Писать мемуары, мечтая о прошлом,
Наверное, глупо, а может быть, пошло.
Да разве вернуть ускользнувшее время,
Когда ты был молод, когда ты был с теми,
Кого ты любил и кому ты был нужен?
Увы, Карфаген разорен и разрушен!
Ты в нем просто гость, а уже не хозяин.
Но, как археолог, средь пыльных развалин
Все ищешь зарытые в землю монеты,
Былого ушедшего счастья приметы.
Если вы думаете, что сейчас я буду рассказывать про лазурную даль, ленивую волну, золотой песочек на пляже, теплую водичку, то вы ошибаетесь. Мое море – это не Черное, не Красное, не Средиземное и даже не Балтийское (хоть оно и родное). Мое море – мой добрый друг, мой вечный соперник, хозяин и работодатель моего мужа, кормилец нашей семьи и главная угроза нашей жизни и благополучия – это незамерзающая бухта Северного Ледовитого океана - Баренцево море.
Почему Север издавна притягивал к себе людей? Чем привлекало их студеное море и угрюмые скалы? Многие, наверное, думают, что «длинным рублем», полярным коэффициентом и северными надбавками. Нет же! Деньги можно заработать и на юге. Север заставляет людей проверять себя на прочность, на выносливость, на доброту. Вспомните полярных исследователей. Что гнало их к Северному полюсу? Уж точно – не клад, зарытый во льдах!
Про них не знаю, а муж мой был романтиком, мальчиком, начитавшимся Жюля Верна, Александра Грина и Виктора Конецкого. Он закончил «Макаровку» и распределился не в Ленинград (хоть и был коренной ленинградец), а в Ригу. Позвонил мне на работу и радостно сообщил, что мы едем в Ригу. Пока я раздумывала на тему моей будущей работы и жилья в этом чужом прибалтийском городе, он позвонил через 2 часа и сказал, что «махнул, не глядя» на Мурманск.
- Понимаешь, у нас в роте парень из Риги, ему туда нужнее, а в Мурманске тебе жить не надо, будешь приезжать туда ко мне на свидания, ведь я буду, в основном, в море. Здорово, правда? - сказал он в поисках поддержки.
Какое может быть здоровье в северных морях!? Но ничего не поделаешь, это был его выбор. А мой выбор – этот мужчина. У мужа была любимая поговорка: «Кто на что нанимал-ся». Получив мою поддержку, бывшие курсанты и будущие штурманы тут же отправились в пивной бар отметить эту удачную «сделку».
И с тех пор Баренцево море стало моим морем, а Мурманск – городом встреч и разлук, городом счастья и городом печалей. Я всей душой полюбила его сопки, дома, прилепившиеся к скалам, незаходящее летнее солнце, запах рыбы из «Океана», его площадь Пять углов, огромный, не затихающий ни на минуту и незамерзающий порт, его добрых, щедрых, отзывчивых людей и много раз в день меняющуюся погоду: летним утром тепло, светит солнце, к обеду собираются тучи, резко холодает, начинается мелкий осенний дождь, а к вечеру он уже пе-реходит в снег.
Как-то я приехала в Мурманск в конце июня в сарафанчике и босоножках, хорошо, что плащ прихватила. У нас в Ленинграде было тепло – плюс 25. Прилетела вечером в Мурманск, там прохладнее, конечно, но плюс 18. Утром на следующий день по радио на судне передают сводку погоды: плюс 4, морось. Я раздумываю: морось или морозь. Уезжала через три дня. На улице лежал тонкий слой снега, босоножки были мокрыми, а под плащом на мне была поверх сарафана надета теплая мужнина тельняшка. Наш Питер со своей погодой отдыхает, куда ему тягаться с мурманской!
Поэтому, люди там закаленные, крепкие, ничем их не возьмешь, даже дефицитными в те 80-е годы бананами.
Пришел туда как-то банановоз огромный и завалил весь город зелеными бананами. На каждом углу продавали без всякой очереди. Мурманчане не спешили с покупкой зеленых бананов. Куда денутся: или сгниют, или пожелтеют. А мне-то ждать было некогда, я тут на три дня, стоянка у мужа короткая. Купила своим детям этих зеленых бананов.
