Гл.14 см. http://www.proza.ru/2017/01/26/539
Когда с противным звоном магический экран раскололся, и изображение ненавистной парочки исчезло под паутиной зигзагообразных трещин, Марина в ярости схватила подсвечник с почти догоревшей свечой и со всей силы запустила им в еще недавно исправно служившее зеркало.
– Ты бы, прежде чем зеркала бить, почитала, как ими правильно надо пользоваться, – прошелестел, на этот раз вполне явственный, голос бабы Насти.
Собрав осколки стекла и захватив теперь уже ненужную раму, Марина пошла выносить останки бесславно погибшего зеркала. На улице свирепствовали ветер с дождем, и холод ненастного вечера быстро охладили ее кровь. Уже вполне владея собой, она вернулась домой.
– Посмотри там, в буфете, – снова прозвучал в голове голос бабы Насти, – там тетрадь должна быть о зеркалах. Все что бабка моя приемная Агафья рассказывала о зеркальной ворожбе, я по памяти то записала. Этой наукой я когда-то неплохо попользовалась.
Среди стопки колдовских книг, хранившихся в буфете, Марина быстро нашла общую тетрадь с надписью “Зеркала”, сделанной довольно корявым почерком, и углубилась в чтение.
– Так вот, оказывается, как можно беспрепятственно подчинить своей воле любого человека! Нужен Зеркальный коридор, который позволяет непосредственно воздействовать на жертву... Кстати, ведь у Регины в Зеркальной комнате этот коридор был. И действовал! Просто для этого надо использовать два зеркала. И желательно не простых из новоделов, а старинных и с гнутыми круглыми или овальными рамами. У Регины второе зеркало висело на стене напротив первого, сразу за стулом. А если стена далеко, то нужно второе зеркало ставить на столе. В этом случае оно должно быть значительно меньше основного.
Марина в сердцах стукнула кулаком по столу. Если бы она была внимательней, то уже давно бы владела Алексеем.
На следующий же день в поисках подходящих зеркал она обошла все магазины в Малой Вишере, но, как оказалось, в районном центре выбор зеркал был небольшой. Пришлось ехать в Новгород.
День уже клонился к закату, когда она в магазине “Старина”, прямо напротив кафе "На Сенной" вблизи Кремлевского парка, нашла то, что ей было надо. Два массивных, из-за внушительных причудливо изогнутых рам, исполненных в стиле Ампир зеркала, одно из которых было в раза три меньше другого, вполне ее устроили, и вскоре она довольная, несмотря на солидную сумму, заплаченную за них, наблюдала, как работники магазина грузят тщательно упакованные покупки в салон такси.
Взор ее нечаянно упал на противоположную сторону улицы, и в метрах тридцати наискосок она вдруг увидела Алексея с уже знакомой ей по недавнему видению в зеркале девушкой, выходящих из кафе. Ненавистная парочка, о чем-то воркуя, медленно пошла в направлении Сенной площади. Марина, не сводя с Алексея глаз, двинулась за ними.
– Вот вы и попались, голубчики, – со злой радостью мелькнула мысль, – и никаких зеркал не нужно. Теперь то вы от меня никуда не денетесь!
В этот момент Алексей, как будто почувствовав ее взгляд, обернулся и, увидев ее, на какой-то миг замер, а потом, опалив ее злым блеском таких еще совсем недавно нежных глаз, что-то сказав на ушко своей спутнице, быстро увлек ее на автомобильную парковку.
– У них здесь машина! – вспыхнула запоздалая догадка, и Марина с бессильным отчаянием некоторое время смотрела, как ее несостоявшиеся жертвы садятся в темно-синий внедорожник с эмблемой Фольксвагена и выезжают со стоянки, а потом со всех ног бросилась к своему такси.
Недовольный задержкой таксист, стоя рядом со своей машиной, встретил ее неприветливо: – Что, так и будем по улицам туда-сюда бегать? Мне работать надо, а не прохлаждаться.
– Заткнись, – рявкнула на него Марина, и в ее тоне было столько властной злобы, что водитель почувствовав необъяснимый иррациональный ужас, перед этой, казалось бы, миловидной женщиной, без дальнейших разговоров сел за руль.
