1.
Давным-давно, раньше атлантов и раньше лемурийцев, по слухам существовала на Земле высокоразвитая цивилизация.
Царили гармония, мир и любовь. Науки и искусства достигли небывалого расцвета. Человек познал самого себя, врачи исцелились, а художники слова научились правдиво выражать мысль. И даже не судили и потому не были судимы.
Впрочем, суды-то существовали: всё-таки населяли Землю люди, и не были им чужды пороки. Жадность, например, зависть. А они приводили к, страшно подумать, воровству. Но воров всегда ловили, судили и наказывали.
Пенитенциарная система была жестокой: вора наказывали по принципу «слишком хорошо – уже нехорошо». Украл рецепт пирожных – будешь определенное количество времени только ими питаться. Исключительно. Без чая.
Философы тоже занимались изучением человека и человеческого разума со своей, философской, точки зрения. Они искали границы познания. И не находили. Но заняты были сильно.
Этические нормы определялись просто: взаимной и равной уязвимостью. Это философы вывели давно и больше к теме не возвращались.
Только углубляли понятия морали и нравственности.
Формулировки менялись, становились всё более изящными, но суть всегда оставалась той же.
Сказать, что литературный цех обслуживал ту же идею – излишне упростить дело.
Никого он не обслуживал, творцы творили совершенно свободно. Но в русле.
Общественное устройство Земли тоже было рациональным. Конечно, существовали разные страны с разной, но подобной государственностью. Сохранялось и разноязычие. Незачем совсем уж обезличивать и без того сблизившиеся за многие и многие тысячи поколений расы и народности.
О войнах и говорить нечего. Какие войны при паритете вооружений! Не самоубийцы, и жизнь дорога и прекрасна.
Технологии же развились до высот необычайных. Достаточно упомянуть бесчисленные каналы сверхскоростных перемещений. Да, неприятные ощущения сопутствовали: тошнота, покалывание в мышцах, иногда даже перекашивание уголка рта или закусывание языка по неосторожности. Но это сущие пустяки по сравнению с удобством в минуты оказываться в любой точке любого континента.
И прекрасно функционировал Всемирный Совет со штаб-квартирой в недрах самой высокой горы, Сабаба-Ла.
Совет решал вопросы принципиальные, не углубляясь в мелочи. Именно Совет решил, что Человек и его разум — настолько непознаваемо сложная материя, что, только разрешив загадки, которые человек каждое мгновение носит в себе, будет смысл заглядывать за горизонты Вселенной.
Что понять, как яблоко поднялось на яблоню* важнее, чем путешествовать по Космосу в эфемерной надежде найти другую жизнь.
Допустим, найдём. Наверняка окажется она не на белковой основе и с огромной вероятностью — недружественной.
Конечно, астрономы изучали ближний и дальний Космос. Но только для того, чтобы предотвратить катаклизм: комету вовремя отклонить или предугадать вспышку на Солнце, чтобы поставить защитные экраны.
Вопрос происхождения Вселенной интересовал постольку-поскольку. Просто, не зная прошлого, не предскажешь будущего.
2.
Короче, царила гармония на Земле.
Пока в один прекрасный день юный астроном-стажёр не заметил, что Солнце изменило свои размеры. Он повторил вычисления, сравнил таблицы.
Нет, не может быть. Привиделось от усталости. Все молчат, а он что, самый умный? Ещё выгонят за профнепригодность.
Следующее дежурство он начал с проверки своих опасений. И обомлел. Нет, не показалось. А все молчат по простой причине – разделение труда в действии! Только он один из всех обсерваторий мира по долгу службы, да и то косвенно, мог обнаружить изменение объёма светила.
Совсем незначительное. Может, случайная флуктуация?
Стоит понаблюдать, прежде чем вылезать с докладом.
Через месяц выбора уже не оставалось, и стажёр пошёл к начальнику.
Нечего и говорить, насколько тщательными были уже совместные измерения и расчёты.
Через некоторое время выяснилось, что Солнце не распухает во все стороны, а образовывается на нём некая выпуклость.
Протуберанец? Нет, не похоже. Они отлично изучены и классифицированы. Возникают и быстро рассеиваются. А тут что-то растёт медленно и неуклонно.
Само собой, начальник велел строго соблюдать тайну. Очень уж последствия серьёзны. Это если тенденция продолжится. А если нет – какие публикации светят!
Только одного не учёл начальник: всегда найдётся кто-то, кто завидует стажёру и считает, что тот не достоин должности. Кто мечтает наблюдать Солнце вместо надоевшей маленькой Луны. И вообще, сколько можно работать в ночные смены…
И вот этот второй, наблюдавший не столько свою Луну, сколько за стажёром, уловил таинственные волны и беготню. Поднапрягся — и в конце концов обнаружил секрет, тщательно скрываемый от широкой общественности.
Протуберанец Икс (стажёр с начальником решили пока обозначить явление в знакомых терминах, так спокойнее) между тем становился всё заметнее и стал походить на этакое растущее щупальце. Астрономическое сообщество, естественно, обсуждало явление, но ещё неуверенно и потому дисциплинированно тихо. Никто не хотел оказаться осмеянным болтуном.
От лунного ли наблюдателя, или от кого-то постороннего, но капля информации просочилась сквозь все фильтры секретности в прессу. Для начала в виде пасквиля о том, как некие бездари пытаются сделать себе имя на неподтверждённой сенсации.
Хлёстко состряпанный текст привлёк внимание редактора крупнейшего научного издания. Редактор сам не чурался сатиры, пописывал, публиковался анонимно.
Доверившись чутью, он сделал стойку и отправил армию спецкорров разобраться. Вот когда они вернулись с докладами, всё и началось. Статьи пошли лавиной.
