Поти - свет познания

 

          Море  наступало.  Справиться  с  ним  могли  только  валуны  и  цементные  блоки.  Их  сбросили,  как  попало,  в  прибрежную  полосу,  а  чуть  ближе  проложили  дорогу.
          Раньше  это  пространство  занимал  городской  пляж.  Его  заполняли  все  жители  Поти.
          -   Я  не  люблю  эту  дорогу,  -  произнесла  Кето.  -  С  детства  ходила  здесь  босиком  по песку. И никак  не  привыкну  к  нагромождению  камней.  Правда,  стало  легче  добираться  до  маяка и церкви,  но  то,  лучшее,  пропало.
              - Как  хорошо,  что  мы  пошли  к храму.
              - Да,  нам  обеим  необходимо  было  прикоснуться  к  божественному  началу.
              - Странно,  мне  казалось  -  ты  далека  от  церкви.
              - Если  быть  предельно  честной,  то  да.  Хотя  все  мы,  в  Грузии,  принадлежим  к  православной  вере.  Но  среди  моих  знакомых  нет  ни  одного  фанатично  верующего  человека,  какие  есть  в  России  или  на  Западе.  У  нас  верование  скорее  литературное,  как  отблеск  всечеловеческой  культуры,  как  необходимость  принадлежать  к  достойному  сословию,  умению  читать,  писать,  иметь  образование.
Такое  верование  складывалось  с  детства.  Тогда  же  были  прочитаны  и  безоговорочно  приняты  и  «Витязь  в  тигровой  шкуре»,  и    Мифы  древней  Греции.  Книги  наполняли  детское  сознание  героикой  и  высшими  человеческими  качествами.  И  никто  не  уронил  своего  достоинства  на  протяжении  всей  жизни.
          Кето  замолчала.
              - Да,  мы  все  далеки  от  церкви.  Но  в  какой - то  сердцевине  моего  существа  верование  в  Бога  настолько  яркое,  ценное,  не  сравнимое  ни  с  чем,  даже  с  понятием  Родина.  И  пусть  к  этому  ярчайшему  Свету  в  моей  душе  обращаюсь  очень  редко,  но  без  него  мне  не жить,  как  небу  без  Солнца  днем  и  без  Полярной  звезды  ночью.
              - Можно  ли  доказать  словами,  что  ты  православный  или  католик?  -  спросила  Алекс.
              - Наверное,  нет.  Но  доказать,  что  ты  веришь  в  Бога  -  безусловно  можно.  Потому  что  Он  -  это  я.  Что  я  могу  доказывать?  Это  Он  ежесекундно  доказывает  мне,  что  я  -  это  Он.  Он  -  все.  В  том  числе  и  я.
          Они  подошли  к  дому.  В  окнах  отражалось  послеполуденное  солнце.
              - Ты  зайдешь  в  дом,  или  побудешь  здесь?            
              - Нет.  Пойду  в  сторону  порта.  Давно  я  там  не  была.  Ведь  я  тоже  исходила  этот  берег  босиком  по  песку.
          Кето  долго  смотрела  ей  вслед.
          «К  вечеру  море  никогда  не  бывает  спокойным,-  думала  Кето.  - И  что-то  происходит  с  Алекс.   Ее  настрой  передается,  и  это  что-то  происходит  и  со  мной.  Это  даже  не  я,  а  какое-то  эфемерное  существо,  вмещающее  в  себя  огромное  морское  пространство,  и  не  понятно,  оно  вбирает  меня  в  себя,  или  я  вбираю   его.  И  еще  солнце,  медленно  сползающее  к  горизонту.  И  небо  -  единственная  связь  с  ним.  И  вместо  целостности: я - море,  небо, солнце, берег. И ощущение  раздробленности,  мешающее  ответить  на  вопросы,  задаваемые  тысячелетиями  людьми  -  кто  я,  что  я,  что  такое  жизнь,  что  такое смерть?
          Странно,  всю  жизнь  пытаюсь  собрать  себя  воедино,  и  не  получается.  Но  знаю,  только  в  абсолютной  целостности  можно  ответить  на  эти  вопросы,  постичь  смысл  существования.
          А  что  такое  смысл  существования?  Это  прикоснуться  к  максимуму  проявлений  бытия,  открыть  его  бескрайние  горизонты,  неведомые  тайны.
          Последние  десятилетия  вчитываюсь  в  тексты Кришны,  Будды,  Нового  завета,  но  все  усилия,  на  поверку,  оказываются  поверхностными  касаниями  их  истин.  Глубины  остаются  недоступными.  Подступает  даже  не  отчаяние,  а  беспросветное  увядание.
