2003–2005
мистификации
УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ,
или С почтением, Ваш гл. редактор
«ИЛЛЮЗИЯ. Искажённое восприятие действительности, основанное на обмане чувств». Словарь.
БЕРГМАН ГУСТАВ (Дания)
(2011–2047)
Родился в Оденсе, в семье лудильщика. Увлекшись парапсихологией, в пятнадцать лет покинул отчий дом. Был учеником аптекаря, ассистентом мага Эверса. В 2032 написал роман «Дни Миссии», изданный ничтожно малым тиражом – 170 экземпляров. Роман утерян. Сохранились единственные стихи, на которые Арнольд Гибелиус написал чудесную музыку, использованную впоследствии в фильме Або Берга «Свет над мраком». В 2046 Бергман Густав эмигрировал в Японию.
Как хорошо,
что мы вдвоём идём по призрачной Земле!
Как хорошо,
что нам с тобой всё нипочём всегда везде!..
И может быть,
Когда-нибудь, как птицы две, взлетев к звезде…
промчимся по Вселенной так,
что все галактики,
узнав в нас Силу Счастья и Любви,
в Гармонии найдут покой.
И в Лету канут Зло и Мрак.
Перевод с датского.
ФРАНСУАЗА ДЕВИЛЬ (Германия)
(2012–2057)
В марте 2036 года выпустила в свет роман «Сонеты к Павиану». Ни до, ни после этого больше не издавалась.
В 2047 роман был публично сожжён нацистами на площади Турандотов в Берлине. К счастью, сохранились черновики Девиль с некоторыми поэтическими отрывками из её романа.
1
Мы с тобой по песчаному берегу мчались, пытаясь
добежать до той линии чёрной, что мир расколола
на две чаши гигантские, полные песен и стона,
и смеялись, смеялись, смеялись, смеялись, смеялись.
А светило молчало, лаская нас светом притворным.
А крикливые чайки нам вслед неумело бранились.
И к ногам, увязающим в дюнах, шипя устремились
волны, волны, волны, волны, волны...
Так дойдя до границы фантазий и чудных свершений,
мы вздохнули поглубже... и вниз заструились песчинки...
По земле, по волнам, по лучам заскользили две тени...
На ветру, высыхая и снова рождаясь, слезинки
щёки счастьем своим увлажняли. От счастья мы пели,
как поют трубадуры на старой забытой картинке.
2
Здравствуй, мой милый, родной Павиан.
Завтра я еду в Руан.
Буду бродить по моим площадям,
Скорее всего по утрам.
А вечерами я буду молчать,
Буду пилюли глотать.
Буду пилюли глотать и мечтать,
Как соберусь я ночами гулять
По чёрным твоим площадям...
3
Мне не снится
мой плюшевый мишка.
Мне не снится
мой зонтик бумажный.
Мне не снится
противный мальчишка,
что влюбился
в мой бантик однажды.
Мне не снится
гудок пароходный.
Мне не снится
причал опустевший.
Мне не снится
старик одинокий,
на дырявую лодку
присевший.
Мне не снится...
Мне не спится...
4
Я разбежалась и взлетела к облаку:
Все дела побоку!
Я вас сверху увидела!
Отчего я вас ненавидела?
Глупая я! Вы же такие хорошие –
В крапинку и горошины!
Ха-ха!
Как мне весело!
Ха!
Ха...
Всё – чепуха!
5
Я и Ты
стоим у окна.
Перед нами солнце,
такое огромное
и пунцовое...
Странно,
может, и для него
мы в оконце
такие огромные
и пунцовые?
Перевод с французского.
ГЕННАДИЙ РОГАНОВСКИЙ (Россия)
(2014–?)
Родился в Коломне, где и жил до 2043 года. В феврале того же года издал сборник стихотворений в прозе для детей «Мой друг Липка». Сборник изъят из библиотек в 2046 году и уничтожен. Как ни странно, обычные стихотворения Рогановского, опубликованные ещё до войны в журнале «Костерок», и, кстати, вошедшие в сборник «Мой друг Липка» отдельной главой, для читателей утеряны не были. Судя по всему, цензура упустила из виду тот факт, что стихи были напечатаны ранее в журнале «Костерок» (номера 1–3, 2044 г.).
