Предыдущая страница http://www.proza.ru/2017/01/28/2211
Конвой прошёл к северу мимо острова Медвежий. Ему навстречу шёл конвой из Советского Союза QP-13. Немцы решили им не заниматься, потому что транспорты из Белого моря и Кольского залива шли, как правило, пустыми. Но этому конвою не повезло. Он зашёл на «дружественное минное поле» и потерял четыре транспорта.
Вначале плавание PQ-17 проходило спокойно. После его обнаружения самолётом-разведчиком холодный полярный ветер над более тёплой водой образовал густой туман. Условия плавания резко осложнились, зато противник не видел в тумане кораблей.
Однако скоро туман стал подниматься, и сразу же появились самолёты-разведчики. По ним не стреляли, из-за слишком большого расстояния. Вечером 2-го июля конвой атаковали семь торпедоносцев Heinkel He-115, но из-за плотного зенитного огня немецкие лётчики сбросили торпеды неточно, и, потеряв один самолёт, вернулись к себе на аэродром.
Самолёт был командира эскадрильи гауптмана Герберта Фатера, который сумел посадить его на воду, экипаж выбрался на резиновую шлюпку. Позже лётчиков подобрала своя летающая лодка.
На следующий день немцы вновь атаковали. Им удалось серьёзно повредить американский транспорт типа «Либерти» «Christopher Newport», который потерял ход. Транспорт затопили, экипаж перешёл на транспорт "Aldersdale". Несмотря на эту потерю, моряки в конвое видели, что их охраняют хорошо, и были уверены, что благополучно придут в советские порты.
Но эти надежды стали рассеиваться. На следующий день двадцать пять самолётов Не-115 и Ju-88, разделившись на две группы, атаковали конвой с разных сторон. Они сбросили свыше двадцати торпед, четыре из которых нашли свою цель. Торпеда попала в корму советского танкера «Азербайджан», в танках которого находились б876 тонн льняного масла, компонента специального красителя, а на палубе – 122 тонны различного вооружения.
На судне вспыхнул пожар, но экипаж, который состоял, в основном, из женщин, под руководством капитана Владимира Николаевича Изотова сумел с ним справиться, и танкер продолжил следование в конвое.
В прошлом очерке я писал о том, что иностранцы удивлялись женщинам на советских кораблях, которые ходили в такое опасное плавание. Им объясняли, что мужчины воюют. Однако была ещё одна причина. По сравнению с рабочими в трёх портах, Мурманске, Молотовске и Архангельске, их паёк был лучше.
Они получали деньги, могли кормить своих детей. Смертность в этих городах была крайне высокая. Устроиться на физически лёгкую работу в порту, без содействия какого-нибудь влиятельного человека было невозможно, да и мест таких было мало.
Всех мужчин, которые по состоянию здоровья не могли служить в армии, мобилизовали в трудовой фронт. Их поселили в бараки, оттуда строем водили на двенадцатичасовую смену работы в порту, а затем строем назад.
Кроме того, работали и заключённые, смертность среди которых была ужасающая, и военнослужащие. Среди заключённых было много репрессированных в 37 -38 годах, в том числе и работавших ранее на Николаевском заводе.
Не только высокие мотивы побуждали экипажи советских судов спасать свои корабли в, казалось бы, безнадёжной ситуации, но и страх потерять своё рабочее место.
Все капитаны знали, что комиссия пароходства с участием представителей компетентных органов будет тщательно изучать обстоятельства гибели судна. И не дай бог, если она придёт к заключению, что судно можно было спасти.
При всём огромном количестве публикаций мы крайне мало знаем о войне. Очень медленно открываются архивы, не только в России, но и за рубежом. Прошлое цепляет настоящее. Наверно сменится много поколений, когда станет, наконец, известно то, что сейчас скрывают за семью печатями.
Немцы были серьёзным противником и воевали бесстрашно. Лейтенант Конрад Хеннеманн, атакуя конвой, сбросил бомбы на американский крейсер ПВО «Pozarica». Его самолёт был подбит и загорелся. Всю кабину охватило пламя, но пилот на горящем самолёте атаковал английский транспорт «Navarino» и, прежде, чем рухнуть в воду, успел сбросить торпеду, которая попала район ходового мостика судна.
Команду транспорта сняли, а судно потопили артиллерийским огнём. Английский эсминец «Ledbury» сбил Не-111Н-6. Раненые немцы сумели посадить самолёт на воду и выбраться в резиновую шлюпку. Англичане спустили свою шлюпку и взяли лётчиков в плен.
Одна из торпед попала в американский транспорт «William Hooper». На транспорте взорвался котёл, были повреждены топливные цистерны. Позже его добила подводная лодка U-334. В отечественных трудах написано, что союзники легко бросали подбитые суда и корабли. Это далеко не так.
Если была возможность спасти судно, его спасали. Но, без сомнения, в первую очередь заботились о жизни членов экипажа. Адмирал Нельсон сказал в похожей ситуации, когда упрекали капитана за то, что он не спас корабль: «Корабль построить гораздо легче, чем воспитать хорошего командира корабля».
В тот роковой день 4-го июля первый лорд Адмиралтейства адмирал Дадли Паунд, ознакомившись с разведывательными сводками, принял беспрецедентное решение отозвать отряды прикрытия. Он опасался, что немецкая эскадра уничтожит английские военные корабли флота метрополии.
Такое безумное решение можно объяснить только состоянием умственного здоровья адмирала. Он не мог спать по ночам, принимал снотворное, дремал на всех совещаниях. Паунд перенёс два инсульта и умер в 1943 году, и только тогда выяснилось, что у него была опухоль мозга.
Моряки на кораблях прикрытия чувствовали себя предателями, когда, выполняя приказ, на полной скорости уходили от охраняемых ими транспортов. Не зря английское морское министерство много лет после войны препятствовало публикациям о конвое PQ-17.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/01/30/2254