Пальто на вырост.
Говорят, вещи живут дольше людей. Наверное, это так. А память? Она жива, пока жив человек.
За лето Оленька вытянулась, и к зиме оказалось, школьница осталась без пальто. Нила несколько раз надевала на дочку старенькое. Картина не менялась. О том, чтобы купить новое в «Детском мире», не было и речи. Львиная доля заработка уходила квартирной хозяйке. В общем, как ни крути, придётся шить.
Целую неделю Нила раздумывала, где бы взять подходящую ткань. Перебирая вещи в походном деревянном сундуке, она наткнулась на плюшевый жакет своей бабушки. Жакет был на вате, подкладка потёртая, но целая. Цвет подходящий – тёмно-зелёный. Осталось раздобыть воротник. Придётся пожертвовать муфтой.
Муфта и шапочка в виде лодочки из светло-серого искусственного каракуля были куплены три года назад на толчке и составляли гордость Нилы. Недолго думая, она распорола муфту, приложила каракуль к жакету и осталась довольна. Вот он, выход!
Пальтишко вышло на славу, нарядное и тёпленькое. Оленька надела примерить, и мать залюбовалась. Конечно, несколько длинновато, но шилось-то на вырост.
Наконец ударили первые морозы. Сияя от предвкушения всеобщего внимания, Оля вошла в класс.
- Ой, смотрите! Ёлка из лесу пришла! – закричал во всё горло Пашка. – Осталось только игрушки развесить!
- Девчонки! У кого есть шарики? – подыграла ему Надька Осипова.
В томительном ожидании звонка ребята рады были любому развлечению и охотно подхватили Пашкину затею.
- Завтра принесу парочку фонариков, развесим на руках. Пусть светит, - смеялся Лёшка, мальчишка, с которым Оля сидела за одной партой. Другие тоже не отставали.
- На голову верхушку нацепим.
- Нет, лучше колпак. Получится ёлка-клоун.
- А длинное какое! Это, наверное, чтоб улицу заметать!
Девочка повесила пальтишко на вешалку. Отливающий малахитом плюш выделялся на фоне заношенных, потёртых шубеек, пальтишек и курток детей.
Спасительный звонок оборвал насмешки одноклассников, но настроение Оли было испорчено. Она словно угасла. Бесшабашная детская жестокость стёрла улыбку с лица. Все мысли поглотила незаслуженная обида, как змея, вползшая в сердце ребёнка.
На уроке труда учительница сказала:
- Скоро Новый год. Каждый из вас захочет украсить свою комнату к празднику. Сегодня я научу вас вырезать снежинки.
Ученики достали кто папиросную бумагу, кто бумажные салфетки, а кто не запасся, вырезал из тетрадных листов. Работа закипела. После уроков Оле как дежурной пришлось остаться, чтобы убрать класс. Вместе с ней дежурила Ира. Домой девчонки ходили через школьный двор. В дальнем углу за липами в заборе был лаз, кто-то предусмотрительно оторвал две доски. Когда они свернули за угол школьного здания, гурьба одноклассников, поджидавшая их, выскочила так неожиданно, что обе вскрикнули.
- Нарядили ёлку! Нарядили ёлку! – хором кричали дети и тыкали в Олю пальцем.
- Ой! – всплеснула руками Ира. – У тебя на спине снежинки.
Оля сбросила пальто. На нём действительно были приклеены снежинки, вырезанные на уроке. Девочка стала срывать их и комкать, приговаривая:
- Вот вам! Вот так! Дураки!
Ребята, насладившись триумфом, разбежались. Оля продолжала тереть пятна, оставшиеся от клея.
- Задаст мне мамка, - заплакала она. – Ничего уже не сделать!
- Идём ко мне. Попробуем водой, - предложила Ира
Как ни старались подружки, полностью удалить следы не удалось. Места, где были приклеены снежинки, стали светлее. Придя с работы, мама первым делом поинтересовалась:
- Ну, как пальто? Понравилось подружкам?
- Понравилось, - соврала Оля и, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы, сказала:
- Уроки я сделала. Можно пойду к Герасименкам?
На другой половине времянки, в которой жила Оля с родителями, квартировало семейство Герасименко: тётя Катя, дядя Ваня да трое сынишек-погодков. Старший Вовка, средний Адик, Олин ровесник, младший Витька с вечно зелёными соплями. Тройка братьев держалась вместе. Ребятня звала их Герасимами.
Герасименки держали свиней. Тётя Катя как раз толкла им картошку в мундире с мукой. Часть дымящейся картошки лежала в большой миске, и хлопцы уплетали её, посыпая солью.
- А, Оленька! Проходи, садись, ешь.
Девочка охотно присоединилась к мальчишкам, поедавшим нехитрый харч. Вовка налил на ломоть хлеба растительного масла, посыпал солью.
- Лопай! Вкусно!
Дети работали челюстями на скорость: кому достанется больше картофелин. В разгар соревнования за дочкой пришла Нила.
- Смотри, как твоя уплетает, а ты всё жалуешься, что ничего не ест, плохой аппетит, - сказала тётя Катя.
- Да уж, сама удивляюсь, - растерянно ответила Нила.
