Эта книжка – о полной драматических событий взрослой судьбе одесского мальчишки. Благодаря своим незаурядным способностям, он, выходец из простой еврейской семьи, повзрослев, стал известным коммерсантом, подельником главаря одесских воров и налётчиков Мишки Япончика, резидентом советской внешней разведки в Турции, узником Соловецкого лагеря особого назначения, и, наконец, волею судьбы, - генерал-лейтенантом НКВД, кавалером трёх орденов Ленина, теоретиком, основателем и вдохновителем системы ГУЛАГА, начальником строек века: «Беломор – канал », «Байкало –Амурская железная магистраль» и других. Знакомьтесь – Нафталий Аронович Френкель! Как к нему относиться? Как к бывшему уголовнику, создателю системы ГУЛАГа, повинному в гибели миллионов людей? Или, как к герою, патриоту своей Родины, видному советскому военспецу и хозяйственнику? Пусть на этот нелёгкий вопрос каждый ответит себе сам…
Е. Гордеев
«Френкель действительно стал нервом Архипелага. Он был из тех удачливых деятелей, которых История… ждет и зазывает. Лагеря как будто и были до Френкеля, но не приняли они ещё той окончательной и единой формы, отдающей совершенством… Всякий истинный пророк приходит именно тогда, когда он особенно нужен. Френкель явился на Архипелаг к моменту метастаза ... Его наполненность злой, античеловеческой волей видна на лице… Мне представляется, что он ненавидел эту страну».
А. Солженицын
1. Рождение. Детство. Отрочество. Начало карьеры.
Одесса. 1883 год. Под окнами трёхэтажного здания из красного кирпича с вывеской «Акушерский дом» у входа, нервно теребя серебряную цепочку покоящегося в кармашке жилета брегета фирмы «Павел Буре», прохаживается известный предприниматель Арон Френкель, стройный мужчина лет тридцати. На нём – чёрный смокинг, узкие брюки серого в полоску сукна, на ногах – чёрные лакированные штиблеты, а на голове с вьющимися чёрными кудрями, чёрная шляпа – котелок. Под жилетом – белоснежная сорочка с запонками, шея повязана шёлковым шарфиком. От него исходит тонкий аромат французского парфюма.
Весь его вид источает нетерпение. Ему в строительную контору только что телефонировали, сообщив, что горячо любимая жена Эсфирь (Фирочка) вот- вот родит. Остановив первую попавшуюся пролётку, он примчался сюда, ибо желал первым увидеть наследника. В том, что родится именно мальчик, Арон ничуть не сомневался. Хватит уже с него дочерей, нужен наследник, о чём Арон и просил все эти девять месяцев своего иудейского бога.
Вот за окном второго этажа мелькнула женская фигура с высокой белоснежной наколкой в волосах. Акушерка, высоко подняв на вытянутых руках дрыгающее ножками тельце новорожденного, показала Арону ребёнка. Отец, приметив между ног малыша его будущее мужское достоинство, подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши, не в силах погасить счастливую улыбку. Тяжело рожавшая Фира, лежала в это время в постели, не в силах подняться и подойти к окну, дабы лицезреть возлюбленного мужа и счастливого отца.
Когда ребёнка унесли вглубь палаты, Арон, вновь поймав коляску, укатил за покупками для жены и малыша. А потом, приобретя всё необходимое, - домой, в свой уютный особнячок на Дерибасовской, где на втором этаже уже ждала маленького наследника наполненная солнечным светом детская комната. Выгрузив покупки и дав распоряжения прислуге, он вернулся в контору и продолжил там трудиться в поте лица на благо своего выросшего семейства.
Не откладывая в долгий ящик Арон, как все уважающие себя одесские евреи, заплатил, кому надо, и теперь его наследник, значился во всех документах «турецкоподданным», родившимся в Константинополе, а потому, по достижении призывного возраста, не подлежал рекрутированию в царскую армию.
Ребёнок, названный Нафталием, был в срок подвергнут обряду обрезания и взращен в образцовой еврейской семье, в кругу любящих и всячески балующих его родителей и сестричек.
Справедливости ради, следует отметить, что рождение героя этой книги до сих пор окутано тайной. Наряду с 1883 годом его рождения называют и 1887-й. Его отца - Арона Френкеля - кто считает простым служащим, кто торговцем. Да и имя его у разных авторов звучит по разному: Аарон, Арон. О месте появления Нафталия на свет у исследователей также возникают споры. Одни говорят, что малыш родился в Константинополе (ныне — Стамбул) в Турции, где его дед, отец матери, служил священником в духовной миссии (возможно, он был русским, а может быть — крещеным евреем). Другие уверяют, что Нафталий по месту рождения — одессит. А вот из "Личного дела", хранящегося под грифами "Совершенно секретно" и "Хранить вечно", обнаруженного в лубянском архиве историком Николаем Сысоевым, следует, что Нафталий Аронович Френкель увидел свет божий в Москве, в семье еврея-мещанина. Но и это еще не все. Несколько лет тому назад симферопольский историк Сергей Филимонов нашел в архиве Службы безопасности Украины в Крыму судебно-следственное дело все того же Нафталия Ароновича Френкеля, из которого следует, что тот был рожден... в палестинском городе Яффа, в семье коммерсанта.
Родители не могли натешиться своим чадом. Нафтан рос исключительно умным и любознательным мальчиком. В очень раннем возрасте он быстро научился читать, писать и считать. Тогда же впервые проявилась его склонность к проворачиванию афер.
Однажды, когда родители вместе с соседями отмечали великий еврейский праздник Хануку, Нафтанчик втихаря стащил с елки много конфет.
Большую часть конфет он съел, а оставшиеся выменял у соседских детей на большого плюшевого мишку.
Узнав об этом, отец, сняв ремень с пояса для воспитательной беседы, глубокомысленно изрек: « Из Натанчика будет гений, который себя еще покажет в бакалейной лавке». Папа Арон не мог себе даже представить, как далеко и высоко от этой лавки зигзаги судьбы занесут его Нафтика…
Семья Арона Френкеля жила в достатке, но без излишеств. Мама Есфирь музицировала на фортепиано, две их дочери обучались музыке и танцам, а сам Нафталий, подросший, и уже вовсю шпаривший на иврите, был отдан в коммерческое училище, где проявил незаурядные способности к математике.
