Был разгар лета. Я с женой и пятилетним сынишкой отдыхал и лечился в Сочинском санатории МВД СССР «Искра». О том, как это было, расскажу как-нибудь в другой раз, а сейчас хочу поведать историю о том, как доброе, приветливое слово может, порой, изменить всю жизнь и судьбу человека.
Из санатория мы возвращались поездом «Адлер – Москва», следующим через наш родной Смоленск. Вагон наш был прицепным, то есть в Смоленске его прицепляли к этому поезду и мои земляки добирались в нём до вожделенных Черноморских пляжей. Назад отдохнувшие и загорелые смоляне ехали тем же макаром, в том же вагоне. Вагончик был тот ещё! Ни о каком кондиционере не было и речи, всё довольно- таки обшарпанное, бельишко постельное – сырое, цвета асфальта. Но это бы полбеды!
В нашем купе по полу катались пустые водочные и пивные бутылки, валялись бумажки из-под конфет и жевательной резинки и даже окурки. На столике – омерзительные, засохшие остатки пиршества и потёки разных напитков. Соответственным был и запашок, не говоря уже о слое пыли повсюду. Проводника, который, кстати, почему – то не встречал пассажиров у входа в вагон и не проверял билеты, отыскать было проблематично. Однако, когда поезд тронулся, в дверном проёме купе нарисовалась некая дама лет сорока с нечёсаной, сбившейся набок шевелюрой, помятыми лицом и кофточкой и невообразимым водочным перегаром из кое – как напомаженного рта.
- Ваш блеты – икнув выдала она.
Я подал ей наши билеты, сказав:
- Вы проводник? Будьте добры убрать в купе, здесь ведь невозможно находиться!
Она, скривив губы, мерзким пьяным голосом заскрипела:
- Вас много, а я одна. Никто не хочет в проводники идти, а я не управляюсь за вами убирать. Берите швабру, тряпку, совок и сами наводите порядок…
Моему возмущению не было предела! Во мне закипала страшная злость! Жена, зная, чем это может кончиться, стала меня успокаивать, говоря, что сама всё уберёт.
- Дайте книгу жалоб и предложений! – потребовал я у проводницы.
- Ха! Книгу ему подавай! – вызывающе заорала она.- Если надо,- иди и возьми у бригадира!
Матерясь про себя, я бросился искать по вагонам бригадира. Он оказался через два вагона и вагон ресторан от нас. Это был небольшого роста, весьма плотный пятидесятилетний мужик, облачённый в синий китель, с фуражкой на голове, нарукавными нашивками и двумя золотыми звёздами над ними. Типа подполковника, что ли? Узнав о моей проблеме, он посокрушался вместе со мною и заявил:
- Вот видите, с кем приходится работать! Ну что мне с ней делать?! Никто в проводники не идёт, она вон за двоих одна пашет. А у неё на шее трое детей, да ещё мать парализованная. Ехали бы вы себе тихо – мирно и всё. Ну, если настаиваете, вот вам книга.
И он сунул мне в руки потёртую бледно-голубую книжицу, однако, прошитую, опечатанную и пронумерованную. Полистав её, я убедился, что не я один возмущён этой поездной бригадой и что меры к нарушителям начальство принимает самые крутые, вплоть до увольнения. Возвращаясь в своё купе, я почувствовал, как моя злость выпадает в осадок, оставляя место чуть ли не жалости. Когда я взялся за ручку, из моего пера потекли такие перлы: « Уважаемые руководители Смоленского отделения Московской железной дороги! Следуя с семьёй в поезде «Адлер – Москва» ----- августа ---- года, я столкнулся с высочайшими профессионализмом, человечностью, нравственностью, вежливостью, доброжелательностью и любовью к своему делу со стороны проводника ФИО, которая была одета в ладную, хорошо отутюженную форму. Во всём вагоне и нашем купе, в частности, царили идеальная чистота и порядок, на столике стояла ваза с цветами. Нам периодически предлагались проводником чай и другие безалкогольные напитки, бутерброды, печенье. А также – газеты и журналы, настольные игры, радиопрограммы. Проводник любезно застелила наши постели. Она объявляла все станции и время стоянки, советовала, что и где можно купить. В результате от этой поездки, несмотря на неисправность кондиционера, остались самые приятные впечатления. Прошу вас решить вопрос о поощрении проводника ФИО.
Заявитель ФИО, адрес, телефон, подпись».
Когда я закончил писать и передавал книгу проводнику, она зыркнула на меня ненавидящим взором и прошипела: « Ну вот, снова надо искать работу!». Я на это только хмыкнул.
Ровно через двадцать минут дверь нашего купе отъехала в сторону. На пороге стояла прехорошенькая молодая женщина с аккуратно причёсанными белокурыми волосами, в идеально подогнанной форме, белоснежной рубашке с галстуком, в которой я едва узнал нашу мегеру – проводницу. Она держала в руках вазу с гвоздиками и широко, белозубо улыбалась, благоухая обожаемыми моей супругой духами «Шанель №5». С этой минуты мы ехали, как цивильные люди, обласканные вниманием и ненавязчивым сервисом чудо – проводника. Она в наше купе даже ковровую дорожку постелила, чтобы не видно было потёртого линолеума на полу! Не говоря уже о том, что сверх меры исполняла все свои служебные обязанности. По приезде в Смоленск мы расстались чуть ли не друзьями.
Не прошло и пары недель, как в моей квартире зазвонил телефон и приятный женский голос сообщил, что меня беспокоят из отдела кадров Московской дистанции проводников.
- Вы писали заявление в поездную книгу жалоб и предложений? – спросила собеседница, и, получив мой утвердительный ответ, повесила трубку.
А ещё через неделю я получил письменный ответ на мою жалобу, в котором сообщалось, что проводник ФИО за отличную работу повышена в должности и теперь работает бригадиром поезда. Великолепно получилось, не правда ли?! Но и это ещё не конец…
Через месяц на пороге моей квартиры возникла наша исправившаяся, похорошевшая, цветущая проводница, и вручила мне подарок : бутылку «Камю» и коробку обожаемых моей женой шоколадных конфет фабрики «Красная заря». Ну, что тут ещё добавить? Всё и так ясно: добро, как ему и положено, одолело зло…
20.01- 2017 г.