Глава 2. Торпедная жизнь на флоте

Минно-торпедное управление Тихоокеанского флота  и  его  начальник

В  60-х – 70 –х  годах  прошлого  века  это  выглядело  так.
 Небольшой  коллектив:  два  десятка  офицеров,  полтора  десятка  служащих  да  мичман  Антонов  в  секретной  части   это  и  есть  Минно-торпедное  Управление  ТОФ.
 Подчиненные  части:
 -Минно-торпедная  испытательная  группа - знаменитая  «отдельная  войсковая  часть»  и  одновременно  кузница  кадров  для  торпедного  и  минного  отделов.
 -7  специальных  групп  по  базам  ТОФ  для  приготовления  торпед - носителей  ядерных  боеприпасов   и  освоения  новых  образцов  торпед.
 -6  баз  оружия  1  разряда  (арсеналов) – рабочая  сила  Управления.  Специалисты  по  всем  образцам  оружия  и  вооружения  номенклатуры  Минно-торпедного  управления.
 По  специальности  Минно-торпедному  управлению  подчинены  два  Минно-торпедных  отдела,  все  торпедно-технические  базы  соединений  флота  и  флагманские  минеры  соединений.
Управление  состоит  из  пяти  отделов  и  одной  нештатной,  но  абсолютно  необходимой  Группы  ремонта  вооружения  кораблей.
 В  числе  обязанностей   Управления:
 - Обеспечение  баз  оружия  соединений  флота,  а  через  них  и  кораблей  оружием  и  вооружением  номенклатуры  МТУ.
 - Ремонт  корабельных  систем  стрельбы,  торпедных  аппаратов  и  минно-трального  вооружения   кораблей.
 - Наблюдение  и  оценка  выполнения  боевых  упражнений.
 - Связь  с  центром - Москвой  (УПВ)  и  заводами-изготовителями - по  поставкам  оружия.
 - Освоение  новых  образцов  оружия  вначале  во  Владивостоке,  а  затем  по  флоту.

Начальник  Управления. Взгляд  на  Минно-торпедную  службу  и  торпеды  из  его  кабинета

