Вершина

 
Большая деревня, где жила семья Тома,  раскинулась у подножья холма. Здесь  все знали про всех, дружили семьями и  кормились своим трудом – выращивали репу,  картофель, земляную грушу и прочие полезные овощи. Если не ленились, ели досыта, а коли работали так себе, так себе и ели. И были они по-своему счастливы;  по вечерам песни пели, по воскресеньям на базар ездили. Но главным событием, которого всегда ждали,  был приход фруктарей. Так прозвали жителей деревни Верхние Сады, что расположилась на пологом склоне холма. Они спускались вниз, приносили с собой плетеные корзины с фруктами. Это были ароматные и сочные плоды,  такие красивые,  что  есть жалко. Но, вдоволь налюбовавшись, все-таки ели – удержаться-то  невозможно. А фруктари наполняли свои корзины приготовленными для них овощами и уходили на холм. Таким обменом все были довольны. Долго еще в деревне шли разговоры о чудесных плодах, о садах и садоводах.

Однажды повзрослевший Том покинул свое селение. Захотелось ему посмотреть, как люди живут в других местах, к примеру, на холме. Поднялся он туда  и решил обстоятельно осмотреться, чтобы найти себе дело. Попросился на постой к селянке Флорине. Она жила одна и  приняла постояльца да еще взялась кормить его обедом и рассказывать о здешних обычаях. А жизнь тут была  замечательная  –   кругом сады. По весне они цвели, и в эту пору  даже у видавших виды фруктарей просто голова шла кругом от этой красоты. Потом растили плоды – терпеливо, умело, с любовью. И урожай получали богатый.
 
Какая удивительная жизнь, думал Том. Но как-то ему показалось, что народу тут постепенно становится меньше, и он спросил Флорину, так ли это.
– Да, некоторые уходят и не возвращаются,– сказала она.
– Они остаются внизу, в долине?
– Нет, они поднимаются наверх…
И она рассказала, что на том же холме, только по другую сторону и выше, есть маленькое селение Магнолия. Добраться туда нелегко, но некоторые доходят, а иные сворачивают с полпути обратно. Но уж кто дошел, обычно  не возвращается, так и остается в той деревушке.
– А где же дорога, что ведет в Магнолию? – спросил Том.
– Да я толком и не знаю, – отвечала Флорина, – мне это  ни к чему.
Разговор этот так запал ему в душу, что ни о чем другом он уже не мог думать.  Надо найти дорогу,  решил он. Дело оказалось не из простых: многих он спрашивал, но немногие брались объяснить. Стал искать сам и в конце концов  нашел среди зарослей тёрна шаткий мостик через ручей. Это и было начало дороги в Магнолию.
 
Том отправился в путь теплым солнечным утром. К полудню погода переменилась, небо затянули тучи. И было уже не так легко шагать по дороге. Да и сама дорога становилась все уже – приходилось пробираться сквозь заросли барбариса и дикой ежевики. А потом поднялся сильный ветер,  началась гроза. Потемнело, и казалось, что небо упало на землю. «Пора мне возвращаться», –  подумал Том и пошел обратно. Путь до его селения был вдвое короче, и кусты будто сами расступались, освобождая дорогу. А может быть, их просто пригибал к земле ветер. Когда он постучал в окошко дома Флорины, дождь хлестал в полную силу, а потом вдруг резко стих. И только редкие капли долетали до земли.
 
«Как хорошо дома, – думал он после сытного ужина, приготовленного Флориной. – Так тепло, уютно, привычно». Спать он отправился рано.  В ту ночь приснился ему сон: будто идет он по той самой дороге в Магнолию, преодолевая множество препятствий, и наконец доходит. Он точно знал там, во сне, что  дошел. Том запомнил это ощущение: усталость, смешанная с радостью. Но самой Магнолии увидеть не удалось: на этом месте сон оборвался.  Сон долго не выходил у него из головы, несколько ночей он пытался вызвать странное сновидение снова, представляя наяву этот путь, предаваясь игре воображения. И в конце концов ему это удалось: Том увидел тот же сон. И оборвался он на том же самом месте.
 
Бедный Том  буквально заболел мечтой о Магнолии. «Значит, надо идти снова», – сказал он себе. И на следующее утро, хмурое и ветреное, отправился в путь, и хотя путь не был легким,  Том шел уверенно, точно зная, что на этот раз достигнет  цели. И он дошел – вот она, цветущая Магнолия. Деревня оказалась совсем маленькой, и народу тут было немного. Ему даже показалось, что здесь живут не люди, а цветы, что это им принадлежит земля; люди же будто предназначались для того, чтобы за ними ухаживать. Все  были заняты только цветами, каждый своими, и люди редко общались между собой, но при этом понимали друг друга с полуслова.
 
