- Куда именно? Если в твой кабинет…
- В кабинет я вас сам пригласил и привел. Как вы оказались в зоне игр?
- Да вот, покумекали и собрали машинку по схемам инженера Корявцева. – вздохнул Дмитрий Григорьевич.
- Правда? Но я получил известие, что инженер Корявцев погиб, - несчастный случай.
- Он был моим другом и у меня остались кое-какие записи, – пояснил Николай – и Дмитрий Григорьевич сварганил с Серго Абессаломовичем это устройство.
- Так, ребята, я могу на вас надеяться? Вы меня назад перетащите? Этот многослойный отстойник азарта меня уже заколебал. Его используют все, кто ни попадя! Куча цивилизаций: брюхоногие, брюхорукие! Статуи: лысые, медноголовые! Газарики, эти чертовы, - газовая цивилизация, - замучили меня своими ароматами. Вон, кстати, летят пузыри .
Миша тряхнул головой и указал взглядом в небо. Там на большой высоте что-то действительно сверкнуло. Сначала ослепительно ярко, как блещут в небесной выси на закате самолеты или шары метеорологических зондов, затем свечение сделалось ярко-алым, через секунду розовым, еще секунда - бирюзовым, почти неразличимым в голубой глубине неба. Через миг блик стал желтым, оранжевым, ярко-зеленым…
- Что это? - спросил Николай.
- Внеземные цивилизации. Данная возникла на газовой основе и перемещается по воздуху в пузырях. А пузыри, как видите, играют всеми цветами радуги.
- Вонючая? – полюбопытствовал Дмитрий Григорьевич.
- Иногда воняет, но в целом, основным своим запахом напоминает зеленые помидоры. «Кастальский аромат», как сказал мой знакомый поэт Вениамин Во. Иногда пахнет вполне приятно: цветами, медом, элитным чайным листом.
- А почему «кастальский»?
- Ну так, Венька же поэт! Мало ли какая ему моча, точнее – метафора, в голову ударит. Я его из игры «Андеграунд», проходящей в эпохе конца восьмидесятых годов ХХ века, сюда было перетянул, но ему, видите ли, не хватало его клетчатого макинтоша. Махнул обратно в «Андеграунд», и там его зарезали на Ставрополье. Надо бы снова в ту игру наведаться: перезапустить, да обратно вернуть этого ханурика .
Миша подошел к двери, которую гости не заметили, распахнул ее наружу. Кабинет окружала достаточно широкая терраса, с перилами, стальной оградой и полом выложенными каменными плитами.
- Так вот, Миша, - Дмитрий Григорьевич подошел к гроссмейстеру и спокойно вполголоса рассказал обо всем случившимся в последние дни: о франках, золотых коньках, Минипигсе с его водопроводными датчиками, о кишечнике Правдоподобных и, конечно, о деве Анке.
Миша слушал, стонал, хватался за голову, бил себя в лоб кулаком, снова стонал, и только когда речь зашла о деве, грустно усмехнулся.
- Был грех, года полтора тому назад схлестнулся с Нюрочкой… Снял с нее электронную копию. А вы говорите, она разгуливает по городу? , значит = это полная персонификация, с последующей полной материализацией. Видимо, программа супер-игры обладает какими-то неизвестными даже мне, ее автору, возможностями.
- Она уверена, что ее тело существует на электронном уровне. Это действительно так?
- Да ну, что вы! На молекулярном! Она живая, синтезировалась, точнее она ситнтезирована в зоне игр, и плавно перешла в нашем континууме в состоянии обычной девчонки.
- А ты осторожничал там, на Набережной, – кивнул Николаю Дмитрий Григорьевич.
- Вечно ты со своими пошлостями… Прогулялись с милой девушкой по Набережной и только. - с подчеркнутым безразличием сказал Николай и зевнул. – Курить-то можно? Экологию не нарушу?
- Да, кури. И мне дай закурить, пожалуйста.
Николай достал сигареты, угостил Гроссмейстера и стал похлопывать себя по карманам, ища зажигалку.
- Держи. – Дмитрий Григорьевич достал из сумки злополучную зажигалку, из-за которой они и оказались в зоне игр. – Так, а что теперь с кишечником-то делать.
- С кишечником? Видите ли, из-за сбоя программы и атаки на мой мозг, он переправляет в нашу с вами реальность, черт знает кого, только не Гроссмейстера. Кстати, это архаика, - переход в иные измерения возможен и без этого усилителя. Правда теперь, после шницеля, у меня ни так, ни сяк не получается. .. Кишечник необходимо нейтрализовать…
Вспышки в небе становились ярче и больше и вдруг исчезли, превратившись в прозрачные быстро приближающиеся к башне шары.