По достижении пятнадцати годков, Нафтик был устроен отцом учётчиком в строительную контору его Херсонского контрагента Гурфинкеля. Отец, благословляя сына на самостоятельную жизнь, сказал так: «Бог дал людям две руки и одну голову. Но двумя руками столько не заработаешь, сколько одной головой, а она у тебя - таки соображает. Больше мне нечего тебе сказать».
Здесь шустрый и подвижный, как ртуть, Нафтик быстро заслужил благоволение начальства не только своими аккуратностью и трудолюбием, но также поразительной памятью и умением устного счёта. Охватив взглядом ряды и колонки цифр, он с поразительной скоростью суммировал их в уме и выдавал всегда безошибочный результат.
Забегая вперёд скажем, что через много лет, занимая высокие посты и играя человеческими судьбами, как бирюльками, Нафталий Аронович любил продемонстрировать свою память знанием в лицо, по фамилии , имени, отчеству, статье и сроку наказания каждого из сорока тысяч подвластных ему заключённых ГУЛАГа.
Правда, была у него одна маленькая слабость: любил стравливать между собой сослуживцев и наблюдать за развитием конфликта. Подобные наблюдения позволяли ему выявлять слабые места в людях, учиться подчинять их себе. Эти «тренинги» не проходили бесследно, Нафталий теперь знал, как овладеть душой человека , используя его слабости.
В 1900 году, будучи семнадцатилетним юношей, Нафталий, теперь уже без отцовского протеже, но с хорошими рекомендациями, устроился на должность прораба в немецкую строительную экспортную фирму « Штейнер и Ко», вывозившую российский лес в Европу через порт города Николаева. Здесь стройный, опрятный, исполнительный и толковый юноша буквально покорил сердца хозяев и вскоре за счёт фирмы был отправлен в Германию на учёбу в строительный техникум в г. Кётен. Годы, проведенные в Германии, присовокупили к его достоинствам знание немецкого языка.
По успешном окончании техникума, Нафталий вернулся в родные пенаты, и стал работать в той же фирме «Штейнер и Ко». Но на этот раз у него с хозяевами не заладилось. Он посмел влюбиться в хозяйскую дочку. Это папашке не понравилось и он подговорил уличную шпану как следует отдубасить нахального юношу. Что те с удовольствием и выполнили. Кроме того, хозяева обнаружили, что сей скромный служащий ловко обводит их вокруг пальца, прикарманивая часть прибыли. Нафталий был со скандалом выставлен за дверь.
Однако, его вновь приняли в уже знакомую ему фирму «Гурфинкель и Ко» для строительства школ в еврейских поселениях на Украине.
Ну что, казалось бы, ещё надо молодому человеку: хорошее образование, непыльная работа, неплохой заработок, доверие хозяев… Всё это имелось сполна, однако острый, пытливый, коммерческого и аферистского склада ум не давал Нафталию покоя, толкая на новые деяния. Он, по собственной инициативе, разработал и представил владельцам фирмы экономически обоснованный проект, показывающий, что строить собственные склады и сдавать их в аренду гораздо выгоднее, чем арендовать их у других.
Всё шло своим чередом, но тут разразился скандал: оказалось, что вместо еврейских школ предприимчивый прораб понастроил складов, которые сдавал в аренду контрабандистам, а вырученные деньги, причём, отнюдь не малые, клал в собственный карман.
Махинатора тут же уволили, но сажать не стали, поскольку Нафталий хорошо заплатил редактору мариупольской газеты «Копейка» г-ну Бухальцеву и тот, чуть ли не в каждом номере, расхваливал таланты молодого строителя, что раздуло положительное общественное мнение и не дало упечь Френкеля на нары.
Без работы Нафталий не остался. Его пригрел у себя крупный николаевский помещик, предприниматель и землевладелец Юрицын, нанявший Френкеля для организации строительства коровников и амбаров.
Одновременно Френкель открыл в Мариуполе фирму на паях по переработке древесины. Здесь он заработал свои первые миллионы. Кроме того, расширяя бизнес, он купил несколько грузовых судов для перевозки продукции в порты Турции и Болгарии. Таким образом, Френкель, по сути, монополизировал производство и транспортировку древесины в акватории Черного моря. Теперь его, с известной долей зависти, называли не иначе, как "Лесным королем Черного моря". Этому способствовало то, что в процессе становления Нафталий Френкель, склонный к анализу и ученичеству, перенимал у уже состоявшихся предпринимателей их манеру вести дела. Он стал бизнесменом европейского типа. Поступающие заказы выполнял аккуратно и, главное, в договорные сроки. Своих подчиненных Нафталий гонял до седьмого пота, но и платил им в полтора-два раза больше, чем другие работодатели.
Разбогатев, Нафталий купил «Копейку» вместе с её редактором . Этот печатный орган продавался населению по минимальной цене и был призван обливать грязью конкурентов, сообщая читателям пикантные подробности из их жизни. В результате "Копейка" стала весьма популярной газетой в южных губерниях Российской империи.
Грянули революция и гражданская война, построенные Френкелем для хозяина Юрицына сельхозпостройки сожгли крестьяне, а сам Нафталий едва успел сбежать от народного гнева в родную Одессу, где устроился приёмщиком грузов в порту. Эта, скромная на первый взгляд, должность, сулила огромные возможности, ибо приёмщик мог закрывать глаза на контрабанду, а списанные товары толкать налево, наживая при этом солидные барыши. Шёл 1918 год.
2. Нафталий Френкель и Мишка Япончик. Криминальный дуэт.
Итак, в 1918 году тридцатипятилетний, зрелый, твёрдо вставший на ноги и поднаторевший в левом бизнесе Нафталий переехал в родную Одессу-маму. Здесь он поступил на уже полюбившуюся ему работу – приёмщиком морских грузов. А груз всё чаще и чаще поступал некачественный, но не выбрасывать же его на свалку! Изощрённый, мошеннически настроенный ум Нафталия подсказал выход. Он вступил в преступный сговор с владельцами магазинов, лавочниками, лабазниками, которым по дешёвке перепродавал большие партии завозимого из разных стран, потерявшего в пути товарный вид и надлежащее качество, товара. Однажды, совсем обнаглев, подхлёстываемый неуёмной жаждой наживы, Нафталий выставил огромную партию некондиционного товара на продажу на знаменитой одесской бирже. И что же?! Удача вновь ему сопутствовала, и он заработал большие, очень большие деньги.