- Пойдёшь с нами завтра к саням цепляться? – затронул важную тему Вовка.
- Пойду, - обрадовалась Оля.
Герасимы придумали развлечение. В базарный день в город спозаранку съезжались крестьяне из окружных сёл. Товар на продажу везли на санях. Старшие, Вовка и Адик, коньки прикручивали верёвками прямо к валенкам. Дожидались, когда хозяин саней зайдёт в магазин, и цепляли Олины санки за крючок сзади. Когда мужик возвращался, хлопцы помогали Оле запрыгнуть в санки, а сами пристраивались рядом, держась за бортик саней. За спиной девочки на полозьях стоял Витька. Ехали, пока возница не обнаруживал маленькую банду.
В этот раз тоже всё получилось. Вот только Оля, прижавшись к спинке санок, почувствовала, как под лопатку врезался гвоздик. Но они уже мчались по улице. Сани чуть сносило в сторону к тротуару. Их обгоняли машины. Из одной высунулся шофёр и что-то крикнул хозяину саней. Мужик обернулся и увидел целый поезд из раскрасневшихся детских мордочек. Он схватил хлыст и стал стегать.
- Я вам сейчас покажу! Сдам милиционеру!
Братья кинулись врассыпную. Оля оглянулась, Герасимы остались позади. Вдруг Вовка отделился от братьев и помчался вслед за санями. У перекрёстка возница притормозил, и мальчишке удалось ухватиться за санки. Мужик снова замахнулся хлыстом.
- Получай, хулиган! Я вас… будете цепляться, саранча!
- Прыгай! – Вовка схватил девочку за руку и рванул к себе.
Оля вывалилась из санок, но пальто зацепилось за гвоздик, и её поволокло по снегу. Сзади сигналили. Оля закрыла глаза. Вовка не растерялся, догнал и сильно дёрнул за полу пальтишка. Ткань треснула, девочка со всего размаха сбила его с ног. Рядом затормозила машина, водитель отчаянно ругался.
- Дяденька, мы нечаянно, - крикнул Вовка и потащил Олю на тротуар, где уже ждали подоспевшие братья.
Девочка плакала, слишком велики были пережитый страх и потери.
- Санки уехали, пальто порвалось, - всхлипывала она.
- Не бойся! Если отец ремня даст, ты сожмись вот так, - делился опытом Адик, - не так больно будет.
- Мы тебя не бросим. Вместе пойдём, - решил Вовка
Увидев дочку, Нила всплеснула руками. Шапка съехала на затылок, волосы мокрые, варежки – две ледышки, сзади свисала разорванная пола.
- Что это? Где вы были? Отвечай!
- Тётя Нила, мы виноваты. Не ругайте Олю! – ринулся на защиту Адик.
- А ещё Олькины санки уехали, - весело сказал Витька.
- Куда уехали? – строго спросила Нила.
- С горы съехали и сломались, - придумал Адик и двинул в бок младшего брата. – Мы их и бросили.
- Зачем! Починить можно, - недоумевала Нила.
- Нет. Они просто вдребезги, - подхватил идею брата Вовка.
- Господи! – Нила ощупывала руки и ноги дочки. – Ушиблась? Где болит?
Видя, что мама больше переживает за неё, не за санки, девочка решила воспользоваться моментом:
- Мама, я так проголодалась! Свари свинячей картошки, как у тёти Кати!
Нила засмеялась, тем дело и кончилось. Пальто было испорчено, даже мамины умелые руки не смогли скрыть уродливого шва в виде буквы «Г». Две недели Оля терпела насмешки одноклассников.
- Ёлка наша в бою побывала, - насмехался Пашка, а ребята подхватили:
- Ранение в спину!
- Раненая ёлка!
Оля сначала огрызалась, даже подралась. Потом решила сделать вид, будто ей всё равно. Это обозлило ребят. Им нравилось, когда она возмущалась. «Почему они так со мной? – спрашивала себя девочка. – Ведь одеты не лучше». Вопрос решился самым неожиданным образом. Однажды мама сказала:
- Получила телеграмму, завтра приезжает Юрка.
Младший брат Нилы остался после службы на Севере, привлекали хорошие заработки. В первый же вечер он заявил:
- Для единственной племяшки хочу сделать подарок. Проси, что хочешь.
- Куклу в школьной форме, - не задумываясь, выпалила Оля.
- Будет тебе кукла, - пообещал дядя Юра, а Ниле тихонько сказал: - Что-нибудь существенное можно подарить? Деньги имеются. Куда мне одному тратить.
- Своди её в «Детский мир». Пусть выберет шубку. Давно мечтает.
«Детский мир» Оле показался царством игрушек. Оля глянула на красавицу в школьной форме. Но рядом с ней сидели такие! У девочки дрогнуло сердечко. «Эта в розовом шёлковом платье, как принцесса! Или та, с длинными волосами. Глаза открываются и закрываются!»
- Выбрала? – улыбался дядя Юра.
Всё-таки она взяла школьницу. Так вот оно какое, счастье!
Добрались до второго этажа, где продавалась одежда.
