Галстук, обычный школьный галстук давно превратился для Евпаторийского в удавку.
И чем дальше, тем сильнее затягивалась эта удавка.
Он задыхался и хрипел, отчаянно пытаясь сорвать с себя ненавистную удавку, но из этого ничего не получалось.
Более того, удавка незаметно, но всё сильнее врезалась в его шею.
Причём душила она Евпаторского по ночам, когда он забывался сном.
Днём же его школьный галстук делался совершенно незаметным, позволяя несчастному Евпаторийскому выполнят привычную работу, непринуждённо общаться с коллегами и вообще вести себя почти естественно.
А ночью для него снова начинались кошмары.
Школьный галстук затянулся на его шее после того, как ещё в младших классах он не смог решить задачу по математике из школьного учебника.
Задачка была очень простой и все одноклассники Евпаторийского быстро и легко её решили.
А Евпаторийский так с ней и не справился.
-Это был твой последний шанс! - грозно сказала учительница. И в сердцах добавила: дебил!
Другие дети тоже стали показывать на него пальцами и называть дебилом.
Узнав о провале сына на контрольной по математике, Евпаторийский-старший горестно воскликнул: -Ты подписал себе смертный приговор!
Евпаторийского-младшего уже давно обвиняли в дебилизме.
Ведь до шести лет он не умел завязывать шнурки на ботинках, до двенадцати лет не мог контролировать себя по ночам и мочился прямо в постель, в школе еле выучился писать, но чернильную ручку всю жизнь держал как средневековый папуас.
Евпаторский-старший возвестил о начале семейного скандала как муэдзин с минарета возвещает о начале молитвы.
На вопль главы семьи сбежались все родственники: тёти и дяди, бабушки и дедушки.
И все они заголосили о том, что такую простую задачку не может решить только конченный дурак или лодырь, а возможно, и то, и другое в одном лице.
Во время этой экзекуции Евпаторский-младший вдруг с ужасом почувствовал, как школьный галстук сдавил ему шею.
Он попытался освободиться от ненавистного галстука, но вместо этого затянул его ещё сильнее.
Разругав незадачливого отпрыска, совершенно обессиленные родственники вдруг как-то разом рассосались и Евпаторский-младший остался совершенно один.
Он снова попытался развязать галстук и на этот раз результат оказался ещё более печальным - тот как удавка впился ещё сильнее в его шею.
Евпаторский от ужаса покрылся холодным потом и попытался взять себя в руки.
Он мысленно представил себе школьный галстук на собственной шее и попытался нарисовать его в школьной тетради.
Сделанный им рисунок удивительным образом иллюстрировал условие нерешённой Евпаторским задачи: отрезки некоей прямой, совершенно абстрактной.
Некая точка, в которой они пересекаются в пространстве....
Бред, полный бред!- думал Евпаторский, снова покрываясь холодным потом.
Отрезок его жизни поразительным образом пересекался с отрезком жизни отца в бесконечном пространстве, состоящем из бесконечного множества родственников, учителей, одноклассников, случайных знакомых....
Нужно было найти точку этого пересечения и тогда он, наконец, избавится от этого проклятого галстука....
Но, как её рассчитать?
Ведь параметры в этой задачке не заданы...
Как же они все её решили?
Или это только в его книге параметры не заданы?
Надо бы проверить...
Но, может взрослые знают решения?
Он разбудил родителей, бабку с дедом, звонил по телефону многочисленным родственникам.
Но всем им было не до задачки Евпаторского.
У отца разыгралась язва, цирроз печени и наследственная шизофрения.
Он стал кричать на мать, та впала в депрессию.
У деда разыгрался приступ гипертонии, у бабки разболелись зубы, тёти и дяди жаловались на финансовые проблемы, мигрени и невралгии.
Задача так и осталась нерешённой и почему-то теперь о ней никто не вспоминал.
Евпаторийский вырос, возмужал, о нерешённой им в детстве задаче из школьного учебника уже никто не помнил.
Но школьный галстук на его шее так и остался затянутым намертво. Так же намертво к нему прилипла кличка "дебил".
Эта кличка прилипла к нему так крепко, что когда ему выдавали паспорт, то по ошибке вместо фамилии записали его дебилом.
В отчаянии он решил перерезать свой школьный галстук, но вместо этого едва не перерезал себе сонную артерию.
Время от времени Дебил-Евпаторийский пытался решить школьную задачу уже на основании своего собственного жизненного опыта задавая её параметры.
Но от этого школьная задачка только усложнилась и теперь без логорифмов и интегралов её было не решить.
Получалось, что отрезки некоей прямой пересекаются в пространстве сразу в нескольких точках: в наследственной шизофрении, алкоголизме, и ещё целом букете наследственных заболеваний.
Однако несмотря на душивший его галстук Евпаторийского призвали в армию.
Он с удивлением обнаружил запись в своём личном деле: "годен к строевой службе".
-Нам как раз такие как ты особенно нужны!- весело сказал ему майор на призывном пункте.
Значит, унизительную удавку на его шее, несмотря на несколько медкомиссий, никто так и не обнаружил.
Это вселило в Евпаторийского надежду.
В учебной части, куда направили Евпаторийского, он с ужасом обнаружил, что у каждого из его сослуживцев на шее был школьный галстук.
Эти галстуки могли быть темнее или светлее, но каждый из этих галстуков сильнее или чуть слабее, но стягивал шею каждого.
"За три месяца вам нужно научиться убивать",- объяснил им командир учебной роты. -А если вы не научитесь, то убьют вас.
За время своей службы Евпаторийский заметил, что удавка ослабляет свою хватку, когда он кого-то убивает.
Втайне, однако, он надеялся, что убьют его.
Но в этом он боялся признаться даже самому себе.
По окончании службы Дебилу-Евпаторскому выдали новый паспорт и предложили самому выбрать себе имя , фамилию, год рождения, образование....
Словом, родиться заново.
Евпаторийский воспользовался предоставленной возможностью и стал Митридатовым.
Какое-то время удавка не давала о себе знать, но потом он снова почувствовал её на своей шее.
Тогда он снова поменял имя, а в качестве фамилии выбрал себе Таврический.
На работу устраивался везде по той профессии, которая на тот момент была востребована.
Скажем, требовались учителя и он устраивался на работу учителем.
А если требовались полицейские, то становился полицейским.
Правда, нигде долго не держался, поскольку ни одна профессия его не привлекала.
Оставшись один, он каждый день решал всё ту же задачку, многократно усложнившуюся, подходя к её решению всё ближе.
Он бы давно с ней справился, если бы не надоедливые родственники, давно умершие, жужавшие над ним в ночи как рой комаров.
Наконец однажды у него всё сошлось.
Кто-то жалобно пискнул над его ухом, как комар и в его пустой комнате воцарилась полная тишина.
Он легко, одним движением освободился от опостылевшего школьного галстука.
Задачка действительно была пустяковой.
Но самое главное и самое обидное, она ничего уже не меняла в его жизни.