Хвоинки

               

Весна в этом году выдалась буйная, тёплая. Ещё не успел сойти весь снег, а поляны уже вовсю пестрели цветами.  Птицы, одуревшие от яркого солнца и запаха оттаявшей земли, заливались на разные голоса, стараясь перепеть друг друга. Река пока ещё не тронулась, но в многочисленных промоинах клокотала и бурлила, стараясь вырваться наружу из многомесячного ледяного плена. По краям проталин юрко сновали прилетевшие трясогузки, вылавливая вылупившуюся из личинок подёнку. Вдоль реки струился запах дымка и жарящихся шашлыков. Народ наслаждался весной, теплом и ярким солнцем, соскучившись за долгую зиму по всему этому. Красота!
     Филиппыч полулежал на кровати возле распахнутого окна и жадно вдыхал запахи весны. Вслушивался в долетающие со двора звуки и радостные возгласы играющих ребятишек, которые перемешивались с заливистыми трелями-переливами прилетевших скворцов. Он слушал всё это, и на душе становилось легче, боль уходила куда-то в неизвестность, хотелось жить, двигаться. Его, старого таёжника и охотника, пьянили эти весенние запахи. Они казалось, возвращали ушедшие за время болезни силы, манили встать и идти в лес, туда, где прожита большая и лучшая половина жизни. Пусть эта жизнь была полна тяжёлого таёжного труда, опасностей и встреч с лесным зверем. Филиппыч прикрыл глаза, и сразу же потекли в памяти воспоминания. Они навязчиво толпились у него в голове, наматываясь словно нитки на клубок, пробуждая уснувшие было чувства.
     Припомнилось, как он, двенадцатилетним пареньком впервые пошёл с отцом на охоту. Старший брат дал ему свою старенькую одностволку и два патрона с крупной дробью:
  -  В мелочь не стреляй, не трать зря патроны, рябков мы и на петли наловим, а вот в глухаря или косача – можешь!
     И всё, заразился Николка тайгой, старался всё свободное время посвятить блужданию по окрестным распадкам. Он не столько охотился, сколько наблюдал, запоминал, учился законам природы, удивляясь её мудрости и совершенству.
     Ему было семнадцать, когда началась война. Окончив семилетку, он уже работал в госпромхозе штатным охотником-промысловиком и считался одним из наиболее удачливых, по добыче зверя. На следующий день после объявления войны, пришёл в военкомат:
  -  Прошу отправить меня добровольцем на фронт, фашистов бить. Стрелять умею хорошо, с детства по тайге хожу.
  -  Тебе сколько лет, сынок? – поинтересовался военком
  -  Уже семнадцать, но я работаю в госпромхозе – гордо заявил Николка.
  -  Рановато тебе ещё на войну, а хорошие охотники, они и в тылу нужны. Кто же будет пушнину добывать, на которую мы оружие и вообще всё что нужно для победы за границей покупаем? И закончил, как отрубил – забудь сюда дорогу, накладываю на тебя бронь.
     Ещё пару раз попытался поговорить с военкомом, но тот был непреклонен:
  -  Приходил твой директор, просил, чтобы тебе дали бронь до конца войны. Ты ведь у него один из лучших охотников? 
     Так окончились его походы в военкомат.
     Филиппыч зябко передёрнул плечами – начинало вечереть и в комнате стало прохладно. Он потянул за бечёвку, прилаженную к окну сыном Никитой, и оно послушно захлопнулось.
  -  Где же он ходит, - подумалось Филиппычу – вроде как с работы давно должен прийти.
     И как бы повинуясь его словам, заскрипел ключ в замке, и послышались голоса, один сына, а другой незнакомый, женский. Через некоторое время в комнату вошла миловидная молодая женщина, следом – сын.
  -  Батя, познакомься, это Галя. Она будет у тебя сиделкой, прошу любить и жаловать – и, улыбнувшись, добавил – не обижай её, я думаю, вы подружитесь.