Наличие большого капитала требовало его немедленного вложения, расширения бизнеса. А как это сделать, когда кругом такая конкуренция? Когда все так и норовят отщипнуть от хозяйского пирога, а новая власть требует своей доли. Что предпринять?! И Нафталий - таки придумал!
В знаменитом одесском кафе «Фанкони» , что располагалось на углу пересечения улиц Екатерининской и Ланжероновской, он организовал рандеву с не менее знаменитым королём десяти тысяч одесских форточников, гоп-стопников, щипачей, медвежатников и громил Мишкой Япончиком ( в миру – Михаил Винницкий), который и сам, надо отдать ему должное, уже давно присматривался к удачливому коммерсанту.
Под охраной двух десятков до зубов вооружённых телохранителей две легендарных одесских личности быстро нашли общий язык и даже почувствовали взаимную симпатию. Мишке давно нравилась коммерческая хватка Френкеля, а Нафталий, в свою очередь, понял, что с помощью авторитетного бандита сможет свершить многое, а главное, - устранить конкурентов. Не учёл Нафталий только одного – Япончик не терпел никакого на себя давления. Спасая своё реноме, Френкель вынужден был согласиться не просто на взаимовыгодное сотрудничество, но и на выделение Михаилу доли в собственном бизнесе, что было для привыкшего держать верх в деловых переговорах Нафталия неслыханной уступкой.
Они почти подружились: Френкель ценил масштаб и лихость Япончика, но не одобрял его показной расточительности. Например, того, что тот не грабил врачей и актеров – а ведь это были люди денежные, а также жертвовал большие суммы синагоге. Сам Нафталий не верил ни в Бога, ни в черта, руководствуясь только холодным расчетом, не останавливаясь ради наживы ни перед чем. За его спиной поговаривали, что он мог бы стать счетоводом у самого дьявола! А он бы и не прочь…
Впрочем, следует заметить, что Нафталий, привыкший извлекать выгоду из всего, кое-какие личные дивиденды от этого альянса всё же получил. Эти переговоры и договорённости научили его мыслить масштабно, просчитывая стратегию и тактику далеко вперёд. Никаких моральных препон, мешающих ему стать полноправным членом банды, у Нафталия не было, ибо он ценил лишь то, что дают человеку деньги и власть.
Между тем в залитой кровью стране бушевала развязанная революцией гражданская война. Власть в Одессе менялась десятки раз. И каждый новый правитель пытался внедрить свою экономическую политику, свои дензнаки. Из-за этих экономических и финансовых передряг Френкель вскоре потерял большую часть своего капитала и, отойдя от легального бизнеса, полностью окунулся в интересы воровской и бандитской Одессы.
В июне 1919 года, когда Одессу заняли красные, Мишка Япончик, дабы увести свою многотысячную шайку от чекистской и милицейской расправы, по согласованию с Реввоенсоветом Красной Армии, сформировал из своих воров и налётчиков вооружённый отряд и повёл его на передовую. В составе этого 54-го полка в нескольких боях против Петлюры участвовал и Нафталий Френкель. Однако, за неподчинение и игнорирование приказов командования Япончика вскоре расстреляли. Узнав о его бесславной кончине, Френкель быстро собрал пожитки и убыл в «родной» Константинополь, куда он ещё в 1916 году, учуяв дыхание скорых революций, перевёл все свои накопления.
В турецкой столице он заскучал: не было ни ставшего привычным риска, ни доходов. Да и белоэмигранты упорно не желали видеть в нем товарища по несчастью и принимать в свой круг. Все это вместе подвигло предприимчивого, просчитывающего все риски и дивиденды , Нафталия предложить свои услуги советской внешней разведке.
20 декабря 1918 года в составе ВЧК был создан Иностранный отдел ВЧК (ИНО ВЧК), который непосредственно подчинялся начальнику Особого отдела ВЧК Вячеславу Менжинскому ( страдающему, надо сказать, жестокой наркоманией). Временно исполняющим обязанности начальника ИНО ВЧК тогда стал Яков Давтян. В это же время в системе ИНО ВЧК был организован среди прочих и Восточный сектор — для работы на территории Турции и Персии через полномочные представительства на Северном Кавказе и в Закавказье, а с территории Дальневосточной республики — против Китая, Японии и частично США. По "восточной" линии позже стал работать и друг Френкеля небезызвестный Яков Блюмкин- убийца немецкого посла графа Мирбаха.
Чекисты назначили Френкеля первым резидентом советской разведки в Турции. Так бы и жил себе - поживал новоиспечённый боец невидимого фронта, совмещая бытие миллионера и шпиона, если бы не приказ Дзержинского возвращаться на родину. В России начинался НЭП, появились люди с огромными, и теперь вполне легальными, состояниями. Чекистам, набившим руку на «грубом конфискате», требовались специалисты по «тонкому изъятию денег».
Что и как именно Френкель вершил для дела мировой революции, будучи резидентом в Турции, покрыто мраком неизвестности. Но, так или иначе, в начале 1921 года он вновь объявился в Одессе с советским паспортом в кармане и занял прежнюю должность в порту.
Наработанные контакты, связи в ОГПУ, помогли Френкелю создать целую империю контрабанды с собственным флотом, курсировавшим между портами Румынии, Турции и Украины. К тому времени в стране был введен НЭП, открылись коммерческие магазины, где продавались товары Френкеля – шелковые чулки, шляпки, парижский парфюм. Покупатели понятия не имели, что львиная доля всего этого великолепия делалась в Одессе, на воспетой Ильфом и Петровым Малой Арнаутской, под бдительным приглядом того же Френкеля. Ежегодный оборот его треста составлял до пяти миллионов золотых червонцев. Сказочные доходы позволяли ему подкупать не только местную милицию и таможню, но и столичных ревизоров и начальников самого высокого уровня. Для подстраховки он распространял информацию, что работает в интересах ОГПУ, куда и отправляется вся прибыль. На самом деле деньги оседали на тайных банковских счетах самого Нафталия Ароновича.
3. Френкель и Дерибас.