 Капитан  1  ранга  Бродский  Михаил  Александрович  в  должности  начальника  МТУ  ТОФ  уже  около  10  лет.  Достаточно,  для  того,  чтобы  судить  о  положении  дел  в  минно-торпедной  службе  Военно-Морского  флота.  Опыт  есть.  Довелось  повидать  всякого.  Его  размышления  о  минно-торпедной  службе  были  нерадостными.  Не  все,  ох,  не  все  ладно  в  нашем  королевстве….
 Конечная  цель  развития  любого  вида  оружия  поражение  противника  в  бою.  Применительно  к  торпедному  оружию  это  атака  цели.  А  в  атаке,  естественно  успешной,  кроме  оружия  и  его  носителей  участвуют  еще  и  люди,  хорошо  им  владеющие.  Командир  и  экипаж  носителя.  Известная  философская  категория:  «единство  противоположностей».  Оружие  без  людей - металл,  люди  без  оружия - толпа,  а  не  воинское  подразделение.
 Со  времени  окончания   Второй  мировой  войны  прошло  сравнительно  немного  времени.  Как  изменились  за  это  время  цели?   Практически  исчезли  одиночные  надводные  цели.  Существенно  усилилась  противолодочная  и  противовоздушная  охрана  групповых  целей - конвоев.  Появились  новые  быстроходные  групповые  цели:  Авианосные  ударные  соединения  с  сильнейшей  охраной  наиболее  ценного  корабля  в  группе - авианосца,  Корабельные  противолодочные  ударные  группы.
 Есть  институт,  разрабатывающий  модели  будущих  морских  сражений.  Есть  институт,  который  на  основе  моделей  будущих  боев  разрабатывает  требования  к  оружию.  Есть  институт,  который  на  основе  этих  требований  разрабатывает  торпеды,  мины  и  пр.  Ясно,  что  не  все  требования  могут  быть  реализованы.  Такого  положения,  чтобы  нажал  красную  кнопку - и  противник  уничтожен,  наверное,  никогда  не  будет.  Есть  носители  минно-торпедного  оружия - корабли  и  подводные  лодки.  Есть  базы  оружия,  вооружающие  этим  оружием  корабли,  а  на  кораблях - командиры  и  личный  состав.  Как  будто  бы  все  элементы  минно-торпедной  службы  имеются  в  наличии.  А  как  связаны  эти  элементы  между  собой  в  систему,  которая  была  бы  направлена  на  достижение  победы  в  бою?
 Итак,  наше  оружие.  В  основном,  торпедное.  Каково  его  состояние,  хранение  запасов,  готовность  к  вооружению  кораблей?  Торпеды  мы  получаем  от  заводов - изготовителей  в  виде  отдельных  составных  частей,  каждая  в  своем  контейнере. А  лет  шесть  тому  назад - в  деревянных  ящиках.
 - 53-61,  САЭТ-60,  СЭТ-65  - 5-6  составных  частей,  да  еще  отдельно  взрыватели,  да  еще  отдельно  по  линии  топливной  службы  флота  окислитель - перекись  водорода  для  53-61,  да  5 ящиков  с  электролитом  в  полиэтиленовой  таре  для  САЭТ-60  и  СЭТ-65...
 Есть  логика  в  отдельной  поставке -  в  цистернах  по  линии  топливной  службы  флота - агрессивного  окислителя:  перекиси  водорода.  Проще  обеспечить  безопасную  транспортировку  50-ти  тонн  перекиси  в  специальной  цистерне,  чем  транспортировку  той  же  перекиси  в  составе  почти  200  торпед,  требующих  постоянного  наблюдения  в  пути  следования.  Понятной  представляется  поставка  флоту  боевых  зарядных  отделений  торпед  прямо  с  заводов  Химической  промышленности,  минуя  торпедные  заводы.  Заводы,  бывшие  когда-то  на  окраинах  городов,  оказались  теперь  в  центрах  этих  городов.  Возить  взрывчатку   в  больших  количествах   в  центры  городов,  работать  там  с  нею,  а  затем  из  этих  городов  через  всю  страну  на  базы  оружия  флота,  не  очень  хорошо.  Пусть  уж  прямо  с  заводов  Химической  промышленности  боевые  зарядные  отделения  торпед  идут  на  флот.  А  вот  остальная-то  материальная  часть  торпед  почему  поставляется  нам  в  таком  кусочном  виде?  Не  получают  же,  скажем,  автобазы  отдельно  моторы,  отдельно  колеса  автомобилей  и  после  самостоятельно  собирают  все  в  автомобиль.   А  мы  получаем.  Часть  собираем,  а  часть  так  и  храним.  Подземных  сооружений  не  хватает,  территории  баз  заставлены  этими  контейнерами.  И  уж  совсем  непонятно,  как  возможно  такое:
 - изготавливаются  торпеды  по  документам  главного  конструктора - техническим  условиям.
 - проверяются  отдельные  составные  части  на  стендах,  столах  прокачки  и  пр.  по  документам  другой  организации - технологическим  процессам  176-го  СКТБ.
 - готовятся  к  выдаче  на  носители  по  документам  3-ей  организации - Правилам  Минной  Службы  Военно-морского  института.
 Не  очень-то  это  хорошо.  Роль  этих  документов  особенно  важна  для  предотвращения  Чрезвычайных  происшествий.  В  случае всякого  рода  происшествий  с  оружием  никогда  не  подается,  но  всегда  исполняется  команда:  «спасайся,  кто  может».  И  спасаются,  кто  как  умеет.  Cухари  сушить - кому  охота?  Хозяин  у  торпеды  должен  быть  один:  Главный  конструктор.  В  торпеды  постоянно  вносятся  изменения:  следствие  недостаточного  объема  Государственных  испытаний,  в  ходе  которых  остаются  необнаруженными  многочисленные  недоработки  проектантов.  Эти  изменения  немедленно  реализуются  на  заводах-изготовителях,  с отставанием  по  времени  отражаются  в  документах  176-го  СКТБ  и  Военно-морского  института  и  с  еще  большим  отставанием  все  эти  Ведомости  изменений  и  Бюллетени  на  доработку  реализуются  в  торпедах,  уже  полученных  флотом.  Коли  уж  силой  обстоятельств  нашим  флотским  арсеналам  суждено  быть  производственными  площадками  по  сборке  торпед  из  отдельных  составных  частей,  так  уж  пусть  они  будут  сборочными  цехами  заводов-изготовителей,  их  филиалами,  где  под  руководством  заводских  инженеров  производилась  бы  сборка  торпед.  Мы - флот - должны  получать  торпеды  в  высокой  степени  готовности  к  выдаче  на  носители  и  в  таком  виде   хранить  их  в подземных  сооружениях  и на  плавсредствах  в  готовности к  рассредоточению.  Хранение  торпед  в  виде  отдельных  составных  частей  крайне  опасно:  лишись  в  случае,  скажем,  удара  авиации  хотя  бы  одной  составной  части - и  оставайся  с  остальными  некомплектными  торпедами.  Да  и  для  хранения  торпед  в  виде  отдельных  составных  частей  в  подземных  сооружениях  просто  не  хватит  места.  Содержание  же  торпед  в  повышенной  степени  готовности  позволит  быстро  перевести  их  в  полную  готовность  и  выдать  на  корабли.  Личному  составу  срочной  службы  должны  быть  оставлены  заключительные  операции:  включение  каких-нибудь  включателей,  установка  взрывателей,  проверка  герметичности  под  руководством  мичманов  или  офицеров,  т.е.  перевод  в  полную  боевую  готовность.  Да  и  степеней  готовности  торпед  должно  быть  не  более  трех:  полная,  повышенная,  ремонтный  фонд.  То,  что  делает  сейчас  личный  состав  расчетов  по  приготовлению  торпед  к  выдаче  на  носители:  проверка  аппаратуры  самонаведения  и  неконтактного  взрывателя,  функционирование  в  сборе  всех  систем  торпеды  и  т.д. - это  работа,  требующая  высокой  квалификации.  Такая  работа  на  заводах-изготовителях  тарифицируется  высокими  5-м  и  6-м  разрядами.  Так  заводские  специалисты  бьются  за  такие  разряды  до  десяти  лет  и  более.  А  наш  личный  состав  только  научится  специальности,  как  к  концу  четвертого  года  службы  увольняется  в  запас.  Налицо  рост  сложности  в  подготовке  торпед  и  отставание  в  возможности  подготовки  квалифицированного  личного  состава  срочной  службы  для  работы  с  торпедами.  Да  и  не  все  работы  с  торпедами  свойственны  нашим  молодым  матросам,  по  существу  юношам.    Подготовка  батареи  СЦА-240  для  торпеды  СЭТ-65  требует  заливки  160-ти  ампул  электролитом.  Эта  работа  требует  большой  внимательности  и  аккуратности.  Пропусти  при  заливке  хоть  одну  ампулу - и  торпеда  небоеспособна.  Урони  хоть  одну  каплю  электролита  на  батарею - и  долго  вос-станавливай  сопротивление  изоляции.  А внимательность  и  аккуратность   в  работе  свойственны  женщинам,  лучше - в  возрасте. А  эти  более  чем  странные  сроки  службы  батарей?   10  лет  с  «сухом»  состоянии (без  электролита  в  ампулах)  и  три  года  в  «залитом»?  Так  ведь  активная  масса  батареи  и  не  подозревает,  есть  над  нею  в  бачке  электролит,  или  его  там  нет.  Корабль  или  подводная  лодка  служит     в  среднем  четверть  века.  Лет  5-6  простоит  в  ремонте,  а  лет  15-20  плавает  в  кампании  с  торпедами  на  борту.  Так  за  20  лет  торпедам  1-го  боекомплекта  нужно  раз  шесть  заменить  батареи,  что  раза  в  четыре  увеличит  стоимость  торпеды,  и  без  того  не  дешевой.  Эти  сроки  не  поддаются  никакой  логике.  Может  быть,  портится  от  времени  электролит?  Так  его  и  заменить  можно.  Словом,  проблема  перевода  торпед  в  повышенную  степень  готовности  созрела  для  передачи  гражданскому  персоналу  арсеналов  и  баз  оружия  соединений.  Очень  непродуманны  в  плане  эксплуатации  наши  торпеды.  Не  привлекают  Минно-торпедные  управления  флотов  на  защиту  эскизных  и  технических  проектов  новых  торпед.  Сверхсекретно.  Круг  лиц,  допущенных  к  ознакомлению  с  документами,  строго  ограничен.  Похоже,  что  слишком  строго.  Вот  и  результат.  Если  подвести  по  торпедному  оружию  итоги,  пока  итоги  не  подвели  нас,  то в сухом остатке следующее:               
 Главные  задачи  баз  оружия  флота:
 - Перевод  торпед  в  повышенную  степень  готовности  под  руководством  инженеров  заводов-изготовителей  по  документации  Главного  конструктора.
 - Хранение  торпед  в  повышенной  готовности  в  подземных  и  железобетонных   (арочных)  сооружениях  или  на  плавсредствах  в  готовности  к  немедленному  рассредоточению.
 - Степеней  готовности  должно  быть  не  более  трех:  полная,  повышенная,  ремонт-ный  фонд.
 Определение  количественного  состава  торпед,  хранимых  в  полной  и  повышенной  степени  готовности - прерогатива  Оперативного  управления  Штаба  флота.  Подтверждение  этому   совсем  недавний  перевод  эскадры  подводных  лодок  в  повышенную  готовность.  «Карибский  кризис».  Для  срочно  вышедших  из   ремонта,  из  доков  кораблей  и  подводных   лодок  просто  не  хватило  торпед  для  их  вооружения.  При  существующей  системе  содержания  торпед и  приготовления  их  к  выдаче  на  носители  производительность  баз  оружия  явно  недостаточна  для  своевременного  вооружения  кораблей  при  переводе  флота  в  повышенную  готовность:  один  торпедный  расчет - один  рабочий  день - одна  торпеда.  Похоже  на  формулу  генерала  Карбышева.  (Один  батальон - один  час - один  кол - один  километр).  А  Тихоокеанскому  флоту  может  понадобиться   срочно  до  трех  сотен  торпед  и  более.  А  когда  фактически  понадобилось,  то  Минно-торпедное  управление  вышло  из  положения,  организовав   приготовление  торпед  для  эскадры  лодок  силами  срочно  сформированных  расчетов  из  рабочих  арсенала  под  руководством  начальников  цехов  и  офицеров  Управления,  задействовав  все  базы  оружия  в  районе  Владивостока  и  залива  «Стрелок».  Да  и рассредотачивать  нужно  готовые  торпеды,  в  сборе,  а  то  потом  и  не  соберешь. Выход  один:  организация  в  арсенале  цеха  по  переводу  торпед  после  получения  от  промышленности  и  после   ремонта  в  повышенную  готовность.  Мое  решение - моя  и  ответственность.  За  готовность  и  сохранность   торпедного  оружия  спрос  с  меня.  Вообще-то,  количество  торпед  в  повышенной  и  полной  степенях  готовности  должно  быть  обсчитано  и  утверждено  на  самом  высоком  уровне:  Главнокомандующего  ВМФ.   Выходить  с  такими  серьезными  предложениями  в  УПВ  бессмысленно:   упоминание  моей  фамилии  действует  на  начальника  УПВ,  как  красная  мулета  тореадора  на  испанского  быка.  Государственный  человек,  во  всяком  случае,  должен  им  быть,  а  вот,  поди  ж  ты,  амбиции  заели. 
 Оставим  на  время  кабинет  начальника.  Сюда  мы  еще  вернемся.  Не  одни  торпеды  предмет  его  забот. 

