эту дурацкую пещеру!
Ударила по стене сначала одной ногой, потом другой... Огонек зажигалки погас, больно опалив палец. Потом на стену посыпался шквал ударов кулаками. Лина кричала кому-то, чтобы ее выпустили, ругалась, посылала проклятия. Она нащупала под ногами камень и швырнула его в стену, потом второй, третий. Камни, мелким крошевом отлетали в разные стороны, и только каким-то чудом не задевали ее. Она пыталась даже выдавить вход плечом. Но лишь только ободрала его и наделала синяков.
Стена осталась стеной, ничего не изменилось.
В истерике Лина, сжав кулаки, закричала. Как раненый зверь, угодивший в ловушку. Вложив в крик, все свое отчаянье и горе.
Выплеснув накопившиеся эмоции, привалилась спиной к стене, медленно сползла на песок. Сил не осталось даже на слезы. Свернувшись «калачиком», только судорожно всхлипывала, тяжело и сипло дыша.
Каждую минуту ждала, что кто-нибудь выскочит из темноты и набросится. Страшные тени мерещились в каждой расщелине, а напряжение в глазах и воображение их еще и оживляло. Казалось, они ползут к ней, опутывая липкими щупальцами страха, не давая дышать и двинуться из неудобного положения.
Мысли путались, сплетаясь в клубки, загорались воспоминаниями, затихали, и вновь неслись перед глазами чередой образов. Рассказы дяди Коли вдруг, обрели какую-то прозрачную ясность, что от неожиданной вспышки понимания, она села и хмурясь, пыталась осознать, что же на самом деле она только что поняла. Но мысль вновь ускользнула, оставив непонятную тревогу и досаду на саму себя.
Казалось, что она сходит с ума.
Добрела до рюкзака, улеглась на песок и вдруг представила себя со стороны: зареванная, растрепанная, наверняка грязная, в помятой одежде, лежащая на полу какой-то пещеры, дерущаяся со стеной…. Да, картинка смешная и жуткая одновременно.
«Наверное, выгляжу как умалишённая», — горько рассмеялась. Потом расхохоталась, хохот перешел в хихиканье и наконец, через какое-то время, она успокоилась.
Лежала и смотрела на небо.
Три серебристые дорожки, проложившие свой путь к берегу. Оттенки розового и голубого, мерцали и переливались на ленивых волнах, отражались на мокрой гальке, что делало похожей ее на россыпь драгоценных камней.
Средняя, «розовая» луна, заметно обгоняла «обычную», и первая стала приближаться к горизонту, оставив далеко позади себя двух своих спутниц.
«Хотела чего-то необычного в жизни? Пожалуйста, получай!», — подумала она, вспоминая свои вчерашние мечты. «Хотела чем-то отличаться от других? Изволь! От местных динозавров, ты точно будешь отличаться!», навязчиво лезло в уставшую голову.
Незаметно, стала задремывать, но, то и дело, вздрагивала от любого шороха, поднимая голову и беспокойно вглядываясь в темноту. Однако усталость взяла свое, и она, наконец, забылась тревожным сном.
Проснулась лежа на боку и свернувшись «калачиком». Ночь выдалась прохладной, сковав тело холодом. Под головой обнаружила свой рюкзак. Когда положила его туда - не помнила.
Вообще она надеялась проснуться сегодня в своей кровати. Но не сбылось. Действительность оказалась жестокой и возвращаться к ней совсем не хотелось.
В глаза светило солнце, блестя в «бурунчиках» волн. Море тоже никуда не делось.
«Хорошо, хоть солнце здесь одно», — поднялась на ноги и щурясь, выглянула из пещеры, — «А то поджарилась бы, как на сковородке…».
Первым делом, в который раз, ощупала стены в поисках выхода, в общем-то, ни на что не надеясь. Что будет, если выход не откроется, она даже боялась представить. Слишком страшно думать об этом, и она настойчиво гнала от себя эти мысли.
В животе протяжно и недовольно рыкнуло. Оказалось, что она зверски хочет есть. И не мудрено, последний раз ела еще вчера днем, вместе с дядей Колей, мамой и Мишуткой.
Вспомнив о маминых блинчиках и куриной грудке, кинулась к рюкзаку.