– Давай, быстро туда, – махнула она рукой в сторону, куда уехала машина Алексея, – надо догнать синий джип. Он только что со стоянки вырулил. Видел его?
– Видел, – уже не пытаясь перечить, буркнул таксист, все еще под впечатлением пережитого эмоционального удара, – щас, сделаем.
Однако время было упущено, и синий Фольксваген бесследно растворился в лабиринте новгородских улиц.
***
Побывав в Валаамово-Хутынском монастыре на могиле Николая Еремеевича и поведав ему о своих радостях и печалях, Алексей и Катя решили заехать в Новгородский кремль. На экскурсии настояла Катя, когда узнала, что Алексей еще ни разу в нем не был. В школьные годы она часто гостила в Новгороде у своей бабушки по отцу, потомственной новгородчанки, и хорошо знала город.
– Ты знаешь, – задумчиво говорила она, пока Алексей, следуя ее указаниям, вел машину к Сенной площади, где собирался припарковаться, – на земле есть такие места, где человек чувствует, что может приобщиться к тайне или, если хочешь, к первозданной силе. По крайней мере, я в это верю. Вот сейчас мы побывали в монастыре. Ты почувствовал что-нибудь?
Алексей прислушался к себе.
– А ты знаешь, действительно, что-то такое есть. Какой-то душевный подъем.
– Вот, – обрадовалась Катя, – ты чувствуешь! А в сердце Новгорода, я тебя уверяю, это чувство будет еще сильнее. Вообще-то, если говорить о городах, то здесь энергетика совсем другая по сравнению с известными местами сосредоточия силы в не населенной местности. Видимо в городах большую роль играет архитектура и, особенно, храмы. Мне кажется, что церкви, мечети, синагоги, буддийские пагоды, все они, подобно египетским пирамидам, служат своего рода ретрансляторами космической энергии.
– А что, вполне может быть, – поддержал гипотезу Алексей, – архитектура, если она гармонична, конечно же, оказывает положительное влияние на психику людей. И если, как ты говоришь, церкви проводники космической энергии, то архитектура, возможно, действует, как катализатор эмоций человека, воспринимающего красоту, воплощенную строителями в своих зданиях. А красота, как известно, это тоже проявление божественного замысла.
– Но тогда вот что странно, – продолжила Катя, – кроме Новгорода я подобное чувство всегда испытываю в Москве на Красной площади и Кремле, а вот в Питере, хотя это мой родной и самый любимый город, я такого не чувствую. А ведь по красоте архитектуры Питер не уступает лучшим городам мира.
– Хм, вообще-то, ты, наверное, права, – согласился Алексей. – В Москве на территории Кремля и вокруг его я тоже всегда чувствую мощнейшую положительную энергетику. А вот в Петербурге, даже в самых красивых его местах, эта энергия проявляется гораздо слабее, хотя его мистическое влияние я ощущаю очень остро.
Некоторое время они молчали, обдумывая особенности энергетики Северной Пальмиры и их теории.
– А ты знаешь, – на этот раз первым высказался Алексей, – может быть все дело в большом количестве смертей при строительстве Питера? Ведь Петр Первый был очень жестоким правителем и не считался с жертвами для выполнения своих планов. А блокада Ленинграда? Я читал, что за девятьсот дней пока она длилась, погибло от пятисот тысяч до миллиона жителей города. Вполне вероятно, что эта отрицательная энергетика умерших в страданиях людей и нивелирует положительное воздействие великой петербургской архитектуры.
– А может, Петербург слишком молодой город и просто еще не накопил своей положительной энергии, – выдала очередную версию Катя, – да, к тому же, его архитектура, в основном, несёт западно-европейскую энергетику, и, как ни крути, для русского человека она остаётся пока чужой.
Она вдруг рассмеялась: – Ну, мы с тобой фантазеры! Вон сколько всего напридумывали.
– Да уж! – нарочито важно покачал головой Алексей, – но чего уж там фантазеры. Бери выше! Мы с тобой, – он поднял палец кверху, – два великих эзотерика!