Несмотря на все усилия Френкеля по пресечению распространения информации о его коммерческой деятельности за пределы Одессы, о художествах «великого комбинатора» узнали в Москве. Когда на Лубянку долетели слухи о масштабах деятельности Френкеля, у "железного Феликса" начала нервно подёргиваться бородка.
Дзержинский направил в Одессу для расправы с Френкелем и его трестом члена коллегии ОГПУ Терентия Дерибаса, известного организацией массовых расстрелов «буржуев». Одесситы считали его выродившимся потомком строителя Одессы Иосифа де - Рибаса, командовавшего Черноморской флотилией во времена взятия Суворовым Измаила (1790). На самом же деле он был сыном простого казака из –под Елизаветграда по кличке Дери – бас, приклеившейся к нему за его мощный голос.
Одесса увидела в Дерибасе ярко выраженного дегенерата. Карлик с огромными оттопыренными ушами, писклявым голоском, шелушащейся на лице кожей и замашками садиста ненавидел всех и вся. Однако, был легендарно неподкупен! У него с Френкелем началось большое противостояние, а точнее – крупная многоходовая игра. У "хозяина Одессы" были свои люди даже в ГПУ. Одним из таких людей, входящих в звено прикрытия треста, был восходящая звезда ОГПУ-НКВД Генрих Ягода, который и позже, став наркомом внутренних дел, будет оказывать Френкелю покровительство.
Хитростью Дерибас не уступал Френкелю: пока тот прикидывал, за сколько ему удастся откупиться от московского гостя, Терентий пошел к авторитетным одесским раввинам и прямо спросил: « Ваш Нафталий или не ваш?» Круговая порука требовала заступиться за своего, но Френкель не жертвовал еврейской общине ни копейки, и раввины от него отвернулись. Показав их вердикт партнерам подпольного миллионера, Дерибас вынудил их дать показания против Френкеля. О результатах своего расследования Дерибас, минуя одесский отдел НКВД, слал донесения прямо в Москву, Феликсу Эдмундовичу.
В ноябре 1923 года в Одессу тайно прибыл поезд с внушительным десантом московских чекистов, направленных Дзержинским в помощь Дерибасу. Верхушка одесской ЧК и руководители треста Френкеля во главе с самим Нафталием, были арестованы в одну ночь и уже через несколько дней, тем же поездом, под усиленной охраной увезены в Москву на Лубянку.
Интересно, что ордер на арест Френкеля был подписан наркомом внутренних дел Генрихом Ягодой лишь 15 ноября 1923 года, накануне прибытия арестованных одесситов в Москву. А собственно арест Нафталия Ароновича произошел на следующий день, 16 ноября, на Лубянке. При заполнении арестантской анкеты было установлено, что Нафталий Аронович Френкель "является подданным Турции, беспартийный, женат, на иждивении трое детей, по профессии — коммерсант, место жительства — Варна, Болгария”.
14 января 1924 года всем фигурантам «одесского дела» была определена высшая мера социальной защиты – смертная казнь. Но Нафталию снова сказочно повезло! Когда в подвале ОГПУ осужденных выстроили в ряд для расстрела, и в затылок каждому нацелилось дуло нагана, внезапно открылась дверь и тихий голос произнёс: "Френкеля... отставить". Смертная казнь была заменена десятью годами лишения свободы с отбыванием наказания на Соловках. Причём – лишь одному Френкелю!
Есть и иная версия: 14 января 1924 года состоялось заседание Коллегии ОГПУ, на котором: "Слушали: дело N2 21108 по обвинению сексота (секретного сотрудника.) ГПУ Френкеля Нафталия Ароновича по ст. 57,98,188 УК. Постановили: Френкеля заключить в концлагерь сроком на десять лет".
Таким образом, этот документ, как бы опровергает легенду о том, что смертная казнь Френкелю была заменена соловецкой каторгой. Где истина пока не знает никто.
4. Соловки. Дьявольский проект.
Некоронованного короля одесских контрабандистов, Нафталия Ароновича Френкеля привезли на Соловки ( по одной из версий) весной 1925 года на пароходе «Глеб Бокия», на котором приплыла также комиссия во главе с чекистом – мистиком Глебом Бокия. Говорят, на том же пароходе прибыла на северные острова тифозная вошь, которая быстро ополовинила ряды заключенных.
Но Нафталий не заразился тифом, не надрывался на общих работах . Сунув кому надо взятку, он поселился в отдельной каменной сторожке за пределами лагеря, и был зачислен нарядчиком в административно-хозяйственную часть, сотрудников которой прочие лагерники называли из чистой зависти «придурками». К нему приставили зека – порученца.
Размышляя на досуге, он решил использовать для продвижения к вершинам лагерной власти эту самую тифозную вошь. Вскоре он появился на пороге одного из руководителей лагеря – Баринова - с предложением выстроить большую баню для избавления от вшей. Для этого он запросил необходимые инструменты, полсотни зэков и всего сутки времени. В начальнике взыграл спортивный азарт: «Что ж, по рукам! Но запомни: надуешь – Секирка!» На Секирной горе ( Секирке) находился карцер, откуда заключенных сталкивали вниз по крутой лестнице, и подножия горы достигал уже труп.
Френкель согласился , попросив доставить на место строительства бани горячую еду и бутыль спирта. Еще он сказал, что работников выберет сам. К удивлению Баринова, он отобрал не только тридцать крепких кронштадтских матросов, но и двадцать стариков-доходяг. А потом, при двадцатиградусном морозе и ледяном ветре, выстроил их всех на лесной поляне и сказал: «За сутки мы должны построить здесь баню. Не успеем – расстреляют и вас, и меня, и этих вот стариков. Пока работаете, вам привезут щи с мясом и по стакану спирта каждому».
Эта краткая речь убедила всех: матросы схватились за топоры и пилы, старики помогали, как могли. Еще не были закончены стены, а в бане уже ставили котлы, ещё крыли крышу, а под её сводами уже оборудовались печи. Ночь не остановила работы – трудились при свете разожженных костров, возле них же отогревались доходяги. Это кажется фантастикой, но баню закончили на три часа раньше срока, и до конца не веривший в возможность этого Баринов приказал выдать каждому еще по стакану спирта.
