Товарищи! Сограждане! Земляки! Ого-го-го! Нету больше сил моих! Всю кровушку мою выпили!.. Здоровье порушено, нервы измочалены. Потерял я веру в людскую добродетель и милосердие. Хожу – ногу приволакиваю. А тик на лице такой, словно всем подряд подмигиваю. И улыбка на физиономии ухарски-заговорщицкая. Про реакцию выпивох и девушек не буду – это тяжелый разговор. А у замужних мужья с кулаками лезут – тут и говорить не о чем. Ты ему о своей болезни с извинениями, а он не слушает и норовит в ухо. Счас посмотрим, говорит, вот если у тебя второй глаз замигает, значит, действительно, болен.
С чего все началось?
Пару месяцев назад пригласили меня в весьма ответственный кабинет. Народ сидит за длинным столом. Посмотрели на меня строго, но не без любопытства, словно я на подиуме костюм весенне-летнего сезона представляю. Хорошо, что хоть пройтись не предложили, покрутиться. А у меня каблуки кривые… Наверное, думаю, повышение предложат. А что ж, давно пора, перезрел уже. А товарищи и говорят: есть, мол, мнение выдвинуть вас кандидатом в депутаты. Человек вы надежный, проверенный, ответственный. Лицо, особенно глаза, вызывают доверие. Электорату это понравится.
Хм, странно, я про себя думаю. А почему тогда, когда вхожу в супермаркет, охранник делает стойку, как охотничья собака, а кассирши поджимают губы? И из-за полки кто-то выглядывает? Но делиться своим наблюдением не стал. Мало ли чего… Зачем на себя напраслину наводить. Им виднее.
А товарищи продолжают: только держите себя поувереннее. Нахальнее, что ли. И не чешитесь. Материальную поддержку обеспечим, предвыборная
платформа и тезисы готовы, штаб поддержки ждет вас.
Пытался я немного за себя постоять. Говорю: ну какой я, господа, депутат? Смеетесь над ветераном… От жизни отстал… Ни вида, ни мыслей. Голос слабый, как волнуюсь – прерывается, один шип…Росточка маленького, на пенсию собираюсь… А на это место нужен Атлант, красавец, краснобай. Чтоб женщины видели – в обморок падали. На народ глянет – мороз по спине у всех, уважение…
-Мы сами знаем, кто нам нужен,- отвечают мне. -Как агитировать за себя – научим, что делать – подскажем. Заставим, если что.
Я понял, что приказ этот не обсуждается. Нечего и ерепениться…
Хлебнул я горюшка в этот предвыборный месяц… Мало того, что до полуночи речи и статьи в газеты пишешь, так на другую ночь их по указке штаба поддержки переписываешь. Каждое слово твое взвешивают и обнюхивают. Ладно, что на язык не пробуют, прости, Господи. Утром бы поспать надо. Куда там! Только глаза продерешь – на встречи с избирателями тащат. Никогда я так много не говорил. Даже сам себе нравиться начал: вроде как себя со стороны слушаешь и сам себе веришь. Ловко! Во как я! Отбарабанишь, на вопросы ответишь, поручкаешься с народом, а тебя под микитки и на следующую встречу везут. Без обеда работал. Без выходных. К вечеру и ног не чуешь, и язык не шевелится, и не соображаешь ничего. Сынок дома спрашивает:
- Пап, а детскую площадку во дворе построят?
- Будет!
- А тротуары отремонтируют?
- Будет!
- И свет ночью будет!?
- Будет! Все будет!
- Хватит врать-то,- скажет жена ласково.- Иди спать, депутатишко ты мой! Горе луковое… Эх… Уж и во сне говорить начал. Все зовешь кого-то. Как бы с умом чего…- и стала вытирать слезы.