           Не  знаю,  в  каком бы  тупике  оказалась,  если бы  в  жизнь  не  ворвалось  программное  обеспечение  и  сплошная  компьютеризация.  И  вот  они  дали  толчок  к  пробуждению  сознания.
           Ослабла  прочнейшая  и  доселе  единственная  связь  с  Землей.  Не  только  спутники  и  космические  корабли  устремились  в  небо.  Туда  начинает  рваться  душа.  Переосмысливается  роль  каждого  существа  на  Земле.
          Неудовлетворяющими  становятся  теории  эволюции  человека,  подвергаются  сомнению  фундаментальные,  опорные  знания  бытия  Древней  Греции,  Древнего  Рима,  Древнего  Китая.
          Приходит  уверенность  в  том,  что  эти  знания  получены  от  внеземного  разума,  пришельцев  ли,  из  параллельных  миров  -  всего  того,  чего  не  было  и  в  помине  пятьдесят  лет  назад. 
           И  это  знание  пришло  не  из  популярных  книг  или  сообщений,  а  в  результате  вопрошания  кто  мы,  что  мы,  что  такое  бессмертие  или  смерть.
          Вопрошание  привело  к  осознанию  того,  что  мы  -  не  люди  в  извечном  понимании  этого  слова.  Мы  -  биороботы,  вся  информация  во  мне  и  судьба  моя,  боль  и  радость,  и  каждый  шаг  мой,  устремленность  в  будущее,  боязнь  смерти  и  жажда  жизни  -  это  все  работа  встроенного  во  мне  программного  обеспечения.  А  меня  как  человека  в  прежнем  понимании  нет,  и  никогда  не  существовало.
          И  солнце,  и  небо,  и  звезды,  и  событийный  мир  -  это  просто  голограммы  моего  привычного  компьютерного  видения  и  понимания.  Конечно,  картины  мира  вписываются  во  всечеловеческое  восприятие.  Но  эти  картинки  внедрены  в  меня  Чьей-то  Программой.  А  я  по  своей  воле  изменить  ничего  не  могу.
          Схожу  с  ума,  теряю  прежний  мир,  всех  дорогих  и  близких.  Это  хуже  смерти  в  ее  прежнем  понимании.
          Если  раньше  находилась  в  агонии  так  называемого  реального  существования,  сейчас  же  нахожусь  в  безумии  выдуманного.
            - И  что?  -  спросила  Алекс,  -  нет  никакого  позитива?
            - Вначале  не  было.  Не  хотелось  быть  роботом.  Но  против логики  внедрения  в  нас  программы,  не  нашла  никаких  аргументов.
            - И  к  чему  ты  пришла?
            - На  меня  снизошло  величайшее  смирение,  какое  не  снилось  ни одной  религии  мира.  Я  отреклась  от  гордости  носить  звание  человека, внутренне  согласилась  быть  биороботом.  Я  отреклась  от  своей человеческой  судьбы.
            - И  это  твой  позитив?
            - Да.  Вдруг  осознала  то,  что  не  могла  осознать  десятилетия,  будучи  человеком.  Осознала, что  Боги  несут  знания  не  для  нас,  людей,  а  биороботам,  кем  мы  являемся  на  самом  деле.  Хочешь,  прочту  ранее непонятный  текст  буддистской  сутры,  непонятный  еще  десять  дней  назад.  Хочешь?
           - Прочти.
           И  Кето  прочла.  «Живые  существа  с  безначальных  времен  привержены  ложным  представлениям  и  уверены  в  истинности  наличного  бытия.  Четыре  превратных  представления  о  Я,  человеке,  живом  существе  и  душе  живые  существа  принимают  за  истинную  природу  личности.  Но  здесь  нет  правды....»
          - Никто  до  сих  пор   не  может  сказать  что-либо  вразумительное  о  душе,  о  неистребимости  ее  и  бессмертии.  Сейчас  отвечаю  легко  -  Она  -  вечность  программного  обеспечения.  Совсем  немного  постаралась,  и  увидела  умирание  как  развеществление  каждого  существа  на  микроэлементы,  из  которых  каждый  состоит.  А  этому  электрону  или  атому,  в  свою  очередь,  присуща  жизнь,  неотделимая  от  его  существования.  И  поэтому  жизнь  так  же  бессмертна  и  всеприсутственна.
          -  Я  начинаю  понимать,  -  перебила  ее  Алекс,  -  что  и  Кришна,  и  Будда,  и  Христос  помогали  своими  учениями  нам,  компьютерным  существам,  достойно  нести  свой,  увы,  не  совсем  человеческий  жребий  и  в  радости  и  в  горе.
          - Да.  И  еще  позитив  в  том,  -  добавила  Кето,  -  что  мы  ни  капли  не  утратили  в  веровании  нашим  Богам.  Мы  ни  на  малую  долю  не  отошли  от  основных  учений  мира.
