- Но, тогда необходимо лицензирование, потому что, как я размещу… – говорил Шастов.
- Ну, это через Палату… - басом, как человек, хорошо разбирающийся в юридических проблемах, заметил Волк.
- Сертификаты есть, Все оформлено по закону. - сказал Минипигс почти без акцента.
- Так я хотела узнать… - начала было Свекловская…. ( Ее муж держал магазин для охотников и рыболовов «Дед Мазай», и в уме Свекловской мелькнула мысль о возможности реализации американских средств подземного слежения в розницу. И даже сама собою сложилась рекламная присловка: «датчики для дачников»).
Вдруг, Минипигс вздрогнул и так побледнел, что депутат осеклась.
Перед американцем стоял Николай с брелоками. Золотую пластину с кишечником он направил прямо на американца, как если бы это было удостоверение НКВД эпохи Большого Мингрела. Конек на золотом колечке болтался вниз головой. Минипигс отшатнулся. Устремив свои очки на брелоки, куда так же, с недоумением и тревогой посмотрели все трое его собеседников.
- Господа! – объявил Николай - Наш гость Кристофер, в известной мере, наш соотечественник. Он имеет русские корни.
- Пра-авда? – протянула Свекловская, одновременно так, как следовало бы отреагировать и на нелепую, крайне неудачную шутку, и если слова подошедшего были правдой, как на поистине удивительный факт .
- О, май Гот… - прошептал перепуганный Минипигс.
- А вы кто будете? – гордо и властно спросил Волк, показывая, что, не смотря на услышанное, он ничуть не шокирован и ни на дюйм не потерял контроль над ситуацией.
- Кузен мистера Минипигса. Наш общий предок - подъесаул Васильев. - позвольте на полминуты, отойдем в сторону. Обсудим….
Николай сделал Минипигсу приглашающий жест, продолжая держать перед ним, как приманку, медальон с кишечником, от которого американец был не в силах отвести взгляд.
- Куда? - попытался вмешаться Волк.
Свекловская настороженно вскинула свои дугообразные еврейские брови.
У Шастова сцена вызывала все больше и больше подозрений и, он так же собрался что-то сказать.
- Нет, все в порядке! Извините. Я буквально на минуту! – стал всполошено уверять компанию, будто очнувшийся, Минипигс, кивая по сторонам. Вместе с Николаем они отошли к стене вестибюля, где в ряд висели портреты передовиков производства.
- Мы изучили этот лабиринт и разгадали, что он означает. - Через пятнадцать минут мы ждем вас в ресторане «Чешское Пиво», - отсюда недалеко. За перекрестком с Донской. Любой вам подскажет. – Николай спрятал брелоки в карман.
- Но сейчас банкет…
- Задержитесь на часок. Послушайте, ваша игра вышла из-под контроля! Ваша дибильные фантомы, франки, уже атаковали слесарей, а воины времен Столетней войны штурмовали здание «Водоканала», будто какой-нибудь Орлеан.
- О-о-о… - Минипигс застонал, и в отчаянии сверкнув очками, возвел взор к парадно выбеленному потолку. Вам удалось стереть произошедшее во времени?
- Не волнуйтесь, - стёрли. Скажу более, расчеты инженера Корявцева находятся у нас. И вам их не отсканировать. Наши мозги крепко защищены матюгом.
- У нас – это у кого? Кто вы?
-Узнаете, если подойдете к «Чешскому пиву» . За себя можете не опасаться. Лично вам ничего не угрожает.
- Я не опасаюсь. Я приду. Через пятнадцать минут?
- Именно, через пятнадцать. Объясните мэру, директору и их челяди, что ваши корни здесь, и вы нашли своих дальних родственников, по общему прадеду, подъесаулу Васильевау, в гражданскую войну воевавшему за правительство Юга России в дивизии бело-казачьего генерала Науменко. Видите того человека в светлых брюках, что разговаривает с Мощевицкими и Правдоподобных, возле фикуса, у окна? Он и будет вашим дальним родственником.
- А вы? Это же вы же, назвались моим кузеном?
- Если будут допытываться, объясните, что я пошутил. Просто фамилия этого человека действительно Васильев. И в нашем городе в годы Гражданской войны был такой подъесаул Васильев, ушедший с остатками деникинцев в Абхазию. Сее засвидетельствовано в архивах, - спасибо моему доброму другу, профессору Костиникову. - Кроме встречи с вашим новым родственником вас, дорогой мой Пигмалион, ждет еще один сюрприз, - встреча с Нюрой Богаповой, - вашим детищем .
- Как? Она?...
Когда, вместе с Мощевиковским Правдоподобных дал понять Дмитрию Григорьевичу, что ничего ужасного от подключения жилого дома от пожарного гидранта не произойдет, он обернулся следуя за любопытным взглядом Дмитрия Григорьевича и вновь пережил граничившее с яростью изумление . «Этот черт, из слесарей» отвел в сторону их дорогого гостя, поставил у стены и, как пацану, что-то выговаривал!
