Через несколько часов ожидания, в узком и душном коридоре, очередь дошла и до Феди, за которым уже, тоже выстроилась длинная очередь. Но как только из двери вышел последний посетитель, то сразу же за ним, вышла среднего роста, не молодая, шестидесяти с лишним лет, полноватая женщина, с прической собранной в пучок, в виде шишки, и одетая в светло коричневый деловой костюм.
Ей являлась, как в последствии выяснилось, тетя отца двоюродного брата Самоновича, Альта Маруфовна, по совместительству также являвшаяся его секретарем, в этом обширном сомнительном заведении.
Выйдя, она повесила на двери табличку, гласившую, что объявляется перерыв на обед, но без всякого указания его продолжительности. Повесив ее она удалилась обратно в кабинет, и закрыла дверь на ключ.
За это время, которое ему еще пришлось ждать, у него неоднократно возникал вопрос, почему среди всех возможных нотариальных заведений, его направили именно в это ?
Через полтора часа скучнейшего ожидания, ключ в скважине заветной двери вновь повернулся, вышла Альта Маруфовна, и молча забрав табличку обратно, опять удалилась в кабинет на свое привычное место.
Наконец-то Федя прошел в двери кабинета, сжимая в руке измятую за много часов ожидания бумажку, бывшую когда-то талоном и уведомлением.
Зашедши, он увидел перед кабинетом еще один маленький коридорчик, больше похожий на чулан, так как по обеим сторонам его располагались встроенные платяные шкафы, и на дверцах каждого из них висел замок.
В этом же коридорчике, еле втиснувшись, стоял маленький обшарпанный столик, за которым при свете настольной лампы сидела Альта Маруфовна. Она тоже попросила извещение и билет, еще раз посмотрела на Федю, и с какой-то неожиданной радостью сказала: "Ойц, я уж вздумала, что к нам сегодня не придет такое счастье, ми так рады, что даже виразит нельзя. Проходи скорей, Зальман Гершонович вже вне ожидания".
Вошедши в кабинет, федя увидел такую картину: по среди просторной комнаты, стоял большой, резной, дубовый письменный стол, весь заваленный какими-то документами, по периметру стояли витринные шкафы полные книг, папок, разных бумаг и документов, на стенах висело несколько маленьких картин, а у распахнутого окна стояло железное ведро в котором горели какие-то бумаги, дым и пепел от которых вылетал в окно.
За этим столом, в большом, мягком, темно-коричневом кожанном кресле, сидел сам Зельман Саманович, низкого роста, полный мужичек лет пятидесяти, в дорогом но потертом временем и искусанном молью костюме, почти лысый, на его блестящей голове виднелись еще остатки черных кудрявых волос.
Прищурившись маленькими хитрыми глазами, он привстал и начал свои льстивые речи:" Альта ! Кого я вижу ? Готовь скорее настойки и закуску, к нам наконец-то пришел электрик, и он сделает нам светло, не дорого и может быть даже бесплатно !"
Федя немного не ожидав такой встречи, чуть не присел на пол, но только начав падать на пол, он пошатнувшись быстро пришел в себя, и резко прервал разлившиеся речи Самоновича, "Я не электрик ! Я по извещению пришел !"
После этих слов, Зельман заметно погрустнел и отозвал обратно Альту с подношениями электрику. И грустно продолжил свою речь:" Так кто же ви, я уже имел глупость подумать, за то, что и до нас наконец снезашло бесплатное электричество, так ви взяли и попортили мое наслаждение бесплатным светом, своим неуместным словом. Ну хорощо, давайте извещение, я посмотрю в чем вы можете пригодится".
Федя протянул извещение Зельману, он его быстро прочитал , и начал суматошно перебирать бумаги и причитать:" Куда я подевал завещание Аглафиры Лукьяновны, так я даже не помню куда я его поклял ?
В дальнем шкафу нет, в нижнем ящике стола тоже, ну чорт ее знает где я ее оставил. Вот такая маленькая бумаженка, как скакнет, так ее ищи цельный день. Ойц, какой я бываю злой, когда у меня что нибудь пропадывает."
