ПОСЛЕДНЕЕ "ПИОНЕРСКОЕ" ЛЕТО
Маленькая месть.
Так мы его называли, потому что впереди нас ждал последний одиннадцатый класс, а после взрослая жизнь.
Лето проходило насыщенно разными событиями и я все успевала ( Хотела написать "мы", но не все дома ремонт делали), поэтому все-таки я. Сдавали экзамены. Проходить практику. Одна наша подруга была воспитательницей, а мы - я и Света швеи- мотористки. Парни нас дразнили "швеи-трактористки".
Гуляли до глубокой ночи пока родители не начинали звать домой. Откуда только силы брались? Но их хватало ровно на столько на сколько надо было.
В начале лета у нас сложилась веселая компания. Появились парочки. Первые влюбленности. Прогулки под Луной.
Некоторые парни постарше вернулся из армии, кто-то на каникулы приехал домой после сессии в институте, и мы шестнадцатилетние отлично вписались в окружающий пейзаж "пред подъездных лавочек". Просто напротив дома возле каждого подъезда стояли столики с лавочками по обе стороны. Были еще лавочки и возле каждого подъезда.
Вечерами, до того как начаться очередной серии бразильских страстей, оборону держали бабульки. Смаковали каждую новость, обсасывая до последней косточки всех мимо проходящих. Мы терпеливо и вежливо здоровались, проходя мимо. И это именно наши косточки смаковались и обсасывались. А как только слышались вступительные фанфары телевизионных мыльных опер, происходила смена караула, давая свежие семена для завтрашних пересудов.
Вообще-то, компания наша была вполне приличная. Мы не распивали спиртное, не орали, не дрались и не ругались матом. Любой из родителей в любое время мог выйти на улицу или с балкона позвать домой. Относительно мирно щелкали семечки и травили анекдоты. Парни еще о железках разных рассуждали. Мотоциклах, магнитофонах.
Время от времени, устав сидеть на одном месте, вставали и уходили прогуляться вокруг дома. Все как на ладони.
Еще любили кататься на тех самых мотоциклах о которых частенько велись разговоры. По очереди или по нескольку человек, если с люлькой. Мне даже повезло самой научиться рулить.
Веселое было лето.
Родители относились к нам снисходительно. Сами еще совсем недавно были такими же молодыми и озорными. А вот пенсионеров некоторых почему-то очень раздражало. Они свою юность помнили уже смутно. Естественно, были совсем другими, лучше, умнее, красивее, воспитанее. И они пытались выставить нас монстрами. Особенно одна.
Жила эта бабуленция на втором этаже.
Ночами, вместо того что б крепко спать, отслеживала каждый наш шаг и интерпретировала на утро его для всех
уже по своему, то есть вывернув наизнанку. Устраивала скандальные свары с родителями. Родители защищали нас на улице и отчитывали дома.
Эх, время молодое!
Сколько ж можно было нас гнобить?
Любому терпению приходит конец!
Задумали мы страшную месть учинить на свежесколоченном и выкрашенном белой краской столе.
В один из чудесных летних вечеров, когда все старичье разбрелось смотреть свои сериалы, мы вынесли у кого что было: кисточки, набор масляных красок, скипидар, старые тряпки (кисти мыть и вытирать) и прочие прелести. Увлеченно принялись за работу.
Талантов среди нас хватало, поэтому быстренько изобразили портрет злосчастной бабульки во всех деталях, не забыв про очки и платочек, обляпав его ладошками и отпечатками пяток.
Что было во дворе на утро не сложно представить.
Наше произведение искусств шумно обсуждалось не только всем двором, но и близлежащими.
Больше всех и громче всех верещала та самая старушенция. Сразу себя признала. Родители реагировали по-разному. Кто-то на ее визги и внимания не обратил. Кто-то сказал, что сама заслужила. Больше всего понравилась реакция мамы еще одной подруги:
- А почему это Вы так уверены, что именно Вас удостоили такой чести? - с чувством юмора все было в порядке. - Я, например, тоже ношу очки и иногда одеваю платочек!
Кто бы что не говорил, но наш дружеский шарж был закрашен. Остался от него только нечеткий силуэт. Пока краска не высохла...
Вечером, кто-то нечаянно поцарапал стол ключами. И, оказалось, что краска отстает! Отстает именно там где наша картина! И ключи у всех были в карманах.
Несложно догадаться, что к утру, прям как фотография в проявители, портрет опять смотрел своими большими очками на мир.
На этот раз нас пожурили, но столь бурной реакции не последовало, а следующий новый слой уже оказался более надежный.
Карикатуры больше не появлялись, так как впереди нас ждало еще много интересного. Да и сплетни поуменьшились. Никому больше не хотелось лицезреть свои портреты на столиках. Поди угадай, в каких еще способах мы сможем выразить свой знак протеста.