Сейчас многие ищут через Интернет одноклассников.
Воспоминания о школе сопровождают человека всю жизнь. Неповторимая пора юности, бесшабашная и веселая, когда мир кажется прекрасным. Клятвы верности в дружбе, счастье и слезы первой любви... Ты – на пороге взрослой жизни. Тысячи дорог, а надо выбрать одну…
Ирина Николаевна открыла заветный сайт. Интересно, кем стали ее школьные друзья, как сложились их судьбы? Им, мальчишкам и девчонкам, упорхнувшим из школы сорок пять лет назад, уже за шестьдесят!
Замелькали знакомые фамилии. Улыбнулся с фотографии Вася Круглов – красавец, летчик-испытатель. Зиночка Кучерова – кассир в супермаркете. А ведь по математике выше «тройки» никогда не получала. Лена Смирнова окончила нефтяной институт, а работает в конструкторском бюро. Венька Сурков, по прозвищу Звездочет, забросил свою астрономию и торгует на рынке, возит товары из Китая. Теперь у него другие звезды.
Виктор Хабаров был футболистом, играл за ЦСКА, сейчас работает в охране.
Элла Конончук совсем не постарела. Работает в косметическом салоне.
Лиду Пасюк Ирина Николаевна еле узнала. С фотографии смотрела пышущая здоровьем повариха с подносом румяных булочек. А ведь это та самая Лидочка, стройняшка, которая всегда отдавала мальчишкам пирожки с повидлом, которые мама давала ей на завтрак.
Фотографии Олега Трубицына на сайте не было. Ирина Николаевна огорчилась: Олег был ее первой любовью, так хотелось увидеть его.
Ирина Николаевна поместила на сайт свой портрет, указала адрес и номер телефона. Ей тут же позвонила Лена Смирнова. Оказывается, одноклассники решили встретиться в честь сорокапятилетия окончания школы. Староста класса Оксана Коркина уже всех обзвонила, кому-то написала по старым адресам, кого-то нашла через Интернет. Словом, встреча состоится в кафе в назначенный день и час.
Ирина пришла заранее и тут же попала в объятия неразлучных подружек – Кати, Сони и Ольги. Они развешивали шутливые лозунги и стенгазету со школьными фотографиями.
Подруги окунулись в воспоминания. Вспомнили, как шили из марли платья и накрахмаливали шарфы, когда танцевали «Вальс» Штрауса. Вспомнили классного руководителя Татьяну Станиславовну Сердюкову, которая ходила с ними в Дом Алябьева, рассказывала о композиторах и художниках, приносила слайды с репродукциями известных картин, пластинки с записями классической музыки.
Ирина с грустью смотрела на школьных подруг. Многие бывшие девчонки стали настоящими бабуськами. Лишний вес,сеточки морщин, усталость на лицах. Излишне наложенный макияж только подчеркивал возраст. Лучшая спортсменка класса Валя Туркина работает бухгалтером. Ходит медленно, вперевалочку, как гусыня. Жидкие волосы собраны в пучок на затылке. Очки в круглой оправе на переносице. А когда-то Валюшка побеждала на городских легкоатлетических соревнованиях.
Серое платье. Серое лицо. Слуховой аппарат. Это – Зина Звягинцева, работает лифтером в многоэтажке. Ирине вспомнился анекдот. Красавец-профессор, любимец женской половины студентов мединститута, каждый раз первого сентября, прежде чем начать лекцию, восклицал:
«Какой цветник!» Прошло сорок лет. Выпускники собрались на вечер встречи. Седой профессор обвел глазами зал: «Какой … – он сделал паузу, – гербарий!»
Ирину Николаевну одноклассницы засыпали комплиментами. Она и вправду отлично выглядела. Водопад каштановых волос. Лучистые глаза. Легкий загар. Летящая походка.
С букетом цветов вошел Федя Милованов. Профессор, доктор философских наук, он приехал с женой и дочерью из Берлина навестить родные края, посетить могилу матери. Приезд свой приурочил к встрече школьных друзей.
Бывшие девчонки смотрели на Федю с восхищением. На нем был дорогой костюм, розоватая рубашка и галстук в тон ей. Волосы отливали серебристой сединой.
Появился Ленечка Старченко. Он пошел по стопам родителей, стал врачом.
Влетел в зал, даже не вбежал, Костик Марченко, которого все называли клоуном за его бесконечные проделки. Он с гордостью сообщил, что работает в Московском театре эстрады. Правда, не артистом, а распространителем билетов. Но все равно близко к детской мечте.
