- Три минуты четырнадцать секунд! – откуда-то слева, с противоположной стороны манежа раздался резкий голос тренера. Мадам Троот держала в руках блестящий секундомер.
Я выругалась про себя, но при этом ласково погладила глянцевую от пота напряженную шею моей Меропы и подъехала через манеж к тренеру. Вороная кобыла, чувствуя мою досаду, била повод и нервно прядала ушами.
- Но ведь в выездке главное не время, а точность! – я попыталась сказать что-то в свою защиту, разглядывая переплетенную зелеными бантами гриву.
- Мисс Штральден, в выездке важно абсолютно все! Если вы будете выписывать каждую фигуру со скоростью черепахи, уверяю, это произведет на судей не самое благоприятное впечатление. Время! Оно имеет значение колоссальное, мисс! Вы большая умница, но слишком скованы, зажаты, не даете развернуться тому потенциалу, что спрятан внутри, – голос тренера смягчился, - не надо бояться собственных движений. Меропа – прекрасная лошадь, я лично под вас ее подбирала. Покажите ей свою уверенность, и она будет с не меньшей точностью исполнять все фигуры с большей проворностью и грацией. Давайте не будем позорить ваш факультет! У других нет таких прекрасных лошадок. – Мадам Троот погладила изящную голову Меропы.
- Итак, Северина фон Штральден, попробуем еще раз! – Задорно и уверено произнесла мадам Троот.
От короткой стенки манежа, помеченной в центре белой табличкой с буквой «А» я, как обычно, направила Меропу уверенной рысью к центру, помеченному «иксом». Затем остановила лошадь и сделала приветственный поклон. Как назло, стек выскользнул из руки. До отвращения неловкое положение. Меропа прекрасно шла без хлыста, от одного касания шенкелем, но по правилам выездки, стек должен быть у всадника на соревнованиях.
- Мисс Штральден, да что сегодня с вами такое! – В голосе тренера были досада и недоумение. – Вы что, влюбились?
- Может да, а может, и нет, - мрачно буркнула я себе под нос, затем нагнулась с седла и подняла хлыст, запачканный влажным липким песком манежа.
- Давайте все сначала! – Скомандовала тренер. В лучах вечернего солнца снова сверкнул секундомер. – В темноте я не буду с вами заниматься. Больше часа мы возимся на манеже, рисую невнятные вензеля на песке. Живее, мисс Штральден, время вас ждать не будет. А послезавтра программу нужно будет пройти идеально. – Мадам Троот сделала акцент на последнем слове.
Я направила Меропу снова к злополучной табличке с буквой «А». Шенкелями энергично выслала лошадь. Легкой рысью доехала до середины манежа. Остановка. Поклон. Приветствие. И более энергичной рысью выслала Меропу к противоположному краю манежа, где белела табличка с буквой «С». Диагонали, повороты. Все ровно и гладко. Где-то в висках раздается стук сердца, его ритм совпадет с ритмом шага лошади. Ласковый вечерний вечер обдувает лицо, играя с выбившимися из-под цилиндра непокорными волосами.
Впереди самая сложная фигура, где можно легко ошибиться, своеобразная «мина», из-за которой может полететь псу под хвост вся программа. Это два полувольта, разделяющих манеж поперек плавной буквой «S». Буквой моих инициалов. Меропа слишком умна – ей ни к чему портить такой эффектный элемент выездки. И, о чудо! – фигура выполнена, и на песке остался след в виде плавной округлой змейки.
«Если бы так на выступлении», - подумала я. На лице тренера сияла довольная улыбка. Я похлопала лошадь по упругой жилистой шее. Остальная часть езды была гораздо проще – два широких вольта с подъемом на манежный галоп и несколько диагоналей. Это элементарные фигуры, с которыми я всегда справлялась играючи.
Мадам Троот осталась довольна моими достижениями. Всего две минуты и пять секунд!
- Если бы вы, мисс, выступили так на соревнованиях, успех был бы гарантирован! Вы обе большие умницы! А теперь пять минут отшагиваться и заводите лошадь в денник. Да, и не забудьте, Северина, вымыть уздечку!
- Как будто я неряха какая-то, - терпеть не могла такие замечания, все прекрасно знали мою почти маниакальную страсть к чистоте. Как шутят мои друзья – я лошадь чищу дольше, чем езжу на ней.
- Мисс, ваша аккуратность выше всяких похвал, но иной раз напомнить - это никогда не помешает. – Мадам Троот иронично улыбнулась.
Я тронула поводья и медленным шагом проехала по периметру манежа. В воздухе сгущались сумерки. Тело расслабилось и плавно двигалось в такт движения лошади. Казалось, время застыло, или стало очень медленно растекаться, сбавило обороты, умерило свой бешеный галоп.
«Рай на земле – у лошади на спине» - гласит арабская поговорка. Думаю, и после смерти для меня общение с лошадью было бы раем. В этот миг я готова была находиться в седле целую вечность, покоряя вершины мироздания. Но, увы, время, эти блаженные пять минут заканчивались. Пришлось спешиться после полутора часов проведенных на широкой спине Меропы. На земле в первые мгновения чувствовала себя неуверенно, как на корабле во время сильной качки. Я собрала стремена, ослабила подпругу. Угостила Меропу печеньем, заранее спрятанном в кармашке редингота. Через тонкие перчатки чувствовалось теплое дыхание лошади, ее бархатистый мягкий рот. Меропа насторожила уши в забавном зеленом чехольчике, прислушиваясь к сумеркам.
Мы постояли немного рядом, вдыхая запахи друг друга. Затем отправились в темный проем конюшенных дверей. Там я расседлала лошадь, сняла уздечку, и конечно, помня заветы мадам Троот, тщательно промыла трензель и всю амуницию отнесла в особую комнату - амуничник. Я переоделась и форму сложила в шкафчик, на дверце которого изумрудными готическими буквами было выведено мое имя «Северина фон Штральден». Три буквы «S» подряд: имя, фамилия и название родного факультета.
После тренировки я возвращалась с уверенностью, что победа на этот раз останется за мной. И мадам Троот не придется за меня краснеть, как в прошлый раз.