          - Не  утратили,  -  сказала  Алекс,  -  Но  что  же  движет нами  в  поиске  иных  форм  существования?
          - Невозможность  жить  в  уродливом  неведении  относительно  нашего  бытия.  Стыдно  и  позорно  столько  веков  не  суметь  ответить  на  вопросы  кто  я,  что  я,  что  такое  жизнь,  что  такое  смерть?  Но  видишь,  даже  попытка  ответить,  заставила  совершить  сознанию  необычайный  переход  из  мира  общечеловеческих  ценностей,  в  котором  нет  ничего,  кроме  боли  и страдания,  в  тот  же  мир,  с  теми  же  ценностями,  но  полный  радости,  независимости  и  счастья.  По  крайней  мере,  знаю,  что  не  умру.  Просто  не  знала,  что  вся  вселенная  скрывалась  в  каждой  частице  моего  существа,  в  каждом  атоме,  каждом  электроне.                Только  надо  жить  так,  чтобы  ничего  не  утратить  в  привычном  мир,  вернее  сосуществовать  с  ним  так,  будто  ничего  не  произошло.  Для  чего  нужно  фантазийное  бесстрашие,  и  с  его  помощью  строить  новый  мир. 
        - Мы  не  знаем,  как  жить  в  этом  мире,  но  где  взять  знание,  как  строить?
        - Не  волнуйся.  Он  строится  в  тебе  же  помимо  твоего  желания  или  нежелания.
        - Что  строится?
        - Фантазийный  мир  и  перестройка  сознания  в  чувственной  сфере.
        - Не  понимаю.
        - Ты  прилетела  из  Китая,  не  так  ли?
        - Так.
        - Что  самое  потрясающее  увидела  в  нем?
        - Я  не  увидела  ни  одного  китайца.  Шучу.  Не  видела  в  том  количестве, в каком  представляла  увидеть.  Ни  в  Пекине,  ни  в  Шанхае,  ни  на  площадях,  ни  на  вокзалах,  ни  в  метро  их,  в  среднем,  было  меньше,  чем  в  Питере  в  обычный  день.                Сотни  километров  мы  проехали  к  Великой  Китайской  стене, и почти тысячу к  терракотовым фигурам,  и  не  видели  ни  там,  ни  на  полях,  ни на станциях  людей. Это  было  как  зловещее  отсутствие,  какое-то  наваждение.  Но  ничего  плохого  не  произошло.  Мы  вернулись.  Я  вижу  тебя.
        - Произошло.  Как  и во  мне.  Ты  ушла  от  привычного  восприятия  окружающего  мира.  Сначала  это  проявляется  в  углубленном  интересе  к  той  или  иной  проблеме  -  у  тебя  к  пришельцам,  Великому  обману,  проблеме  с  фантазийной  точки  зрения.  Потом  начинаешь  воспринимать  то  или  иное  событие  по-иному,  по-своему.  Меняется  судьба.  Наполеон,  проведя  в  египетской  пирамиде  трое  суток,  вернулся  во  Францию  Бонапартом.  Там,  где  люди  видят  толпу,  ты  видишь  одного  человека,  где  люди  видят  старину,  ты  видишь  новодел,  как  в  случае  с  той  же  Китайской  стеной.  Обретаешь  сверхчувственные  способности.
Наступает  миг,  когда  перестаешь  видеть,  слышать,  ощущать  мир  на  привычном  человеческом  уровне.  Перейдя  в  новое  состояние,  перестаешь  завидовать  ни  одному  живому  существу,  не  делаешь  различия  между  человеком  и  животным,  человеком  и  деревом  и  даже  камнем,  поскольку  видишь  с  них  только  душу  -  программу  -  а  не  внешнюю  оболочку.  Люди  просто  привыкли  пользоваться  телесной  и  умственной  концепцией,  закрепившимися  в  их  сознании. Привыкли  видеть  небо,  как  небо.  Звезды,  как  звезды. Океаны,  как  океаны.  Видеть деревья,  цветы,  людей,  их  взаимоотношения,  весь  окружающий  мир,  вросли  в  увиденное,  поверили  в  незыблемость  мира.                Но  в  этом  видении  пора  менять  картину  мироздания.  Ведь  все,  чем  мы  живем,  повторяюсь,  -  нарисованная  голограмма,  отражающая  наш,  якобы  реальный,  мир.  Всю  жизнь  пользуемся  одной  и  той  же  компьютерной  заставкой.
              Кето  говорила  долго,  устала  и  замолчала.  Но  предвосхищая  вопрос,  добавила.
        - Мы  должны  понимать,  что  фантазийность  -  единственное  комфортное  состояние  психики  в  нашем  переизбыточном  информационном  мире.