Начальник  Управления  и командование  флота,  флотилий  и  соединений  флота

 Капитан  1  ранга  Бродский  М.А.  имел  высокий  личный  авторитет - а  через  него  и  Минно-торпедное  управление - у  командования  флота.  Пережил  пятерых  командующих  флотом.  Авторитет  Минно-торпедного  управления  у  командующих  флотилиями  и  командиров  соединений  был  высок,  а  у  командиров  баз  оружия  и  флагманских  минеров  непререкаем.
 В  ходе  общения  с  командирами  соединений  Бродский  быстро  установил,  что  у  флотоводцев  уровень  знаний  торпедного  оружия  ниже  всякой  критики.  Не  в  плане  устройства  оружия - им  не  нужно  знать,  в  какую  сторону  и  по  какому  проводу  бегут  электроны - а  в  плане  обеспечения  торпедами  их  кораблей.  Как  оказалось,  они  не  имели,  например,  понятия  о  том,  сколько  времени  понадобится  их  Торпедно-технической  базе,  чтобы  вооружить  одну  подводную  лодку,  когда  она  выйдет  из  дока  или  из  заводского  ремонта,  сколько  торпед  и  каких  образцов  имеется  на  базе,  вместимость  хранилищ,  правила   содержания   торпед  в  степенях  готовности…Словом,  их  нужно  учить,  можно  сказать,  «основам  торпедизма».  Если  не  научит  их  он,  то  не  научит  никто.  И  по  его  представлению  Командующий  флотом  потребовал  от  командиров  соединений  получить  у  Бродского  зачет  по  знанию  всех  вопросов  обеспеченности  их  соединений  минно-тропедным  оружием,  правилам  его  содержания,  организации  практических  торпедных  стрельб…  Для  подготовки  к  зачету  Бродский  написал  около  30-ти  вопросов.  Когда  они  их  изучат,  то  будут  вполне  образованными  людьми  в  области  минно-торпедного  оружия   в  части,  их  касающейся.  Вначале  лихие  командиры  встретили  требование  Командующего  флотом  получить  зачет  у  Бродского   более  чем  прохладно:  мы  и  так  все  знаем!  Но,  побывав  у  Бродского  в  кабинете,  поучившись  у  него  лично,  уяснив,  что  за  решение  поставленных  вопросов  они  несут  личную  ответственность,  сменили  неприязненное  отношение  на  дружеское.  Некоторые  из  командиров  попросили    поучить  начальников  их  штабов,  а  некоторые  организовали  учебу  своих  подчиненных.  Это  способствовало  установлению  хороших  деловых  отношений  с  командирами  соединений.  Вместо  таких,   какие  были  в  недалеком  прошлом,  когда  по  скандальным  вопросам  использования  торпедного  оружия  спешили  доложить  Командующему  флотом,  что  «виновато  Минно-торпедное  управление».  В  таких  случаях  Бродский  отправлял  своих  специалистов,  которые  быстро  доказывали,  «кто  есть  кто»  и  лихим  командирам  приходилось  у  Командующего  флотом  брать  свои  слова  обратно.  Сам  он  редко  выезжал  на  «разборки»:  у  него  всегда  было  достаточно  специалистов,  чтобы  «разобраться  в  этих  глупостях».  В  общем,  отучил  их  жаловаться  Командующему.  Авторитет  Минно-торпедного  управления   заключается  в  том  числе  и  в  этом.   Каков  начальник - таково  и  управление.


Начальник  управления  и  отделы  управления

 Начальник  умен,  деловит,  строг.  По  манере  управления  напоминал  Сталина  в  миниатюре:  в  технические  вопросы  оружия  вникал  предметно,  требовал  многого  и  получал  максимум.  Мог  надеть  халат  и  поучаствовать  в  приготовлении  торпеды  к  выстрелу - в   целях  освежения  в  памяти  устройства  торпеды.  В  Специальной  группе  МТУ. Поэтому  легко  понимал  своих  специалистов  по  оружию.  Не  стеснялся  учиться  у  своих  подчиненных.  Когда  потребовалось  вникнуть  в  проблемы  финансирования,  то  не  вызвал  к  себе  в  кабинет,  как  мог  бы  по  праву  начальника,  лучшего  финансиста  Бэллу  Борисовну  Ольшанскую,  а  сам  пришел  к  ней  в  кабинет  учиться,  проявив  тем  самым  уважение  к  ней  как  к  специалисту  и  как  к  женщине. 
Пройдемся  по  отделам  Управления.   Посмотрим,  чем  заняты  их  сотрудники.