- Позвольте, они сюда летят? – встревожился Николай.
- Сюда. Приготовьтесь к контакту с внеземным разумом. Честно говоря, я поначалу подозревал, что это они подсунули мне шницель, но Тит и Бородач убедили меня, что газарики не причем.
- Бородач – это тоже робот-казак?
- Нет, орел-бородач, мыслящий орел, обладает даром речи. Мы с ним общаемся, обсуждаем важные вопросы. Так вот, во время охоты он обнаружил эту стерву, секретаршу, подсунувшую мне шпионский шницель с на-но ботами, за долго до появления здесь газариков в пузырях, на северной грани Великой Пирамиды.
- Какой пирамиды? – спросил Николай
- Сейчас увидите. Есть тут пирамида.
- Простите, вы сказали, что еще и дольменов-то здесь нет.
- А пирамида есть. Впрочем, пузыри приближаются. Не волнуйтесь, друзья газарики миролюбивы. Газовой атаки не будет. Сейчас вы, надеюсь, обнаружите в себе способности к телепатическому обонянию. А вон и Бородач. круги вычерчивает.
Рядом с тремя пузырями в небе медленно плыл большой ширококрылый орел. Он сопровождал пришельцев, то плавно огибая группу пришельцев, то уходя в сторону.
Пузыри оказались прозрачными и не очень большими - метра два в диаметре.
Когда они опустились совсем близко к террасе, Дмитрий Григорьевич ощутил некоторое беспокойство, не полопаются ли они, коснувшись дубовых перил или кованых прутьев ограды.
Но этого не произошло. Шары зависли над одним из углов террасы, и на их поверхности возникли вращающиеся круги, сантиметров в двадцать шириной. Кружки вертелись не более пятнадцати секунд и превратились в отверстия.
Еще через пару секунд Дмитрий Григорьевич и Николай почувствовали запах зелёных помидор, сразу сменившийся легким ароматом роз, затем Ленкаранской акации. Еще через секунду пахнуло порохом, после снова цветами: сиренью и лилиями, креозотом, бензином и авиационным керосином…
В первые мгновения Николай и Дмитрий Григорьевич воспринимали всю эту гамму ароматов только как сменяющие один другой запахи. И вдруг они наполнились смыслом, - оба отчетливо услышали приветствие.
«Мы счастливы приветствовать Вас, прибывших с миром землян, в общем для всех нас, достигших вершин разума, пространстве игр и увеселений.
Мы восхищены силой фантазии людей, силой их несравненного воображения. Хочется верить, что с Вашим появлением, успешное сотрудничество всего игрового сообщества, и в частности газовой цивилизации с нашим другом, Гроссмейстером Игры Михаилом Коневым, достигнет нового, более высокого уровня, что послужит делу вселенского сближения цивилизаций , с неизбежным созданием в перспективе Ноо-континуума, высшей цели всех разумных сообществ обитаемой части вселенной!
Михаил, надеемся, мы не задели вас тем, что прежде с приветствием обратились к вашим достойным гостям и соплеменникам».
- Напротив, я рад, что к моим друзьям вы расположены, так же благожелательно, как и ко мне! – ответил Миша с приветливой улыбкой, однако было видно, что губы его оставались неподвижны.
- Слыхал? – спросил у Николая Дмитрий Григорьевич.
- Да Попробуй ответить, но только мысленно. Пытаться издать в ответ запах, не стоит, Дмитрий Григорьевич, особенно после пива.
Дмитрий Григорьевич, подавляя улыбку, хитро щурясь, закивал головой.
- Ты тоже, друг, следи за собой. А то, действительно, после пива запах сильнцй получится.
Михаил хохотнул. Схватился правой рукой за затылок. Мотнул головой.
- Попробуйте ответить телепатически. Вонять не надо.
По друзьям скользнула тень и орел-бородач сел на перила, ухватив мощными лапами оструганный по краям брус.
- Ха! - крикнула птица – Телепатические возможности у вас уже открыты. А шутка веселая, хотя и неприличная!
Вот Бородач. Мой добрый приятель,– указал гостям на орла Миша - с ним я консультируюсь, во всех важных вопросах.
Оба кивнули орлу. Орел также вежливо склонил голову.