Сначала как положено учёные ещё десяти обсерваторий подтвердили результаты стажёрских наблюдений. К слову, протуберанец Икс уже был настолько зрелым, что сомнений в достоверности не оставалось.
Развернулась дискуссия, кого наказывать: стажёра с начальником за сокрытие данных или второго, лунного, за умышленную утечку, способную вызвать панику и хаос.
На долгие разбирательства времени не было, решили наказать всех троих.
Работать они теперь должны вместе, причём стажёру с начальником разрешили общение только друг с другом. А второй обязан ежечасно писать доклады обо всём происходящем и якобы передавать в прессу. Зная заранее, что ни строчки не напечатают. Жестоко.
Затем начались прогнозы, когда протуберанец Икс, или что оно там такое, достигнет Земли. Рассчитали варианты. Времени пока было достаточно.
Но для чего?! Что делать-то?!
Бежать с Земли не на чем и некуда: стратегия не лезть в дальний Космос нечаянно вышла боком.
Рассеять? Что, «Язык», как его стали называть? При том, что его подпитывает вся энергия Солнца?!
Создать экран? Превратить всю Землю в некий ковчег, способный выдержать те ещё температуры?! Несерьёзно даже при всех технологических достижениях. Гигантомания какая-то.
Экранировать только наиболее вероятную зону соприкосновения?
Первые же рассуждения показали ошибочность подхода: «Язык» облизнёт всю поверхность Земли. И при наихудшем развитии событий уничтожит атмосферу.
Уйти под землю.
А что, это вариант! Пересидеть, затаиться.
Когда же общественная и научная дискуссии пришли к этому заключению, к радости участников оказалось, что Всемирный Совет именно так и решил. И даже указал районы, где необходимо незамедлительно начинать строительство подземных убежищ, рассчитанных на всех жителей всех стран без исключений и дискриминации.
Один из четырёх намеченных пунктов находился, как нетрудно предположить, в непосредственной близости к Сабаба-Ла.
Работы по проектированию убежищ были закончены в фантастические сроки, и тут же началось строительство. По твёрдому убеждению астрономов и геофизиков времени вполне хватало: рост «Языка» к этому времени замедлился.
Казалось бы, земляне спасены, а это главное. При таком развитии науки и технологий, как только минует напасть, восстановят они Биосферу в полном комплекте до самого озонового слоя. Об этом тоже подумал Всемирный Совет и отдал соответствующие распоряжения.
Казалось бы…
3.
Сначала исподволь, незаметными потоками началось переселение народов поближе к входам в четыре подземных убежища.
Потом кому-то показалось, что распределение по пунктам носит тенденциозный характер: к убежищу Сабаба-Ла оказались приписаны руководители стран, крупные учёные, промышленники, организаторы производства… С семьями.
А сами строители по завершению обустройства именно этого пункта должны будут перебраться в соседний.
Да, не страшно, известно же, никаких проблем с транспортировкой на Земле нет.
Но тут дело принципа! А почему это?! Мы копали, строили, укрепляли, а нам шиш?! Мы тоже хотим с руководителями!
Всемирный Совет проявил невиданную гибкость и переформировал группы. Члены Совета даже согласились на переезд в любую из трёх альтернативных точек, лишь бы никто не усомнился в их искренности и бескорыстии и не терял времени на пустые споры.
Но страсти уже накалились, и в самом решении, кто хотел, усмотрел противоположное: гора-то высочайшая на Земле, «Язык» лизнёт её в самом начале катаклизма.
Значит, укрытие оказывается ненадёжным!
Потому «эти» и отдают!
А кстати, кто и когда их выбирал?!
— Нам что, всё равно помирать?! Вот и стройте сами! А мы выкопаем себе индивидуальные! Мы-то умеем! Ещё поглядим, кто спасётся!
Все попытки объяснить, что только совместными усилиями можно обеспечить выживание, что специалисты уже на начальном этапе спасения обязаны заниматься восстановлением жизни на поверхности, оказались тщетными.
Замечания, что именно по принципу заботы о будущем комплектовались первоначальные группы, только усугубили конфликт.
Всемирный Совет утратил главное — доверие всемирной общественности.
Недоверие переросло во всеобщую взаимную ненависть.
И с этого момента весь чёткий институт власти рухнул: идея индивидуальных убежищ овладела массами. А вместе с ней пришли анархия, дефицит стройматериалов, право сильного.
И что самое ужасное, из каких-то подвалов коллективной памяти вылезли расовые разногласия…
Незамедлительно последовала адекватная реакция: оказалось, на такой гипотетический случай у Совета имеется своя армия, готовая в любой момент вступить в бой.
И она вступила.
Сначала на стороне Совета, потом — частично — на стороне Индивидуалистов.
Вооружённые столкновения за каждый кирпич купировать уже не удавалось, и они быстро переросли в войны всех со всеми.
И перебили люди друг друга в ожесточённой борьбе за спасение.
Некому стало строить убежища.
Да и не для кого.
Может быть, сам Всемирный Совет и уцелел, но материальных свидетельств тому не обнаружено.
Даже на уровне слухов.
А что «Язык»? Протуберанец, с которого всё началось? А он сначала перестал расти, а потом и вовсе рассеялся, не только не дотянувшись до Земли, но никак на неё не повлияв. Будто и не было его. Даже вода в мировом океане не нагрелась.
Вот только великая цивилизация погибла. Самоистребилась. Не выдержала взаимной ненависти собственных создателей.
Печально.
***********************
«Ньютон объяснил, – по крайней мере так думают, – почему яблоко упало на землю. Но он не задумался над другим, бесконечно более трудным вопросом: а как оно туда поднялось?»
Джон Рёскин