С этого эпизода началось стремительное восхождение Нафталия Ароновича Френкеля по карьерной лестнице. Через год, в мае 1926-го, по ходатайству начальника Управления Соловецких лагерей особого назначения (СЛОН) Фёдора Ивановича Эйхманса, срок наказания Френкелю сократили вдвое, а еще через год освободили и сделали начальником производственного отдела СЛОНа.
Он сразу же обратился к начальству с предложением: лагерь должен из «исправительного и убыточного» стать «трудовым и выгодным». Для этого Нафталий разработал целую шкалу «привесков» и «приварков». Тем, кто выполнял норму, ежедневно выдавали повышенную пайку по 800 грамм хлеба и 80 грамм мяса. Передовикам кроме этого платили деньги, на которые можно было отовариваться в открывшихся на островах ларьках и магазинах. Правда, цены там были вдвое выше, чем на материке: Френкель жульничал по привычке, хотя доход доставался не ему, а государству.
Не выполнявшим норму пайку уменьшали, не обращая внимания ни на возраст, ни на состояние здоровья. Конечно, это стоило тысяч человеческих жизней, но кого, кроме самих зеков, это волновало?! Находились, правда , и такие , кто хвалил Френкеля: при нем заключенных уже не убивали без причины, не морозили зимой, не ставили летом «на комарики». Однако о доброте тут и речи не было, просто, если прежде зэки были мусором, «расходным материалом», то теперь они превратились в ценную рабочую скотину.
На Соловках Френкель находился всего год, после чего его перевели в лагерь в Кемь. Здесь он всеми своими действиями доказывал «полезность режиму». Обнаружив в местном монастыре огромные запасы кожи, выделанной в свое время монахами, он перевёз это сырьё в Кемь, стянув туда заключенных скорняков и сапожников и организовав производство модельной обуви и кожгалантереи, которые поставлял в фирменный магазин на Кузнецком мосту. Выручку с продаж снимало ГПУ. Но замыслы Нафталия простирались гораздо дальше башмачного бизнеса…
От культурного же «хлама» он предпочитал избавляться: закрылся знаменитый лагерный театр, перестали выходить журнал и газета - многотиражка. Сотрудников местного музея отправили на Новую Землю, где Френкель собирался в промышленных масштабах ловить тюленей и треску.
Френкель сделал каторгу рентабельной. К 1929 году он реорганизовал Управление СЛОН. Френкель не воспринимал самого термина "политико-воспитательная работа". Он смотрел на лагерь опытным глазом коммерсанта. Пишущие машинки непрерывно трещали, производя на свет планы, сметы, предложения по реорганизации соловецких лагерей.
Нафталий Френкель с самого верха получил одобрение на проведение грандиозного эксперимента под названием "хозрасчет". Заключенные стали валить лес, возводить на материке города, прокладывать рельсы. Каторга превратилась в источник поступления в казну и личные карманы руководства громадных денежных средств. Если раньше в Москве не знали, что делать с политзаключенными, то теперь их катастрофически не хватало. На Лубянку постоянно летели просьбы присылать всё новые и новые партии зэков. Френкелю предстояло также убрать с дороги всех, кто противился перестройке лагерей по его макету.
Осенью 1929-го вышестоящим начальством было принято решение расстрелять всех зэков, неспособных работать или просто неудобных лагерному начальству. В их число лишь по чистой случайности не попал будущий академик Лихачев. Френкель отнесся к этому решению и его исполнению с полным пониманием: дело - прежде всего. Многие слышали от него фразу: «От заключенного надо взять все в первые три месяца. Что с ним будет потом, нам неважно».
Вскоре, как гласит легенда, из Москвы за Френкелем прислали самолет. Недавнего бесправного зэка хотел видеть сам товарищ Сталин. В ходе трёхчасовой встречи Френкель доложил вождю народов разработанные, и уже внедряемые им, принципы лагерной экономики. В этом проекте подробно, с экономическими и техническими выкладками, говорилось об использовании огромных масс заключенных для создания дорог, плотин, гидростанций, искусственных водоемов… Вскоре после этого его перевели в столицу, назначив начальником производства всего ГУЛАГа.
Первым делом он отомстил своим обидчикам, включая Дерибаса, задвинув его на Дальний Восток. Френкель решил также вопрос об освобождении из лагеря бывшего своего помощника и однодельца Бухальцева, работавшего когда- то редактором Мариупольской газеты «Копейка», которому сбросили пять лет с восьмилетнего срока. Когда Френкель уехал в ГУЛАГ, Бухальцева, уже вольного, откомандировали в СевЛОН «на укрепление кадров». Вначале, в 1929 году он был на¬чальником Котласского городского отделения СевЛОНа, а с 1930-го — начальником технического снабжения Севлага. Большой выпивоха, Бухальцев, когда был «под мухой» проявлял благодушие, разрешая своим работникам выписку снеди и курева из лагерного ларька, а в трезвом состояний напу¬скал начальнический вид, разносил подчиненных, но с работы не снимал и в лес не посылал. В годы войны Френкель, не забывший старую дружбу, назначил Бухальцева на высокий пост в своем железнодорожном ГУЛАГе (ГУЖДС).
Неплохо закончил свой соловецкий путь и личный секретарь Френкеля в 1928 и 1929 г.г. Всеволод Аркадьевич Колосов, ташкентский адвокат, отбывавший срок по суду, т.е. не каэр ( каэр – контрреволюционер). Летом 1931 года, уже вольный, Колосов был заместителем начальника лагерного рыбпрома. Рассказывали , как однажды, на Вегеракше, пьяный Колосов отобрал винтовку у охранника, за¬брался на сторожевую вышку и там заснул. Доставленный в коменда¬туру, он отрекомендовался «личным секретарем главного еврея» и его, вместо наказания, милостиво проводили в барак и уложили проспаться. Вот как высоко стоял авторитет Френкеля не только у производственного, но и у административного лагерного начальства. Утром на вопрос Френкеля, прав¬да ли, что он так его назвал, Колосов ответил, что, будучи вдрызг пья¬ным, ничего не помнит. Френкель только рассмеялся.
5. Москва. Семья.
Закрепившись в Москве, в ГУЛАГе, Нафталий, наконец, завел семью. Подобно многим коллегам, он женился на одной секретарше из аппарата Лубянки –Анне Сотсковой, которая была моложе супруга на 16 лет. Такие браки были очень удобны тем, что кандидатов на работу в ОГПУ тщательно проверяли, и можно было не опасаться, что у жены вдруг обнаружатся нелояльные убеждения или родственники за границей. Как всегда, Френкель рассчитал верно – всю жизнь жена оставалась его надежным тылом.