Первый  отдел.  Боевая  подготовка

 Мастера  торпедного  удара.  Возглавляет  его  капитан 1-го  ранга  Петров  Станислав  Павлович.  В  отделе  он  скорее  гость,  чем  хозяин.  Чаще - в  море,  в  Штабе  флота,  в  командировках  по  флоту.  Отдел  небольшой:  всего  девять  душ  вместе  с  начальником.  Сотрудники  отдела  разделяются  на  «надводников»  и  «подводников»:  следствие  их  профессионального  происхождения  и  разделения  служебных  обязанностей.  Отдел  в  сборе  редкое  явление,  разве  что  в  день  выдачи  денежного  содержания  да  перед  праздниками.  Офицеры  отдела  часто  в  море  на  выполнении  боевых  упражнений.  Иногда  с  баулом  в  руках  спешат  в  Штаб  флота:  на  бумажную  войну  с  вероятным  противником.  Пожелаем  им  удачи  в  море  и  победы  «в  бумажном  бою».  Служащие  отдела -  все  из  бывших  офицеров  отдела -  почти  всегда  на  месте,  анализируют  отчеты  о  выполнении  боевых  упражнений.  Всегда  знают  %  потерянных  торпед  от  числа  выстрелянных  с  точностью  до  сотых. Он  написан  мелом  в  правом  верхнем  углу  доски.  Чтобы  все  его  помнили  и  снижали  по  мере  сил.  Это  следствие  соревнования  флотов:  у  кого  этот  %  меньше.  Впереди  всегда  Черноморский  флот:  условия  поиска  и  подъема  торпед  наилучшие.  Не  все  черноморцы  видели  живьем  снежные  заряды  в  Баренцевом  море.  Потери  в  3% - средние  за  много  лет - считаются  допустимыми.  Никому  на  флоте  еще  неизвестно,  что  кислородная  торпеда  стоит  столько  же,  сколько  всего  два   с  половиной  ходовых  часа  атомохода  проекта  667,  а  парогазовая  даже  меньше  стоимости  этого  самого  одного  ходового  часа.  А  поиск  торпеды  длится  иногда  до  1,5-2-х  суток  и  не  один  корабль  ищет  потерянную  торпеду.  Экономические  критерии  оценки  стоимости  выполнения  боевого  упражнения  дело  отдаленного  будущего.  Это  американцы  умеют  выжимать  прибыль  из  всего,  что  стоит  чуть  больше  одного  доллара.  Нам  этому  еще  учиться   и  учиться.  Мы  заглянули  в  боевой  отдел  очень  удачно.  Сегодня  у  них  торжественный  день:  подводная  лодка  на  переходе  нашла  и  прибуксировала  потерянную  более  полугода  назад  практическую  торпеду  53-61!  Теперь  заветный  %  будет  немедленно  пересчитан  и  станет  несколько  меньше.  Да  и  на  вопрос  офицеров  Управления  боевой  подготовки  Штаба  флота  об  очередной   потерянной  торпеде:  «Ну,  где  ваша  торпеда?»  (потерянную  почему-то  никто  не  признает  «своей») -   можно  будет  ответить:  «Плавает!  Ищите!  Может  быть,   найдете…через  полгода».    Случается,  что  о  плавающих  торпедах  сообщают  капитаны  торговых  судов.  Тогда  в  точку  обнаружения  немедленно  спешит  торпедолов.   Однажды   два   аквалангиста  обнаружили  на  глубине  два  метра  на  камнях  у  острова  Русский  торпеду.  По  их  описанию - практическая  торпеда  СЭТ-53М.  Доложили,  кому  следует.  Помогли  отделу  боевой  подготовки  снизить  %  потерянных  торпед,  а  торпедолову -  поднять  ее.  Вернули,  таким  образом,  государству  около  100  кг  серебра.  Родина  не  забыла  своих  героев  и  «отвалила»  им  то  ли  по  40  рублей  каждому,  то  ли  40  рублей  на  двоих.  За  давностью  лет  плохо  помнится,  но  «40»  звучало  точно.  Хватит  с  них  и  этого,  нечего  баловать  ушастых.
 Пожелаем  удачи  мастерам  торпедного  удара  и  в  море  и  в  Штабе  флота,  а  сами  вернемся  в  отдел…
 Капитан  1-го  ранга  Яковлев  Геннадий  Иванович   (в  обиходе  Ген  Иванович) анализирует  выполнение  боевого  упражнения:  атака  подводной  лодки  противолодочными  торпедами.  Стрельба  торпедами  с  серебряно-цинковыми  батареями  дело  недешевое  даже  в  те  времена,  когда  денег  на  боевую  подготовку  не  жалели,  и  только  ограниченные  возможности  заводов  по  производству  батарей  для  практических  торпед  приводили  к  тому,  что  вместо  двухторпедного  залпа  корабль  или  подводная  лодка  стреляли  одной  торпедой.  В  отчете  о  выполнении  Боевого  упражнения   путь  второй -  условной -  торпеды  залпа   показывался  пунктирной  линией.   Вот  и  разбирается   Ген  Иванович,   почему  на  цель  чаще  всего  выходит  именно  «вторая  торпеда  залпа»?  Хотя,  что  тут  разбираться:  план - закон,  план  Боевой  подготовки - тоже  закон.  А  невыполнение  плана -  нарушение  закона,  что чревато….   Боевое  упражнение  нужно  выполнить  с  первого  раза.  Тренироваться  тут  не  приходится:  второй  раз  обеспечение - цель,  торпедолов – получить  не  просто.
«Сын  хакасского  народа»  Толя  Рютин   едет  в  бухту  Малый  Улисс  к  себе  домой.  Он  пришел  в  отдел  Боевой  подготовки  с  бригады  подводных  лодок.  Там  какие-то   несложные  вопросы  по  обучению  моряков  Индии.  В  обиходе:  «индейцев».   
…Наблюдать  за  «индейцами»  зимой  одно  удовольствие.   В  10-15-ти  градусный  мороз  наши  офицеры  ушей  у  шапок  не  опускают.  «Индейцы»  -  обязательно.  Большие  распухшие  носы  торчат  из  завязанных  шапок-ушанок.  Наши  офицеры  подшучивают:  - А  хорошо  е….  северный  мороз  южного  человека!
Впрочем,  наши  специалисты  в  Бомбее,  наверное,  выглядели  не  лучше.  Как-то  «индейцы»  подшучивали  над  ними?  А  моряки  они,  видимо,  неплохие.  Шедшую  к  нам  на  ремонт  лодку  по  договору  встретили  в  Корейском  проливе   наши  корабли.  Лодка  не  могла  погружаться,  шла  с  креном  10  градусов.  Но  по  дороге  не  утонули.  Молодцы  «индейцы»,  дошли.   
  Торпедисты любят  «индейцев».  Выгодный народ!  Их лодки ремонтируются на  «Дальзаводе». При сдаче лодки всегда выполняется 4-х торпедный  залп противокорабельными торпедами и 2-х торпедный - противолодочными.  Серьезные  заказчики.  Одновременно  с  лодками  ремонтируются  и  их  торпеды.   Торпедисты  получали   их  от  «индейцев»  собранными  «по-черному».  Хлам.  Но  для   торпедистов   это  не  проблема. У  них  таких  торпед,  какие  поставляются  «индейцам»   навалом.  Работали  с  удовольствием.  Еще  бы!  По  сдаче  лодки - премия.  Не  такая,  как  руководству  заводов - по  несколько  окладов - а  скромная,  по  100  рублей  на  душу.  Нечего  особо  баловать  флотских.  Подоходный   налог,   партвзносы - 3%  (святое  дело!)  В  партбилете  сумма  будет  указана  только  соответствующая  должностному  окладу.  «Генсеки» 38 - свои  люди.  Относятся  к  этому  с  пониманием.  И  в  самом  деле,  зачем  наводить  жену  на  ненужные  подозрения?  В  итоге  останется  рублей  80.  Мелочь,  но  приятно.  Пригодится….в  трудную  минуту.  Впрочем,  это  только  для  тех,  у  кого  партбилет  хранится  дома.  А  кто  хранит  партбилет  на  службе  в  сейфе,  у  того  таких  проблем  нет. 
 Начальник  Управления  озабочен  проблемами  1-го  отдела  не  меньше,  чем  торпедными.  Почему  такая  низкая  успешность?  А  откуда  ей  быть  высокой?  Учить  командиров   кораблей  выходить  в  торпедные  атаки -  как  будто  бы  вахта   командиров  соединений.  А  сами-то  флотоводцы  когда  и  как  часто  выходили  в  торпедные  атаки?  Когда  и  где  они-то  тренируются?  Стрелок-спортсмен  прежде,  чем  стать  мастером  или  снайпером,  не  один  ящик  патронов  расстреляет  в  тире.  А  наши  командиры?  Где  их  тир?  В  кабинете  торпедной  стрельбы?  Так  там  тренажер  ПОТА-П2 - в  обиходе  просто  «Потап».  Атака  одиночной  цели.  А  будут  ли  цели  одиночными?  Подводные  лодки - да,  а  надводные  корабли - скорее  нет,  чем  да.  А  тренажера  по  выходу  в  атаку    групповой  цели  и  выбора  в  ней  главной  цели   нет.  Режим  «тренировка»  имеется  только  на  одном  проекте  подводных  лодок:  667.  Так  эта  лодка  ракетная.  Торпеды - не  главное  ее  оружие. А  все  остальные  подводные  лодки  и  надводные  корабли?  Некоторым  из  них  плавать  еще  четверть  века.  Курс  стрельб  для  перволинейной 12  лодки - четыре  боевых  упражнения  в  год.  Для  некоторых  командиров  еще  стрельба  на  приз  Главкома.  Выполнение  боевого  упражнения  это  экзамен  для  командира.  Как  на  экзамене  у  сдающего  всего  один  билет,  так  и  у  командира  при  выполнении  боевого  упражнения одна  конкретная  ситуация:  как  именно  цель  идет  и  маневрирует  и  в  какой  позиции  относительно  цели  он  находится.  