И тут Николай услышал голос Дмитрия Григорьевича, не смотря на то, что дружески улыбаясь и, продолжая щуриться, уже от солнца, а не от смеха, он стоял, не раскрывая рта.
- Спасибо. спасибо. Мы тоже очень рады познакомиться, с представителями такого удивительного, можно сказать, газового разума.
- Переведите его слова на язык запахов! И дайте ему понюхать! – радостно прокричал орел.
- Ух, ты! Замечательная мысль! Я же говорил: мудрая птица. – сказал Михаил.
И вдруг на людей и орла пахнуло свежестью начинающейся грозы, прибитой первыми каплями ливня пыли, травами и шумной листвою древесных крон, а через секунду – только, только разрезанным спелым арбузом.
- Великолепно, - сказал Николай. – судя по запаху, ты не плохой оратор.
- А ты думал. Мы такие, самородки, хоть латынь и не изучали…
После обмена любезностями газообразные визитеры повели серьезный разговор с Мишей о его неприятностях и в их речи преобладали тона железной окалины и сильный свежий запах корней гигантского лопуха.
- Михаил, мы соблюдаем кодекс сафари-континуума. И никогда не вторгались в технологические пространства цивилизаций, с которыми так или иначе нам приходится взаимодействовать и сотрудничать, не смотря на то что нам, вдыхаемым сущностям, выступить агентами разведки тайн и мыслей тех, кто нас вдыхает не составит никакого труда.
- Верю, друзья мои газовые, – сказал Миша - верю и надеюсь на вас, как на друзей. как на Бородача, или, вот, этих моих спасателей-земляков.
- С помощью многоуважаемого Бородача и вместе с ним мы исследовали пирамиду и пришли к выводу, что злоумышленники, воздействовавшие на ваше сознание и вашу аппаратуру, скрываются именно там.
- И злоумышленницы… - вставил орел.
- Вот, сволочи! – воскликнул Миша. - Но что теперь предпринять? И вообще кто они такие. –
- Ваши: люди, земляне.
«Земляне» соответствовали аппетитному аромату выпеченного хлеба.
- «Есть хлеб, - будет и песня», - заметил Николай. Он сдержанно и лениво улыбался, будто был погружен в особую благость, свойственную честным милиционерам.
Дмитрий Григорьевич согласно кивнул. Гневный Михаил вдруг хихикнул, но, овладев собой, вновь сделался серьезнее и сжатым кулаком стукнул в перила.
- А где она, эта пирамида? – спросил Дмитрий Григорьевич.
- У нас за спиной. - Михаил указал в сторону кабинета, подразумевая, что с другой стороны террасы пирамида прекрасно видна. – Пойдемте, глянем, дружественные газы, уважаемый бородач, пошли на ту сторону.
Все трое двинулись по террасе вокруг кабинета, вдоль ограды. Орел шумно захлопал крыльями и взлетел, чтоб сесть на перила с другой стороны от кабинета, оказавшегося домом-будкой, венчавшей башню. Пузыри газариков тоже плавно поползли вверх, дабы перелететь дом-будку.
Обходя кабинет с северной стороны, Дмитрий Григорьевич и Николай оглядывали знакомые лилово-синие хребты и вершины гор, дальних, совсем неизменившиеся за тысячелетия и ближних, тоже таких же, как и много веков спустя, но совершенно лишенные следов деятельности человека.
Повернули на восточную сторону, - те же, похожие друг на друга хребты Бастионной горки, только без домов, без радио и телевизионной вышки, без идущей по хребту улицы Перенейской. Лысая гора, хребет Опытной станции, далекие и высокие Ахагской пики, аершины Аравики, ближе конус Ануха, море в знойной сияющей дымке, и… Николай и Дмитнрий Григорьевич не поверили своим глазам.
На месте треугольной вершины Убыхской горы, с вертикальными параллелепипедами высоток на склонах и мачтой мобильной связи на макушке, высилась огромная каменная пирамида. Казалось, она оседлала длинное основание в форме сужающейся к верху трапеции из бурого песчаника. чем ниже, тем более темного от покрывшего ее мха. Сама же пирамида сияла полосами белого и зеленела линиями лилового шахинского гранита, выше золотилась лимонитовыми гранями, с выложенными по ним шоколадными геометрическими узорами из кремня. И снова белый горящий светом гранит, с вплетенными в него красными орнаментами из мзымтинской яшмы.
- Ого!... – единственное, что смог сказать Дмитрий Григорьевич.