В 1930 году Френкель принял на себя руководство строительством исправительно-трудового лагеря в Республике Коми. А уже в следующем году в их семье родился первый ребёнок - сын Бориска. Борис Нафталиевич!
Очевидцы вспоминают облик Френкеля в те годы: зловещие гитлеровские усики, щегольская трость, до блеска начищенные хромовые сапоги с высоченными каблуками, призванными скрывать весьма скромный рост Нафталия Ароновича.
Никто из знавших его при жизни, не отмечает у него никаких человеческих черт. Он никогда не напивался спиртным, не пел песен, не читал книг. «Никогда в жизни он, кажется, не писал бумаг, – отмечал один коллега. – У него не было даже ручки». Другой, однако, восхищался его эрудицией: «Однажды в поезде он ввязался в разговор двух работников треста ТЭЖЭ и заставил их замолчать, так как проявил исключительные познания в парфюмерном деле и оказался даже знатоком обонятельных симпатий малых народностей на Малайских островах». Ну, кто из вас, скажите, может похвастаться столь глубокими и широкими познаниями в далёкой от круга его повседневных интересов области?! То ли Нафталий Аронович все же что-то читал и накрепко запоминал прочитанное, то ли по своей «комбинаторской» привычке давил собеседников несокрушимым апломбом знатока. Да и кто, собственно, посмел бы ему возразить, ошибись он невзначай?!
.6. Беломорканал. Цена - 250 000 жизней
В 1931 году Нафталий Аронович занял пост главного прораба Беломорстроя. Ещё через год стал заместителем начальника Белбалтлага.
На Беломорканале Френкель вел себя, как его Кремлёвский крёстный отец – обзванивал подчиненных по ночам, расспрашивая о ходе строительства и давая ценные указания, разъезжал по многочисленным стройкам и жил в генеральском вагоне с мягкой мебелью и хрустальными люстрами. В отличие от большинства коллег, он никогда не кричал, не выражался нецензурной бранью, не раздавал зуботычины, но один его ледяной взгляд вводил собеседников в ступор.
Солженицын писал: «Глянув на поднесённый ему план железнодорожной станции, он спешил заметить там ошибку, – и тогда комкал этот план, бросал его в лицо подчинённому и говорил: "Вы должны понять, что вы – осёл, а не проектировщик!"» По - сути, это означало не только конец инженерной карьеры ошибившегося, но и, нередко, приговор!
Канал длиной 227 км был проложен в рекордные сроки – за 20 месяцев. Для сравнения: 160-километровый Суэцкий канал строился 10 лет, Панамский (80 км) — почти 30 лет. Проект Беломорканала включал 21 миллион кубометров земляных работ, 19 шлюзов, 15 плотин, 49 дамб. Фантастический объем даже по нынешним временам! Но, тогда, ведь, ни о какой технике и речи быть не могло. Весь основной объем работ был проделан простыми лопатами и ручными тачками. «Твердое слово» Френкеля обошлось стране жизнями 250 тысяч заключенных «каналоармейцев».
17 августа 1933 года 120 именитых советских писателей, включая Максима Горького, Алексея Толстого, Валентина Катаева, Веру Ибнер, Владимира Шкловского, Евгения Габриловича, Михаила Зощенко и других, совершили пароходную «прогулку» по недавно построенному и сданному в эксплуатацию каналу. После чего этими «инженерами человеческих душ» было создано совместное монументальное произведение «Беломорско-Балтийский канал им. Сталина».
На одной из страниц этой книги, ставшей сегодня библиографической редкостью, можно встретить и портретное описание Нафталия Френкеля: «С тростью в руке он появлялся на трассе то там, то тут, молча проходил к работам и останавливался, опершись на трость, заложив ногу за ногу, и так стоял часами… Глаза следователя и прокурора, губы скептика и сатирика… Человек большого властолюбия и гордости, он считает, что главное для начальника — это власть, абсолютная, незыблемая и безраздельная. Если для власти нужно, чтобы тебя боялись, — пусть боятся… Ни одно человеческое чувство, казалось, не было доступно этому начальнику».
Автор этого очерка Лев Никулин буквально восхищался своим героем, даже его «безжалостным сарказмом и сухостью, когда ни одно человеческое чувство, казалось, не было доступно этому начальнику».
За строительство Беломорканала Нафталий Френкель был награжден первым орденом Ленина и назначен начальником строительства БАМлага - будущей Байкало-Амурской железнодорожной магистрали.
7. БАМ. Рельсы на костях
Известно, что в июле 1974 года было принято совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (БАМ).
Для практического осуществления столь грандиозного проекта была создана мощная строительная организация — ГлавБАМстрой. А на XVII съезде ВЛКСМ Байкало-Амурская магистраль была объявлена Всесоюзной комсомольской стройкой.
И вскоре работа на БАМе закипела. Сколько об этом книг написано, сколько сложено прекрасных песен, снято кинофильмов! Вот только его строители, комсомольцы-добровольцы, не ведали, что стали они продолжателями дела не революционного романтика Николая Островского, автора знаменитого романа «Как закалялась сталь», герой которого – Павел Корчагин - также прокладывал в Боярке, что под Киевом, в насквозь промороженном лесу, "железку", а весьма одиозной и довольно загадочной личности — Нафталия Ароновича Френкеля. Миллионера, уголовника, тайного агента ВЧК-ОГПУ и, в конце концов, генерала инженерно – технической службы войск НКВД СССР. Именно Нафталий Аронович Френкель стал первым "зодчим" БАМа, а если точнее — начальником строительства, его злым гением, уложившим под рельсы новой железнодорожной трассы вместе со шпалами сотни тысяч человек.
Итак, 17 августа 1933 года Нафталия Френкеля назначили начальником управления БАМа ГУЛАГа ОГПУ. Цель строительства этого объекта – быстрая переброска войск для возможной войны с Японией. Средство – тысячи и тысячи зэков, которых свозили со всех концов страны, сотрясаемой «великим переломом». Нафталий Аронович лично встречал каждый новый этап заключенных. После торжественной встречи с оркестром и речами всех прибывших ставили на колени в снег и пересчитывали по головам, потом гнали в лес рубить просеки.