- Нет, ты смотри, что творит! Он в твоей бригаде, Григорич?
- У Тредьяковского.
Правдоподобных вполголоса выругался матом.
- У Тредьяковского? У Васи? К едреней фени его из водоканала!
- Он сам уходить собрался.
- Скажи ему, что бы не задерживался. А не то…
- Ты с ним поосторожнее, - он в газету работать уходит.
- Ах, в газе-ету, борзописцем… Самый пустой и поганый народ - журналисты…
Между тем к Шастову Волку и Свекловской присоединились полковник милиции Чагай, молодой сотрудник прокуротуры Дрейслер и главный инженер электросетей Папандреу.
- Кто это такой? – спросил Шастов.
- Нет, увел от нас Минипигса… - в праведном недоумении, переходящем в протест, заметила Свекловская.
- Похоже. Что это наш водоканальский. - воинственно присматриваясь к Николаю, процедил Волк.
- Что ж. ты так? Распустил подчиненных? - упрекнул его смазливый Дрейслер, он считал себя, как и остальных присутствующих, представителями правящего класса и старался ревниво блюсти его интересы.
Когда, бледный и хмурый Минипигс, извинился перед отцами города и объявил, что задержится и будет на банкете примерно через час, полковник Чагай подозвал находившегося при нем на собрании помощника, офицера Толика в штатском: тенниске, джинсах, кроссовках и велел организовать за американцем наблюдение, а если надо и прикрытие.
Николай у входа в ресторан издалека наблюдал, как к нему по тротуару вдоль улицы Титова устало бредет вышедший пятью минутами позже Дмитрий Григорьевич с сумкой на ремне через плечо. В сумке он нес собранное им вместе с Серго Нодаришвили устройство для вхождения в сафари измерение,
«Игра - это же развлечение. Хорошо. пусть,– увлечение. Конечно, и другие игры таили опасность. Игра может втянуть в себя, может подчинить себе азартом. Может разорить, довести до нищеты, до безумия, до самоубийства. Но когда сама игра, играя, нападала на человека с топорами и копьями и норовит отправить на тот свет… Это какой-то вывих! Разум покосился». Николай зло сплюнул.
У въезда к ресторану притормозил черный джип. Из машины вышла дева в черном коротком платье, смело открывавшем грудь и плечи. Николай кивнул и предложил дождаться. Дмитрия Григорьевича. В это время что-то загрохотало через улицу на товарном дворе.
Когда мастеру оставалось дойти до Николая и девы, не более пятнадцати метров, рядом с джипом остановился еще один автомобиль лимузин из мэрии. Минипигс сурово хлопнул дверцей. Дева взглянула на Минипигса, гордо отвернулась и заговорила с Николаем о том, что вид у нашего Григорьевича что-то очень уставший .
«До какой степени одушевления доведена эта компьютерная программа, которая, по сути дела не что иное, как определенное количество цифирей, расставленных в определенном порядке, а так же порции электрических зарядов, этим цифирям соответствующие».
- Ну, что, все в сборе? – вздохнул Николай – Пошли, сядем – потолкуем.
Подошедший Дмитрий Григорьевич кивнул деве и американцу и с горьким упреком посмотрел на Николая и поправил лямку своей сумки. Дева, а за ней американец, оба разгневанные друг другом пошли ко входу в ресторан и скрылись в стеклянном тамбуре.
- Ну. ты – артист. Что ты Правдоподобу брякнул? А Волку!... -Дмитрий Григорьевич на несколько секунд задержался на тротуаре, понимал, что в отличие от первой встречи, об этой, в «Чешском пиве», станет известно не то что всему Водоканалу – всему городу.
Николай, сохраняя невозмутимо задумчивый вид, поднял вверх указующий перст.
- А ты во всем обвинишь меня. Якобы мне пришла в голову идея. Будто вы с Минипигсом родственники. Короче, вали на горбатого!
Дмитрий Григорьевич скорбно улыбнулся, покачал головой и выругался.
- Вот, шиншиллу мать!
- Но теперь мы знаем, чьи кишки запускают или, как говорили в старину, то бишь, при Лёне, проводят в жизнь, это безобразие.
- Похоже, наш Правдоподоб. Вот, ты его взбесил! А я, грешным делом, поначалу на Блындыченко подумал. Он тоже за брюхо хватался. Только, кажется, с другого боку.
В ресторане дева и американец устроили скандал.
- Ты не могла персонифицироваться - ты картинка! – вскричал американец.
- Это мое право. Права человека распространяются и на человеческие образы!
- Да, что ты говоришь! Это тебя просветил этот проходимец из «Вора в законе», который на нарах авторитетам в Верховный Суд кассации писал?