– Эти сто двадцать килограммов – твоя жена? – тихо спросила Ирина Костика, когда сопровождающая его дама отошла в сторону.
– Да, – со вздохом ответил Костик. – Наелась каких-то таблеток, сначала похудела до неузнаваемости, а теперь вдвое толще стала. Вообще-то она у меня хорошая, добрая. Я ее ни на какую фотомодель не променяю. У нас уже четверо внуков: Никита, Захар, Серафим и Богдан.
Левка Штекман стал адвокатом. Холеный, в модном пиджаке, с гордо посаженной головой, он был в центре внимания. Его тут же засыпали вопросами.
– Мои родители в Новгородской области до пожара купили дом, но не сумели его оформить. Теперь все сгорело. Получат ли они компенсацию? – спросила Тоня Илюхина, воспитательница детского сада.
– Отец женился на молодой женщине. Он ей дарственную подписал, а через три месяца умер. Мы, наследники, три дочери и две внучки, можем что-то получить?
Левка отбивался, как мог.
– Ребята, – говорил он, раздавая одноклассникам визитки, – приходите в понедельник ко мне в контору, я вам все разъясню, а сегодня давайте не будем о работе, давайте расслабимся.
Оксана позвала всех к столу. Дружно выпили за встречу, за родную школу, за учителей.
– А где Ванечка Скворцов? – спросила Зина Звягинцева. – Кто-нибудь слышал о нем?
– Ваня умер, – с грустью в голосе ответил Геннадий Поздняков. Все замолчали. Ваня, балагур и выдумщик, однажды выкрал из учительской журнал, чтобы исправить оценки. Но учителей не проведешь. Обман тут же раскрыли. Родителей Вани вызывали к директору. Ох, и досталось тогда Ивану!
Молча выпили за Ваню и за Веронику Крючкову – она умерла от рака.
Вася Перковский пришел с опозданием. У него – свой магазин бытовой техники. В этот день как раз принимали товар.
– Представляете, девчонки, – возбужденно говорил Вася, – сегодня такие супермашинки завезли, семечки от помидоров вмиг отлетают. Классная вещь! Ведро сока – за пять минут!
– Отстань ты со своими помидорами, – Алешка Крутько похлопал Василия по плечу. – Пусть лучше молодые мамочки президентский план по демографии выполняют. У меня магазин «Одежда для беременных», сам лично в Турцию за тканями езжу. Недавно дом купил, на первом этаже швейный цех организовал. Так что, девчонки, добро пожаловать с дочками и невестками в мой магазин. Обслужим по высшему классу.
Вася заказал всем мороженое. За столом шла оживленная беседа.
Всех донимал Витя Хромченко:
– Кто-нибудь знает, где Светка Новикова? – с надеждой спрашивал он.
Все знали, что Витя был влюблен в Светку еще с пятого класса. Их дразнили женихом и невестой, но они не обращали внимания. Сидели за одной партой, после уроков Витя провожал Светку домой, нес ее портфель.
Когда Витя читал у доски какой-нибудь лирический монолог, например, из «Евгения Онегина»:
Когда б Вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать – и разумом всечасно
Смирять волнение в крови, = он смотрел на Светку.
Она сидела вся пунцовая. Но никто не смеялся. Все знали: Витек даст в ухо любому, кто посмеет обидеть Светку. Потом Светка уехала в другой город, поступила в институт.
Они потерялись.
– Я ее даже через передачу «Жди меня» разыскивал, – вздыхал Витя.
В душе все искренне жалели его.
Заиграла музыка. Оксана увлекла друзей танцевать в кругу. Ирина с Леной, Катей и Верой остались сидеть за столом.
– Давайте, девочки, выпьем за женское счастье! – предложила Вера. – Чтобы оно было у каждого!
Вера – богатая дама. Десять лет назад купила участок в южном городе, построила гостиницу, вложив в нее деньги от продажи материнского дома. Сейчас пускает курортников. Даже артисты из Москвы приезжают.
Выглядела Вера Павловна превосходно. Со вкусом одета. На лице – ни морщинки. Только приглядевшись, можно было заметить, что она сделала пластическую операцию – круговую подтяжку. Еще раньше, призналась Вера школьным подругам, делала уколы, вшивала под кожу золотые нити.
Два года назад у Веры Павловны родился внук-даун. Она рассказывала, как вместе с дочерью ездила к именитым докторам, и по ее гладкому кукольному лицу катились слезы.