На БАМе Френкель усовершенствовал свой принцип «большой пайки». Теперь заключенным, работающим в тайге, привозили еду, одежду, водку и вываливали все это в снег. После дикой, жестокой свалки все доставалось сильнейшим, остальным грозила голодная смерть. Такой «естественный отбор» дарвинист Френкель считал вполне оправданным: ему требовались сильные работники.
На развитие этой бурной деятельности Френкель получал от правительства огромнейшие по тем временам средства. Отточенный, блестящий ум коммерсанта и мерзавца позволял ему быстро оборачивать часть этих средств, снимая крутые проценты. Нажитые деньги он пускал на подкуп и взятки.
В 1936 году Френкель получил звание дивизионного интенданта. Вся экономика БАМа была сосредоточена только в его руках. Однако, по иронии судьбы, строительством БАМа он руководил, бок о бок со своим старым, заклятым врагом Терентием Дерибасом - начальником Дальневосточного управления НКВД.
8. Снова подвалы Лубянки. Война.
Наступил страшный 1937 год, год повальных сталинских репрессий. В 1938 году был арестован и в 1939 г. расстрелян, как японский шпион, Терентий Дерибас. Френкель не успел обрадоваться этому зловещему факту, как настала его очередь. Оставшиеся в живых враги Френкеля взвыли от восторга, когда разнеслась новость о его аресте. Приговор за вменяемые ему следствием деяния мог быть только один – расстрел.
В лубянской камере все было, как обычно – избиения, угрозы, требования признаться в шпионаже на все иностранные разведки. В отличие от многих, он не признался. Или просто не успел – в 1940 году по личному распоряжению Лаврентия Павловича Берии его выпустили на свободу. По слухам, вмешался сам Сталин, понимавший, что услуги лагерного реформатора пригодятся ему еще не раз... Усердствующие на допросах чекисты повредили Френкелю почки и печень, выбили все передние зубы.
Во время начавшейся войны с Финляндией лично Сталиным была сформулирована задача: зимой, при почти полном отсутствии автотрасс, складов, карт, технических проектов, построить три железные дороги — рокадную и две вспомогательные. На все это Френкелю отвели лишь три месяца. Но он твердо пообещал, что 200 километров железной дороги будут построены! Правда, поставил, фактически Сталину, два условия. Первое — позволить ему создать новый, «железнодорожный», ГУЛАГ. Второе — предоставить ему в личное и полное распоряжение любые ресурсы страны, какие бы он ни запросил. Оба эти условия были неукоснительно выполнены!
Так появилось новое творение Френкеля — Главное управление лагерей железнодорожного строительства (сокращенно ГУЛЖДС). Характерно, что Френкель не отчитывался ни перед кем и ни о чем. Он не разбивал на месте строительства палаток, у него не было никаких пайков, общих «столов», «котлов»». Он сваливал грудами в снег добротную еду, полушубки и валенки, каждый зек надевал, что хочет и ел сколько чего захочет. Только махорка и спирт были в руках его помощников, и только их надо было заработать.
Железнодорожные ветки строились с опережением графика и не были достроены лишь потому, что с Финляндией был заключён мир. Френкель за финскую кампанию получил звание корпусного интенданта ( полковник) и второй орден Ленина.
После БАМа Нафталия Ароновича назначили начальником Управления желдорстроя НКВД на Дальнем Востоке, на базе которого приказом НКВД N 0014 от 4 января 1940 было создано Главное управление железнодорожного строительства НКВД СССР (ГУЖДС), , переименованное 26 февраля 1941 г. в Главное управление лагерей железнодорожного строительства НКВД СССР (ГУЛЖДС НКВД СССР). Начальником Главка был назначен Нафталий Аронович Френкель, ставший одновременно заместителем начальника ГУЛАГа.
Когда грянула Великая Отечественная война, НКО поручил Френкелю новые ответственные задания – строительство рокад сначала под Москвой, затем под Сталинградом. Снова были бессонные ночи, бомбежки, боль в отбитых на Лубянке внутренних органах. И десятки, сотни, тысячи километров вновь проложенных и отремонтированных железных дорог…
Когда во время Сталинградской битвы необходимо было за месяц построить рокадную дорогу вдоль линии фронта, зеки под личным командованием Френкеля сняли рельсы с уже построенного участка БАМа и доставили их на фронт, где за десять дней, под обстрелом врага, смонтировали железнодорожный путь длиной 80 километров.
Наградой за эти, героические по –сути, свершения стало полученное Френкелем 23 февраля 1943 года звание генерал-майора, а спустя восемь месяцев – генерал – лейтенанта инженерно-технической службы войск НКВД и третий ордена Ленина.
9. После Победы. Отставка.
После окончания войны Френкель опять отправился на север – ему предстояло руководить строительством фантастической железной дороги вдоль Полярного круга, от Печоры до Чукотки, чтобы облегчить освоение этих суровых районов. Первой стадией проекта стала трасса Салехард - Игарка, прозванная позже «мертвой дорогой».
Последним творением Нафталия Френкеля стало помпезное здание железнодорожного вокзала в Одессе. Сам создатель этого шедевра зодчества сталинской эпохи на открытие вокзала не приехал. Нафталия Ароновича, бывшего в то время по должности также заместителем Министра путей сообщения СССР Лазаря Кагановича, ждали новые большие дела и высокие награды…
К слову сказать, есть публикации, авторы которых считают, что после войны Френкель был награждён ещё двумя орденами Ленина и Золотой Звездой Героя Социалистического Труда. Автор данной книги такими сведениями не располагает.
Но Френкель, обладая завидной интуицией и волчьим чутьем, исходя из понятных только ему соображений, чувствуя приближение большой «чистки», 28 апреля 1947 года подал в отставку на основании состряпанных медиками за его деньги фиктивных документов о наличии у него серьезной болезни. Нафталия Ароновича Френкеля проводили на заслуженный отдых со всеми надлежащими почестями, вручив ценные подарки и, как считают некоторые исследователи его биографии, очередную правительственную награду.
Буквально через год все его сподвижники были арестованы и приговорены к большим срокам заключения. Почетный пенсионер Френкель снисходительно читал сообщения газет по поводу арестов и смертей известных ему людей и только иронически усмехался.
