Это было время Кашпировского и Чумака. Все ударились в целительство.
Низенький, похожий на паучка, мужичок, известный в поселке благодаря уникальной фамилии Мудик, даже оказался колдуном в седьмом поколении, всю жизнь – «Я же был коммунистом!» - скрывавший свой бесценный дар.
- Так иногда кошек, собак исцелял, не расскажут ведь никому!
- А как?
- Да гляну и, не поверишь, исцелялись!
Верили слабо, но народ к Мудику повалил, некоторые даже с кошками и собаками. Повалили и деньги, да такие, что целитель бросил на пристани работу.
- Вы, Владимир Матвеевич, и кота излечите, что-то Цезарь скучный стал, не ест, а раньше какой у него был аппетит! Пять сорог зараз сжирал! – и Марья Ивановна любовно гладила лохмато-рыжего кота.
- Исцелим, исцелим, Марья! Оставь его. С ним, ясно вижу, длительный сеанс провести придется – сглазили котика. Сама-то догадываешься кто?
-Неужто соседка? То-то она мне советовала отнести Цезаря не к вам, а к ветеринару. Понимала, змея подколодная, вы-то сразу определите, в чем причина! Ну я ей…
- Но и сеанс недешево будет стоить. Тонкой энергии, сама понимаешь, надо приложить немало!
- Приложи, приложи! – и поспешно полезла за деньгами.
Бабка ушла. «Целитель» взял за шкирку Цезаря и отнес в сарай.
- Мышей лови, тунеядец! Разжирел-то как, паршивец!
Бабка пришла через два дня.
- Как мой Цезарь, Владимир Матвеевич, исцелился?
«Черт! Я и забыл…» - огладил жидкую бороденку, посмотрел на бабку вдумчиво, строго, как когда-то на партийном собрании:
- Сглазили крепко! Чтобы ауру восстановить, сама понимаешь, время надо! Приходи дня через три.
- А глянуть бы на Цезаря? Как он?
- Что ты, что ты! Во время сеанса от любого взгляда его надо изолировать! Понимаешь?
- Как же! А я яичек вам принесла, тепленькие, только из-под курочек.
- Это хорошо! Мне энергию подпитывать только экологически чистым продуктом необходимо, тогда целительство успешнее. Ну иди!
«Что-то он не мяукает…» - и Мудик поспешил в сарай. В углу рыжей тряпкой лежал Цезарь. Кот издох.
«Вот незадача! Надо больше живность не исцелять. Что с ним делать? На свалку? Еще увидят».
Не придумав ничего лучшего, колдун темной ночью бросил Цезаря в колодец.
- Видение мне, Марья, было: Цезарь, оказывается, кот необычный! С духами общается. Ушел на Духовое озеро. Там, говорит, на карасях исцелюсь и вернусь.
- А когда?
- Ну это нам знать не дано. Тайна!
Через неделю сосед Мудика старик Митрофан, болезненный и мнительный, шептал колдуну:
- А колодец-то наш, как ты целительством занялся, целебным стал. Вкус воды совсем другой, терпкий. Мы со старухой двадцать трехлитровок в подполье про запас поставили. Наверняка от тебя, как от Чумака, токи незримые идут.
- Да, флюиды… Это возможно.
Слух о целебном колодце мгновенно разнесся по поселку. К колодцу каждый день начала выстраиваться очередь. И раз дело дошло до драки. Марья Ивановна ударила соседку. Та вызвала милицию.
- Ведьма она! – кричала Марья Ивановна, тыча в соседку ведром.
- Рехнулись вы все! Товарищ милиционер, разберитесь! Санитарника вызовете – вода вонять начала, а они «целебная», «целебная»…
- Действительно, попахивает. А ну-ка, Сергей, ты самый худенький, слазь!
Сергея на веревке спустили в колодец, и через минуту сгрудившийся у сруба народ услышал глухой вопль:
- Братцы, да мы же пропастину пьем! Принимайте бадью!
В бадье был Цезарь.
А Мудик вновь работает на пристани и, перелистывая накладные, задумчиво поглаживает на правой щеке рванный от ведра шрам.