– Фантазеры, эзотерики, какая разница,– прижалась Катя щекой к плечу Алексея , – главное, как это здорово – чувствовать и думать одинаково, как будто мы с тобой одно целое…
Обойдя древнюю новгородскую крепость – Детинец, как назвал Кремль один из экскурсоводов, к группе которого на некоторое время они присоединились, Катя и Алексей вышли на берег Волхова, а потом, вдоволь полюбовавшись видом на величавую реку, с перекинутым через нее горбатеньким пешеходным мостом, и Торговую сторону, сверкающую в лучах закатного солнца церковными куполами, двинулись в обратный путь.
Перекусив в кстати подвернувшимся кафе, они в прекрасном настроении вышли на улицу, в уже начинавший синеть золотистый осенний вечер и, разговаривая о временных энергетических потоках и о возможностях людей ощущать их, повернули к кремлевскому парку, и, обходя Софийскую площадь, медленно пошли к своей машине.
Вдруг Алексей почувствовал уже знакомое ему ледяное давление недоброго взгляда. Сердце кольнула неприятная догадка. Он обернулся, уже понимая, с кем судьба уготовила им встречу, и наткнулся на ненавидящий взгляд Марины.
– Как она нас выследила? Пора положить этому конец, – с досадой, мгновенно переросшей в гнев, подумал он, но сдержался, поняв, что устраивать скандал посреди улицы, подвергая опасности Катю, глупо.
– Что-то случилось? – тут же забеспокоилась она.
– Идем, идем, – не отвечая, повлек он ее к машине, – надо ехать, скоро темно будет, а нам еще почти двести километров пилить.
Выворачивая со стоянки, он успел увидеть, как Марина развернулась и резво побежала к ожидавшему ее, как он догадался, такси.
***
Еще в дороге Марина поняла, что ей сегодня просто необходим секс для снятия терзающего ее злого возбуждения, вызванного встречей с Алексеем и его спутницей.
Оценивающе поглядывая на водителя, она вскоре решила, что он вполне подходит на роль сексуального партнера на вечер. Олег Ващуков, как гласила табличка на панели, был рослым и крепким мужчиной. Впечатление немного портило простоватое, с грубоватыми чертами, лицо, но, как усмехнулась про себя Марина, ей с лица воду не пить.
Узнав, что придется ехать добрую сотню километров в деревню за Малой Вишерой, Олег было заартачился, но, когда Марина ласково проворковала, что щедро оплатит поездку в оба конца и назвала сумму, которую готова заплатить, он повеселел и даже начал что-то напевать, начисто забыв о приступе ярости своей пассажирки, нагнавшем на него страху совсем недавно. Время от времени он косился на симпатичную спутницу и ее белевшие в полумраке салона коленки, юбка с которых, как будто сама собой, задиралась все выше и выше, соблазнительно оголяя стройные ножки и вызывая вполне конкретные желания.
Когда они уже в темноте добрались до ее дома, Олег окончательно созрел и, каким-то шестым кобелиным чувством поняв, что отказа не будет, слегка охрипшим голосом спросил: – Груз то помочь занести?
Все дальнейшие события остались в его памяти словно отрывки какого-то порнографического фильма, героем которого, к своему изумлению и восторгу, он стал.
Марина на этот раз не стала стирать память очередного любовника, и Олег много лет со смаком рассказывал друзьям таксистам, как и что вытворяла с ним хорошенькая ведьмочка, как он, сам не зная почему, окрестил Марину. Особенно часто он возвращался к началу этой сексуальной эпопеи, когда он вслед за Мариной занес в дом упакованные зеркала и, поставив груз к стене, ждал ее появления из соседней комнаты, куда она сразу нырнула.
– Олег, – услышал он ее зов и, следуя ему, вошел к ней.
В спальне, освещаемой ночником, царил розовый полумрак. Марина стояла вполоборота к нему в одной короткой комбинации с двумя бокалами в руках. Увидев его, она шагнула к нему и протянула один бокал ему.