– Это, конечно, горе, – посочувствовала Лена, – а вот у Тони Савиной сын увлекся игровыми автоматами. Все из дома вынес, долгов наделал. Трехкомнатную квартиру пришлось продать. Теперь у них двухкомнатная на окраине города. Муж на этой почве запил. Сама Тоня лечилась в нервном отделении. Она и на встречу из-за этого не приехала…
Лена достала из пачки тонкую сигарету, закурила.
Ирине Николаевне было хорошо среди школьных друзей. Они как будто вернулись в свою юность. Но все равно было в этой встрече что-то пронзительно грустное.
– Ты все об Олежке страдаешь, – Федор тронул ее за плечо. Я ему звонил, он обещал быть. Не знаю, почему не пришел. Он, между прочим, о тебе спрашивал. Оксанка ему твой сотовый дала.
Ирина Николаевна побледнела. Значит, не только она всю жизнь носит в сердце память о своей первой любви. Олег тоже не забыл ее.
Олег позвонил через несколько дней, напросился в гости. Ирина Николаевна накрыла стол, поставила свечи.
Когда раздался звонок в дверь, она едва справилась с волнением. Олег вошел, опираясь на палку:
– Иришка, Карасик! Физкульт-привет!
У Ирины было прозвище Карасик, потому что она лучше всех в классе плавала.
Олег обнял Ирину Николаевну, и она почувствовала, как гулко бьется его сердце. Ее бросило в жар. Олег был худ до истощения. Пиджак висел на нем, как на вешалке. Голубые глаза подернулись поволокой, как бывает у больной птицы.
Ирина Николаевна уловила восхищение во взоре гостя. Она постаралась выглядеть безупречно: надела кружевную блузку и расшитую белым шелком юбку. Нитка жемчуга и такой же браслет подчеркивали красоту загара.
Олег протянул Ирине пакет. В нем были шампанское и шоколадка. Жадность, которую за все годы так и не сумел преодолеть Олег, помешала ему потратиться на цветы.
– Помнишь, как ты у меня сочинения списывал? – спросила Ирина, чтобы прервать тягостное молчание.
– Я за это тебе задачки по физике решал!
– А как мы в баскетбол в Краснодаре всех разгромили, помнишь?
– Еще бы, ты прямо летала под кольцом! Олег наполнил бокалы.
– Скажи, почему на выпускном ты первый вальс пошла танцевать не со мной, а с Федькой?
– Я же не спрашиваю тебя про Лиду Самохвалову!
Олег поежился.
– Из-за этой Лиды у меня вся жизнь кувырком пошла.Дважды был женат. Сейчас снова один. Женам одно надо: деньги, деньги… – Он взглянул Ирине в глаза. – Давай выпьем за любовь!
Олег залпом осушил бокал.
– Ты помнишь, как мы через перевал к морю ходили? Все- таки Сан Саныч – классный был физрук! Я его часто вспоминаю. – Олег разломил шоколадку. – А закат тот помнишь?
Ирина улыбнулась, но будто не улыбка, а отблеск того заката из детства осветил ее лицо. Небо в тот вечер полыхало розовыми, малиновыми, багровыми всполохами. Оно завораживало и обжигало.
Тогда Ирина твердо решила стать художником. Она закончила Суриковское училище, но живописцем не стала. Зато из нее получился прекрасный дизайнер верхней женской одежды. Успех моделей на подиуме, престижные показы мод, фотографии в красочных каталогах, поездки за границу…
– Федор сказал, что ты счастлива в браке, – Олег убрал салфеткой со скатерти воск, слезой скатившийся со свечи. Поставил свечу на блюдце.
– Не жалуюсь! Мы сорок три года вместе. Муж по профессии – архитектор, сейчас уже на пенсии.
Ирина пододвинула к Олегу бутерброды с красной икрой. Она подумала о том, что завтра муж вернется с рыбалки, и она будет фаршировать зеркального карпа, начиняя его жареными луком, морковью и грибами.
Все будет вкусно и сытно. И только иногда далеким колокольчиком – школьным звонком из детства – напомнит о себе, заденет за живое первая, не проходящая с годами любовь.
Она всю жизнь любила Олега, как до сих пор любит Витя Хромченко Светку Новикову.
И вот теперь Олег сидит перед ней, полысевший, с пергаментным лицом, говорит про диабет и подагру, хвалит костоправа, с благодарностью вспоминает одноклассника Федю Милованова, присылавшему ему из Германии дефицитные лекарства.
А она видит перед собой нескладного Олежку-очкарика, который зажег в ее сердце огонек первой любви.
Только теперь Ирина поняла, что этот огонек согревал ее всю жизнь.