В ДЕРЕВНЕ
Вот пацан пронёсся с ангельским лицом.
Вот девчонка проплыла, как лебедь.
Вот мужик с солёным огурцом
на крыльце прилёг – простудится ведь...
Я стою у церкви. Колокольный звон
Над селом разносится, над полем.
И Полкану в будке снится сон.
О цепи, о кости и о воле.
В ЗИМНЕМ ЛЕСУ
Я счастливый человек:
Наконец-то выпал снег!
Всё вокруг белым-бело!
Ёлки снегом замело!
Я стою у старой ели
и дышу я еле-еле,
чтобы зайца не спугнуть...
Мне бы только не уснуть!
В ПУТИ
В вагоне качает, в вагоне тепло.
Сижу и смотрю с интересом в окно.
Мелькают в окошке столбы и кусты.
Сверкают вдали купола и кресты.
Колёса стучат: туки-тук, туки-тук.
На полке во сне улыбается друг.
И ложка в стакане слегка дребезжит.
А поезд по рельсам бежит и бежит…
ПИСЬМО ДРУГУ ЛИПКЕ
Привет! Как дела? У меня помаленьку...
Вообще-то, болею я... этой... ангиной...
Лежу всю неделю и СЛУШАЮ СТЕНКУ,
всё так же, когда я болел скарлатиной.
А СТЕНКА – она совершенно живая!
О чём-то бормочет, заходится плачем.
И может порою визжать, подвывая,
скулить безнадёжно: совсем по-щенячьи...
Мне нравятся эти ЗАСТЕННЫЕ звуки,
спасают они от печали и скуки...
ТРУХА
Вот на столе лежит лимон.
Разрезанный и кислый.
Его я съем когда-нибудь,
а может быть, и нет.
Вот я сижу за тем столом.
Простуженный, капризный.
Чихну, наверное, сейчас,
и скрипнет табурет.
А табурет давным-давно
не ведает покоя.
Из ножек сыплется труха,
и треснула доска...
Шумел когда-то лес вдали,
и птичка пела в поле.
Но птички нынче в поле нет,
и на душе тоска...
Редакция журнала «Листы»
благодарит своих
Читателей.
Мы с вами.
С почтением,
Ваш гл. редактор.
2061 г., 12, 04.
2006
день маяка
СЕРДЦЕ В ГРУДИ
Сердце в груди,
ты трепещешь, как лист на ветру.
И поутру
ты, умытое болью,
к морю летишь, там, у моря,
тебя я найду.
Или уйду
в это самое море.
Сердце в груди,
может, встретим мы снова любовь.
Если бы вновь
нам начать всё сначала.
За морем, там, где темнеет
маяк на скале,
наша любовь
встретит нас у причала.
МЫ МЕЧТАЛИ
мы смотрели на звёзды и видели звёзды
мы бежали в тумане – дышали туманом
мы хватали за стебли колючие розы
и обман не казался нам страшным обманом
мы любили и значит любили до боли
мы страдали и нет не боялись страданий
не жалея о воле хватали мы волю
за крылатые песни свободных скитаний
мы мечтали о доме о собственном доме
и мы строили стены и рамы вставляли
и валились на доски в усталой истоме
и мечтали, мечтали, мечтали, мечтали
и мы верили в счастье в чудесное счастье
что нас будет баюкать в своей колыбели
а чужое ненастье не ведало власти
потому что мы пели
мы пели
мы пели
…
самая великая ласка
это когда ты
берёшь меня
в свои ладони
и моя тонкая маска
плавится
от твоего
прерывистого зноя
…
Ладонь
облитая свечой
к земле прилипла небосклоном
я сам не свой
я сам не свой
я стал отображённым клоном
я клон
не верящий в себя
прижмусь к ладони с парафином
спою любя
умру любя
слезой вернусь и блудным сыном
звезда
зажжённая свечой
мой прах развеянный над миром
сынок
вставай
пошли домой
там чай и булка с тёртым сыром
…
Я дописал
последнюю страницу,
сложил из первой
самолётик-птицу,
сел на неё
и полетел над миром,
мечтая день закончить славным пиром...
…
В День Маяка расцелую я мокрые щёки.
Слёзы и соль... да, морская туманная соль –
будет мне губы щипать и глаза недотроги,
мой несерьёзный овал – позабытую боль.