  -  Спасибо, Никитка, она мне уже понравилась – растроганно произнёс Филиппыч, глядя на смутившуюся женщину.
  -  Ну, вот и хорошо, сейчас я отвезу Галю домой и потом буду тебя кормить.
  -  Никита Николаевич – запротестовала Галя – давайте я уже вас обоих покормлю, потом отвезёте. Договорились?
  -  Отлично! – хлопнул ладошками Никита – давайте что-нибудь приготовим.
     Потом они сидели за журнальным столиком, придвинутом к кровати и ужинали втроём, устроив Филиппыча поудобней. А он смотрел на спокойно ужинавших молодых людей и думал, что неплохо бы сыну иметь такую жену, как Галя. Даже при первом знакомстве с ней видно - хороший она человек, не то, что бывшая сноха, разбитная бабёнка, сбежавшая от Никиты к своему начальнику. И от того тоже через месяц ушла.
     Когда Никита, доставив Галю домой, вернулся, отец завёл разговор:
  -  Сынок, тебе понравилась эта женщина?
  -  А что, - не понял Никита – ты на что намекаешь, отец?
  -  Да, вот такая жена тебе нужна – добрая, хозяйственная, не то , что твоя бывшая, прости Господи!
  -  Ну, ты батя даёшь, я же её совсем не знаю, мне Галю в соцзащите рекомендовали как хорошую сиделку, а не как жену!
  -  А ты сын приглядись к ней, может у вас, что и срастётся – хитро улыбнулся Филиппыч.
  -  Ладно, - махнул рукой Никита – как-нибудь разберёмся, а теперь давай ка спать, утро вечера мудренее, - и ушёл в свою комнату, напоследок наказав – если что – зови!
     Уже полгода Филиппыч был прикован к постели – сказывался тяжёлый труд в тайге, простуды. Да ещё хозяин леса, медведь дважды ломал ему кости. И после каждого раза, охотник, провалявшись подолгу в больнице, снова отправлялся на промысел. И вот теперь в старости всё это сказалось. Вроде совсем ещё недавно бегал по тайге за ягодой и грибами, а теперь ноги вообще отказали, до туалета не дойти. А лес так манит, особенно сейчас, весной, когда всё вокруг цветёт и ароматы разносятся манящие, зовущие на пробудившуюся после зимы природу. Филиппыч уже несколько раз просил сына:
  -  Никитка, уважь отца, принеси ты мне хотя бы маленькую веточку кедровую, ну хоть несколько хвоинок. Подышать я хочу этим запахом.
     Он, конечно, понимал, что не до этого сыну, занят тот на работе с утра до вечера, да и по дому хлопот полно. Не до походов в лес ему. С появлением в доме Гали, Филиппыч повеселел, казалось даже болезнь отступать начала. Никита приходил теперь домой на готовый ужин – Галя готовила великолепно!
Потом, как обычно, он увозил её домой, каждый раз подолгу задерживаясь.  Филиппыч начал догадываться, что у него с этой женщиной всё хорошо складывается. И правда, вскоре Никита в присутствии Гали, объявил отцу, что они решили узаконить свои отношения.
  -  Ну, наконец-то, слава Богу – обрадовался старый – а то я уже думал, не дождусь этого!
     Жизнь в доме налаживалась. Галя, переехала жить к Никите и навела везде идеальный порядок. Квартира преобразилась, всё сияло чистотой. Филиппычу становилось всё лучше – он уже начал садиться на кровати, правда с помощью Гали, и радовался этому как ребёнок. Одно только огорчало старика, сын так и не принёс ему кусочек леса – кедровую веточку, постоянно забывая об этой, казалось бы, незначительной просьбе.
     Как-то утром, Галя подошла к сонному ещё, Филиппычу:
  -  Побудьте без меня пока, я скорей всего к обеду только вернусь, потерпите?
  -  Иди голубушка, иди, никуда я не убегу – попытался пошутить старый – отбегал своё.
     Галя, как и обещала, прибежала к обеду. Едва распахнув дверь, радостно объявила:
  -  А у меня для вас подарок!
