Когда ты ещё маленький, то тебе всегда чего-то не хватает. Вот вроде бы и спишь вдоволь и кушаешь самое вкусненькое, а внутри тебя зудит вредная хочуха. Оттого капризничаешь при любом удобном случае, и требуешь избыточного внимания.
Естественно, взрослые многое тебе позволяют и балуют. Конечно, за кое-какие шалости можешь и схлопотать подзатыльник или крепкое словцо. Ну подуешься несколько минут, максимум пару часов, и а-ну опять за своё. Главное в деле каприз, требовательный тон и непоколебимое упрямство. А этого в детском организме хоть отбавляй!
И не знаешь где проберёт желание, где оно зачешется в этот раз. И ведь не сдержишься, как с походом в туалет, есть свои пределы. Поэтому считаю, что лучше прямо сейчас, чем запускать это чувство, которое, как простуда, может и пройдёт само по себе, но получить осложнение намного больше шансов. Вот и мне приспичило по крупному, сидя на ветке…
Ой, и не спрашивайте, что я там забыл. Ну выпустили гулять на улицу, погнался за одной серенькой птичкой, которая одним своим видом говорила: «А вот и не поймаешь! Чик-чвирик!». Залез значит, и веду наблюдение. А она так и крутится в полуметре от меня на самой тонкой веточке. Думаю, если прыгнуть то может и схвачу, но неминуемо разобьюсь о землю.
Моя охота,наверно, продлилась минут двадцать, пока этой пичуге не вздумалось лететь по своим птичьим делам. А я остался ни с чем, и чуть не задремал под прохладной тенью густой листвы. Как тут навстречу стал приближаться гул детских голосов, а потом показался футбольный мяч.
Эх, это они на пустырь за домами идут, там у них футбольное поле с воротами. Меня, как всегда, не позовут. Я слишком маленький. И всё бы ничего, но ростом я всего-то с этот мячик. А войдут в азарт, и полечу в перекладину с дикими воплями…
Мне бы за бабочками гоняться, а я тут на дереве мечтаю о футболе. Хотя, почему бы и нет! Вот возьму и стану настоящим мальчишкой, такого же возраста. И будут у меня пепельно-голубые волосы, как моя шерсть. А моей ловкости можно только позавидовать, так что, первым делом забиваю десяток голов в створ противника, и можно идти нежиться на солнышке.
А что, мальчишкой быть тоже неплохо. Не так конечно, как котёнком, но свои плюшки в этом тоже есть. Им ведь многое разрешают, и вкусненькое периодически достаётся. А сколько игр у них, просто не сосчитать. Правда, придётся учиться разговаривать и ходить в школу, но это я ещё не пробовал, так что, не буду расстраиваться раньше времени.
Хозяйский сын борька, так тот, радостный возвращается со школы. За исключением, когда получит какую-то отметку в дневнике. Тогда-то его отец Сан Саныч отшлёпает хорошенько, и велит сидеть дома за домашним заданием. Эх, а я жуть как не люблю когда бьют!
Хотя, всё равно, плюсов в мальчишках куда больше, чем у моего четвероногого брата. Вот, например, больше не придётся вылизываться, когти точить тоже не стану. За последнее, я нет-нет да и получал затрещину от борькиной мамы. Сам виноват, нечего было мебель портить, теперь у меня для этих целей когтеточка появилась. И скажу я вам — замечательная вещь…
Мне кажется, всё дело в силе желания, а не твоих возможностях. Тем более, как говорил Сан Саныч, мечтать не вредно! Сейчас вот, как усну, как проснусь мальчиком. Чем не волшебство «мур-мяу»… Так, только вот, как меня будут звать. Что-то мне подсказывает, Фунтик не лучшее имя для ребёнка.
О, а что, если взять имя Василий, Васька, Вася! Оно пользуется популярностью, и у котов, и у людей. Вот у Борьки дядю зовут Вася, и местного кота тоже кличут Васькой, хотя он ничейный. Всё решено, проснусь Василием.
Даже у котов должен быть переломный момент в их пушистой жизни. Когда всё должно пойти иначе, кардинально измениться, встать с ног на голову… А там уже начался первый тайм, такими темпами я не успею даже к концу матча. Всё-всё сплю!
Разбудил меня тихий хруст веток, и удаляющиеся крики сборной двора. Всё бы ничего, но усиливающийся звук, перерос в треск и я полетел вниз, больно ударившись о вытоптанную землю. «Мя-а-а-у-у-у!» - я почесал рукой ушибленную задницу и, потягиваясь, выгнулся в спине. Усевшись на корточки, я по привычки поджал передние лапы, тьфу-ты, руки между задних ног. Вот же котовассия, теперь-то и ног у меня две, и обе они задние.
Мимо проходящая соседка баба Сима улыбнулась мне, и сказала: «Ух ты, настоящий лягушонок! Не дать — не взять с болота прискакал. Ты откуда у нас такой, я тебя среди наших не припомню?!». А мне подумалось: «Ни уж то я превратился в лягушку. Да ну, не может быть! Знать, это бабка сослепу не разглядела во мне мальчишку!».