Ты рассмеёшься в ответ вековому приливу,
тучи, рассеявшись вдаль, не посмеют кричать:
– Эй, не топчите, людишки, святую крапиву,
вам не дано о волшебной крапиве узнать!..
Мне бы в ответ погрозить кулаком завидущим,
только обнимешь меня ты в стотысячный раз:
– Сварим из этой крапивы похлёбку погуще,
в День Маяка волшебство не забудет о нас...
Эдем
САДЫ ЭДЕМА
За старые грехи ругают боги,
за новые – пинаем мы богов.
Впадают в реки выжатые соки
забытых и сегодняшних грехов.
Сады Эдема – спящие в пороке,
покинутые нами на века,
простите нас!.. Мы всё ещё в дороге,
а вдоль дороги мёртвая река –
нам бы на берег тот, конечно, надо,
и сто мостов через неё ведут,
но каждый мост стоит на сваях Ада,
где черти нас под каждой сваей ждут.
А нам идти вдоль мёртвой ленты рока,
быть может, век, быть может, только год.
За старые грехи ответят боги,
за новые – придёт и наш черёд.
СНЫ ЭДЕМА
Пройтись по морю мы смогли вчера,
ты помнишь, нашим пяткам было сухо,
вода была как изморозь стекла,
а тень янтарная – окаменевшей мухой.
Мы шли из снов твоих в мой вещий сон,
не ведая покоя и печали.
Наивных чаек непорочный стон
оплакивал немеркнущие дали.
А мы шагали под простым шатром,
где звёзды шепчут миру несекреты –
секретов нет, есть сон, укрытый сном,
и кем-то позабытые заветы.
ПЕСНИ ЭДЕМА
Если вы не смогли устоять,
и соблазнам вы спели молитвы,
мы прощаем вас, впрочем, как знать,
будет время для искренней битвы,
значит, нету резона молчать.
Если вы не смогли устоять,
и прощеньем взмолились к Эдему,
мы молчанием выдвинем рать
восхваляющих падшую Еву
и потомков плюгавую знать.
Если вы не смогли устоять,
и ушли из Эдема на волю,
что ж, не стоит ни рвать, ни метать,
предписали иную вам долю –
вам мечтать,
вам решать,
вам прощать.
по дорожке по пути…
...
О ДОЖДЛИВОМ АСФАЛЬТЕ
И ОБЩЕЙ СОВЕСТИ
вот иду я
поэт
по дождливому асфальту
кто-то мимо шуршит
подоспевшей листвой
осень лапой собачьей
по лужам кобальтовым
а у ЗАГСа – пьянчужка –
ночной постовой
я иду
убегаю от совести общей
нет мне дела до битых обид и тревог
осень лапой стыдливой и горестно тощей
наступает на мой несуразный шнурок
вот иду я поэт
а в окошке свет
ЦЕНА
Стихам цена – голодная сума.
К чему удел не верящего бога?..
Стога в полях под восклицанья рога –
весёлый гимн сошедшего с ума.
Листы – беспечный манускрипт души –
предсмертный вздох, столетьями умытый.
Закатным утром площади залиты
в столицах и неведомой глуши.
Слова кому? Словами не проймёшь?
Неверным делом – на дуэль не стоит?..
Безумства ветер небосклоны гонит
и гнётся солнцем прибранная рожь.
2007
НЕ ПОВЗРОСЛЕВШИЕ
Я в отповедях не нуждаюсь.
Взойти на плаху – что ж взойду.
Заставят – может, и покаюсь
в каком-то там дурном году.
И всё-таки – она не знает
иного выхода в пути –
вращается! И не гадает:
– Взойти на плаху – не взойти?
Моя Земля, моя планета,
не повзрослевшая в кострах –
хорошая, поди, примета?
На нас не хватит тысяч плах.
25 ЯНВАРЯ
Владимиру Семёновичу Высоцкому.
Правду горькую мне рассказала молитва,
сладкий ветер трепал два пера за спиной,
чёрт – не чёрт... впереди гениальная битва,
где я ратником выйду на подвиг чужой.
Я не знаю границ и не вижу предела
в этом странном пути за Голгофу во мрак.
В щепах крест дотащить – не трусливо, не смело,
ведь себе я не друг, и, конечно, не враг.
