В старом кухонном буфете на полке среди прочей посуды жил-был самый обычный необычный белый стакан. У этого стакана были разноцветные братья: красный, синий, зеленый, желтый и фиолетовый. И все они были любимцами домочадцев, а вот белый стакан никто не любил, потому что он был обычный и белый.
Когда вечером хозяева собирались за столом и, как всегда, разбирали цветные стаканы, белый стакан оставался в буфете один… Ему было так грустно и одиноко, что от этого он глухо, чуть слышно гудел, поёживаясь от слоя накопившейся пыли.
Однажды в буфет пробралась мышь. Она водила маленьким черным носиком из стороны в сторону, принюхиваясь к запахам старого буфета. Осторожно ступая лапками между спящими кастрюлями, тарелками, супницей и сковородой, она медленно пробиралась вдоль полки.
«Дзыииинь!» - вдруг отозвался стакан, потревоженный ее хвостиком.
- Кто здесь? – удивленно обернулась мышка.
- Это всего лишь я, стакан, - грустно вздохнул он.
- Надо же! И как я тебя не заметила? – недоуменно прищурилась она, взглянув на стакан.
- Не удивительно, меня никто не замечает, – ответил он.
- И правда! Такой белый и неприметный! – фыркнула мышь и, поведя носиком, - Апчхи!- чихнула, - Что это?! – недовольно спросила она.
- Извини. Это пыль. Я слишком долго не покидал полки буфета. Кажется, я совсем никому не нужен, - виновато накренился он.
- Тише-тише! – зашипела мышь, - Ты же сейчас свалишься и разобьешься! – встрепенулась она.
- Ну, может, хоть тогда меня заметят!? Не стоит обо мне беспокоиться.
- Да кто о тебе беспокоится?! – возмутилась мышка, - Твой звон привлечет внимание кота и тогда уж мне несдобровать.
- Ой. Прости, я и не подумал.
- То-то же! – подбоченилась мышь, - А то все только о себе и думаешь! Скажи лучше, не знаешь ли ты, где хранятся мешочки с крупой?
- Сам я точно не знаю, но слышал, как пыхтел котелок с нижней полки о том, что у него не закрывается крышка и болят бока под тяжестью сыпучих круп.
- Вот спасибо! – обрадовалась мышка, - Сегодня меня ждет хороший обед! – и, облизнувшись, потерла от удовольствия лапки, - Ну, счастливо! – бросила она на прощание и была такова.
- Прощай! – успел лишь промолвить ей вслед стакан и снова остался один.
Вскоре посуда вернулись на полки буфета, погас свет, и на кухне все стихло. Лишь с нижней полки раздавался жадный с причмокиванием хруст.
Вдруг скрипнула дверца и в луче лунного света блеснула когтями пушистая серая лапа. Метким, словно стрела, движением, ворвавшись в сырую с легким привкусом плесени темноту буфета, она вонзила свои острые когти в недра котелка. Раздался визг и одним резким прыжком мышка нырнула сквозь приоткрытую дверцу прямо в щель под половицей. Фыркнув с досадой, кот гневно сверкнул глазами и, в безнадежной попытке поймать сбежавшую мышь, поскреб рассохшуюся половицу.
Посуда глухо зашушукалась на полках.
- Вы это видели???
- Что это??
- Что там случилось?
И в стеклянном оконце пыльной дверцы показалась сердитая морда кота, вздыбившего шерсть и воинственно задравшего хвост.
- Что это значит?! – хлестким ударом распахнув дверцу, взревел он, - Кто позволил ей здесь разгуливать?
- Не мы! – закричали тарелки, - Мы были на столе и ничего не видели.
- Не мы! – зазвенели стаканы, - Мы были вместе с тарелками на столе.
- Не мы! – загудели кастрюли, - Мы стояли на плите.
- Ах ты, котелок! – метнулся кот на нижнюю полку, - Да как ты посмел?!
- Не гневись, пожалей старика, - забубнил котелок, - И так бока ломит, даже крышка не закрывается, - простонал он, и, зевнув, добавил, - Ну, не заметил я ее.
- Смотри у меня, дармоед! Будешь хозяйское добро разбазаривать, уж я тебе! – пригрозил кот и со скрежетом пробороздил острым когтем по закопченной стенке котелка.
- Ладно, ладно! Только без лап! – отмахнулся котелок и снова задремал.
И под нервные перешептывания стаканов и тарелок, кот важно зашагал прочь, гордо вскинув голову.
Пару дней было тихо; мышка, напуганная котом, затаилась под половицей; взбудораженная посуда не решалась вслух упоминать происшествие; а кот все лежал у печи. И казалось, он спит, но из-под полуприкрытых век, зоркий зеленый глаз неустанно следил за буфетом. Наконец, уверившись в том, что мышь не вернется, ибо сдохла, кот отправился на прогулку.
А стакан, оставшись на полке один во время обеда, по обыкновению тихонько гудел, размышляя о своем одиночестве, когда вновь появилась мышь.
- Эй, стакан! – зашептала мышь, - Кота не видно?
- О! Мышка! Здравствуй, - обрадовался стакан и ответил, - А кот ушел.
- Отлично! – воскликнула она и, с ликующим видом, направилась было к котелку.
- Подожди, мышка! – остановил ее стакан, - Тебе опасно здесь находиться! Если кто-нибудь из посуды тебя заметит, тут такой звон поднимется, что кот сразу вернется!