Люди на встречах, конечно, разные попадаются. И вопросы разные, неудобные… Дома бы задавали, умники! И подвыпившие граждане – избиратели за лацканы пиджака брали, кричали в ухо: «Ты из партии воров и жуликов!?» Однажды на встрече паузу сделал многозначительную. И вдруг в тишине голос из зала: «Уйди со сцены, сволочь. Детский концерт задерживаешь». Какой-то чадолюбивый оказался, поклонник искусства, понимаешь…
Но больше всего меня одна бабка достала. Отвела меня после встречи в сторону. И говорит: я, мол, за тебя, милок, голосовать согласная. И других настрою. Но и ты мне помоги. Есть у меня внучка Ксюшенька. Сирота, сама ее воспитываю. Восемнадцать лет, красавица и мастерица. А ты среди больших людей вертеться будешь. Вон они на каких машинах ездят, какие дома держат. Помоги ты мне за такого ее замуж выдать, поговори с людьми. Да не худого выбирай! Это мой тебе депутатский наказ!
Я ей и так, и эдак: спасибо за доверие, говорю. Депутатские наказы собираю, но сватовство не по моей части. Я человек государственный, мне за хорошую жизнь людей надо биться. А ты, бабуля, со своим личным. Семейным, можно сказать. Даже интимным. На смех меня поднимут, в сводничестве обвинят. Сраму не оберешься. Обращайся к свахам, в брачную контору, наконец. Сегодня их много. Быстро дело обстряпают.
Бабка опять свое, подкованная оказалась: а разве семья, счастливая супружеская жизнь – дело не государственное, говорит? Кому мне, старухе, как не депутату кланяться? А ты, мол, в сторону хоронишься, истинную свою личину показываешь. Чужды тебе нужды людей. Еще и депутатом не стал, а от народа отгораживаешься. Бюрократ и все такое…
Долго мы с ней дискутировали, меня то в жар, то в холод бросало. Руки затряслись. Спасибо группе поддержки – вызволила. Бабка и на другие встречи со мной приходила. Прятаться приходилось, даже в туалете…
Вы хотите о себе узнать то, что вы даже не знаете? Какими, так сказать, качествами блистаете? Вы сходите на выборы! Кандидатом в депутаты!!! Чего я пережил!!! Слышал я за спиной змеиный шепот: «И как этого изверга еще земля носит»… «На две семьи живет, а третьей своей зазнобе алименты не платит». «Собаке своей, говорят, уши и хвост отрубил –для злобы»…»Сестру свою в тюрьму упек, а ее имущество захапал»…»В
Амстердаме, писали, инспекцию всем борделям устроил»…» «Этого типа к бюджетным деньгам допускать, что козла в огород. Его уже два раза к суду привлекали за мошенничество в особо крупных… Выкрутился, сволочь… Везде у него дружки да мохнатые лапы»… Вот такими помоями поливали меня в прессе, подметных листовках и распускаемых слухах мои конкуренты и их штабы. Я всем говорил: «Нет у меня никого на стороне! И собаку никогда не имел! И сестры у меня никогда не было! Какой Амстердам, я дальше сада не езжу! С судами дело не имел!» Но не все мне верили. Матери стали детишек от моей персоны подальше отводить, пальцем на меня показывали. Некоторые знакомые перестали здороваться… Даже жена этим бредням поверила. Тыкала мне газеткой в лицо: «Все про твои шашни знаю! Открыли глаза добрые люди! А я- то как дура сижу!» Хлоп мне по лицу. Пришлось на последние встречи с избирателями в черных очках ходить…
-Буду защищать свою поруганную честь и достоинство в суде! -говорю своей группе поддержки.- Поможете от этой грязи отмыться?
Плюнь, отвечают. Клевета на выборах – обычное дело. Тебя еще, можно сказать, ласково поприветствовали. А вот если бы выше захотел прыгнуть… А по судам будешь таскаться и полгода, и год. Себе дороже встанет: разоришься на адвокатах да судебных издержках.
После выборов, которые я, к счастью, проиграл, пытался я подлечиться на курорте. Не помогло. К невропатологу хожу, к бабкам – целительницам. К шаману на север ездил. Сном лечился. Все без толку. Недавно меня хотели председателем сада избрать. Отступились, когда я пригрозил руки на себя наложить.
Алекс Шампа.