Глава первая
Редакция гонораров не выплачивает
Мой день рождения нынче не задался. Утром позвонил в редакцию уважаемого журнала. Ответили:
— Публикация вашей рукописи откладывается. Кризис на дворе. В такое время мы даём зелёный свет работам тех авторов, кто активно спонсирует наше издание.
Санкции добрались и до моего порога.
Ближе к обеду районная библиотека с грустью проинформировала:
— Встреча с почитателями вашего поэтического таланта переносится. Мы перезвоним...
Сборники, приготовленные для желающих приобрести их по сходной цене, остались мирно пылиться на полке. А мои финансы, которые в последнее время насвистывали романсы, продолжили выводить свои бесчисленные рулады.
После обеда два лучших друга с горечью известили, что не смогут порадовать именинника в день его рождения своим присутствием. Одного подставила тёща, грозившаяся приехать понянчить ребёнка, но так и не осуществившая своей угрозы. Ко второму почтенная дама приехала, только теперь вырваться из двойного оцепления в лице жены и её любимой мамочки у него не было никакой возможности. Поди знай, где найдёшь, где потеряешь.
Подобные новости требовали моральной компенсации. Я решил развеять тоску-печаль за столиком ближайшего кафе. Глянул в заросшие паутиной сусеки, наскрёб необходимую сумму и отправился в путь. Сяду на пенёк, съем пирожок, на людей погляжу, себя покажу. Благо, до желанного заведения всего один пешеходный переход.
Транспорта, к моему искреннему удивлению, на проезжей части не наблюдалось. Правда, какая-то «бээмвэшечка», за рулём которой восседала сногсшибательная блондинка, маячила в отдалении. На всякий случай решил её пропустить и взмахом руки галантно предложил красавице проезжать подобру-поздорову. Она улыбнулась, дружески махнула рукой, явно собираясь последовать моему совету. Внезапно рядом с ней чёртиком из табакерки возникла ещё одна очаровательная мордашка. Это была девчушка лет пяти от роду. Она что-то сказала блондинке, та притормозила, ослепительно улыбнулась и ещё раз изящно махнула мне рукой. Это могло означать только одно: «You are welcome, sir», то есть: «Проходи, дядя, не отсвечивай».
Во мне неожиданно пробудился спавший много лет мирным сном бывший актёр «драмы и кино», как было указано в моём дипломе.
Я распрямился, втянул животик и, как незабвенный дядя Стёпа, сделал характерный жест уже обеими руками. «Проезжайте, мадам, не задерживайте движение!» Малышка рассмеялась и замахала обеими ручонками в ответ. «Дядя, проходи, пока пропускают», — читалось в её взгляде. Другого выхода у меня не было. Позади лакированного монстра уже змеился нетерпеливый хвост из разнокалиберных надсадно гудящих машин. Я благодарно кивнул, не спеша перешёл улицу, обернулся и от души помахал дочке с мамой вслед. В ответ взметнулись две нежные ручки: взрослая и детская.
Идти в кафе почему-то расхотелось Негатив дня испарился, как снежок под лучами весеннего солнца. Я пересёк улицу в обратном направлении, вернулся домой, уселся за компьютер, отстучал небольшую миниатюрку о пользе взаимной вежливости на наших дорогах и отослал её в приличный дамский журнал, не подверженный, по моим сведениям, инфляционным процессам.
Неожиданно заверещал мобильник. После непродолжительного обмена любезностями меня попросили подъехать в тот самый журнал, куда минут сорок назад я сбросил свою новинку.
— Это по поводу отосланной рукописи? — искренне удивился я.
— И да, и нет, — мягко ответили мне. — Хотя она уже зарегистрирована. С этим у нас порядок. И, конечно же, в ближайшее время редакция даст надлежащий ответ. Но сейчас мы беспокоим вас совсем по другому поводу. Нашему журналу исполнилось десять лет. Срок вроде бы небольшой, но по нынешним временам, когда всё так зыбко, не такой уж маленький. Одним словом, мы собрались отметить юбилей. Но вечер, которого все так ждали, под угрозой срыва. Популярный исполнитель, с которым журнал договорился заранее, не сможет приехать. У него проблемы со здоровьем. Однако приличную сумму в валюте он преспокойно положил в карман, даже не чихнув при этом.
— Я не исполнитель песенок композиторов, пишущих для попсы…
— Нам это известно, — с непреклонной мягкостью перебили меня. — Нашей сотруднице довелось побывать в кафе «Гнездо попугая», где, наряду с другими авторами, вы исполняли свои песни. Я ничего не путаю?
— Нет.