Мне неведом итог, я не следую страсти –
где толпа, не простив ни себя, ни меня,
ни своей необузданно-трепетной власти,
крест неверный воздвигнет во славу огня.
…
Нет одиноких душ –
есть боль потухшей страсти.
Есть нелюбимый муж,
жена с дурацким: «Здрасти...»
И ваза без цветов,
и ужин без салфеток,
и горький привкус снов
прописанных таблеток...
…
сегодня о любви я помолчу
я просто погляжу в твои глаза
когда вернёшься ты ко мне назад
и я отправлюсь к тихому врачу
по имени Столеттомуназад
...
Не предавай свои желанья.
Мечтам не свойственно рыдать.
И после встречи с расставаньем
нам стоит новое познать.
Тот ветер, что трепал тревогу,
что по утру воздвиг собор,
нам будет верен, ей же Богу,
забудь про плаху и топор.
Моя любовь не знает смерти,
под звёздами она летит
вдоль этой глупой круговерти,
что нам мечтать не запретит.
Я ШАГАЮ
подражая тебе
улыбаюсь я тихой улыбкой
мне бы просто идти
мимо сумрачных взглядов и лиц
но шагаю дурацкой походкой
как словно под пыткой
пасть приходится мне
пред костром инквизиторским ниц
что сказать я могу
на безмолвие мира и леность
только кажется мне
будто смел и бодрее других
посох мой – этот пёс –
современная грустная древность
я шагаю с тобой
и шепчу свой непризнанный стих
НА КОСТРАХ
«Обгорев на кострах эмоций,
Мы по жизни шагаем упрямо.
Симпатичнейшие уродцы
С перекошенными мозгами».
Иосиф Бродский.
Я не умею разжигать костры.
Я сам – костёр, а дальше – пепелище,
где псы потрёпанные ночью рыщут,
и тени легкомысленно быстры.
Полей водой на раны скорбных битв,
она – колодезная, мне другой не надо.
Я б срифмовал строку с утробой Ада,
но это жизнь, а не забытый миф.
К чему уродцам красная строфа?
Пускай шагают по углям усопшим.
А я спою о нынешнем и прошлом,
где зеленеет старая трава.
В ГОРЕ
мы шагаем по этой несносной земле –
что нам песни о старой забытой войне?
что нам пресный кабак и иссохшая кровь...
это чудо навеки – ну... просто любовь –
к солнцу, к пегой и к мельнице, к страстной груди,
ты не думай о глупом... постой, погоди...
ты поверь в правду чудных и умных молитв...
где нам – счастье... а где – покаяние битв...
Я не верю в согласие дружной братвы.
Мне бы в горе – воды и немного ботвы.
ДОРОГА К МРАКУ, ИЛИ ПУТЬ К ТАВЕРНЕ
1
И снова в путь!
Мой верный Санчо, где ты?
Нет, мельницами нынче не проймёшь...
Нам Бездну подавай и волны Леты,
и глас утробный Ада!..
Что ж ты врёшь,
мой хитрый друг, что немощен и болен?
Садись же поскорее на осла!
Нам снова в путь!..
Ага! Уже доволен?!
Ха-ха, ну да!.. Ты укротитель зла!..
2
Наш Мрак не в нас – добраться до него
мы сможем к вечеру, познав свободу Страсти,
свободу Выбора, свободу Ничего
и несуразной непонятной Власти.
Наш Мрак не там, где ищем... Словно псы
мы рыщем по неведомым дорогам.
Нет, путь один. Вдоль мёртвой полосы,
там, где за гранью лодочники Бога.
3
Чего ты хочешь от меня, Костлявый Недруг?
А говорили, будто ты – Она?
Твоих глазниц фальшивая вина
меня смущает...
Что же ты как евнух
улыбкой мёртвой тешишь? Подойди!
Мой меч со мной!
Твой саван слишком бледен –
рассечь его!.. Признайся, ты же смертен,
раз медлишь?!
Медлишь... Бездна во плоти...
4
Я полюбил тебя не в этой жизни,
я долюблю тебя не в этот день.
Наш долгий путь заведомо капризный
описывать не буду я, мне лень.
Но об одном молю тебя, послушай,
как мы расстанемся на берегу реки:
бессильный ветер слёзы не иссушит,
и будут долго плакать старики...