        - Но  почему,  почему  не  можем  привольно  жить  даже  наедине  с  собой,  как  могли  жить  монахи,  отшельники?
        - Человечество  устарело.  И  ценности,  которые  служили  всегда  опорой,  пришли  в  негодность.  И  потому  все  труднее  сопротивляться  негативу.
Помнишь,  ты  спрашивала,  почему  тысячи  людей  в  прошлом,  да  и  сейчас  уходят  в  медитативное  состояние,  но  возвращаются  ни  с  чем?
        - Почему?
        - Потому  что  там  нет  ничего  из  привычного  мира,  нет  подтверждения  духовных  ценностей,  которыми  могли  бы  поделиться  с  нами.  Там  работает  другая  п р о г р а м м а,  несущая  иной  свет,  иные  ценности,  иные  знания,  которые  нам  пока  чужды  и  непонятны. Там  человек  наслаждается  и н ы м.  И,  выходя  из  медитации,  он  не  в  силах  ничего  сохранить,  ничего  поведать,  как  будто  там  общался  на  другом  языке.  Оттого  мир  так  беден,  что  не  подпитывается  их  сведениями.
        - Я  восхищаюсь  тобой.  Ты  совершила  невообразимое  переосмысление  наличного  бытия.  Смогла  выиграть в  войне  с  наслоениями  многовековой  культуры,  с  тиранией  надуманного  смысла,  надуманных  ценностей,  закоснелыми  знаниями.
        - Да.  Но  все  эти  ценности,  знания  и  смыслы  были  нам  спущены  пришельцами.
        - Пришельцы  или  Боги  принесли  нам  абсолютно  все  знания  -  и  великие,  и  примитивные. 
        - Примитивные-то,  зачем?
        - Например,  что  человек  произошел  от  обезьяны  и он уважает себя за родство с ней, но никогда не признает родства пришельцев, с какими – то роботами  несчастными,  в  котором  начисто  отсутствует  Эго  и  самоуважение. И  человечество  погрязло  в  примитивизме.  Ему  так  проще.  Проще  биомассе  купаться  в  той  грязи,  из  которой  вышли.
             Кето  снова  надолго  замолчала.
             Солнце  огромным  диском  почти  касалось  поверхности  моря. Слева  и  справа  от  него  морские  суда  двигались  в  разных  направлениях.  Ну,  точно  компьютерная  заставка, подумала  Алекс,  каждый  день  видишь  одно  и  то  же.
          - Все  в  мире  имеет  конец  и  начало,  -  продолжала  Кето,  -  История  говорит,  что  в  начале  эры,  две  тысячи  лет  назад,  на  земле  проживало  всего  один  миллион  жителей.  И  этому  миллиону  были  провозглашены  Христосовские  истины,  Буддистские  сутры,  научающие  их,  как  жить,  куда  стремиться.  Свет  тех  знаний  греет  и  сейчас.  Но  не  всех.  Человеческая  биомасса  стремительно  растет  в  объеме.  Нас  скоро  будет  восемь  миллиардов.  И  Свет  тех  ранних  знаний  не  полыхает  в  наших  душах  ярким  пламенем,  не  может  пробиться  сквозь  толщу  тел  этих  миллиардов.
На  земле  остались  только  островки,  только  оазисы  местностей,  где  побывали  Боги  ли,  пришельцы  ли,  откуда  их  знания  распространялись  по  планете.
          Древность  Колхиды  -  нечто  необычайное  и  тогда,  и  сейчас.
          Фантасм  ее  утерянного  рая  наполняет  радостью  лучшие  грани  нашего  существования.
          Отсюда  для  всей  Европы  восходило  Солнце.
          Сюда,  с  вершин  Кавказа,  устремлял  свой  взор  Прометей.   
          В  Колхиду,  неведомый  край  света,  за  Золотым  руно  плыли  аргонавты.
          Отсюда  Медея  - лучшая  из  женщин  всех  времен  -  несла  бесстрашие  своей  любви.
           Фантасм  утерянного  рая  на  этих  клочках  земли  продолжается  и  сейчас.
          Здесь,  в  Колхиде,  родились  и  обогатили  современное  человечество  шахматные  гении  Нонна  Гаприндашвиди,  Майя  Чебурданидзе,  Нана  Александрия  и  десятки  других  женских  имен.
           Пора  им  всем  собраться  и  сесть  не  за  шахматные  столики,  а  за  праздничный  стол.  Это  будет  тоже  теплый  подарок  человечеству  во  славу  своей  Грузии.
- Это  они,  -  сказала  Алекс,  -  А  мы?
- А  мы  будем  жить  в  наших  фантастических  грезах  на  берегу  Риони.  Уж  этого  никто   у  нас  не  отнимет.
               
20 января 2017 года.