— Вы ещё, дали ей номер своего телефона…
— Господи, мало ли кому я давал свой номер…
— Как выяснилось – это судьба. — Неожиданно жёстким голосом осадили меня. — Кстати, до вас на корпоративы мы приглашали исполнителей, популярность которых не меньше чем у Сергея Лазарева!
«Знать бы кто это…— мысленно усмехнулся я. — В самом деле, чего выпендриваюсь? Поеду. Доставлю людям удовольствие, заработаю чуток. Всё лучше, чем одному коротать затянувшийся вечерок. Интересно, сколько заплатят за мои песнопения?»
На свой мысленный посыл я, естественно, не услышал никакого ответа. Зато выяснилось, что машины прислать за мной не успевают. Празднуют-то всем дружным коллективом. Неловко беспокоить настроившихся на отдых сотрудников. И это нашло у меня полное понимание.
***
Монет, сэкономленных на несостоявшихся посиделках в кафе, хватило на такси.
Меня ждали. Я решил сразу приступить к делу. Не тут-то было. Возникла необходимость получить небольшую инструкцию у главного редактора. Святая наивность рифмоплёта! Я почему-то решил, что именно она вручит мне скромный гонорар.
… В кресле за начальственным столом сидела та самая сногсшибательная блондинка из «бээмвэшки!» Только мысль о гонораре за моё грядущее выступление в её очаровательной головке, похоже, не ночевала. Мне и так, по её разумению, была оказана великая честь.
Далее у нас пошёл разговор об ужасающей убогости нынешней культуры, о потерявших всякую совесть «фанерных» исполнителях. Тут я невольно улыбнулся. Ведь приглашённый ими «вокалист» был из той же команды. Я решил поддержать тему беседы.
— Знаете, госпожа редактор…
— Зовите меня просто Алиса. У нас демократическое издание.
— Знаете, Алиса, я небольшой любитель сиживать у «ящика для идиотов», но однажды случайно наткнулся на концерт какого-то телеканала. Представьте себе такую картину: Иосиф Кобзон предлагает одному из нынешних сладкоголосых кумиров пропеть с ним вживую. Тот небрежно кивает мэтру отечественной эстрады, делает шаг вперёд, оркестр играет вступление, дирижёр подаёт знак – можно начинать. Народный артист Советского Союза улыбается и любезно предоставляет это право победителю престижнейшего международного конкурса. Увы… «разевает щука рот, но не слышно, что поёт». Когда он всё же воспроизвёл какие-то звуки, я онемел от изумления.
Не говорю о голосе, которого не было в помине. Лауреат не смог попасть ни в одну ноту. А ведь песенка была простенькая. С ней справился бы хор старшей группы детского сада. «Забота у нас простая, забота наша такая: жила бы страна родная, и нету других забот…»
Иосиф Давидович, как по нотам завершил разыгранную интермедию. Блистательно исполнил шедевр Александры Пахмутовой.
И тут меня пригласили на импровизированную сцену. Очень вовремя. Поскольку у начальственной Алисы кроме тщательно скрываемой скуки мой страстный монолог не вызвал никаких эмоций. Не уверен, что она вообще поняла, о чём шла речь.
Я вышел, взял несколько аккордов и запел. Судя, по деликатному звону посуды, на банкете собралось приличное общество. Отработав не менее часа, решил, что с них вполне достаточно. Не мешало бы и мне присесть к столу, но тут раздался лёгкий шум...
Ба! В зале появился «болящий» кумир. К моему удивлению, особого восторга мои слушатели не проявили. Меня даже попросили попеть ещё немножко. А потом девочкам в изысканных нарядах пришлось подписать на память несколько сборников, которые я прихватил в надежде на продажу. И здесь я пролетел, как фанера над Парижем.
На такси денег не оказалось. К счастью, в проездном на метро осталась неиспользованная поездка.
Замечу, в журнале мой опус со временем напечатали. Только ожидаемого гонорара я за него не получил. Зайдя к ним на сайт, я не обратил внимания на еле видимую сноску, которая недвусмысленно поясняла: «Редакция авторам гонораров не выплачивает». Кстати, большинство нынешних российских журналов давно обзавелись аналогичным предупреждением.
***
Перед сном глянул в электронную почту. Пришло сообщение. Оно начиналось весьма торжественно: «Издательская группа по выпуску антологии «Сибирские поэты – ХХ век» обращается к вам с просьбой выслать подборку стихов для возможной публикации…»
Там же был указан номер неизвестного мне телефона. Я набрал его, не сомневаясь в том, что это розыгрыш. Сам был горазд на подобное озорство в дни прошедшей молодости. Абонент не отвечал. Я собрался выключить мобильник, как услышал охрипший со сна голос:
— Вы не скажете, который час?