– За любовь, до дна! – жарко выдохнула чаровница и, залпом выпив напиток, развернулась и подошла к кровати. Поставив пустой бокал на тумбочку, она грациозно опустилась на постель и по-кошачьи изогнувшись, встала на колени, приникнув грудью к специально подложенной подушке и развернув к нему полукруглые ягодицы. Повернув к нему голову, блеснув глазами из-за плеча, она томно, с легкой насмешкой, протянула: – Ну, долго мне еще ждать? Покажи-ка, на что способен…
***
Глубокой ночью, в то время, когда выжатый, словно лимон, но полный гордости за свою проявленную молодецкую, как он считал, удаль, Олег жал на газ, стремясь быстрее вернуться в парк и поделиться с друзьями впечатлениями от приключения, Марина, скрепя зубами от досады на то, что и на этот раз не удалось в полной мере удовлетворить свою страсть, распаковывала и устанавливала на столе свои зеркала.
Разместив их так, как было написано в тетрадке бабы Насти, она зажгла свечи и, выпив свой традиционный бокал наливки, вперила взгляд в сумеречный зеркальный тоннель, возникший перед ней.
– "Чер, чер могори прочер", – громко произнесла Марина заклинание и радостно увидела, как зеркальное пространство засветился колдовским зеленым светом. Представив Алексея и его девушку, она мысленно потянулась к ним, заранее торжествующе предвкушая свою решительную и окончательную победу, но вместо обреченной пары из глубин зеркального коридора почему-то выплыл седобородый старик с длинными схваченными на лбу ремешком волосами.
– Николай!.. – заполошным визгом отозвался в сознании дуэт Регины и бабы Насти.
Марина растерялась и некоторое время молча смотрела, как надвигается, постепенно заполняя все зеркальное пространство, образ старика.
Придя в себя, она замахала руками и во весь голос закричала: – Сгинь, старый! Сгинь!
Но старик никуда не сгинул. Он даже как будто усмехнулся, а его лицо, к изумлению Марины, выплыло из зеркала и вплотную приблизилось к ней. Его светлые глаза вдруг начали стремительно темнеть, превращаясь в бездонные колодцы, и оцепеневшая Марина с ужасом почувствовала, что ее неудержимо засасывает их беспросветный мрак. В глубине ее сознания вспыхнул огонь, уже не раз выручавший ее, но гаснущий мозг успел подсказать: – На этот раз спасения не будет…
***
После страшной ночи, когда он едва не потерял жену, а сам оказался сексуальной игрушкой в руках Марины, Сергей Ионов старался не встречаться с ней. Вот и этим ранним утром, выйдя из дома, чтобы уехать первой электричкой на работу, он первым делом посмотрел в сторону ее дома, чтобы удостовериться, что встреча с ведьмой (теперь все в деревне считали Марину ведьмой) ему не угрожает. Увиденное заставило его схватиться за мобильник. Дрожащими руками он набрал 01 и срывающимся голосом закричал в трубку: – Пожар!..
Когда разбуженные Сергеем соседи суматошно захлопотали вокруг горящего Марининого дома, они сначала не заметили хозяйки, и только после того, как обугленные бревна колдовского дома, заливаемые прибывшими через сорок минут пожарными, рухнули, все вдруг увидели Марину. Она, совершенно голая, стояла позади дома в огороде и, обнимая за шею свою жалобно мычащую корову, что-то, запрокинув лицо к небу, непрерывно говорила.
Медики только что прибывшей скорой помощи, с трудом оторвавшие ее от коровы, чтобы увести в свою машину, так и не смогли толком разобрать ее бессвязный лепет, поняв только одну постоянно повторяемую фразу: “Все сжечь, сжечь, сжечь, сжечь…”. А потом, к ужасу всех собравшихся, она начала непрерывно хохотать.
После того как пожарные, милиция и медики, с трудом скрутившие Марину, уехали, люди еще долго не расходились, обсуждая причины пожара и поведения Марины.
Общее мнение было таково: – Марина на почве своих занятий черной магией сошла с ума и сама сожгла свой дом.
Этот день так и остался в памяти сельчан как “День, когда Маринка сошла с ума”.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/26/561