Ласка

Пушкина Галина
Страшная сказка (6+).

   В тёмном-тёмном лесу, высоко над землёй в дупле раскидистого дерева, жила-была маленькая семья шустрых красивых зверьков: папа-ласка, мама-ласка и их детёныш – Ласка-несмышлёныш. Ласковые пушистые зверьки нежно любили и оберегали друг-друга как могли.
   Благодаря проворству папы-ласки, семейство ни в чём не нуждалось. Он щедро делился пойманной добычей  с мамой-лаской и был доволен, что она встречает кормильца с радостью, согревает его теплом своего хрупкого тельца, следит за чистотой в дупле и растит Ласку-деточку: вылизывает малютку своим шершавым язычком и кормит своим сладким молочком.
   Рос Ласка-несмышлёныш не ведая ни холода, ни голода, ни страха! И вырос бы в красивого смелого зверька, если бы…
   Убежал, однажды, папа-ласка за обедом и не вернулся: может быть, его охотник заезжий подстрелил, может лисица хитрая задрала или филин злобный заклевал... Осталась любящая семейка в неведении и горе, без защиты и пропитания.

   Долго плакала-горевала мама-ласка, пока не проголодалась… Слезами горю не поможешь! Пришлось ей утереть мокрую мордочку лапкой и собраться в тёмный лес за пропитанием.
   Ласку-несмышлёныша решила взять с собой, побоялась оставить его одного без присмотра. Застыть-замёрзнуть может дитятко одинокое или того хуже – заглянет в дупло сыч голодный, зацепит когтистой лапой, вытащит дитя беззащитное и унесёт на обед своему выводку…
   Впервые Ласка-несмышлёныш выбрался из дупла и спустился с высокого дерева на враждебную землю, где вместо сухого мха – мокрые кочки да камни, вместо мягкого пуха подбрюшья мамочки – острые иголки да сухие травинки, а вместо уютного свода над головой – бездонное небо, страшные ветки и сырой холодный дождик! И главное – со всех сторон множество незнакомых, манящих и враждебных запахов…
   Всё пугает маленького Ласку, жмётся он к материнским лапам, стремится забраться под её тёплое брюшко, мешает шаг сделать. А она, нежная, старается приободрить свое дитятко: облизывает его тёплым язычком, мурлычет ласково и не смотрит по сторонам…
   То ли не заметила мама-ласка опасности, то ли напротив, видела и постаралась прикрыть своим тельцем дитятко-ненаглядное от беды неминучей – только налетел на неё вихрем филин-злодей, схватил когтями-кинжалами за тонкую шейку, клюнул в маковку и уже мёртвую понёс в гнездо, своим голодным птенцам на обед.
   Весь в крови материнской, сжался Ласка в комок, от смертельного ужаса зажмурился... и кубарем скатился в какую-то тёмную нору!

   …Ночью нежданно выпал первый снег и укрыл землю, спрятав все следы и норки, убив все запахи.
   Вот лежит Ласка под сугробом в норе, ни жав ни мёртв, даже дрожать боится. И стала по капельки уходить жизнь из крохотного тельца… Умер бы несчастный зверёк от холода и голода, но не судьба!
   Вдруг почувствовал Ласка на своём носу чей-то тёплый язычок. В темноте и грязи чужой норки померещилось голодному и холодному детёнышу, что жива-здорова его мамочка, что вернулась к нему одинокому, чтобы обогреть, приласкать, накормить!
   Но, увы! Это Мышка-лесовуха проверяла свои подземные владения и у одного из выходов обнаружила мягкое пушистое тельце.
   «Повезло! – решила практичная Мышка, – От выхода теперь дуть не будет, а если нежданного квартиранта кормить, то в его шёрстке можно будет ещё и погреться.

   Стала Мышка-лесовуха Ласку-несмышлёныша подкармливать тем, что сама кушала: семенами, что за осень заготовила, сухими травинками, что летом собрала, а иногда и червячком сонным, что при рытье новых ходов выкапывала…
   Ранее ничего не видя кроме любви и ласки, несчастный зверёк принимал за любовь небескорыстную мышиную заботу. В благодарность за скудный обед, нежно обнимал свою благодетельницу, вылизывал её чумазые лапки и укрывал пушистым хвостиком её голый хвост.
   В темноте норки, дни и ночи слились в тоскливую бесконечность. Так и прожили бы они всю зиму: Ласка из норы вылезать боится, а Мышке – незачем, припасов у неё до самой весны хватит… Но пришла беда, откуда не ждали!
   Потихоньку и незаметно Ласка вырос, и в норе ему стало тесно. Ну а Мышь-хозяйка приёмыша бранит за прожорливость и пугает, что кормить больше не станет, не сожмётся в комок – на мороз  его выгонит!
 
   Стал несчастный Ласка глотать горькие слёзы обиды; от мышиных попрёков заныло его сердечко; поседела, когда-то пёстрая, шкурка. Вместо бурой, как лесной орех, с рыжими подпалинами, стала белой, как холодный снег, а кончик хвоста, за который Мышь всё злее кусала, стал чёрным!
   Благодарность сироты не безгранична – не смог несчастный Ласка до весны терпеть унижения! Рассказал жадной Мышке про другой мир: вместо тьмы подземелья – в нём солнечный свет, вместо вони норы – аромат листвы и сосновых иголок, вместо злого ворчания – ласковый шёпот… И позвал Мышку с собою – к свободе в кроне деревьев: «Лучше в опасности жить, чем в затхлой норе червями питаться!»
   Но в ответ серая Мышь зло запищала: «Врёшь, дармоед, лишь птицы живут на деревьях! За тобой не пойду! В твои россказни никогда не поверю!»
   От отчаянья и обиды схватил Ласка глупую Мышь – тащит к выходу! А упрямица бьёт  хвостом, за лапы его кусает!.. Не хотел зверёк зла, просто оказался настойчивым: прикусил Мышку за шею да наружу и вытащил...
   Вот стоит Ласка свободный на талом снегу, от слепящего солнца и свежего ветра жмурится! И в острых зубках… мышь вкусную держит.