Глянул на циферблат и с лёгкой усмешкой произнёс
— Московское время двадцать четыре часа семнадцать минут, уважаемый шутник.
— Приплюсуйте ещё три часа.
— Не учёл разницы во времени. Значит, полученное мной сообщение – не шутка какого-нибудь приятеля.
— Не шутка. Позвольте представиться…
Где-то я уже слышал эту фамилию.
— Не напрягайтесь. Всё одно, не вспомните. Когда вы игрывали на сцене нашего Театра Юного Зрителя, мне было десять лет. Но большинство ваших героев до сих пор стоят перед глазами. Не мудрено. Неунывающий балагур всегда пробуждает симпатии детворы. Позже, когда я работал заведующим литературной частью театра, удалось разыскать стихи, которыми вы одаривали своих приятельниц. Ведь в основном сибирским красавицам вы посвящали свои лучшие строки. Сейчас припомню… что-то связанное с получением писем до востребования. Почтовый романс, одним словом… вспомнил! «Устал я, слышишь? Нет, не слышишь. Вокруг водоворот людской… и писем больше мне не пишешь. Ты потеряла адрес мой?!
— Спасибо за греющие душу воспоминания. Только я не очень понимаю, какое это имеет отношение к сегодняшним реалиям?
Он коротко рассмеялся.
— Очевидно, вас смутило патетическое сообщение в почте? Секретарь перемудрила. Эта идея, уже поддержанная местными спонсорами, нашим отделением союза писателей, крупным издательством, позволит собрать под обложкой будущего поэтического альманаха поэтов, проживавших в нашем сибирском крае последние десятилетия. Несколько ваших вещиц я уже подготовил для публикации. Что вы скажете о моём предложении?
Что я мог на это сказать? Чудно;. Через столько лет вспомнили о молодом, нескладно рифмовавшем актёре. Пригласили принять участие в таком впечатляющем, как сейчас принято говорить, проекте. Несколько ваших стихотворений канувшей в лета юности уже включены в сборник. У меня перехватило дыхание. Собеседник понял это.
— До связи, — попрощался он. — Жду новых произведений. Не тяните, по возможности, с этим делом.
***
Такого подарка судьбы я давно не получал. Посыл подборки решил отложить на завтра. «Утро вечера мудренее».
Но наступивший рассвет ясности не принёс. После нескольких часов изнурительной борьбы с самим собой у меня опустились руки. Я стал тонуть в рукотворном море рифмованных строк безо всякой надежды на спасение. И только после позднего обеда нашёл в себе силы воскликнуть: «Земля!» Переслал беспорядочно отобранные стихи по присланному адресу. Не подойдут, так thank you very much за те вирши, что уже имеются в редакционном портфеле.
Ответ не заставил себя ждать. Из отосланной подборки отобрали пяток стихотворений. Тут же переслали для окончательной сверки. Надо же! Успели произвести правку с припиской: «Редактура обсуждению не подлежит».
«Чёрт с вами» — подумал я и попросил показать, что они отобрали из моих юношеских потуг? Выслали. Без единой правки!
Что ж, д`Артаньян в молодости тоже не проиграл ни одной дуэли, а погиб в момент, когда открывал ларец с долгожданным маршальским жезлом внутри.
Через день раздался телефонный звонок, который привёл меня в ещё большее изумление.
— Вы знаете, что в нашем городе выходит журнал под названием «Театральный вестник»?
— Откуда?
— В этом есть изюминка, — обрадовался мой благодетель. — Публикаций наших вы не читали, с принципом построения материала незнакомы. Мы отпустим вас в свободный полёт.
— Ощипанная житейскими невзгодами птичка готова встать на крыло.
— Мы вас считаем своим земляком. Вот и поведайте читателю, как поступали в театральный институт. Расскажите о первых публикациях. О том, каких трудов стоило пробиться в столице. Эскизно, так сказать, очертите свой жизненный путь. А мы будем ваши перлы, если они устроят редакцию, публиковать из номера в номер. Подходит такой вариант?
— Вношу встречное предложение. Биография малоизвестного автора вряд ли заинтересует вашего читателя. А что если пофантазировать на эту тему. Повествование пойдёт от имени несуществующего героя.
— Дерзайте!
— Когда мне приступать к работе?
— Сегодня. Ближайший номер ваш. Предупреждаю, журнал выходит раз в квартал.
Я ощутил вполне объяснимый страх. «Не было ни гроша, да вдруг алтын».
Но, как говаривал д`Артаньян: «Очень хотелось бы знать, чем всё это, чёрт побери, закончится...»
Я был согласен с неутомимым гасконцем.
(Продолжение следует)