А  в  действительности  таких  ситуаций  могут  быть  сотни.  Как  подготовиться  к  ним?  На  экзамене  учиться  поздно,  на  экзамен  нужно  приходить  подготовленным.  Нужен  тренажер.  Без  него  поддерживай  высокий  уровень  умения  командиров  выходить  в  торпедные  атаки,  как  хочешь.  Организовать  групповую  цель  из  боевых  кораблей  для  каждой  лодки  десятки   раз  в  год - никакого  моторесурса   кораблей  не  хватит. А  на  тренажере  можно  создать  сотни  различных  вариантов  обстановки.  В  том  числе  и  с  противодействием  кораблей  охраны  главной  цели.  Вспомогательных  кораблей  так  мало,  что  рассчитывать  на  них  несерьезно.  Промышленная  часть  Военно-промышленного  комплекса  (ВПК) - судостроительные  заводы - строит,  в  основном,   боевые  корабли.  Не  будем  забывать  о  том,  что  заказчик -  Главком  ВМФ -  всего  лишь  заместитель  Министра  Обороны,  в  то  время  как  подрядчик  это  Министр  Судостроительной  промышленности.  Весовые  категории  неравные.  Только  за  сдачу  флоту  боевых  кораблей  дают  звания  всевозможных  лауреатов  и  академиков,  различные  премии  и   несколько   должностных   окладов  руководству   в  деньгах  за  каждый  сданный  флоту  боевой  корабль.  Потому   и   строят   нам   вспомогательные   суда,   кто  угодно,  но  не  наши  заводы:  плавбазы - Югославия,   пассажирские   лайнеры - обе  Германии,  рефрижераторы - Франция,  Дания,  Норвегия,  буксиры,  плавказармы  и  пр. - Финляндия.   Почти  все  наши  заводы  забиты  заказами  на  постройку  боевых  кораблей.  Россия  неисчерпаема?  Дай-то  бог!  А  вообще-то  это  грабеж  страны  среди  бела  дня.  ЦК  КПСС  развратил  наших  министров  своим  попустительством.  Впрочем,  они  сами - члены  ЦК.  Так  что  они  сами  себя  и  развратили. У  нас  больше  подводных  лодок,  чем  у  американцев.  У американцев  одного  моряка  в  море  обслуживают  четверо  на  берегу.  У  нас  меньше  одного.  И  того  еще  приходится  отрывать  от  торпед  и  направлять  на  разгрузку  вагонов,  на  уборку  овощей,  на  целину,  на  строительство  «хозспособом»…А  уж  торпедам - что  остается  по  времени...
 На  вопрос  о  разработке  и  производстве  тренажеров  в  УПВ  отвечали,  что  «промышленность  их  не  берет».  Малые  серии.  Наверное,  звания  лауреатов  различных  премий  за  них  не   дают.  Почему  в  Америке  сделают  все,  что  душе  угодно,  были  бы  деньги?  Неладно  что-то  в  нашем  королевстве.   Было  уже  нечто  подобное  в  нашей  истории:  перед  началом  войны  с  Германией  в  приграничной  полосе  у  нас  было  больше  танков   и  самолетов,  чем  у  немцев.  И  все  это  в  течение  двух  недель  обратилось  в  прах.  Не  умели  воевать.  Пришлось  учиться  непосредственно  на  полях  сражений.  Очень  дорого  обошлась  такая  наука.  Делать  упор  на  строительство  боевых   кораблей  в  ущерб  обеспечивающим,  тылу,  обучению  личного  состава  и,  особенно,  командиров  крайне опасно.  Иметь  тренажеры  по  выходу  в  атаку  групповой  цели необходимо,  но  недостаточно.  Кабинеты  торпедной  стрельбы  нужно  превратить  в  учебные  центры.  Командиры  кораблей  и  подводных  лодок  должны  быть  не  только  хорошими  судоводителями,  но  и  хорошими  стрелками.  И  на  должности  коман-диров  следует  назначать   с  учетом  умения  атаковать  цель.  Выход  в  атаку - цель  их  службы.  Лучшие  из  стрелков  могли  бы  учить  всех  остальных  командиров  кораблей,  да  и  командиров  соединений  тоже.   Поэтому  значение  тренажера  для  подготовки  командиров  невозможно  переоценить.
 На  флот  поступили  лодки  с  телеуправляемым  торпедами.  При  стрельбе  ими  главное  действующее  лицо - акустик.  Выстреленная   торпеда  источником  шума - гребными  винтами - направлена  как  раз  на  стреляющую  лодку,  на  акустика.  Шумит,  мешает  ему  сопровождать  цель.  А  тренажер  всего  один  на  бригаду.  Вышел  в  море - конец  тренировкам.  Такой  тренажер  должен  быть  на  каждой  лодке,  более  того,  он  должен  быть  встроенным  в  комплекс  приборов  телеуправления.
Пройдет  лет  пять,  понадобится  личное  вмешательство  Главкома,  чтобы  через  Министра  судостроительной  промышленности  разместить   заказ   на  изготовление   тренажеров  на  заводе  «Двигатель».   Главкома  ли  это  уровень  размещать  заказы  на  заводах?   Да  и  узнает  Главком  о  том,  что  тренажеров  для  акустиков  лодок  с  телеуправлением   явно  недостаточно,  совершенно  случайно.  Дело  ли  это?  Пройдет  еще  лет  пять - и  Главком  назначит  ответственного  за  организацию  подготовки  командиров  кораблей  и  подводных  лодок:  УПВ  ВМФ,  а  именно  начальника  отдела  Боевой  подготовки  капитана  1-го  ранга  Бушуева  Владимира  Ивановича.  И  еще  пройдет  лет  десять - и  промышленность  будет  буквально  выпрашивать  любые  заказы:  были  бы  деньги.  Получить  какой-нибудь  заказ  промышленности  у  военных  будет  так  же  трудно,  как  в  свое  время   военным  упросить  промышленность  сделать  что-либо. А  с  деньгами-то  как  раз  и  будет  бо-о-льшая  проблема.   
   Оставим  пока  мечты  начальника   до  лучших  времен.  Что   он  может   реально  сделать  в  данной  ситуации?  Не  берет  промышленность  к  разработке  тренажер  «атака  групповой  цели»?  Попробуем  сделать  сами.  Не  боги  горшки  обжигают.  Не  инженеры  у  нас,  но  мастера-практики  вполне  на  уровне.  ПУТС-ов 13  со  списанных  кораблей  имеется  несколько  комплектов.  Лежат  на  случай  заменить  что-либо  в  случае  необходимости  на  кораблях.  Всякие  там  сельсины,  дифференциалы,  вращающиеся  трансформаторы  и  пр.  Техническую  документацию  наши  мастера,  конечно,  не  разработают.  Можно  ограничиться  простой  инструкцией.  Надо  бы  проработать  этот  вопрос  поглубже.  Поручить  Чуприну 14   и  его  мастерам  изучить  возможность  самостоятельно  изготовить  тренажер  своими  силами  и  установить,  что  нам  еще  необходимо  для  этого  от  других  служб  флота.
 В  результате  проработки  было  установлено,  что  можно  сделать  тренажер  для  атаки  групповой  цели  из  восьми  кораблей.  Приблизительно  такую  группу  представляют  собой  авианосец  и  его  охрана.   Необходима  помощь  5-го  отдела  флота  в  получении  некоторых  комплектующих.  Доложили  Командующему  флотом   адмиралу  В.П.Маслову.    В  прошлом  командир  лодки,
затем  командир  дивизии,  адмирал  сразу  оценил  важность  тренажера  для  обучения  командиров.  Решение  принял  мгновенно:  на  каждое  соединение - по тренажеру!  И  сам  возглавил  работу.  Пришлось  засучить  рукава:  изготовили  и  смонтировали   в  торпедных  кабинетах  соединений  семь  тренажеров.  Новое  задание  Командующего  флотом:  изготовить  еще  один - в  подарок  Северному флоту  от  Тихоокеанского.  Адмирал  раньше  служил  на  Северном  флоте  командиром  дивизии.  С  некоторым  трудом  сделали  еще  один.  И  попросили  повременить  с  подарками:  не  из  чего  делать,  так  как  разобрали  все  списанные  ПУТСы.
 Конечно,  для  полного  счастья  хорошо  бы  дополнить   картину  маневрирования  целей  акустическим  фоном  от  кораблей-целей.  Но  это  уж  нам  не  по  зарплате.  Нужны  серьезные  разработчики  в  промышленности.  А Северяне,  получив  подарок,  сами  изготовили  по  образу  и  подобию  несколько  тренажеров.
 Результатом  разработки  тренажера   было  следующее.  Организационными   указаниями  Главнокомандующего  по  боевой  подготовке  на  следующий  год  предписывалось  провести  на  Тихоокеанском  флоте  сборы  специалистов  по  стрельбе  торпедами.  Наиболее  представительной  была  группа   от  6-х  Высших  офицерских  классов  во  главе  с  крупным   теоретиком   торпедной  стрельбы  капитан  1-го  ранга  Л. Я. Лонцихом.  Сборы  состоялись.  Специалисты  дали  высокую  оценку  тренажеру   и  рекомендовали   изготовить  еще  два  тренажера:  для  Военно-морской  Академии  и  для  Высших  офицерских  классов.  Отличная  работа.
 Оставим  пока  начальника  Управления  с  его  тренажерными  проблемами.  Заглянем  в  соседний  кабинет.  Со  стороны  2-го отдела   как-то  все  виднее,  что  происходит  в  3-ем.

