Есть такой в нашем мире свой мир особенный. Его сарафанным радио еще называли люди. Однако, теперь он больше по аббревиатуре, вообще-то известен - радио ОБС. Одна, значит, бабушка сказала. Это мир сплетен и слухов, каковой упоминал в своем большом творчестве сам Высоцкий. И регулируют жисть в том мире тетеньки такие разговорчивые да бабушки. Которые уверенно поставленной интонацией разносют по людям всякую словесную дребедень. И что есть характерно - совсем как у Геббельса обычно система работает: чем наглее и ужаснее врет ОБС, тем скорее вранью верят. Прямо пропагандизм какой-то нехороших всяких идей, понимаешь…
Так, по теории вроде всё, за практику возьмемся. На Соловейкинском приходе, где одно время служил отец Семен, было такое перекати-поле. Не постоянно было, а периодически прикатывалось - на то у него и название такое. Тетушка, значит, одна. Звали которую не очень удобопроизносимо - Юлия Юрьевна. В глаза, стало быть, называли Юльюрьна. А уж за глаза прозывали попросту ЮЮ. Эта вот самая тетушка ЮЮ состояла на заслуженной пенсии. Которую заслужила, трудясь многая лета на одной среднеинтеллигентной должности в некоем учреждении. По совместительству она слыла самым опытным православным человеком во всей округе. А еще в этой же округе - самым великим специалистом по части радио ОБС. По каковой причине многими жителями многих окрестных населенных пунктов вполне справедливо была обходима стороною. От чего, впрочем, ничуть не смущалась.
Появилась тетушка ЮЮ в поле зрения отца Семена отнюдь не с первых дней его служения, хотя и жила в Соловейкине. Потому как обычай у нее такой необычный сложился. Традиция, так сказать, отношений с местными настоятелями. У всех у них, бывших до отца Семена, служивала тетушка на клиросе. До той определенной поры, пока удерживал очередной батюшка должный уровень. Уровень достойного почитания ее, самой православной клирошанки прихода. Выждет тогда малую паузу обиженная тетушка. После чего возьмет, да и напустит по радио ОБС в доверчивые прихожанские уши всякой трепотни про настоятеля. А потом по иным приходам окрестным стопы свои праведные правит. Пока и там не надоест. И тогда в родной приход периодически перекатывается. Особенно когда настоятель новый вступает в свои настоятельские права.
У отца Петра пела-читала с полгода. Терпел, конечно, отец - на то и Петр. Промашку вот допустил только - в некий праздник церковной чтение Апостола благословил не ЮЮ, а другому человеку. Ну и всё, завяли помидоры. Сразу худой и неблагодатный батюшко стал. О чем по каналу ОБС быстро узнал весь приход. А тетушка-корреспондент как-то сразу исчезла с прихода и в райцентр стала ездить.
Потом у отца Викентия читала-пела пару месяцев. Пока не попросил отче не читать тот же Апостол в заунывном стиле. Совсем, то есть, как у поэтов-декадентов. И как попросил - сразу не тот стал - прицепается, слушает бесов, и вообще, недуховен. Проинформировала ЮЮ приход и снова ушла. Стала ездить в соседний район. Где какой-то приезжий диакон с какими-то руинами от заброшенной церкви чего-то там делать стал…
У следующего настоятеля, иеромонаха отца Ермолая, человека смиренного и кроткого, кроме клиросных трудов подрядилась тетушка ЮЮ просфоры печь. Дело, конечно, хорошее и доброе. Пекла-пекла, да вдруг на Преображение как-то и не спекла. А уехала, значит, в райцентр на храмовый праздник. Душа её, стало быть, позвала, она и поехала. А что? Просфоры - это же так, дело житейское. Батюшка вроде как недоволен, ну и чего? Несмиренный, значит. Что с этого иеромонаха взять - ничегошеньки-то он не понимает в духовной жизни… Ну и по наезженной дороге дело дальше пошло. Очередная, то есть, радиопередача ОБС и очередной перекат тетушки с прихода. Опять, в-общем, на руины стала к дьякону показываться.
И когда отец-то Семен в должность настоятеля впервые вступил, через пару месяцев только тетушка ЮЮ в очередной раз на приходе ведь объявилась. Узнала, что батюшка мало опыта в управлении церковными приходами имеет. И благословение выпросила на клирос, сказавшись специалистом. А появившись на клиросе, борьбу повела идейную. За возможно большее влияние на приходе. Избрав для сего путь распространения нелепых идей и создания из прихожан группы поддержки для себя с помощью сплетен. Таскала в храм и потихоньку раздавала людям листки с самодельным акафистом. Да еще книжицы про ИНН, концы света, опричников и каких-то лунных меньшевиков. Производством этих действий досужая тетушка ЮЮ создавала некоторую конкуренцию влиянию на приходе самой старосты Марфы Титовны. На место которой при новом малознающем настоятеле она со временем метила. И которую в задушевных разговорах со многими прихожанами считала за "портящую духовной воздух в храме Божьем". Ну и Марфа Титовна не особенно влюбчиво относилась к тетушке ЮЮ. Приговаривая про нее со своей стороны прихожанам, а иногда и батюшке всякие мелкие бурчалки. Вроде такой: "Вот приходит-де ЮЮ на клирос, валеночками своими грязными натопчет там чего-то неудобоотскоблимого. А как-де помогать прибираться надо, дак нету её никогда, потому што она лучше лясы будет обтачивать, чем для храма чего-нибудь сделать".