- Из Мурманска бананы, из Заполярья - хвастались дети друзьям, и каждый день лазали на шкаф смотреть, вдруг уже поспели (я бананы туда положила дозревать). Наверное, их еще цветками сорвали, так как зрели они очень долго, а ведь их еще из Африки по морю везли не одну неделю.
Через много лет на пляже в Тунисе один местный торговец предлагал мне бананы:
- Ван банан – ван доллар – доверительно сообщил он мне свою цену.
- Да у нас ваших бананов завались, и стоят они ван доллар – ван килограмм, так что дома бананы будем есть.
- А у вас соленых огурчиков случайно нет? – спросила моя соседка с соседнего лежака хрипловатым голосом.
Абориген расцвел белозубой улыбкой на черном лице и развел руками. Неужели понял? Вряд ли у него были соленые огурчики.
Как бы ни любила я ласковое южное море, но уже после двух недель постоянного общения с его сиятельством солнцем мне всегда становилось скучно и хотелось вернуться к своим северным ветрам, тучам и дождям, вьюгам и снегам.
В Мурманске мне никогда не было скучно. Он чем-то неуловимо напоминал Питер. А когда в автобусе меня спросили, выхожу ли я у пяти углов, у меня екнуло сердце. Может, ослышалась? Но вопрос повторили. Там на самом деле в центре города есть площадь, которая называется «Пять углов». Мурманск послевоенный строили ленинградцы и привнесли в него частичку души своего любимого города. Но рельеф местности здесь другой, и дома разбросаны по сопкам и лепятся к скалам, как ласточкины гнезда. Улицы то круто забираются по горам вверх, то медленно спускаются вниз. Иногда к дому можно подняться по крутой деревянной лестнице. Сколько же там зимой естественных снежных горок для детей!
Снизу с территории порта, если смотреть на город, его дома кажутся выбежавшими на улицу женщинами, вглядывающимися в морскую даль в надежде увидеть корабль, на котором возвращаются из дальнего плавания их мужья. Мурманск – город, прежде всего, моряков.
Наверное, не все знают, что сначала на берегу Кольского залива в 1915 году был основан Мурманский морской порт и при нем поселок Семеновский. А в 1916 году состоялась закладка храма Николая Мирликийского – покровителя моряков. С него начался город Мурманск. Только тогда он назывался Романов-на Мурмане, но после февральской революции был переименован в Мурманск. Я с удивлением узнала, что это самый большой город в мире за Северным Полярным кругом и последний город, основанный в дореволюционной России. Во время Великой Отечественной войны он стал фронтовым городом, линия фронта проходила не рядом, а в 80 км от него, но фашистские самолеты постоянно бомбили город. К концу войны он был практически весь сожжен, но не сдавался, порт работал и принимал суда союзных конвоев и наши суда с грузами для фронта.
Обычно в городах ставят памятники императорам, полководцам или знаменитым людям: писателям, поэтам, музыкантам, ученым. После Великой Отечественной войны во многих городах российских и не только появились памятники «неизвестному солдату». И в самом деле, какой полководец может выиграть войну без рядовых солдат, их стойкости и мужества, их способности жертвовать собой ради других, ради Победы? Вот поэтому, я думаю, на самой высокой сопке Мурманска над Кольским заливом стоит памятник простому солдату. Здесь его зовут Алешей. Он хорошо виден с порта и из многих точек города. Стоит воин-Алеша, прикрывая собой родной город, и будто спрашивает приближающиеся суда: с миром ли идете к нам? Если с миром – милости просим! А если с мечом… – ну вы знаете, что тогда бывает. Свою землю мы не отдадим, даже если она суровая и неприветливая.
Город северный у моря
Среди вьюг и диких скал,
Со штормами злыми споря,
Ты, наверное, устал?
Я люблю тебя за гордость,
Доброту твоих людей,
За природы непокорность
И за свет полярных дней.
И за то, что ненадолго
Возвращаются сюда,
Одолев и льды и волны,
Океанские суда.
Город северный у моря
Среди вьюг и диких скал,
Чья-то радость, чье-то горе,
Ну а мне ты другом стал.
Фото сделано моим мужем в Баренцевом море