«Как хорошо, когда о тебе кто-то позаботился», — вытащила из рюкзака нехитрую снедь, — «Как хорошо, что хватило ума не отказаться от всего этого», — радовалась она, вынимая термос с еще, должно быть теплым чаем.
Несмотря на голод, вкуса еды так и не почувствовала. Когда наливала себе еще немного чая, взгляд ее упал на свернутые аккуратные конвертики блинов. Блины, мамой испеченные. Стоило только об этом подумать, как в носу опять защипало.
Она все-таки взяла себя в руки и решила посмотреть, чем же она все-таки располагает. Осмотрев содержимое рюкзака, даже приободрилась: кое-какая одежда, зажигалка, нож, телефон.
Телефон! Как она могла забыть про него! Информация на экране говорила о том, что сеть не обнаружена. Лина разочаровано вздохнула. Раз сети нет, то его лучше вообще пока отключить, чтобы не расходовать заряд батареи. На вершине горы еще раз проверит.
Ладно, это лучше, чем ничего. Одно плохо — мало еды и совсем нет воды. Чай уже не в счёт, его хватит только на сегодня.
Аккуратно сложив все обратно в рюкзак, задумалась. Значит нужно искать пропитание. А как она узнает, что здесь можно есть, а что нельзя? Где взять пресную воду? Значит все-таки нужно осмотреться, как было задумано вчера вечером. Правда, после восхода трех лун, она не догадывалась, куда попала. Оглянулась на дальнюю стену пещеры, что тонула во мраке, там ничего не говорило о том, что это и есть портал. А вдруг, он откроется тогда, когда ее здесь не будет?
Что же делать? Оставаться тут, и "ждать у моря погоды", или рискнув, сделать небольшую вылазку?
Будь, что будет, но все-таки, сесть и умереть она просто так не сможет. Надежда, пусть самая призрачная и самая нереальная есть всегда. В конце концов, она жива, здорова, и сделает все, что в ее силах, чтобы вернуться обратно.
«Вернуться обратно…» — подумала горько, — «Да ты просто, хотя бы до следующего утра доживи, а потом воображать будешь…». «Так, кажется, я сама с собой беседовать начала», усмехнулась про себя она, «пока про себя, а потом и вслух начну…». Лина невесело фыркнула и вышла наружу. Солнце уже перевалило за зенит.
Горы были не высокие, почти голые, с пологими склонами и кое-где поросшие высохшей травой. Забраться на такие, особого труда не составит. Заметив часы на руке, с удивлением посмотрела на них. Два часа дня.
— Московское время четырнадцать часов ноль-ноль минут, — продекламировала вслух, голосом, каким объявляют прибытие поездов на вокзале.
Подкрепившись бутербродом с чаем, закинула рюкзак за плечи, и, наметив примерный маршрут, отправилась искать удобную точку для подъема.
Хорошо, что она надела ботинки с рифленой подошвой, а не кроссовки, в них, было бы труднее.
Выбравшись на вершину, осмотрелась как следует. От развернувшегося пейзажа перехватило дыхание.
Перед ней раскинулось бескрайнее море.
У берегов прозрачно-изумрудное, пестрящее водорослями и камнями, переходящее в ультрамарин на глубине и терявшееся в легкой сиреневой дымке на горизонте. В бездонном лазурном небе, плыли пушистые, похожие на взбитый крем облака. Все, как будто было пронизано воздухом. Ветер пах морской солью, разогретым на солнце камнем, сухой травой под ногами и еще чем-то приятным и неуловимым. Закрыла глаза и несколько мгновений стояла не шелохнувшись. Вдыхала полной грудью и не могла надышаться этого чистого, пьянящего аромата. И если бы не вчерашняя ночь, то пейзаж ничем бы не отличался, от того, что она видела на море в детстве.
Вспомнив, зачем сюда забралась, первым делом проверила телефон. Увы. Сигнал отсутствовал.
Всмотрелась в горизонт.
По левую сторону, на несколько километров, тянулся пляж и упирался в отвесные скалы. За ними видно ничего не было.
Справа — берег на всем протяжении, насколько хватало глаз, был изрезан небольшими заливами с уютными пляжами.