5
Они как рыцари печальных странствий
в моём сознанье скачут в Никуда.
Они спешат на выручку Коварства,
и ужин их – сырая лебеда.
Они сто лет не ведают покоя,
они свой век обманывают сном.
И ветхим судном горестного Ноя
заходят в порт по имени Содом.
6
...и неужели этот путь
пройдём мы с теми кто ушёл
кто нас покинул навсегда
вернувшись эхом
как-нибудь
о да
осилим мы тропу
вихляющую меж вершин
над светлой бездной бытия
о как-нибудь
о как-нибудь...
но что же будет
с вами? –
вы
остались здесь
в небытие
остались здесь...
и вы
и вы
вам не видать
живой травы
7
Эй, дружище Санчо, не слезай с осла!
Награжу тебя я титулом посла,
вверишь ты случайным путникам мою
тайну о печали и кого люблю.
Эй, дружище Санчо, не предай меня!
Сообщи им тайну только про коня,
Росинант мой помер, что же делать мне?
Видно, надо думать о другом коне.
Эй, дружище Санчо, ты скачи вперёд!
Может, целый месяц, может, целый год,
тайна стала байкой, вот, поди, смешно
люду и зазнайкам, мне же всё равно.
8
А что увидим мы, дойдя до мрачной цели?
И будет ли сраженье... В самом деле,
к чему весь этот жалкий балаган?
К чему с опаской бег, усталость в теле
и судный день – божественный капкан?
И стоит ли молчать у врат, не ждущих гоя,
не верящих в предначертанье боя,
когда добро и жизнь одни во Тьме,
и зло молчит, и смерть не знает горя,
а прах – звездой, пылающей в звезде?..
9
Твой меч – оскал, твой щит – неверность,
твой выпад – горечь непобед!
Твой герб – разнузданная ревность –
порочный дьявольский послед!..
С тобою биться – славный подвиг,
быть может, славой я войду
в твой гиблый мрак... И славный пОстриг
я у Судьбы своей приму.
10
Устал... от битв... от сонма мыслей...
они хитры, как дерзкий враг,
меня настигший хваткой лисьей
и ощутивший смерти смак...
Я пал на время... так бывает –
не смертью выбит из седла...
спросите – всякий воин знает
вину, испитую сполна...
11
Одних изгоев я к другим привёл –
бродяги бедные слепцами исходили
тернистый путь Судьбы... Я их довёл
до первого трактира... Но заныли
слепцы, хватаясь за пустой кошель,
о меч терзая пальцы в липкой крови.
Я оттолкнуть изгоев не посмел,
я сам поэт непризнанных сословий.
12
я бы хотел напялить маску
не могу
мне бегство ни к чему
наивный воин
по мирозданию иду с тобой
мой Санчо
этот маскарад
не нам Предназначенье
Мрак
для тех
кто любит маски
Санчо
где осёл
ты без него?
ах да...
остался
с ними
верно
ну что ж
пошли назад
нас ждут в таверне
Выплывая из тумана
выплывая из тумана
я спешу к тебе
навстречу
я не знаю
может
рано
может
я тебя
не встречу
выплывая
словно лебедь
я шепчу
о мой любимый
кто бы мог туман развеять
вдруг пройдёшь ты мимо
мимо
выплывая из тумана
но туман плывёт за мною
и в тумане нет обмана
он плывёт ко мне с тобою
выплывая из тумана
…
Я люблю такие города,
где не дремлет вязкая беда,
где ручьи безумные журчат,
где вороны весело кричат,
где шагаешь по земле простой,
может пьяный, может холостой,
где девчонку можно рассмешить,
где бежать не надо и спешить,
где церквушка с Богом говорит,
где заходом небосклон горит!..
...
