Хобби разные бывают: резьба по дереву, лепка, марки, крысоводство… Кому-то нравится аквариумистика, а кому-то – рыбок ловить. Один любит собирать старые деньги, а другой интересуется новыми. Студента – историка Мишаню, в давние ещё советские годы, влекла далекая и загадочная страна Китай. Сосед по комнате и однокурсник Павлик за любовь к этой восточной земле прозвал его Китайцем.
Мишаня здоровался, кланяясь и сложив руки на груди. Ел лапшу палочками. Любил устраивать чайные церемонии, особенным образом заваривая купленный по случаю чай «Три слона». Соседи по общежитию, правда, предпочитали портвейн «Три семерки».
"Китайцы спят голыми. Голова к северу", - вычитал где-то Мишаня и ставил кровать поперек комнаты, ориентируясь, как стрелка компаса. Иногда, разметавшись во сне и сбросив одеяло, он демонстрировал приверженность китайской традиции, смущая подругу Павлика, которая допоздна задерживалась в их комнате. «Хозяйство» спрячь!» - сердился Павлик и пытался отучить друга от этого обычая. В отсутствие своей девушки, когда сосед засыпал, он привязывал веревкой край мишаниного одеяла к входной двери и, ночью кто-нибудь из приятелей распахивал дверь, сдергивая одеяло со спящего Китайца. Это стало развлечением для всех жильцов этажа, но Мишаня был тверд и последователен в своих пристрастиях. Привычек не менял.
Павлик, напротив, был приземленный и трезвомыслящий. На всякие увлечения времени не тратил. «Нам это чуждо»,- говорил он. Над Мишаней подтрунивал. Бывало, в шутку, предлагал помочиться на стену общежития. Китайцы, слышал он, предпочитают это делать на свежем воздухе и в людных местах. Недавно отслужив срочную, Павлик оставался по-армейски аккуратен. Всё у него лежало параллельно и перпендикулярно. Сам был высоким и поджарым, как донская рыба чехонь. Мысль свою излагал четко и конкретно. Он ещё не избавился от солдатского юмора: швабру называл «половым органом». Размышляя о карьере после университета, похохатывал: «Плох тот солдат, который не мечтает спать с генералом». Вскоре Павлик женился на той самой подруге, ночевавшей в его студенческой постели, и переехал жить в квартиру её родителей.
Грянула перестройка. Не перенеся этого удара, развалился СССР. Студенты-историки оказались не просто на распутье - в чистом поле. Без подсказки на камне, в какую сторону идти. Они не представляли, как применить полученный багаж знаний и свою партийную принадлежность. В конце концов, кто как, но адаптировались к новой реальности.
Прошло много лет. Бывшие соседи перешагнули пятидесятилетний рубеж.
Мишаня, уже доцент Михаил Иванович, преподавал в родном универе. Сначала научный коммунизм. Когда же коммунизм перестал маячить на горизонте, стал учить рекламе. Что, в сущности, цинично утверждал он, было одно и то же. В молодости - невысок и тонок, как указка преподавателя, теперь он раздался вширь. Круглолицый, с коротким ёжиком на голове, он напоминал колобка. 150 на 150 на 150 - злословили студенты. Цифры означали рост, вес и объем талии. Из-за своего веса получил болезнь коленных суставов, поэтому вставал со стула с трудом и ходил по аудитории прихрамывая.
По молодости женился, но своим юношеским увлечениям не изменил: спал обнаженным, головой к северу, пил китайский чай, ел лапшу палочками. Слыл большим оригиналом. Неизвестно, какими восточными любовными изысками угощал он свою жену, но, в конце концов, она от него ушла.
Павел с началом кооперативного движения пошел в бизнес. Технично общаясь со всеми властными структурами: от бандитов до областных министров, быстро разбогател. Развелся. Женился. Однажды встретив Мишаню, пригласил его погостить в свой новый дом, («три этажа, три туалета, металлопластик…») и заодно познакомиться со своей молодой женой - красавицей. Мишаня любезно согласился.