«Вот бы, куда отдыхать ездить! Одно удовольствие. Тишина и спокойствие, никакой толкучки и суеты…»
За ними — такие же пологие горы. С этой стороны обзор был ограничен мысом, сильно вдававшимся в море, и закрывавшим половину горизонта.
Повернулась спиной к воде. Чем дальше вглубь материка, тем горы все больше обрастали лесом, зеленью и становились ниже, спускаясь в долину. Даже показалось, что она видит извилистую нитку реки, блестевшую меж зеленых холмов. Далеко впереди, в голубой дымке горы опять повышались, поблескивая на солнце снежными шапками. Но, может, это всего лишь облака на горизонте?
Немного воспряла духом. По крайней мере, реку она увидела.
Еще немного побыв на вершине и полюбовавшись видом на долину, Лина в задумчивости спустилась вниз, и, найдя свои следы, вернулась обратно в убежище.
Жилья не обнаружила. Ни поселка рыбаков, ни деревушки, ни подавно города, вообще никакого намека на признаки цивилизации. Нетронутая, девственная природа.
Но она не теряла надежды. Завтра дойдет вон до того мыса справа, что врезается в море, и забравшись наверх посмотрит оттуда. Ведь получалось, что она находится в самом глубоком месте залива между горами. А отсюда много не разглядишь.
Зато, она наконец-то рассмотрела «чаек».
Птички были с перепончатыми, как у летучих мышей крыльями, но все-таки оперены по краям. На крыльях имелись два небольших коготка, ими они помогали себе расправляться с рыбой сидя на скалах.
Небольшая голова с загнутым клювом, покрыта чем-то похожим на чешую рептилий маслянисто блестела в лучах солнца. Однако, торс и хвост, все же имели оперение, — от бело-голубого, до темно-синего, почти черного оттенка. Такой вид птицы имели не случайно. Отсутствие перьев на голове и шее, обуславливалось способом охоты. Пролетая прямо над волнами, они окунали голову под воду, и выхватывали из-под поверхности рыбу, тут же ее проглатывали и высматривали следующую. Иногда, рыбу они хватали лапами, и, зажимая в коготках, уносили в сторону гор. «Наверное, птенцам несли», — догадалась Лина.
Еще одна особенность местных «чаек» заключалась в том, что те не садились на воду. Устав, они отдыхали на скалах или на песке, прямо у кромки прибоя. Некоторые сидели, поджав под себя длинные ноги, а некоторые, гуляли по пляжу, смешно ковыляя и подпрыгивая. Рыли клювом песок, выкапывая оттуда, какую-то живность.
Птиц было много, они стаей кружили над водой, недалеко от берега, видимо в том месте, где проплывал косяк рыбы.
«Очень похоже на археоптерикса, переходную стадию от пресмыкающихся к птицам», — размышляла она глядя на них. Хотя, слышала недавно, что ученые пришли к выводу, что все-таки это отдельный вид существовавших в древности птиц, пусть и вымерший очень давно.
Вспомнив о древности, она вспомнила и о древних ящерах, содрогнулась и похолодела. Вот уж в чьих лапах она совсем не хотела оказаться.
«А вдруг, все-таки меня отнесло в прошлое, в эру динозавров. Ведь, никто еще не доказал, что раньше была только одна луна, вдруг, их действительно было три…». Фантазия разыгралась, подпитанная страшилками из телевизора... «Может как раз динозавры потому и вымерли, что два столкнувшихся спутника вызвали на земле катастрофу планетарного масштаба?!».
Лине на секунду показалось, что еще чуть-чуть, и она не только разгадает все тайны мироздания, но и будет их единственным свидетелем.
Однако, тут же накатил и страх. Ей только луны на голову не хватало…. Теории, одна фантастичней другой лезли на ум, не давали сосредоточиться, опять повергая ее, в состояние какого-то холодного оцепенения. И Лина, какой раз кляла себя за разбушевавшуюся фантазию. Меньше телевизора смотреть надо было!
Неимоверным усилием воли взяла себя в руки и попыталась отвлечься от страшных мыслей. Посмотрела на часы: четыре часа дня.
«Надо чем-то заняться», размышляла она, «А то с ума можно сойти…».
И чтобы не сойти с ума, она тихонечко запела себе под нос: «…Надежда, мой компас земной, а удача-награда за смелость…».
Далее:http://www.proza.ru/2017/01/29/2349