Дырка в тетради
Когда я пошла в школу, шариковых ручек ещё не было. Писали простыми перьевыми ручками, которые окунали в чернильницу. Как правило, это были чернильницы-невыливайки. К чернильнице прилагался мешочек, в котором эта чернильница переносилась.
Не всякие пёрышки хорошо писали. Не помню уже, какие марки пёрышек я любила больше всего. И ещё к ручкам прилагались перочистки, иногда мы шили их сами.
В каждой новой тетрадке была промокашка.
Случай, о котором я Вам расскажу, произошёл тогда, когда я училась в начальных классах.
С первых дней я и сестра учились хорошо. Как сейчас говорят, мы были прилежными ученицами. Иногда прилежание из меня выбиралось, и я скучала. Как правило, происходило это тогда, когда кто-то из учеников, стоя у доски, разбирал нечто такое, что я хорошо знала. Например, разбирал предложение.
Так как мне было скучно, я сама себя чем-нибудь развлекала. Любимое моё «дополнительное занятие» было обводить написанное.
Я макала перо в чернила и старательно придавала написанным буквам толщину и некую фигурность. А потом любовалась написанным. До поры до времени моя ловкость рук сходила мне с рук. Но это до поры до времени.
И вот наступил день «Х». Я, как обычно занялась своим любимым делом. Обводила написанное. И вдруг! И вдруг перо ручки прорвало бумагу, и образовалась безобразная дырка. Я хорошо помню тот момент. Я остолбенела и замерла. Потом тихонько, будто эта дырка была живая, заглянула на обратную сторону листа тетради.
Всё было намного ужаснее, чем я ожидала! Мало того, что в тетради появилась безобразная дырка, с обратной стороны листа не менее безобразными иероглифами проступили следы обведённых букв.
Листок тетради был безвозвратно погублен. Но об этом ещё не знала моя учительница. Нина Ивановна.
Ужас, охвативший меня, был не сравним ни с чем. Я затихла, как мышка. Замерла и с трудом дождалась окончания урока.
Через два или три дня Нина Ивановна собрала тетради на проверку. Раздавая на следующий день проверенные тетради, она, сотрясая моей тетрадкой, продемонстрировала классу ужасную дырку в ней и сказала много гневных слов, общий смысл которых заключался в том, что нельзя обводить буквы и делать подобное.
Под проверенным текстом стояла жирная единица. Кол!
Этот испуг сохранился у меня на многие годы и, как я сказала, не был сравним ни с чем. Ни с тем стыдом, который я испытала, когда за опоздание на сбор, посвящённый дню рождения Ленина, с меня публично сняли пионерский галстук. Ни с тем страхом и ужасом, который пришлось испытать несколько раз в жизни, попадая в «неприятные» ситуации.
Кусочек моего счастливого детства. Тетрадь с промокашкой, перьевая ручка, чернильница. И дырка в тетради.