Зажав в зубах сигарету, две руки нужны были свободными, чтобы достать пластинку из конверта, Мэлс оглянулся через плечо. Эмма все еще злилась в спальне, хотя и старалась изо всех сил этого не показывать. Но вещи сами собой с треском опускались на места, которые Эмма находила по ее мнению правильными. Одна из статуэток с треском опустилась на свое новое правильное место. Эмма выдохнула сквозь раздутые ноздри. Сейчас ей не помогла бы ни дыхательная зарядка, ни йога, ни даже травка. Нет, возможно, травка бы помогла, если бы не из-за нее случилась ссора.
Мэлс осторожно установил иглу на пластинку и запустил проигрыватель. Спустя несколько секунд потрескивания, комнату обдало приятной мелодией и теплым вокалом Мартина Балина.
Эмма чуть улыбнулась, заслышав любимый мотив. Конечно, Мэлс знал ее достаточно, чтобы придумать хороший способ помириться. С этим было сложно спорить. Злость медленно улетучивалась с каждой бодрой нотой. Эмма зажала в руке очередную статуэтку, и так и остановилась спиной к двери, слыша за спиной виноватые шаги.
- Я присаживаюсь, не могу плакать, Господи, я умру под блюз, - взвыл Мэлс, осторожно заглядывая в комнату, за спиной пряча сигарету.
- Ох, я привыкла любить мужчину, который работал в шахте, Господи, - подхватила Эмма и повернулась лицом к Мэлсу, в руке все еще сжимая статуэтку. Мэлс сконфузился.
- Я может в шахте и не работаю, но…
- Ты вообще не работаешь. Тебя уволили с заправки! – снова взвилась Эмма, - С заправки, Мэлс! И за что? За то, что ты курил травку около опасного бака с бензином! Кто курит на заправке, Мэлс?
- Эй, господи, посмотри на меня, я завяз как дерево, - Пропел Мэлс в такт песне, но уже с меньшим энтузиазмом.
Эмма выразительно посмотрела на Мэлса. Тот замолк совсем, испепеленный взглядом. Только Джефферсон Эйрплэйн продолжали петь. Эмма смотрела на Мэлса. Джефферсон Эйрплэйн замолчали. Эмма смотрела. Проигрыватель жалобно потрескивал каких-то несколько секунд, затем песня пошла по новому кругу.
Наконец, Эмма отвела взгляд от Мэлса, опустила статуэтку на комод и подняла обе руки вверх. Мэлс знал, что это значит, но ничего делать не стал. Боялся спугнуть. А Эмма развернулась на носках и пошла в направлении пластинки, пританцовывая. Мэлс затанцевал за ней, зажав в зубах сигарету, впрочем, безнадежно потухшую. Оба знали, что ссора закончена, и возвращаться они к ней не будут. Также оба знали, что Мэлс завтра пойдет просить работу в местный супермаркет, куда постоянно кто-то требуется.
- И, господи, посмотри на меня, - закричали оба, вторя Джефферсон Эйрплэйн, танцуя, что есть сил. Эмма уже не злилась. А Мэлс не прятал сигарету.
Jefferson Airplane – High Flying Bird