Нельзя сказать, что на Тома не обратили никакого внимания. С ним вежливо здоровались, сразу признавая в нем чужака, но дальше этого дело не шло. Ему удалось найти пристанище в домике с двумя верандами около розария. Хозяин принял его без лишних слов, он только сказал:
– Будешь  каждый день убирать в доме,  подметать дорожки во дворе – и живи  сколько хочешь.
 
Том  остался в этом солнечном домике, приняв на себя нетрудные обязанности. Со временем он огляделся и заметил, что каждый селянин  поглощен заботами о своем любимце – камелиях, розах, пионах, гортензиях. Заботы не сводились к простому уходу за растениями. Каждый создавал новые сорта цветов, каких еще никогда  не было. «Но ведь  этих цветов не увидит никто, кроме самих  обитателей Магнолии, – думал Том, – зачем же так стараться? И не просто стараться, а отдавать этому делу всю жизнь…»

Он долго слонялся по деревне, наблюдая за работой цветоводов, но так и не нашел ответа на этот вопрос, а спросить у них не решался. Наконец он  задал свой вопрос  хозяину.
– Ну почему же никто не увидит? – улыбнулся тот. – Каждый из нас может спуститься в нижнюю деревню и подарить кому-то свои цветы.
 –  Подарить? А продать он их может?
– Может и продать, но никто из наших цветов не продает.
– Но почему?
– Наверно, потому, сынок, что и сами цветы, и умение их растить – дар божий. Мой-то сын это хорошо понимает, потому и стал продолжать отцовское дело.
– Ваш сын? Я его не видел. А где же он сейчас?
– Он ушел на вершину…
– А разве есть еще что-то выше Магнолии?
– Конечно, есть. Всегда есть то, что выше… Заболтался я с тобой. Надо пойти проведать персидские розы.

Том принялся за уборку дома и двора, а потом пошел, как обычно, бродить по деревне. Всякий день он обнаруживал новые невиданные растения. «Да, выращивать цветы – это дар божий, – думал он. Может, и  у меня он есть?»

Через несколько дней, войдя среди дня в домик, он увидел незнакомого парня, сидящего за столом и беседующего с хозяином.
– Это мой сын вернулся, – радостно сообщил тот.
«С вершины, значит, вернулся, – промелькнуло в голове у Тома. – Не понравилось, видно, там, домой потянуло».  А парень не выглядел ни усталым, ни больным, ни разочарованным, напротив,  был спокоен и умиротворен. Он кивнул стоящему на пороге гостю, а потом  сказал отцу:
– Пойду, посмотрю на наших тосканских красавиц, они, верно, уже расцвели.
И  он вышел. Том посетовал на то, что не успел поговорить с ним про вершину, но понадеялся сделать это  в  ближайшее время. А пока гадал: дошел ли парень до вершины и каково там?  Может, расспросить хозяина?

– Что же сын ваш с вершины вернулся? Или не понравилось ему там?
– Очень даже понравилось.   Красота   неземная и полная свобода. Даже не просто свобода – воля! И никого кругом. Стоишь один-одинешенек на вершине, до облаков можно дотронуться рукой… И тишина такая, что кажется, будто один ты на всем свете… И весь мир у тебя под ногами… И нечего больше желать…
– А что же вернулся-то тогда из этого рая?
– Так я же тебе  сказал: и нечего больше желать…
Такой ответ  озадачил Тома, и он  пошел расспросить  хозяйского сына. Тот оказался не слишком разговорчив, чем еще больше распалил любопытство Тома.
– Проведи меня на вершину, – попросил он парня.
– Туда провести нельзя.
– Тогда просто дорогу покажи.
– И дорогу показать нельзя. Это каждый должен сам:  найди путь и  пройди его.
– А это очень трудно?
– Пройдешь – узнаешь.

«Ну, точно есть какая-то тайна, только он сказать не хочет. Ничего, пойду сам», – решил Том. И ведь пошел –  никому ничего говорить не стал, сам отправился на вершину. Долго плутал, но дорогу отыскал. И до самой вершины добрался. Стоя в звенящей тишине, трогая руками облака, смотрел вниз и чувствовал себя почти богом. Вокруг – ни души. Такая  свобода, такая воля… Вот он – предел мечтаний. И больше нечего желать…
Когда он спускался с вершины, ему попался на дороге путник, который шел навстречу.
– Ну, как там, на вершине? Стоит ли дальше идти?
– Конечно, стоит, друг! Такого больше нигде не увидишь, только там, – сказал Том и поспешил вниз.

… Когда он вернулся в домик с двумя верандами,  хозяин переглянулся с сыном и спросил:
– На вершину, что ли,  ходил?
И, как бы отвечая самому себе, продолжал:
– Ну да, как же без этого. Тут  у нас все сходили…