Кипарисы танцуют вдоль серпантина на запредельной скорости, машина надсадно гудит, со всех сторон небо пронзают горы, щедро присыпанные огнями деревень — я окончательно теряю рассудок от красоты. Ночь длинна, как столетие, а небо так черно, что уголь оставил бы на нём яркий белый след.
Я девятую неделю сплю на земле, не гляжусь в зеркало, моё тело выгорело до цвета бурой охры, а волосы до соломенной белизны и хруста. У меня получилось забыть себя и влезть в самую гущу жизни, в самую её красоту и мощь. Я слышу звук, с которым волна отволакивает в море камни, вижу, как солнце отчаянно вспыхивает, захлёбываясь в глубине, чувствую, как ветер льнёт ко мне, точно бездомный пёс, и совсем не понимаю, как можно было двадцать лет существовать без этого сладкого ужаса.
Я лежу голой спиной на скале среди бушующего моря, волна целует моё уставшее тело, с неба горстями сыплются августовские звёзды.
Я даже не пытаюсь загадывать желаний.