Третий  отдел. Минный

 Все  войско - два  офицера,  два  гражданских  сотрудника  да  сам  начальник  капитан 2-го  ранга  Бородин  Юрий  Степанович.   Большой  человек!  Ростом  метра  полтора. Соответственно  и  прозвище:  метр  с  шапкой.  Жизнь  в  отделе  спокойная.  Флотское  начальство  вспоминает  о  том,  что  есть  такая  категория - истинные  минеры - раз  в  году,  когда  выполняется  состязательная  минная  постановка  на  приз  Главкома.  Один  раз  за  много  лет  об  истинных  минерах  вспомнили  по  другому  поводу.  Это  когда  американская  лодка  утащила   две  учебных  мины  РМ-2.  Понадобилась  дежурная  задница.  Ее  и  нашли  в  лице  начальника  минного  отдела.  Пригодился,  голубчик!
 Начальник  Управления  вызвал  его  к  себе  в  кабинет  и  сказал:
 - У  меня  для  Вас  одна  новость  и  плохая.  Приказом  ГК  ВМФ  №…  от..  Вы  предупреждены  о  неполном  служебном  соответствии  за  непринятие  мер  к  выборке  мин,  в  результате  чего  мины  оказались  у  американцев.
 Юрий  Степанович  понимал,  что  хотя  он  в  случившемся и не  виноват,  но  именно  его  просто  «назначили»  виновным.    Начальник  не  обязан  объяснять   мотивы  своих  поступков.  Юрий  Степанович  ответил  коротко  по- военному:  «Есть,  НСС.»
 Два  месяца  спустя  начальник  снова  вызвал  его  к  себе  и  сказал:
 - У  меня  для  вас  две  новости  и  обе  хорошие:  приказом  ГК  ВМФ  №..  от..  Вам  присвоено  воинское  звание  «капитан  1-го  ранга»,  а  приказом  ГК  ВМФ  №..  от.. Вы  назначены  Руководителем  военного  представительства  в  город  Бердск.
Юрий  Степанович  понял,  что  НСС  это  для  ублажения  высоких  начальников.  Виновный  имеется  и  наказан.  Понял  так  же,  что  начальник  знает  цену  своим  подчиненным.  И  НСС  не  помеха  присвоению  звания  «капитан  1-го  ранга».
 Работы  в  отделе  немного.  За  год  поставят  раза  два  по  3-4  практические  мины,  привязав  предварительно  к  каждой  мине   по  буйку.  И  то  умудряются  что-нибудь  потерять.  Наверное,  поэтому  торпедисты  считали  минеров  людьми  несерьезными,  не  выше  2-го  сорта.  (Себя,  само  собой,  не  ниже  1-го.)  А  «большой»  начальник  большой  оригинал!  На  любой  бумажке  наложит  обязательную резолюцию: «Такому-то.. Разобраться  и  доложить».
 …Стоит  в  коридоре  Управления  капитан  3-го  ранга  Козлов  Володя,  держит  в  руке  бумагу,  озабоченно  чешет  другой  рукой  затылок.
 - О  чем  задумался  детина,  скажи,  тебя  кто  огорчил?
 - Да  вот  начальник  свою  обычную  резолюцию  наложил.  Хоть  стой,  хоть  падай!  Не  знаю,  что  и  докладывать.  Здесь  же  все  ежу  понятно:  в  адрес  Горностая 15  идет  вагон  с  тремя  тралами.  В  чем  тут  разбираться?  Ума  не  приложу.
 - Темные  вы  люди,  минеры!  Добро  бы  был  большой  начальник.  А  то  метр  с  шапкой,  а  вы  ублажить  не  можете.  Запоминай!  Повторять  не  буду.  Возьми  лист  бумаги  и  пиши:  «Начальнику…Служебная  записка.  Доношу,  что  по  данным  диспетчерской  службы  станции  «Владивосток-Товарный»  вагон  №…находится  на  станции  «Уссурийск-Товарный»,  будет  поставлен  под  разгрузку  в  тупик  «Горностай»  ориентировочно  такого-то  числа».  Да  подпись  не  забудь.  Учишь  вас,  учишь - все  без  толку.
 Оставим  этот  тихий  уголок  и  перейдем  в  другой  -  боевой  -  отдел,  торпедный.

Второй  отдел.  Торпедный
 
Торпедисты  гордились  свей  принадлежностью  к  славному  племени  торпедистов.  Коллектив  этого  отдела  побольше:  одиннадцать  душ,  соответственно  объему  хло-пот.  Отдельский  народ – кроме  начальника  и  заместителя,  которые   одни  на  всех – делится  на  две  группы  по  принадлежности  к  тепловым  (в  обиходе – паровозники)  и  электрическим  (в  обиходе  -  электрики)  торпедам.  Старшие  офицеры  отдела – паровозник  и  электрик – нередко  пикируются.  Обычно  после  потери  очередной  торпеды.
  - Ну,  что.  Опять  твоя  железяка  х….кислородные  пузыри  с  грунта  пускает?
  - А  твоя  деревяшка*  на  прошлой  неделе?
  Оставим  их.  Пусть  пикируются.
Уже  в  то  время  во  втором  отделе  можно  было  наблюдать  элементы  своеоб-разной  коррупции…
 …В  конце  рабочего  дня  в  отдел  прибыл  встревоженный  помощник  флагман-ского  минера  эскадры  подводных  лодок  Борис  Бобин.
 - Мужики!  Выручите!  Через  трое  суток  нужно  снова  в  море  идти,  а  сегодня   ночью  при  подъеме  торпеды  торпедолов  аппаратуру  самонаведения  разбил.  Подмогните.
 - Подмогнем,  Борис,  но  не  за  так.  За  хорошую  байку  про  вашего  адмирала.
  Кстати,  фамилия  адмирала  Попов.  Лихой  моряк,  отличный  стрелок  торпедами,  матерщинник  и  пьяница.  Прозвище – Мишка  Квакин.
 - Ты,  Борис,  излагай,  а  я  тем  временем  в  арсенал  телефонограмму  отгружу.  Чтоб  выдачу  аппаратуры  оформили  своим  нарядом.  Завтра  сранья  в  арсенале  и  получите.
 - Да  какая  байка!  Фактически!  Сегодня  же  и  было.  Под  утро  подняли  торпеду  с  разбитой  башкой,  перешли  с  лодки  на  торпедолов,  возвращаемся  в  базу.  Проходим  мимо  сейнера,  который  как  раз  выбирал  трал  с  уловом.  Командир  торпедолова – адмиралу:
 - Товарищ  адмирал,  разрешите  к  сейнеру  подойти.  Рыбки  возьмем.
 - А,  ну  подходи,  подходи.
 Подходим  к  сейнеру.  Адмирал – командиру  торпедолова:
 - А  у  вас  есть,  что  дать-то?
 И  показывает  правый  кулак  с  двумя  оттопыренными  пальцами:  большим  и  мизинцем.
 - Нет,  товарищ  адмирал.  Это  если  бы  крабов,  то  надо  дать,  а  рыбы  нам  и  так  дадут.
 - Ну  вот,  япона  мать,  под  флагом  адмирала  и  дать  не…,  а  ну,  отваливай!