10. Конец счетовода дьявола
О личной, семейной жизни Френкеля, судьбах его жены и троих детей практически ничего не известно. Жил Нафталий Аронович на пенсии скромно, замкнуто, изредка выбирался в соседний скверик поиграть в шахматы с такими же, как он, пенсионерами. На расспросы о прошлом кратко отвечал: строил железные дороги. О работе в органах вслух не вспоминал, но на всякий случай всегда, до самой смерти, хранил под кроватью стандартный «набор арестанта»: сухари и смену белья.
В постперестроечной прессе писали о миллионах долларов, якобы спрятанных им в западных банках. Такое было в принципе невозможно, но очень может быть, что Френкель сожалел об этих, давно утраченных, миллионах. И, возможно, корил себя за то, что не остался на Западе, отдал свой талант организатора делу, в которое не верил, людям, которых презирал.
Наверняка, думал и о ком-то из тех тысяч заключенных, которых помнил в лицо, но не винил себя в их печальной участи. Даже, напротив, скорее всего, гордился, что так рационально, с выгодой для государства организовывал их подневольный труд. Конечно, все это только предположения. Мемуаров он по понятным причинам не оставил, поэтому о подлинных его мыслях и чувствах можно только догадываться. Ясно только одно: если он и правда мечтал когда-то стать счетоводом дьявола, то ему это вполне удалось.
В 1960 году, в возрасте 77 лет, выдающийся советский и государственный деятель, беспартийный, строитель коммунизма, теоретик исправления заключённых с помощью труда на великих стройках, высокопоставленный работник ЧК-ГПУ-НКВД СССР, генерал-лейтенант инженерно-технической службы войск НКВД, один из руководителей ГУЛАГа, глава Главного управления лагерей железнодорожного строительства НКВД-МВД СССР (ГУЛЖДС НКВД-МВД СССР) и заместитель НПС СССР, кавалер трёх орденов Ленина Нафталий Аронович Френкель тихо - мирно скончался и с надлежащими воинскими почестями захоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище.
Есть исследователи, считающие, что Нафталий Аронович Френкель скончался через несколько месяцев после смерти И.В. Сталина. Эти сведения ничем не подтверждены.
Краткая биография
Многие большевистские карьеры начинались стремительным взлетом и заканчивались пулей в подвале известного учреждения.
И только карьера этого человека развернулась в обратном порядке: от перспективы получить пулю в затылок к генеральским звездам.
1883 — Родился в еврейской семье, в Одессе
1898 — Херсон. Табельщик, помощник прораба в стройконторе Гурфинкеля по постройке школ и клубов в еврейских колониях
1900 — Николаев. Прораб экспортной фирмы «Штейнер и К°»
1902 — Германия. Город Кётен. Поступил в строительный техникум
1904 — Германия. Город Кётен. Закончил строительный техникум
1905 -1911- Николаев. Прораб экспортной фирмы «Штейнер и К°»
1912 - 1915 — Николаев. Зав. строительством у землевладельца Юрицина
1919 — Одесса. Приёмщик грузов на пароходах частных владельцев на Черном море в УССР и в Турции
1923 — Арест. Следствие ведет ОГПУ
1924 — 14 января приговорили к расстрелу. Но потом осудили как мошенника и дали 10 лет лагерей
1925 — Освободился досрочно
1925 — Май. В органах ОГПУ-НКВД-МВД: нач. произв. отд. УСЛОН ОГПУ
1929 — Нач. представительства УСЛОН ОГПУ в Москве
1930 — Нач. произв. отд. ГУЛАГ ОГПУ СССР
1931 — Нач. работ Беломорстроя ОГПУ 1931
1933 — пом. нач. Беломорстроя ОГПУ
1933 — Орден Ленина
1933 — 28 августа. Нач. строительства Байкало-Амурской ж. д. строит вторые пути Трансиба
1934 — 19 февраля. Нач. строительства Байкало-Амурской ж. д. ОГПУ-НКВД
1935 — 28 апреля. Звание дивизионный интендант
1935 — 02 сентября. Нач. Упр. Байкало-Амурского ИТЛ ОГПУ-НКВД
1938 — 22 мая. Нач. Упр. желдорстроя на Дальнем Востоке НКВД. Одновременно был нач. Амурского ж.-д. ИТЛ
1938 — Основатель и бессменный руководитель ГУЖДС НКВД СССР
1939 — 28 марта. Звание корпусной интендант
1940 — 22 июля. Второй орден Ленина
1941 — 04 января. Нач. Гл. упр. лагерей ж.-д. строительства, зам. нач. ГУЛАГ НКВД СССР
1941 — 26 февраля. Нач. Гл. упр. лагерей ж.-д. строительства НКВД-МВД СССР
1943 — 23 февраля. Звание генерал -майор ИТС
1943 — 16 сентября. Третий орден Ленина
1943 — 29 октября. Звание генерал-лейтенант
1945 — 28 апреля. Уволен из МВД по липовой справке о состоянии здоровья
1960 — Умер в Москве
Справочно:
Всё руководство ГУЛАГа, включая Френкеля, состояло из евреев.
Так, начальниками Главного Управления лагерей и поселений (ГУЛАГа) последовательно, с самого его начала (и вплоть до 1937 года) были: М. Д. Берман Ф. И. Эйхманс, Израиль Плинер, Рапопорт С. Г.(заместитель), Берензон (главный бухгалтер НКВД), Фирин Самуил Яковлевич (заместитель и начальник вольно-поселенческого управления НКВД СССР), Финкельштейн (начальник лагерей и поселений Северного края), Погребинский (начальник лагерей и поселений Свердловской области), Шабо (начальник лагерей и поселений Западной Сибири), Ф.И. Эйхсманс ( начальник УСЛОН), Серпуховский (начальник СЛОН – Соловецкого лагеря особого назначения), Мезнер (начальник Верхне-Уральского политического изолятора особого назначения), Л. И. Коган (начальник Беломорских лагерей), С. Б. Кацнельсон и Балицкий (начальники лагерей Украинской ССР), Полин (начальник лагерей на территории Казахской ССР), и все тот же Терентий Дерибас (успевший побывать начальником лагерей в Белоруссии).
январь 2017 г.