- Выбирай! – снова сказал дядя Юра, подведя племянницу к длинной перекладине, там теснились плечики с детскими пальто и шубами. Но девочка смотрела на манекен, одетый в кроличью шубку серого цвета с белым воротником. К шубке прилагалась шапочка, отороченная белым мехом.
- Я такую хочу, - указала Оля.
- А эта продаётся?- спросил дядя Юра.
- Сейчас узнаю, - сказала продавец и скрылась в подсобке.
Счастливый день завершился чаепитием с маминым пирогом. Покупку разложили на кровати и время от времени любовались.
Оля вошла в класс, стараясь быть незамеченной. Кто знает, как отреагируют одноклассники! Вертевшиеся рядом девчонки, разинув рты, смотрели на неё. Оля сделала вид, будто не заметила. Девочки уселись за последней партой и шептались.
- Хочешь, покажу тебе свою тетрадку с фотками артистов? – предложила Светка, подсев к Оле.
- Хочу, - согласилась удивлённая девочка.
- Пойдёшь на хор? Сегодня репетиция, - спросила Надька.
После хора шли все вместе, в центре внимания была Оля.
- Дашь шубку померить? – попросила Светка.
Позади девчонок важно шагали мальчишки.
- Олька, на горку придёшь? – крикнул Пашка.
- Приду.
- Только шубу не надевай, испачкаешь. Надевай пальто. Тебе в нём классно.
- Не бойся! Смеяться не будем! – прибавил Славка. – Это мы так прикалывались. А ты молодец. Не струсила. Не наябедничала.
«Какие они всё-таки хорошие ребята», - думала Оля.
Ольга Анатольевна долго рылась в сумочке, отыскивая ключи. Пережив сильное потрясение, никак не могла взять себя в руки. Первым делом бросилась искать семейный альбом. Нервно листала страницу за страницей. Наконец её взгляд остановился на одном фото.
- Ёлочка! Я дома, - послышался из прихожей голос мужа.
Она молчала, все чувства сосредоточились на снимке.
- Чем сегодня кормят в этом доме? Проголодался, как волк.
- Паша, я сегодня такое увидела! До сих пор в себя не приду!
- Давай, рассказывай.
С тех пор, как не стало матери, тяжело было возвращаться домой с работы. Раньше её встречал свет в окне. Она знала: мама ждёт. Теперь тёмный проём окна напоминал, что мамы нет. Нила ушла из жизни тихо, спокойно, ничем не обременив. Полгода – срок небольшой для такой потери. А бывает ли вообще какой-то срок у горя?
- Посмотри,- Ольга протянула снимок мужу.
- Вижу. Нила Ивановна. И что?
- Обрати внимание на пальто.
- Пальто как пальто, - недоумевал Павел.
- Это пальто особенное. Единственное в своём роде. Я его шила в ателье, а потом перешили маме. Малинового цвета, а воротник поставили новый – чёрный мех, - подробно объясняла Ольга.
- Понятно. А в чём дело?
- Представляешь, иду домой с работы. У церковных ворот, где стоят нищие, вижу маму в этом самом пальто. Остановилась, не могу идти дальше.
- У тебя глюки, Ёлочка, - переводил в шутку Павел.
- Вот опять Ёлкой зовёшь, - упрекнула Ольга.
- Не Ёлкой, а Ёлочкой. Разницу улавливаешь?
- Улавливаю. Пора забыть детские прозвища. Что я такого сделала тогда? Пришла в новом пальто. А ты…
- А я злился, что не со мной гуляешь, а с Герасимами.
- Что ж не звал? Я, может быть, и пошла бы, - поддела Ольга.
- Стеснялся.
- Так вот. Вижу, стоит мама. Умом понимаю, что этого не может быть. А пальто – эксклюзив, другого такого нет! Рост, фигура – всё её.
- Бывает же! – поразился Павел.
- Я её со спины видела. Подошла ближе, смотрю: старушка милостыню собирает. Спрашиваю: «Тепло Вам?» - «Тепло», - говорит. Не удержалась, погладила по спине и говорю: «Носите на здоровье».
- Ну, правильно. Ты же сама вещи матери собрала, и я отвёз, как советовали, в церковь. Старушке пальто тёщи досталось, - обрадовался Павел, найдя объяснение.
- Вспомнилось, родители тогда не могли мне купить в магазине. А я… Я же могла! На матери сэкономила! Теперь стыдно.
- Она сама так захотела, - успокаивал Павел. – Помню, как ты уговаривала поехать, выбрать, она ни в какую. Характер тот ещё был.
- Не хотела, чтоб на неё тратились. Я не должна была её слушать!
- Тогда на старушке у церкви было бы другое. Ты бы эту старушку даже не заметила. А так, будто с матерью повидалась.
- Ты прав. Мамы нет, а вещи пусть послужат людям. А картина так и стоит перед глазами. Вижу маму, а не старушку.
Ольга долго не ложилась, искала себе какие-то дела. Во сне увидела себя маленькой в плюшевом пальто на вырост. Она тянула санки на горку и оглядывалась туда, где внизу стояла мама, молодая и красивая, в малиновом пальто с чёрным меховым воротником.