Отец Семен на местную возню мышиную специального внимания не обращал, хотя видел многое. Ну дак и осмелела тетушка ЮЮ. "При таком-то попе, думала, если б старостой быть, то можно и приходом вертеть да крутить. Ему, видать, все равно". И стала при случае про батюшкиных помощников вонь подпускать. Один-де помощник у батюшки, Дмитрий Борисыч, он, може, и не православный. А потому што он в Соловейкино из Туркмении приехал, а стало быть самый подлинный туркмен. А другой, Николай Игоревич, тот отрастил-де длинные волосищи, в которых запросто могут лукавые духи водиться. И посему он похож на этого, на монстра, значит. С которым и молиться-де опасно рядом, а батюшка его еще и в алтарь святой запустил…
Но не реагировал пока отче на Ююшную болтовню, по крайней мере, внешне. Находя себе более важные дела. Никаких замечаний не делал: всё ровно и обходительно. И раздражало такое отношение тетушку, ибо видела она в нем какой-то для себя подвох. Не было подходящего материалу ни для сплетни, ни для скандалу. И пошла ЮЮ еще дальше. За батюшку Семена да матушку Марию взяться решила, штоб по радио ОБС прославить их в чем-нибудь эдаком. Да вот непросто это оказалось. Батюшка с матушкой жили закрыто, скромно: по гостям не ходили, на поминках не пили. Чего про них говорить? Наблюдать тогда стала, ну и выводами с прихожанами делиться.
Матушка, она на клиросе читала и пела. Ко всем прихожанам относилась ровно, как и отец Семен: со всеми, в том числе и с ЮЮ, спокойно здоровалась. Но разговаривала немного, ибо не очень разговорчива была. Ну и заработало радио ОБС - матушка-де хмурится, да не улыбается, особенно ей, такой общительной тетушке ЮЮ. Да читает тихо, да поет тихо, да ей ко врачу-де надо. Который вроде лугопедом называется… Чуть матушка заболеет - сразу радио сообщает: вот, ей надо смиряться, да не гордиться. Да к людям помягше, да на вопросы смотреть… О чем все мы знаем. Ну и все такое доброжелательное. Некоторые прихожане стали даже солидарны как бы с тетушкой. И мели метлой дальше. Отец Семен не стал скандал заводить, а для начала на исповеди долго увещал обладательницу самого длинного на приходе языка тщательнее заботиться о личном спасении. И когда не стерпевшая увещаний ЮЮ что-то ему вполне злобно буркнула, просто не допустил ее до Святого Причастия. Негромко посоветовав примириться сначала со своей совестью.
Повод для мести необстрелянному попу вроде был найден. Но ситуация неожиданно оказалась не в пользу тетушки. Отказ в причащении на глазах всех прихожан означал что-то очень серьезное - всё ведь видели они и наблюдали. Не фыкнешь сразу и не уйдешь - на смех приход поднимет. И тогда никто слушать не будет - прощай, старостино место. Пришла в себя, подошла к отцу Семену, выдавила что-то вроде "простите, батюшка". И тогда же дозволил отче проявившей смиренномордие тетушке причаститься.
От сих пор осторожно стала ЮЮ копать под отца Семена. В зависимости от прилучившихся обстоятельств решив отомстить. А тут заболел как-то отче надолго и не мог служить. Даже из соседнего села игумен Киприан приезжал к нему на помощь некоторое время. А здесь и матушка заболела, на что радио ОБС незамедлительно среагировало. Индюком ходила ЮЮ по храму и важно вещала перед службой: "Недостойны и грешны у нас и батюшка, и матушка. Потому и болеют. Только если вот в монахи постригутся они оба, дак спасены будут от грехов своих".
Отец Семен иногда бывал на службах. А когда выходил из алтаря, тетушка с хитро-сокрушенным видом громко, при всех, говорила ему: "Вам, батюшка, надо к старцу на отчитку съездить. Сразу легче станет". И мудро щурясь, запросто улыбалась. Надеясь, что больного-то попа с прихода начальство церковное уберет.
Но прошло время, поправился отец Семен и служил дальше. И мучилась тетушка ЮЮ от бессилия, ибо изобрел хитрый поп противоядие. Чуть радио ОБС что вредоносное для приходской жизни сообщит, сейчас он в конце проповеди прямо с амвона информацию эту разберет. В качестве разъяснения какой-нибудь строчки из Писания Святого. Информатора отче не называл, но народ прекрасно догадывался и даже сбоку заглядывал на клирос, понимающе кивая…
Около двух лет продержалась ЮЮ на приходе при отце Семене - дольше, однако, чем при других. Но время пришло. Простояв в надутом виде ночную пасхальную службу, объявила тетушка на клиросе о своем очередном уходе. И даже речь своеобразную перед клирошанками сказала. Про батюшку ни слова, а вот матушке, которая в то время вышла из храма, досталось. "Я-де человек общительной, общалась вот с разными матушками здесь, всё хорошие были. Матушка отца Петра улыбалась всегда, даже когда меня с клиросу выгоняла. Пошла, говорит, вон, Юлюшка, а то я за себя не отвечаю. И ла-асково так смотрит. Матушка отца Викентия какая общительная да горячая была. Хоть и с крыльца меня скидывала, но с любовью. А матушка Мария не улыбается мне - поздоровается, да пошла. Гордая и несмиренная. Не могу-де больше ни на клиросе, ни на приходе этом быть. Лечиться вот мне из-за вас надо".
И до того расстроилась тетушка на пасхальной службе, что даже когда подходила к кресту, на поздравление батюшки: "Христос воскресе!" машинально ответила: "Я в больницу пойду!"
И в бытность отца Семена на приходе появилась только однажды. Говорили люди - в третий раз к дьякону подалась… Помоги, Господи!
Декабрь 2016