Месяц  спустя,  Борис  Бобин  снова  в  торпедном  отделе:
 -Мужики  подмогните…
 -Такса  тебе  известна,  излагай  про  адмирала…
 -На  флоте,  как  известно,  все  условно,  только  обед  и  получка – фактически.  Так  у  нас  на  эскадре  и  про  адмирала  все  фактически.
 Выходим  из  штаба  эскадры.  Адмирал,  само  собой,  впереди,  за  ним  командиры  лодок,  флагманские  специалисты.  У  выхода  из  штаба  сидит  лохматый  пес  и  грызет  здоровую  кость.  Адмирал  обернулся  к  нам  и – комадирам:
 -Ну,  командиры,  кто  отнимет  у  пса  мосел?
 Мы  все  как-то  обалдели  и  остановились.  А  адмирал:
 -Ну  и  командиры  пошли!  У  пса  мосел  отнять  не  могут!
 Разбежался,  пнул  пса  ногой.  Пес  взвизгнул  от  обиды  и – бежать!  Адмирал  схватил  кость  и – псу  вдогонку!  И  командирам:
 - И  Вы  еще  собираетесь  воевать  с  американцами! У  пса  мосел  отнять  не  хватает  духу,  вашу  мать!...
    Некоторое  время  спустя  Борис  снова  в  торпедном  отделе.
 -Борис,  прямо  к  делу.  Излагай  про  адмирала.
 - Извольте.  В  бухте  Конюшково  у  пирса  стоят  лодки  бригады.  Три  корпуса.  У  трапа  вахтенный  матрос  с  карабином.  Адмирал  подходит  к  трапу  и  спрашивает  матроса:
 - Кто  я  такой?
 - Командующий  эскадрой,  товарищ  адмирал!
 - Так,  правильно.  А  как  моя  фамилия?
 - Квакин,  товарищ  адмирал!
 - Командир!  А,  ну-ка,  иди  сюда!
 И  так  далее…
Свою  службу  адмирал  закончил  на  Черноморском  флоте.  Моряк  до  мозга  ко-стей,  он  в  качестве  берегового  матроса  на  одной  из  пассажирских   пристаней  в  Севастополе  принимал  швартовые  концы  пассажирских  катеров.  Некоторое  время  спустя  об  этом  как-то  узнал  Главком,  «накрутил  хвоста»  местным  военно-морским  начальникам,  после  чего  адмиралу  была  предоставлена  работа  в  диспетчерской  службе.
 …Начальник  Управления  всегда  имел  «под  рукой»  двух-трех  классных  торпеди-стов,  которые  не  только  отлично  «знали  торпеду»,  но  и  умели  быстро  ориентироваться  в  сложной  психологической  обстановке  и  были  находчивыми  в  присутствии  высоких  начальников.  Продвигались  по  службе  одни,  на  смену  им  приходили  другие,  но  чувство  превосходства  офицеров  Управления  над  торпедистами  флота  начальник  Управления  поддерживал  постоянно.  Вначале  это  были  «электрики»  Геннадий  Стафиевский  и  Рудольф   Гусев  и  «паровозник»  Анатолий  Киселев.  Затем  из  Академии  к  ним  прибыло  мощное  подкрепление  в  виде  Юры  Москалева.  С  уходом  Стафиевского  в  авиацию  (свои  люди  нужны  и  там)  прибыл  выпускник  Кораблестроительного  института   Валерий  Бедай.  Гусева  в  связи  с  уходом  в   Академию  сменил  Ларион,  а  его,  в  свою  очередь,  мощный  торпедист  Николай  Ковальчук.  Это  были  настоящие  «торпедисты  в  законе».
 Так  трое   инженеров  торпедистов  под  руководством  начальника  Управления  в  тяжелом  профессиональном  бою  победили  шестерых  инженеров  промышленности,  возглавляемых  начальником  торпедного  отдела  УПВ  ВМФ.  И  «на  кону»  стояло  не  какое-нибудь  там  НСС,  а  свобода  одного  из  них:  в  результате  взрыва  кислородного  резервуара  практической  торпеды  погибли  двое  молодых  военнослужащих:  лейтенант  и  матрос.  Москва  и  представители   промышленности сразу  начали  присматривать  подходящую  кандидатуру:  кого  бы  из  флотских  торпедистов  отправить  на  нары,  защитив,  тем  самым,  и  торпеду  и  себя,  любимых,  от  уголовного  преследования.  Подробности  этого  происшествия  описаны  в  книге  Р. Гусева   «Такова  торпедная  жизнь».   Можно  и  нужно  добавить  следующее.  Переломным  моментом,  после  которого  прокурор  флота  вынес  решение  о  прекращении  уголовного  дела  и  передаче  всех  материалов  Генеральному  прокурору  Казахстана,  было  выступление  начальника  торпедного  отдела  капитана  1-го  ранга  Лелеткина.  Оно  было  подготовлено  «фигурантами  по  делу»  и  отредактировано  Юрой  Москалевым,  лучше  всех  владевшим  пером.  Текст  был  подготовлен  таким  образом,  чтобы  был  предельно  ясен  прокурору,  следователю,  представителю  Особого  отдела  и  членам  комиссии  от  Тихоокеанского  флота,  не  являющимися  специалистами  по  торпедному  оружию.  И  звучал  так.
 - Мы  ждем  эту  торпеду.  Она  заменит  нам  4  предыдущих  образца  торпед.  Боекомплект  их  по  Тихоокеанскому  флоту  составляет  2200  торпед  с  перспективой  увеличения  до  2500.  Торпеды  ремонтируются  в  среднем  один  раз  в  три  года  и  мы  их  собираем  со  всех  баз  оружия  для  ремонта  в  два  пункта:  во  Владивосток  и  в  Петропавловск-  Камчатский.  Если  бы  новая  система  уплотнения - резиновые  кольца  вместо  пайки - давалась  на  весь  срок  службы  торпеды  или  хотя  бы  лет  на  10,  то  никаких  возражений  не  могло  бы  быть.  Хозяин - барин:  что  хочет,  то  и  ставит.  Но  ведь  срок  службы  этих  колец  определен  в  ОДИН  год!  Значит,  собирать  две  с  лишним  тысячи  торпед,  ремонтировать  их  и  снова  развозить  по  базам  флота  нам  придется  ежегодно.  Это  утраивает  нам  объем  ремонта  и  перевозок  и  потянет  за  собой:
 - строительство  двух  новых  цехов  ремонта  стоимостью   приблизительно  по  миллиону  рублей  каждый  с  соответствующим  расширением  мощностей  котельных  и  компрессорных:  один   цех  во  Владивостоке,  второй  в  Петропавловске-Камчатском.
 - покупку  двух  военных  транспортов,  построечной  ценой  по  1,2  миллиона  рублей  каждый,  для  работы  на  линиях  Владивосток - Стрелок - Владимир - Совгавань  и  Петропавловск - Магадан - бухта  Бечевинская.
 - покупку  примерно 20-ти  КРАЗов  стоимостью  по  38  тысяч  рублей  каждый  для  перевозок  торпед.    
 Таким  образом,  разовые  затраты  составят  около  5  миллионов  рублей.  Кроме  того,  персонал  двух  цехов,  экипажи  двух  транспортов  и  водители  20-ти  автомашин  составят  190  человек  с  годовым  фондом  зарплаты  380  тысяч  рублей,  а  с  накладными  расходами  более  1,5  миллионов  в  год.  А  Тихоокеанский  флот  не  единственный.  За  какие  же  прегрешения  такой  хомут  на  шею   флоту  и  такие  огромные  расходы  государству? По  своей  сущности  это  изобретение  вредительское,  а  по  форме – циничное:  напакостить  государству,  да  еще  и  деньги  с  него  за  это  слупить.  В  связи  с  этим  вопрос:  «Кто  авторы  этого  чудовищного  изобретения  и  какие  суммы  авторского  вознаграждения  ими  получены?»  «Изобретатели»  могли  бы  поставить  в  известность  тех,  кого  собирались  облагодетельствовать  своим  изобретением.  Получили  бы  оценку  изобретения  от  МТУ  ТОФ.  Если  «изобретатели» не  понимали,  к  чему  ведет  их  изобретение,  так   и  то   это  глупость  чрезвычайная,  а  если  понимали,  так  это  преступление…
 И  только  гибель  двух  человек  остановила  это  изобретение.  А  если  бы  люди  не  погибли?  «Изобретатели»  поставили  бы  флот…на  четыре  точки.  Что  им  огромные  затраты  государства?  Известно,  московские  рационализаторы  открывают  карманы  на  всю  возможную  ширину.  Особенно,  если  в  числе  соавторов   Сам   Великий  Рационализатор.  Своя  рука  владыка.
 Прокуратура  сосредоточила  свое  внимание  только  на  причинах  гибели  людей.  И  оставила  «за  кадром»  огромные  убытки  государства:  были  изготовлены  410  новых  резервуаров  и  заменены  на  торпедах,  уже  изготовленных  заводом  и  поставленных  флоту.  «Цена  проблемы»  около  трех  миллионов  «тех»  рублей.  За  это  никто  не  ответил  и   «вознаграждение»,  естественно,  не  вернул.  Главный  конструктор  торпеды  Д. С. Гинзбург  «не  сдал»  авторов,  хотя  они  были  среди   членов  комиссии  от  промышленности.  А  у  флотской  части  комиссии  не  было  времени  выяснить  это  хотя  бы  по  линии  «Особого  отдела»  и  огласить  имена  получателей  денег  и  размеры  «вознаграждения».  По  решению  прокурора  уголовное  дело  во  Владивостоке  было  производством  прекращено,  все  материалы  дела  направлены  в  Казахстан  для  расследования  по  принадлежности, а  «фигуранты  по  делу»  от  радости  вследствие  закрытия  дела  и  не  стали  выяснять  это.  Акопов  пытался  «смягчить»  полученный  удар  при  утверждении  акта  у  Командующего  флотом.
 - Вы  не  будете  возражать,  если  мы  дадим  некоторые   рекомендации  флоту  по  эксплуатации  этой  торпеды?
 - Михаил  Александрович,  Вам  нужны  рекомендации?
 - Да  нет,  нам  все  ясно.
 - Ну,  вот  видите.
 И  утвердил  акт  без  рекомендаций.
 Кстати,  фамилия  погибшего  лейтенанта  в  книге  Р. Гусева   указана  неверно:  пра-вильно  Олег  Колясов.  Приносим  извинения  родным  лейтенанта,  погибшего  на  восьмой  день  службы  на  подводной  лодке  и  на  второй  день  после  свадьбы.  Вечная  память  молодому  торпедисту. 
 Причина  взрыва  торпеды  и  гибели  людей  не  давала  покоя  Лариону.  Много – лет  30  спустя – он,  наконец-то  понял,  почему  взорвалась  торпеда.  В  то  время  он  уже  работал  в  качестве  гражданского  специалиста.  Потребовалось  прояснить  какой-то  вопрос  по  торпеде  53-ВА.  Такой  торпеды  во  Владивостоке  не  было  и  о  ней  мы  знали  только  понаслышке.  Так  в  чертежах  на эту  торпеду  Ларион  с  удивлением  увидел,  что  уплотнение  донышек  тоже  на  резиновых  кольцах.  В  торпеде  53-ВА  не  кислород,  а  воздух  и  резина  колец  не  кислородостойкая.  По  цвету  и  геометрии  кольца  такие  же,  как  и  на  взорвавшейся  торпеде  53-65К.  Ясно:  сборщик  резервуара  на  заводе-изготовителе  по  небрежности  установил  не  то  кольцо.  Оно  и  загорелось  в  среде  кислорода,  а  вслед  за  ним  загорелась  сталь  резервуара:  автоген  в  чистом  виде.
 В  Казахстане  все  разрешилось  очень  просто.  Генеральный  прокурор  Казахста-на,  получив  материалы  дела,  изучил  их  и  сказал:
 - Что?  Погибли  всего  два  человека? Главный  конструктор  не  хотел  же  ничего  подобного. У  меня  тут  почти  по  сотне  душ  кладут  за  раз.  Закрыть  дело  за  отсутствием  состава  преступления!
 Незадолго  до  этого  на  полигоне  Байконур  на  стартовом  столе  взорвалась  ра-кета,  погиб  маршал  Ракетных  войск    Неделин  и  с  ним  еще  91  человек.
По прошествии нескольких лет, набрав опыта службы и знания оружия, Ларион понял что флотская часть комиссии по расследованию ЧП не доработала, и вот в чем.
Несмотря на то, что Гинсбург не «сдал» фамилии «изобретателей» (получивших большое денежное вознаграждение), флотская часть комиссии могла бы настоять на получении текста изобретения (которое и привело к ЧП), фамилий «изобретателей», и полученных ими денег под угрозой не подписания акта Командующим флотом.
Суть недоработки: не сделали а могли бы.
Первое. Направить экземпляр акта расследования ЧП в Генеральную прокуратуру СССР (а не Прокуратуру Казахстана) для принятия мер по факту хищения (необоснованного получения крупного денежного вознаграждения за «изобретение»).
Второе. Предложить Генеральной прокуратуре свои услуги по подсчету реального ущерба флоту и государству.
Третье. Сформулировать выводы по расследованию следующим образом: изобретение по своей сущности является вредительским, т.к. втравливает государство в большие расходы ,а флот в огромную и ненужную работу (связанную с утроением объема ремонтов и перевозок). По целям, «изобретение» является корыстным, направленным на хищение государственных средств «изобретательским способом».
По форме является циничным: напакостить государству и флоту, да еще и деньги за это слупить.
Что и говорить, - лихие ребята в УПВ и Главке! Если бы такое было бы предпринято то «великий рационализатор» Пухов мог бы расстаться со своим креслом лет на 5 пораньше, чем это произошло фактически (1976г.)
 