нам шагать и шагать по великой дороге
обходить города заходить в хутора
по ночам размышлять о любви и о Боге
не боясь замараться в страданьях пера
нам шагать и шагать нет не видя предела
нам предела мечты не желанны никак
просто будем шагать для любви и для дела
не забыв нацепить свой дурацкий колпак
2008
ВЕЧЕР
вот он вечер
этот вечер
без лобзаний и стенаний
с лёгкой накипью тревог
где с тобою солидарен
то ли чёртик то ли бог
вот он вечер
этот вечер
без посланий и братаний
с синим шёпотом дорог
где с тобой ведёт беседу
то ли чёртик то ли бог
вот он вечер
этот вечер
без горений и старений
с песней праведности впрок
где тебя с пути сбивает
то ли чёртик то ли бог
КАЖДЫЙ ИЗ НАС
каждый из нас идёт к своему камню
с петухом истекающим красным
с ладонью протянутой или стиснутой
со взглядом обычным или бесстрастным
каждый из нас закурит последнее – пусть без фильтра
на фоне крестов и ласточкиных гнёзд
под цоканье копытц и каблуков в софитах
под голод именуемый в просторечьи – «пост»
каждый из нас несуразен – ну просто так
захотелось Ему, кто сильнее нас
губы твои глаза твои сердце твоё
мне привидятся в последний час
2009
ВЕТЕР-ВЕТЕР
Ветер-ветер дует ветер
так стоять и ветер слушать
слушать ветер и молчать
десять лет и двадцать, впрочем,
можно полных двадцать пять
а пожизненный тот ветер
за спиною – две руки
поднимает крылья-плети
раздувает крылья-сети
завывая от тоски
2010–2015
ПРЕКЛОНИ
Преклони свою душу – сгодится, поверь,
В этот огненный век, в эти дни у погоста.
Шаг навстречу к Нему, сквозь сгоревшую дверь,
Ведь под солнечным пеплом шагается просто.
Вознеси души тех, кто с тобой навсегда,
кто надеждой храним – так любовь познаётся.
С первым словом – последнее, словно беда,
только нет, не беда – это верой зовётся.
Позабытой свечой на ладони душа,
та, что всё-таки светит мечтой обгорелой.
Разгорается пламя, пускай – не спеша.
И кресты – не на смерть, а на правое дело.
УЧИТЬСЯ
...красивых слов не так уж много,
а те, что хочется сказать,
шепнул я чёрту. Снова к Богу
учиться жить, любить, мечтать...
ИЮЛЬ
Июль-июль! и лень, и настроение
идти куда-то, может, в никуда,
и чтоб – любовь потерянные звенья
лучом беспечным выткала...
Не та!
Поверь, подруга, нам не та дорога,
нужна июльским полднем без дождя,
которая как дева-недотрога
петляет по нетронутым полям!
Нам нужен лес, с его утробным смехом,
где филин бреет ягодник крылом.
И вороны тысячелетним эхом
волшебный замок окаймляют рвом.
И здесь любовь за мшистыми стенами
нашепчет сказки радостный конец.
Ночной июль – он звёздами над нами,
он наш с тобой потерянный венец.
О СОЛНЦЕ, О ЛУНЕ...
Я не хочу участвовать в войне,
не потому что я боюсь эмоций,
не потому что мир больней вдвойне,
когда стреляют тысячами опций:
– Иди! Воюй! Ты с ними? Против нас?
Ты с кем вообще? Ты жалок в пацифизме!
Вокруг такое! Это ж битва рас!
А ты в своём абстрактном пофигизме!
Ну да. Я просто сразу обо всём.
О солнце, о луне, о бренном мире,
о самом главном или же о том,
что я люблю подыгрывать на лире.
2016
А СНЕГ ВСЁ ПАДАЕТ И ПАДАЕТ
А снег всё падает и падает...
И в этой снежной круговерти
любовь, быть может, не сосватает,
ну сколько ж можно сватать ветер?
Себя собой разочаровывать,
бросать снежком в былое время,
метелью, воя, очаровывать
чужое счастье или бремя?
И вот бредёшь по снежной нечисти,
судьбу следами заметая,
чтоб в этой несусветной прелести
сложить из льдинок «вечность» Кая.
ЕСЛИ ЛЮБИТЕ
если вы любите – говорите об этом друг другу
берите ладонь любимой-любимого в руку
и говорите
я тебя люблю
я тебя люблю
если вы любите – говорите об этом друг другу
не превращайте молчание в муку
скажите же
я тебя люблю
я тебя люблю
я тебя люблю
если вы любите – говорите об этом друг другу
ну а если нет – возьмите себя на поруку
и уходите
идите
идите
ищите
свою любовь
СНОВА В ПУТЬ!
Снова в путь! Ах, пора! –
Сколько раз я писал эту фразу.
