НА СНИМКЕ: Александр Иванович Щербаков. В те годы ему не было и 30 лет, но другой фотографии у меня нет.
Забыть, что я член месткома, мне не давали. В институте работало уже довольно много людей, и не только научных сотрудников. Были конструкторы и инженеры, рабочие мастерских, многочисленные лаборанты, электрики, сантехники, уборщицы и дворники. И всем нужно было жилье. Они стояли в очереди, а списки составлял и вел учет теперь я. Дома строились и постепенно сдавались.
Другой учёт я вёл по яселькам и детскому саду. У многих, пришедших на работу в институт, были дети. Я вёл учёт отдельно по яслям (до 3-х лет) и по садику.
Как только я начал этим заниматься, сразу увидел, что моя работа сводится только к учёту. Принципов для того, чтобы можно было установить очерёдность не существовало. Более того, никто и не был заинтересован в том, чтобы такие принципы были введены.
Во-первых, научным сотрудникам со степенью квартиры предоставлялись в первую очередь. И отнюдь не совместным решением руководства и месткома института, а центральной жилищной комиссией, которая была создана Президиумом СО АН.
Во-вторых, каждая лаборатория или отдел доказывал, что его сотрудник является самым необходимым для работы. Без него сразу все погибнет, и ему надо дать жилье в первую очередь. И такими оказывались практически все в очереди. Поэтому в конечном итоге, слово директора было решающим.
Нуждающимися в жилье были все. Да люди и устраивались на работу ради жилья и всеми правдами и неправдами пытались его получить.
А уж когда семья получала квартиру, тут же требовалось место в ясельках или в детском саду. И это требование тоже было правдой. Бабушек, которые могли бы присмотреть за детьми, в Академгородке практически не было.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/06/04/196