- Ну, котов бояться – в буфет не ходить! – усмехнулась она и зашагала дальше.
И занятые разговором, они не заметили, что один из хозяев встал из-за стола и направился к буфету.
- Берегись! – вскрикнул стакан, увидев тянущуюся к дверце руку, - Хозяин идет! Прячься скорее!
- Куда? Куда? – заметалась мышь в поисках убежища.
- В меня!- нашелся стакан.
Недолго думая, мышка прыгнула на дно стакана и замерла, затаив дыхание. Дверца распахнулась, позволив хозяйской руке взять спящую возле самого стакана тарелку, и с легким скрипом закрылась.
- Ну все, опасность миновала! – успокоил мышку стакан.
- Фуух! Кажется, пронесло! – облегченно вздохнула она, высовывая мордочку наружу, и, убедившись, что ей ничего не угрожает, вылезла, - Но откуда ты знал, что здесь меня не найдут?
- Я же говорил, что меня никто не замечает и никогда не берет с полки. Но я впервые этому рад.
- Неужели ты спас мне жизнь!? - внезапно осознала мышка и ошеломленно добавила, - Еще никто не делал для меня ничего подобного. Спасибо тебе, стаканчик!
- Первый раз меня кто-то искренне поблагодарил! – ахнул стакан и растроганно задребезжал.
В тот день два одиноких сердца, наконец, обрели друга. Мышка стала часто приходить к стакану, и пока вся посуда была занята на столе, они беззаботно общались и больше не чувствовали себя одиноко.
И лишь коту не давал покоя вопрос: куда пропадает крупа из котелка?
«Значит, так. Тарелки ничего не видели. Стаканы ничего не знают. Кастрюли и вовсе дрыхнут круглые сутки. А этот предатель котелок наотрез отказывается признавать пропажу. Но ведь крупа пропадает!» - рассуждал кот, - «Что-то здесь не чисто! Надо бы устроить засаду, что бы выследить и изловить эту наглую мышь!», - решил он и залег под диваном напротив буфета.
И тем же вечером, когда мышка и стакан увлеченно беседовали, его затея удалась.
- Вот я и говорю: бесплатный сыр только в мышеловках, - со знанием дела подытожила мышь.
- Хорошо тебе, мышка, ты много где бывала, многое видела. А я так и стою на этой полке с тех пор, как меня вынули из упаковки.
- Зато ты здесь в тепле и в безопасности. Тебе не нужно думать о том, где жить, что есть, и как спастись от кота.
- Так-то оно так, - ответил стакан, - Но мне бы хоть разочек выбраться с этой полки.
- А что тебе терять?! – вдруг осенило мышку, - Все равно хозяева твоей пропажи не заметят. Хочешь, пойдем жить в мою норку?
- Но как? – изумился он, - Как я пойду?
- А вот так! Когда стемнеет и все уснут, я уволоку тебя к себе. Заодно и мир поглядишь.
- Звучит неплохо! – обрадовался стакан, - Давай рискнем!
Внезапно буфет сотрясся от стремительного прыжка, дверцы с грохотом распахнулись и в мгновения ока перед стаканом и мышкой выросла грозная морда кота, хищно оскалившего свою клыкастую пасть.
- Беги! – смог выкрикнуть стакан, прежде чем прямо перед мышкой с громким щелчком сомкнулись челюсти.
Мышка бросилась наутек, но не тут-то было, ловким движением когтистой серой лапы, кот успел ухватить ее за хвост, и уже занес вторую для смертельного удара. На миг время для стакана остановилось. Страшные картины пронеслись перед его внутренним взором, и, не помня себя, словно во сне, он бросился на кота. Инстинктивно кот увернулся, выпустив из когтей мышь, и стакан пролетел мимо.
Потоки света прошли сквозь фарфор, озарив его изнутри, и стакану открылся огромный невероятный мир. Он увидел своих братьев, стоявших в кругу прочей посуды на обеденном столе, накрытом ослепительно белой скатертью; старинную засаленную газовую плиту, извергающую синие языки пламени, жадно лижущие бока одной из его знакомых кастрюль, громко хлопающей крышкой, из-под которой клубами вырывался серебристый пар, и надувались и лопались пузыри кипящей воды; нежно-розовое зарево, скользящее сквозь большие прозрачные стекла настоящего окна, подсвечивающее тонкие с прожилками лепестки прекрасного алого цветка стоявшего на подоконнике, казавшегося еще более красным в лучах заходящего солнца.
«Бздынь!» - вдребезги разбился об пол стакан, привлёкши внимание окружающих.
И только кот, в азарте охоты, продолжал неистово мяукать и шарить лапами по полке.
- Ах ты, Васька-негодник, повадился по шкафам лазать, да еще и посуду колотить!? - подоспела разгневанная хозяйка, - Совсем обнаглел, неблагодарный! А ну брысь на улицу! - и выволочив кота за шкирку, она выставила его за дверь и вернулась обратно.
Тяжело вздохнув, глядя на осколки разбитого стакана, хозяйка принялась их убирать.
Аккуратно сметая фарфор в совок, она думала: «Ну и ладно. Это был лишь обычный белый стакан. Все равно он был никому не нужен», - и даже не подозревала о том, что этот обычный белый никому ненужный стакан, самоотверженно пожертвовал собой, чтобы спасти другу жизнь.