И, поглубже вдохнув, отправлялся в неведомый мир.
Чтоб героем прослыть, урезонив рабочую фазу,
вёл себя, я по сути, как самый обычный сатир.
Снова в путь! Ах, пора!..
Что ж, пора, так отправлюсь я дальше,
как обычно – шутом и поэтом беспечных страстей.
Стану ликом, быть может... а, может, душою постарше,
не приемля безумно-пустых скоростей.
Снова в путь! Да, пора.
Не спеша я пройдусь по долинам,
покорив те вершины, что выше последних побед.
Стану просто собой или даже влюблённо-счастливым,
это станет понятно потом, а, быть может, и нет.
НЕТ, Я НЕ СМОГ
Ангел мой от проделок моих занемог
и уснул, посоветовав мне подремать.
Только как же без Ангела? Нет, я не смог
ни дремать, ни рыдать, ни потери считать.
Чёртик мой от проделок моих убежал,
он кричал, он вопил и бесследно исчез.
И, скорее всего, он, увы, не узнал,
что не смог я без дрёмы и горестей без.
ВСЕПОГЛОЩАЮЩАЯ НЕЖНОСТЬ
«Всепоглощающая нежность...»
Два слова... Не моих к тебе.
И дождь над крышами, и свежесть
Над городом, не в суете.
Быть может, мы с тобой бродили
По тихим улочкам тогда,
Когда не фонари светили,
А только падшая звезда.
Она летела, млея в свете
Своих несбывшихся надежд.
Всепоглощающая нежность
К любви стремящихся невежд.
ЕСЛИ ТЕБЕ ВДРУГ КАЖЕТСЯ
Если тебе вдруг кажется,
Что-то не получается,
будто ладонями нежными
уж некого приласкать,
пусть этот день лучистыми
мыслями светло-чистыми
ладошки твои прилежные
возьмётся расцеловать.
СОННЫЙ ДОЖДЬ
Это ведь не первый дождь в нашей жизни,
не сотый, не тысячный, не миллионный,
а подарил нежность и свежесть искренне,
может, потому что немного сонный.
Словно ребёнок или юная дева,
он в святой дремоте шепчет небесно.
А мы с тобою Адамом и Евой
обитаем в нашем раю расчудесном.
Здесь мечты и сказочное настоящее
вьются лозой по яблоне древней.
А Змей, обернувшись маленькой ящеркой,
сонным дождём убаюканный, дремлет.
РАЗНЫЕ ГЛУПОСТИ
...и вот когда наступит вечер...
я подойду к тебе тихонько...
я обниму тебя легонько...
и нам обоим станет легче...
и все тревоги улетучим...
и все заботы позабудем...
и, может, не спеша обсудим
что лучше при свечах на ужин...
...как это сладко быть любимым...
...как это сладко быть любимой...
...шептать сквозь сон шепталки милой...
...и быть надежным...
...верным...
...сильным...
...
...
...
...когда наступит вечер, я тихонько подойду к тебе,
обниму, улетучатся все тревоги и заботы... мы не спеша
обсудим ужин при свечах... и я буду нашёптывать тебе
разные глупости...
миф проснулся
МНОГО ОШИБОК
Я много совершил ошибок.
Хочу кроссовки фирмы Reebok.
ХОТЕЛ БЫ
Я хотел бы быть кокосом
или ананасом!
А ещё хотел бы стать я
сладким коконасом!
Ну а если вдруг возможно –
просто анакосом!
Но пока всё это дело
под большим вопросом.
И ВОТ КОГДА…
И вот когда мы обойдём
все уголки вселенной,
и неприкаянность найдём
нетленной,
и, обняв одиночество своё,
как совершенство,
без слов, желаний, просто так.
И действо
игрой не назовём,
игра – не слава.
Мы божествами отзовёмся,
право.
Да.
Мы вернём себе себя,
лишь неприкаянность любя.
СОН
Я видел сон.
И в этом сне
скакал на красном я коне.
А ты за мной на вороном
и подгоняемая сном.
Неслись в подлунной мы ночи.
Я впереди, и ты почти
настигла тень мою кнутом,
но тут я был разбужен сном...
Очнулся я. А рядом ты!
О, да, сбываются мечты!
Ведь над тобой склонился он,
в тебя влюбленный вещий сон.