- Да, тот самый!
- Тюремная кличка «Доктор»! Твой уровень, - уголовники, черви социального дна! Животное!
= Да, «Доктор»! И поумней тебя будет! Хоть и зэк! С кого вы его срисовали, как меня с Аньки?
- Скажите, Минипигс, «Вор в законе» - это тоже игра? – полюбопытствовал Николай, вытягивая сигарету из пачки «Кэмэла».
- Да, это игра.
- А, доктор – это какой-то персонаж игры?
- Вы угадали. Это такой поддонок, уголовник-рецидивист, ставший гуру для этой крошки. Ее главный консультант. Это он надоумил тебя дать им, - Минипигс кивнул на Дмитрия Григорьевича - амулеты?
- Да пошел ты!
Дева перешла на кубанское Forte с удивительно затейливым матерком.
- Как амулеты оказались в этом мире? Да, если узнаетмагистр!
- А мне фиолетово! Ты, козел, забыл, что я не имею возможности пользоваться этими амулетами хреновыми! Забыл, урод?
- А ты хочешь принимать участие в игре?
- Да, Боже сбавь! С ума сходить…
- Ты просто не сможешь играть, не сможешь понять, картинка безмозглая!
- Что бы понять какое ты «г», мозгов хватило!
Дмитрий Григорьевич суровым игуменским окриком остановил ругань:
- Ладно! если бы эта она не вручила нам этих коньков, тот дурдом, с бойней, продолжился бы, и неизвестно, чем бы дело кончилось. Так, что необходимо вам, что бы такие фокусы с франками, рыцарями, зеками, и еще кто там у вас есть, больше не повторились? А если хотите экспериментировать, делайте это у себя в Америке.
- Это произошло непроизвольно. Технический сбой. – недовольно сказал Минипигс.
- Технический? Или алкогольный? Догнаться захотелось и эту самую, дриньк-флеш карту оприходовали.
Минипигс покраснел, и на лбу у него выступил пот. Он с отвращением покосился на деву.
- Она и это разболтала!
Дева с наглым безучастием смотрела на американца.
- Не разболтай она, не сообщи нам... Мы бы записи того инженера, покойного, и не подумали искать. С какого перепугу они бы нам понадобились?
- И она вам объяснила… Лучше бы она сказала обо всех видах игры. Напали франки! А если бы вас атаковали не франки, а танки? Атомная бомба материализовалась и упала на город, что тогда? Есть и такие варианты игр. И это счастье, что вылезло средневековье, а не современные войны с оружием массового поражения.
- Так, ты нас пугаешь, что ли? – Дмитрий Григорьевич согнулся над столом, и взглянул на Минипигса, слегка наклонив голову набок, словно выглядывая из-за шапки пены над пивною кружкой.
- Я не пугаю. Просто если вас просят в экстренной ситуации, - а вы видите, что ситуации на грани катастрофы, то надо помочь, – помочь избежать опасности. Хотя, конечно, я признаю: в подобной ситуации мы оказались в большей степени по нашей вине. Но… Мы должны общими усилиями как-то выкарабкаться… И вы должны..
- Должны... Не имея представления, что это за опасность! – сказал Николай и отпил из кружки. –
- Поверьте, я тоже еще не совсем понимаю, что это за опасность. А когда узнал о смерти инженера, скажу честно, вообще руки опустились.
- Да еще с горя хватил лишнего и всю флеш-дриньк карту с Правдоподобных вылакал...
Николай поставил кружку на стол, прищурился и взглянул, как опытный следователь, партиец и чекист, пристально и беспощадно.
Минипигс взволнованно огляделся, решительно взял кружку. и разом хватил половину, стукнул кружкой о стол, схватил салфетку, рывком вытер со рта пену, тупо уставился в стол и со стоном выдохнул.
- Попутал! Вместо виски взял на рыбалку дриньк-флэш. И на форелевом хозяйстве, на пруду для вип-рыбаков, в ивовой роще, когда уже довольно прилично выпили. открыли и дриньк-флэш. Я принял меньше всех, но признаюсь. вырубился.( Это был уже четвертый пузырь). Задремал в бамбуковой беседке. Волк увлекся рыбалкой: все бегал удочки проверял. Остались Правдоподобных и Мощевицкий, но его цапля обгадила. Туда на хозяйство прилетает множество водоплавающих птиц, клевать форелевую молодь. И вот я проснулся от криков. Оказывается, летела серая цапля, выпустила огромную струю дерьма и прямо на голову Мощевицкому. Он заорал, побежал мыться. А я проснулся от воплей, смотрю: Правдоподобных взял бутылку и один из горла тянет. Критическую дозу, необходимую для контакта и перехода в Зону Игр, выпил именно он.
- То есть, это его кишечник служит усилителем мнимой энергии? – спросил Николай.