     Но Филиппыч уже и сам почувствовал разнёсшийся по квартире такой до боли знакомый запах кедровой хвои! Галя положила возле него этот колючий, душистый подарок и пошла готовить обед. Старый охотник дрожащей рукой поднёс веточку к лицу, вдыхая этот волшебный аромат, возвративший его в молодость, в тайгу, в прошлое. Он закрыл глаза. От накатившегося волнения закололо в груди, стало трудно дышать. Филиппыч застонал, в комнату испуганно заглянула Галя:
  -  Господи, что с вами, плохо?
  -  Да, сердчишко прихватило – прохрипел Филиппыч.
     Галя метнулась к ящику с таблетками:
  -  Тут ничего от сердца нет, но я сейчас сбегаю, аптека рядом. – И она, накинув пальтишко, выскочила на улицу.
     Таблетки, принесённые Галей, не помогли, Филиппычу становилось всё хуже, и пришлось вызывать неотложку. Приехавший врач сделал ему укол, и отозвав Галю в сторону, сказал:
  -  Его нужно везти в стационар, положение критическое. Там врачи сделают всё что нужно, чтобы вывести вашего отца из этого состояния.
     Никита, придя вечером с работы, застал плачущую Галю дома одну.
  -  Что с тобой, дорогая? И увидев кровать отца пустой, переменился в лице:
  -  Где отец, что с ним?
     Галя рассказала всё, как было, сожалея о своём, казалось бы, благородном поступке. Никита её успокоил:
  -  Кто бы знал, что он так отреагирует на твой сюрприз, не казни себя, всё уляжется. Оставайся дома, я съезжу к отцу, узнаю как там дела.- И он, чмокнув Галю в мокрую щёку, умчался.
     Но ни через час, ни к ночи, Никита домой не появился. Галя, встревоженная, позвонила в больницу. Ей ответили, что сын не навещал отца. Она начала обзванивать все больницы, друзей, милицию всё безрезультатно. Наконец, дрожащими руками набрала номер морга. Ей сообщили, что поступил мужчина
после тяжёлой аварии:
  -  Приезжайте опознать.
. . .Чёрные дни настали для Галины – потеря любимого мужа, его отец в тяжёлом состоянии, в больнице. Временами жить не хотелось, но её сдерживала маленькая живая искорка, оставшаяся от Никиты – его ещё не родившийся ребёнок!
     Филиппыч провалялся в больнице целых три месяца. Ему долго не говорили о гибели сына, боясь, как бы старому, не совсем окрепшему от болезни, не стало хуже. Филиппыч тяжело перенёс это известие, но постепенно отошёл и потихоньку начал поправляться. Вскоре Галя забрала его домой. Когда она объявила, что скоро он станет дедушкой, радости Филиппыча не было конца – ведь это родится его внук! Маленькая частичка его единственного сына!
     Галя осталась жить рядом с ним, прикладывая все усилия, чтобы поставить свёкра на ноги. Скоро Филиппыч мог сам садиться на кровати, а ближе к весне уже потихоньку шкандылял по комнате, радуясь этому как ребёнок, начинающий делать первые шаги.
     Галя родила здоровенького мальчика, которого по согласию с дедом назвали Никиткой, и старый часами не отходил от кроватки внука, так похожего на его сына. А когда у Филиппыча ноги окрепли настолько, что он мог выходить на улицу, то они втроём, три самых близких человека, часами могли бродить по городу, по парку. И в такие часы им казалось, что нет никого на свете счастливее их, этих трёх таких разных по возрасту людей, но так любящих жизнь и друг друга!
     Филиппыч прожил после смерти сына ещё шесть лет. Он умер, по заключению врачей от того, что внезапно остановилось сердце. Оно видимо исчерпало весь свой жизненный ресурс. Галя, придя с работы, обнаружила его лежащим на своей кровати в неестественной позе. Из зажатой в кулак руке топорщились его любимые кедровые хвоинки.