ПОЭЗИЯ И ЧЕЛОВЕК…
Поэзия и человек...
В поэте сотни тысяч рек.
Он может слабым быть в быту.
Но презирая суету...
...поэт силён в своих словах
не гением и не кумиром,
но расщепляя в душах страх
и восторгаясь этим миром.
СЕРЁДОЧКА
Я не верю в старое и не верю в новое.
Я доверюсь старому и доверюсь новому.
Напишу я мелкое, расскажу я главное.
Отвернусь от золота, повернусь я к олову.
Бело–сине–красное я накрою призрачным.
Красно–кумачовое я укрою ветошью.
Расскажу я радостным, промолчу я мелочным.
И пройдусь по образу золотистой ретушью.
Не видать мне сильному слабость позапрошлого.
Не слыхать мне слабому канонады утренней.
Я звеню серёдочкой старого и нового.
Благовестом тоненьким к праздничной заутрене.
ДОБРОЕ УТРО
– Доброе утро! – воскликнет мальчишка.
– Доброе утро! – ответит девчонка.
– Доброе, чик! – пропоёт воробьишка.
– Добрррое! – мама разбудит волчонка.
– Доброго утра! – напишет писатель.
– Доброго, что ли... – вздохнут пешеходы.
– Доброго У! – улыбнётся читатель.
– Доброго Ра! – прокричат мореходы.
– Доброе утро... – сентябрь прошепчет.
Отсалютуют добро космонавты.
Доброе утро, расправивши плечи,
с доброй улыбкой отправится в завтра.
ЧУДАКИ
У каждого своя дорога.
У каждого своя река.
Рифмуется дорога с богом.
А мы рифмуем «чудака».
Нам всем сказать и сделать что-то.
Да мы и говорим. Живём.
Порой не так и без охоты.
Пьём, спим и корочку жуём.
А путь как был – к надеждам вьётся.
Журчат, как прежде, ручейки.
И бог над чудаком смеётся.
Ведь мы смешные – чудаки.
НА КОВЧЕГ
Когда последняя надежда
Вдруг превращается в любовь,
И снова вера, как и прежде,
Внезапно будоражит кровь,
Когда подтаявшею вьюгой
Зима сливается с весной,
Когда не можем друг без друга,
И ветром наполняя зной,
То шепчет Африка Сахарой,
То воет Русь ночною мглой...
Нам – на ковчег. Мы новой парой
Взойдём… Смотри, нам машет Ной...
К ЛАСКОВЫМ РУКАМ…
Там за стеной – короткие гудки.
И день. И ночь. И летом. И зимой.
И от гудков я этих сам не свой.
Гудки, гудки, гудки, гудки, гудки.
И сжат кулак стареющей руки.
Там за стеной и вера, и печаль.
И память. И беспамятство. И грех.
И тихий, очень тихий-тихий смех.
И тот, кто там, его безумно жаль.
Была бы радость, не была б печаль.
И нет конца бессовестным гудкам.
Как стонут!.. Ах, чего они хотят?
Похожи на подброшенных кутят,
которые ластятся к старикам.
К немеющим и ласковым рукам...
О МОЕЙ
Я люблю такие города,
где в снегах беспечная вода,
где шагаешь с мыслями вразброд,
а навстречу зимний хоровод,
и под небом в синем далеке,
словно кони мчатся по реке,
по замёрзшей ангельской волне
две звезды с мечтою о тебе.
О моей луне.
2017
РАСТОПИЛА
Любовь растопила и войны, и лёд.
Всё просто. Ты только люби.
Наш мир – это поле, река, небосвод.
И рай бесконечной любви.
ТЫ
Стареет женщина.
И думает про то,
что постарела и уже не то.
Уже не та. Уже не те. Не ты.
Стареет женщина и старые мечты.
Но разве старость
это слабость рук,
и сердца невостребованный стук,
и грусть прошедшая,
и замершая хворь,
и разве старость
это просто боль?
Ах, не старей,
о, женщина, прошу,
ищи того, кто скажет:
– Не прощу,
я не прощу себе
твою печаль...
Смотри,
какая перед нами даль,
какая жизнь,
в ней молодость и страсть,
и старости в ней некуда упасть!
Твои глаза, твоя улыбка, ты.
Мои воскресшие тобой мечты.