- Кишечник! – изумилась дева – Тьфу!...
- Да. – обреченно признался Мигнипигс, опустив голову.
- Кишечник, кишечник. – обернулся к деве Дмитрий Григорьевич, – На тех пластинах, золотых безделушках, что ты нам дала, изображен не узор, а человеческий кишечник.
- Ладно, что теперь? – Николай достал пачку «Кэмэла», - Как долго кишки Правдоподоба будут обладать этими свойствами? Если не возражаете, я закурю.
- Да, потерпи. Что ты тут дымить будешь на нашу мадмуазель. Вон, в курилку отойди.
- Честно говоря, не знаю. По моим окончательно неуточненным сведениям, не менее пяти лет.
- Ох. ё-лки зеленые! – вскрикнул Дмитрий Григорьевич.
- Но вопрос в другом. Гроссмейстер или великий магистр Игр уже там, в Зоне, и не желает оттуда вылезать, а впрочем, не исключено, что не имеет возможности, не знаю…
- Да, что это за Гроссмейстер? – спросил Дмитрий Еригорьевич.
Вставший из-за стола Николай, застыл на месте, разминая пальцами сигарету, и внимательно слушал американца.
-Гроссмейстер, создавший первоигру, которая стала сама себя воспроизводить в разных исторических модификациях. Сначала я думал, что Доктор и инженер Корявцев – это одно и то же лицо… Мой партнер в бизнесе. Сам он из России… Мы начали бизнес, и он пошел успешно. Благодаря идеям Корявцева, помимо самовоспроизводящей первоигры, мы разработали систему материализации и телепатического сканирования, сканирования по маякам, мобильной и спутниковой связи, по сетке, то есть по сети интернета, по секундомеру… Уже появились клиенты, готовые сыграть в пространствах Зоны. Я сам побывал ТАМ. Это, как бы, слоеный пирог. Каждая Игра имеет свое время, свое пространство, свой ландшафт. Игра в викингов- одно, а игра, скажем, в первую мировую – другое. Вторая мировая война - третье. Игра сама находит время место своего обитания, своего существования. И вот, когда уже были установлены сроки первого сафари, Гроссмейстер совершил очередной технический переход, экспедицию, в пространство игр, в зону гир... И тут он пропал вместе с аппаратурой перехода. Как я понял, потерялся или в «Северной войне» или в «Воре».
Ну, я и подумал: «Блин! Что-то надо предпринимать»! Я организовал эту кампанию с водопроводными датчиками и приехал сюда, на Юг России. Но инженер погиб. Записей, если они и остались после него, я найти не смог. И тут эта… - Минипигс кивнул на Деву, - стала личностью и взялась сама расследование проводить…
- Да, но у нас теперь есть средство, самим проникнуть в Зону Игр. Наследие моего покойного друга не пропало втуне. – Николай достал из кармана зажигалку вместе с брелоками, дабы пойти покурить в курилку возле туалета, и в следующий миг, когда, он опустил побрякушки обратно, в Карман, зажигалка выскользнула у него из руки, упала на висевшую на спинке стула сумку Дмитрия Григорьевича, на шов не полностью застегнутой молнии, и нырнула во внутрь...
- О, черт! – сказал Николай –Зажигалка упала в твою сумку!
Дмитрий Григорьевич недовольно прокряхтел, дотянулся до сумки, сильнее прираскрыл молнию, сунул внутрь руку, и, ища на ощупь зажигалку, нечаянно задел переключатель собранного вместе с Серго Нодаришвили прибора, генератора мнимой энергии.
И еще через мгновенье ресторан, «Чешское пиво» исчез. Они оказались в широкой комнате с койками, большими зарешеченными окнами. На одной из коек в углу сидел старичок в пижаме, с невинным взором серых глаз, одновременно доверчивых и хитрых, с вьющимися седыми волосами, обрамлявшими его больше частью лысый череп. Старичок на коленях держал баян, сгруппировавшись вокруг инструмента. На койке напротив восседал другой старец, тучный и обрюзгший, с короткими вьющимися волосами. Рядом - худой узколиций человек неопределенного возраста, национальной и расовой принадлежности. Его лицо выражало какое-то радостное согласие со всем сущим, при полном отсутствии каких-либо мыслей. Если душевное состояние двух первых и могло вызвать некоторые сомнения, то вид последнего никаких сомнений не вызывал, - сумасшедший.
За окном, за пирамидальными тополями, по склону поднимался утопающий в зелени, больничный скверик. А выше. за зелеными изгородями и густыми липами белели высокие стены тубдиспансера. Казалось, наши герои переменились на несколько часов назад. Стоял полдень.
- Там же. впереди, если я не ошибаюсь, тубдиспансер. А мы, похоже…
- В дурдоме. – сориентировавшись, заключил Дмитрий Григорьевич.