Мэтт уже ложился спать, когда в дверь его постучали. Точнее настойчиво забарабанили.
«И кто это может быть в столь поздний час? - подумал Мэтт. - и зачем так настойчиво стучать, когда есть звонок?»
Он быстро подошел к двери и не громко спросил: «Кто там?». «Помогите, пожалуйста, помогите!» - послышался голос из-за двери. Голос был приятный. Опеределенно это была молодая девушка, которая буквально молила о помощи. Мэтт почти не задумываясь открыл, и мгновенно в его квартиру забежала молодая особа, захлопнула за собой дверь и, привалившись спиной к ней, села на корточки. Она тяжело дышала, и, казалось, была очень напугана.
- Что случилось? - спросил Мэтт.
- За мной гонятся стражи! - ответила девушка. - Но я ни в чем не виновата, поверьте мне!
- Что вы натворили? Стражи никогда не ошибаются! Это знают все с самого детства.
- Они ошибаются! Поверьте мне! - взмолилась девушка.
Мэтт сомневался. После революции Второго Пришествия страна сильно изменилась. Народ стал жить лучше. Во всяком случае так говорили. У всех были реально равные возможности. Стражи задерживали только «проныр» - нарушителей, которые хотели выделиться и жить лучше других. Тех преступников, кто своими поступками пытался изменить новый порядок. Каждый человек, родившийся и воспитанный после революции знал, что стражи никогда не ошибаются. Этот постулат вбивался в голову каждого с самого детства. Да и как в это не поверить, если любой человек в режиме онлайн мог открыть дело любого преступника на сервере Стражи, и ознакомиться со всеми материалами его дела. Система правосудия была прозрачна. Людей судили Умные машины, беспристрастные роботы, которые выносили обвинительные приговоры только тогда, когда никаких сомнений в виновности подсудимого не оставалось. Да и приговоры, как говорили, были мягче тех, что выносились обвиняемым пять веков назад, в XX веке. Виновных сейчас отправляли в резервацию, расположенную на территории, которую занимали в прошлом северные регионы России или Канады, и жили они там вполне свободно, по так называемым «демократическим законам» XX века, которые для всего остального, цивилизованного мира, давно устарели.
«Милая девушка, - подумал Мэтт. - и что она могла сделать против государства? А вдруг стражи ошибаются? Ведь были же случаи оправдательных приговоров, правда тогда Умной машине просто не хватило доказательств. Надо попытаться ее успокоить и узнать хоть что-то. В конце концов за укрывательство «проныры» можно загреметь в резервацию. А если выдать «проныру» правосудию, то можно получить от государства несколько недель дополнительного отпуска. Не может быть чтоб такая хрупкая и очаровательная девушка была преступницей!»
- Хотите кофе? - спросил Мэтт.
- Вы не выдадите меня стражам? - испуганно спросила она.
- Нет, - ответил Мэтт. - вы только успокойтесь, пожалуйста! Ну так как вы на счет кофе?
- С удовольствием! - ответила она. - Если можно.
Она так и сидела прислонившись спиной к двери и тряслась от страха, пока Мэтт сварил ей кофе и пригласил пройти к столу. Она робко подошла, уселась на ближайший к двери стул и медленно протянула руку к чашке. Было видно, что она не доверяет Мэтту, но при этом она заметно успокоилась и тряслась уже не так сильно, как в самом начале ее появления в квартире.
Было уже пора спать, ведь завтра в 9 утра Мэтту надо было идти на работу. Будни, они ведь и XXV веке будни. Конечно, рабский труд давно остался в прошлом. Люди работали не более 4-х часов в сутки, и не торопясь, в свое удовольствие, не то что в резервации. Однако, уже рассматривался вопрос о снижении продолжительности человеческого труда до 2-х часов в сутки, и Мэтт, как и большинство населения планеты, был крайне недоволен тем, что Верховные Граждане (как называлось правительство Земли) так затягивают процесс полной роботизации и отмены физического труда людей. Не смотря на все это, перед завтрашним днем надо было набраться сил, выспаться, и Мэтт решил отложить все расспросы на утро. Он постелил девушке на полу, на другой стороне комнаты, подальше от своей кровати. Все-таки она девушка, да еще не знакомая. Ей будет очень неудобно спать рядом с ним. «Она и так в стрессе!» - подумал он, и указал на место, где ей можно поспать.
