Любовь зла...
Да Любовь просто в бешенстве!
Окажись сейчас рядом Виктор, разорвала бы на мелкие кусочки.
Но муж был в рейсе, спокойно крутил баранку, курил в приоткрытую форточку и даже не подозревал, что его старенький КамАЗ спасает ему жизнь.
Колючая досада стянула Любкино горло.
Хотелось плакать.
Воспоминания жгли...
Ах, негодяяяяяй!!!
Но, давайте по порядку...
Всё дело в том, что на Новый год Люба с Надеждой, будучи в изрядном подпитии, поспорили, кто больше похудеет к 8 марта.
И поспорили всего-то лишь на бутылку коньяка.
Пустяк.
Но тут дело принципа.
Обе были давно уже далеко не стройненькими антилопами.
И даже не лошадками.
Жиры и углеводы выпирали со всех сторон, и, хотя они отшучивались, что их переполняет счастье, но спор есть спор.
И Люба села на диету.
Диета крякнула от невиданной тяжести, подкосила ножки и выпучила глаза.
На вершину пищевой цепочки забрались водяная овсянка и морковные котлеты.
Спорщица стала истязать себя, а заодно и Виктора.
Потому что готовить отдельно для мужа аппетитные жирные вкусняшки было просто невыносимо.
В первые недели стрелка напольных весов не выдержала женского напора и дрогнула.
С 87 кг до 82.
Но потом встала насмерть.
Как наши под Бородино.
И ни в какую.
Любовь с упорством полярника двигалась к заветной цели и не собиралась сдаваться.
После работы добавились пробежки на тренажере и гантели.
Вечером она изнемождённая падала в кровать.
Сил не было даже гордиться собой.
А уж на приставания мужа – тем более.
Виктор был озадачен...
И, если морковным котлетам находилась хоть какая-то альтернатива в заводской столовой, то замену Любке искать не хотелось.
К тому же, жизненный опыт ему подсказывал, что, если жена не расположена – лучше переждать.
Потому что, вдобавок к возражениям супруги, запросто можно получить в ухо.
Виктор искренне считал, что человек человеку не только друг, но и секс, однако, всё же, затаился, как паук, и стал выжидать удобного момента.
Тем временем, Люба, даже не подозревавшая о мыслях мужа, продолжала получать от Надежды цифры, словно сводки с фронта.
Сперва приятные 88 кг подруги сменились на 85.
Затем 84.
82.
Ужас!!!
80 !!!!
Катастрофа!!!!
А у неё всё ещё 82.
Ну как так то???!!!
До 8 марта – неделя.
Отчаяние скривило Любашины пухлые губки и в уголках глаз блеснули слёзы.
Тут то паук понял, что пора действовать.
И он, как бы ненароком, подсунул супруге журнал со статьёй о сжигании энергии.
В котором чёрным по белому было написано, что во время секса женщина может потерять до 2500 калорий.
Это значит, что она, как дура, мучается на беговой дорожке, сжигая всего лишь по 500 калорий в час, а тут – такой джек-пот!
- Вииииить, - донеслось из спальни.
Муж довольно улыбнулся.
Сработало!
После бурной ночи Люба поспешила на весы.
80 !!!
Следующие несколько дней были просто раем.
Люба хотела худеть ещё и ещё.
Виктор был счастлив.
Вот что значит аккуратно приписать лишний нолик в журнале!
Была счастлива и Любовь.
Еще никогда она не получала такого моря удовольствия.
Стрелка на весах с каждым днём неуклонно падала вниз.
79.
77.
Кааааааайф!
И вот уже вместо беговой дорожки жена призывно манила пальчиком столь желанного благодетеля.
- Не может быть! – негодовала по телефону застрявшая на 80 кг Надежда.
- Да говорю тебе, 72!
И соперница пришла на Международный женский день убедиться лично.
Люба торжественно водрузила себя на пьедестал, стрелка качнулась и замерла.
- Ну, так и есть – 72!!!, - завись в голосе проигравшей бальзамом растеклась по душе чемпионки.
Надежда рухнула.
На стул.
Свет померк в её глазах.
И она достала коньяк.
Люба была мила и добродушна.
Расплывалась в комплиментах и любезностях.
А Надежду грел только 12-летний француз.
И душила жаба.
Наконец, ополовинив Курвуазье, подруга засобиралась домой.
Ритуальные обнимашки.
Но тут она споткнулась о весы.
- Вот черт!!! Ну-ка, взвешусь с горя.
Стрелка судорожно дёрнулась и застыла на 72.
- Опача!!! Я чота не пОняла... Где это я растеряла сегодня 8 кг?
- Ну-ка дай-ка я, - Люба спихнула подругу.
Опять 72.
Странно...
И только тут они увидели по бокам весов аккуратно насверленные наискосок ряды отверстий, в одном из которых был завернут саморез, ограничивающий дальнейшее сжатие.
Лукав человек!
Похолодевшая от ужаса, Любовь вывернула кухонным ножом саморез и взвесилась снова...
81 !!!
Настал черёд меркнуть свету в глазах обманутой жены.
Зато Надежда просто колыхалась на диване от звонкого смеха.
Люба, вне себя от гнева, достала журнал и рассказала про коварство супруга.
Пальцем провела по глянцевым 2500 калориям – последний нолик предательски размазался и выдал Виктора...
- Ой, мамочки! Ой!!!, - Надежда буквально завалилась набок, хохот душил её и не было сил даже сидеть, - моему Пашке даже в голову не пришло бы такое!
Допили коньяк.
Счастливая Надежда успокоилась, простила проигрыш и упорхнула домой.
А Люба сосредоточенно гладила кота и обдумывала планы мести.
Филя чувствовал, что затевается что-то недоброе, лихорадочно вспоминал свои косяки и решил на всякий случай спрятаться под кроватью.
Но странное дело...
Чем изощрённее она придумывала наказания, тем больше улыбалась, вспоминая былое.
Это ж надо было такое удумать!
Вот уж не ожидала от него...
Каков стервец, однако! А прикидывался тихоней...
В конце-концов, она считала себя умной женщиной – что злиться то?
Содержание уже куда более изящно расположилось в её формах.
Последняя неделя была сладка, как медовый месяц.
Щелкнул замок, прервав раздумья Любы.
Виктор вернулся из рейса.
Шершавый, как ананас.
В закоченевшей, грязной руке – съёжившиеся от холода тюльпанчики.
Такой родной...
- Марш в душ и ужинать!, - Люба старалась не выдавать себя.
Пока муж фыркал в ванной, быстренько наварганила котлет и налила наркомовские 100 грамм.
Наркому показалось мало, добавили ещё.
- Ну, что... А теперь сжигать калории!
- Люба... Тут такое дело... Я должен сознаться тебе... Ну, в общем, мне позвонил Пашка, ему Надька всё рассказала про весы...
- А это ничего не меняет – будем худеть в 10 раз чаще!
- Я согласен!, - Виктор улыбнулся, понял, что прощен, с удовольствием отметив, какая ему досталась умница жена, и сладко затянулся, мысленно смакуя предстоящую ночь.
Часы на стене монотонно помешивали чайной ложечкой время и за окном тихо падал прощальный снег.
Филимон под кроватью вдруг вздрогнул от стона, что-то недовольно проурчал и перебрался от греха подальше под шкаф.
- Прям, как коты мартовские, ей-богу!, - пронеслось в его кошачьей голове и он опять свернулся в уютный калачик...
Конец.)))