Домик получился на славу: 2 этажа и мансарда, резные деревянные лестницы, паркет выложен прихотливым рисунком, «три туалета, металлопластик»… Баня в пристройке, печь-мангал во дворе. Полный набор. Осталось доделать гостевые комнаты и навесить двери в туалетах.
Жена - тоже загляденье: молода, длиннонога, голубоглаза, с высокой грудью. Тот тип, который стали выбирать новые русские для вторых-третьих жен. Говорила она жеманно, с прононсом и ошибками: «я играю в волетбол», «мы с Пашенькой в нашем саду насаждали деревья».
Засиделись за разговорами. Мишаня, пытаясь произвести впечатление, цитировал модные книги и анализировал творчество испанских художников. Шутил безостановочно и делал хозяйке комплименты. Рассказывал о китайской традиции спать голым. Девушка, не переставая, хохотала. То ли такого концентрата юмора не водилось в их доме, и ей действительно было смешно, то ли она хотела показать гостю бриллиант, недавно вмонтированный в зуб. Павел сделал замечания обоим. По-армейски одернул: «Поцелуйчики в строю!». Вроде, шутя, но чувствовалась ревность.
За полночь полегли спать. Мишане определили комнату на этаже хозяев. Он долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок. Размышлял. Поднялся в туалет. Глубокая ночь, хозяева спят, одеваться не стал. Как спал нагишом, так и пошел.
Туалет без двери находился напротив супружеской спальни. Дверь в спальню была распахнута. «Неудобно в таком виде,- подумал Мишаня.- Вдруг проснутся». Решил притворить дверь. Та открывалась внутрь, и ручка находилась вблизи изголовья кровати, где спала семейная пара.
Мишаня, крадучись, сделал несколько шагов в комнату, потянулся и стал шарить по двери в поисках ручки. От его пыхтения девушка проснулась. В лунном свете мерцало, покачиваясь, нависшее над ней мишанино «хозяйство». Она вскрикнула. Мишаня от неожиданности не удержал равновесие и рухнул на молодую. Крик стал пронзительней. Проснулся Павел, подскочил, включил свет. Его взору предстала интересная картина в духе испанского художника Франциско Гойи.
Друг юности Мишаня, совершенно голый, барахтался на его молодой жене. При этом она возмущенно толкала бедрами Мишаню снизу, что со стороны выглядело достаточно непристойно. Мишаня вроде бы силился слезть с неё, но больные коленки не давали это сделать и после очередного активного толчка снизу он снова опрокидывался на хозяйку. Она то ли стонала, то ли мычала от ощущения, будто на неё навалилась рыба-кит в полтора центнера. Бетонная плита. Тяжелый танк. Она пыталась выскользнуть из мужских объятий и выползала, как змея из старой кожи, оставляя под Мишаней ночную сорочку.
Мишане не удавалось приподняться и высвободить девушку, поэтому ему пришла в голову, как ему казалось, блестящая идея - сделать кувырок набок. Он перевернулся, и образовалась позиция «дама сверху». При этом хозяйка, сверкая глазами и бриллиантом в зубе, от возмущения стала наотмашь хлестать дорогого гостя по щекам. Тот неуклюже защищался, хватал её за руки и, получалось, удерживал, когда она стремилась слезть с него.
Павел ошалело наблюдал за этими акробатическими этюдами. Он просто одурел от такой наглости. Демонстрация «Камасутры» на глазах у мужа!
Мишаня при этом пытался всё обратить в шутку и между пощечинами вымученно смеялся. Вот, дескать, какая забавная двусмысленная ситуация.
По мнению же хозяина это вовсе не казалось смешным. Это выглядело настоящим глумлением. Наконец, девушка соскочила с Мишани и, схватив сорочку, убежала в другую комнату.
Как ни старался гость растолковать Павлику курьезность ситуации, тот все объяснения принимал молча и холодно попрощался. После этого случая друзья уже больше никогда не встречались.
Вот как чуждые нам увлечения и традиции могут порушить давнюю дружбу…