Когда Мэтт проснулся, девушки в квартире уже не было. «Вот дуреха! - подумал он, - если она ушла когда было светло, то камеры наружного наблюдения ее заметят, машины стражей опознают, и ее быстро схватят». Он осмотрел квартиру — ничего не пропало. "Ну, Бог ей судья." - подумал Мэтт и начал собираться на работу.
На работе все было как обычно. Физический труд не требовал мысленного напряжения и Мэтт пребывал в своих грезах. «Хорошо бы встретить ее еще раз. Очень милая девушка. Она вполне подошла бы мне в качестве партнера по жилищу. Жениться, как делали в старину, в XX веке, не позволяет закон, хотя я бы не отказался. Все-таки что-то романтическое было в обрядах древних. А если она преступница? - вдруг промелькнула мысль в его голове. - Да нет, не может быть! Иначе меня могут арестовать за укрывательство! Как я об этом не подумал утром!» Им овладел страх. Эта ужасная мысль так и не покидала его до конца рабочего дня, и крутилась в мозгу как пластинка на одном и том же месте...
Вечером в дверь его квартиры позвонили стражи.
- Мэтт Уайт? - спросили они, когда он открыл дверь.
- Да, - ответил Мэтт.
- Вы арестованы за укрывательство «проныры».
- Но я никого не укрывал! - оправдывался Мэтт.
- Камеры наружного наблюдения зафиксировали как «проныра», Диана Прайс, выходила из вашей квартиры утром. Ее уже задержали и Умная машина вынесла ей приговор — 10 лет резервации. Собирайтесь.
В следующий раз Мэтт увидел Диану уже в резервационном коптере, когда их направляли отбывать наказание. Ее завели в коптер и зафиксировали в кресле через 10 минут после него. Он мог видеть ее, но пообщаться возможности не было. Коптер был набит людьми и сильно шумел. Все были зафиксированы в креслах, подойти невозможно, кричать тоже было бесполезно. В нем было около 50 человек из регионов, ранее именовавшимися штатами США Нью-Йорк и Флорида. Их отправляли в резервацию, в северные регионы бывшей Канады.
Когда коптер приземлился за стеной резервации, все его пассажиры были автоматически освобождены из своего заточения и вышли на грешную землю. Все было также: то же солнце, то же небо, но государство уже не заботилось о них. Они должны были сами искать себе работу, зарабатывать, и выживать.
Мэтт подошел к Диане и сказал:
- Здравствуйте! Помните меня? Я укрывал вас от стражей.
- А, здравствуйте! - неохотно ответила она. - как видите это не помогло, но все равно спасибо вам.
- Что же вы все-таки натворили, что вас, да и меня, отправили в резервацию? Как мы будем здесь жить? Здесь же нет никаких условий!
- Как-нибудь проживем, - ответила Диана — держитесь меня! Кстати, меня зовут Диана, а вас как?
- Мэтт. - ответил он.
- Поставье ему капельницу. - сказал врач и вышел из палаты.
Прошло два года с тех пор, когда Мэтт с Дианой попали в резервацию. С самого начала жить там ему было крайне тяжело. На работу устроится было не сложно, но рабский труд на заводе, по 8 часов в сутки, в холоде и сырости, очень быстро подорвал его здоровье. Диане повезло куда больше. Она была красива и очень быстро вышла замуж за богатого человека. Как говорили, она не работала совсем. В резервации это было возможно. Богатые и известные люди, не приносящие обществу никакой пользы, не работали. Они жили на банковские проценты. Таких было около 10% населения. Остальные 90% зарабатывали себе прожиточный минимум рабским трудом. Правда, у некоторых были машины, и даже отдельные дома. Но все это покупалось в кредит. Да и позволить себе это могли только те, кто попал в резервацию раньше и смог устроиться на руководящие должности. У остальных не было шансов. Демократия защищала богатых. Избирали тоже только богатых и известных. Бедные и неизвестные никого не интересовали. Мэтт лежал на своей больничной койке и проклинал этот мир, в котором доброте и состраданию нет места. Он уже несколько дней не вставал, туберкулез сжирал его изнутри. Он понимал, что жить ему осталось не долго, и назад, в цивилизованный мир ему не вернуться. Жалел ли он о том, что из сострадания, присущего ему с детства приютил «проныру» и оказался теперь здесь, в резервации? В диком мире капитализма и демократии. Да жалел! Он поступил благородно, но неверно. Он подверг все общество опасности! Ведь Диана и здесь, в резервации устроилась хорошо. «Проныра и есть!» - подумал Мэтт, и сжал кулаки от злости. Через десять дней он скончался...