После этих слов завещание сразу же обнаружилось на столе, и Зельман упредительно добавил:" Ох, а она тут лежит селедкой, как ни в чем не бывало, а я ее искаю по всему городу."
Потом еще раз взглянул на извещение и спросил "А ви значит Ферапонт Полихроньев ?".
Федя, поскорее согласился, пока Зельман не успел опять потерять из вида завещание.
Зельман продолжил допрос "А у вас имеются на себя документы с фотокарточкой ?"
Федя достал из широких штанин, молотасто серпастую краснокожую паспортину, что было для него большой неожиданностью, так как он не помнил, что вообще в штаны что-то складывал, но к счастью это оказалась его паспортина. Он показал ее Зельману, увидев ее он усмехнулся, но виду не подал, вспомнив о своих аннулированных шести видах на жительство.
Зельман удостоверился в неподдельности паспорта, и приступил к завещанию :"У меня есть для вас мален'кий неожиданност', плохой и хороший. Перший неожиданност, у вас была троюродная бабушка, Вторий неожиданност, она недавно скончалась, точнее, узнали об этом недавно, но это не имеет важности, она оставила вам в наследство большой частный дом с огородиком, находящийся в поселке "Смердяшевский" Омской области, и Трэтий, она так же завещала все найболее ценное движимое имущество своему нотариусу, за оказанные нотариялные услуги и выполнение ее последней воли: передать дом любому оставшемуся в живых родственнику. И так как ви оказались наиболее близким из них, я отправил извещение именно вам. Тепеть можите сами выбирать какой из неожиданностей хорощий а какой плёхой".
"Теперь, когда ви все узнавали, зделайте в подтверждение маленькая роспись, и можете ехайт осматриватся в свой новые владения, но не забывайте, все ценные вещи котерые ви там найдете переходят в мою оплату, я переодически веду перепись с педседателем поселка,он мне сообщит о вашем приезде. И через неделю после того как ви туда приедете, я отправляю к вам своего доверенного человека с машиной, он забирает оплату, и если она окажется недостаточной, он ее взимает у вас."
Для Феди неожиданность показалась очень не маленькой, но новость о том, что у него теперь есть большой дом в поселке, и мечты об его обживании, затмили все в последующем сказанные Зельманом слова, и по этому он быстро согласился все подписать.
Зельман достал из кармана своего пиджака, ручку с золотым пером, и передал ее Феде, он взяв ее поставил подпись в указанных местах, ему показался странным яркий бордовый цвет чернил, и то что при написании от чернил исходил легкий запах желчи, но он списал это на странный эстетический вкус Самоновича.
После этого, Самонович достал из под стола какую-то баночку с сухим красителем, вдавил в нее один из своих перстней, и отпечатком печатного перстня, закрепил документ. Отпечаток перстня был необычным, многогранной формы с чьим-то изображением по середине и какими-то надписями по периметру, и самое необычное, что в местах где отпечаток соприкоснулся с подписью она чернела.
И как только завещание стало юридически оформленным, на лице Зельмана появилась, чуть заметная, радостная улыбка, он одним быстрым движением руки пожал руку Феди, забрал у него ручку и положил ее обратно во внутренний карман пиджака. Затем, так-же быстро свернул завещание в трубочку, запихнул его в один из ящиков своего стола, и запер его.
За тем, он встал с кресла, и отодвинул один из шкафов за своим столом, за шкафом оказалась дверь, обитая темно коричневым дермантином. Зельман открыл ее, и оказалось что она выходила в соседний подъезд.
Федя, уставший от много часового ожидания, голодный, и затуманенный мыслью о собственном доме,с радостью принял предложение Самоновича, выйти через эту дверь, только лишь бы не возвращаться, извилистыми коридорами к старой. На прощанье он пожелал Феде удачного новоселья, и как только его вторая нога оказалась в подъезде, дверь за ним резко захлопнулась.