Начальник  торпедного  отдела

 Из  начальников  торпедного  отдела  наиболее  колоритная  фигура - капитан  1-го  ранга  Ковальчук  Николай  Иванович.  Знания  минно-торпедного  оружия - по  всей  номенклатуре  МТУ - энциклопедические.  По  организаторским  способностям  он  годился  для  исполнения  любой  должности  в  МТУ  ТОФ.  Ему  поручали  различные  вопросы  и  не  только  торпедные.  Он  не  отказывался  ни  от  чего  и  никогда.  Не  было  таких  проблем,  которые  могли  бы  поставить  его  в  затруднительное  положение.  В  числе  вопросов,  которые  были  поручены  его  наблюдению,  был   контроль   за   мобилизационными  запасами   вооружения.
 Капитан-лейтенант  Синичкин  принес  Николаю  Ивановичу  перечень  закладываемого  в  НЗ  вооружения:  акустических  и  электромагнитных  тралов.  Николай  Иванович - торпедист  по  должности - внимательно  прочитал  документ  и  спрашивает:
 - А  где  смычка  чертеж…И  назвал  восьмизначный  номер  чертежа.
 - Какая  смычка? - растерянно  спросил  Синички.
 - То  есть,  как  это - какая? - удивленно  спросил  Николай  Иванович, -  та  самая,  которая  обеспечивает  работу  обоих  тралов  по  одному  фидеру.  32   Учите   матчасть,  товарищ  капитан-лейтенант.  Не  дай  бог,  в  плен попадете,  так  вам  там  так  поддадут,  что  матчасть  будете  учить  с  утра  до  вечера.  33
 В  бытность  его  командиром  части  в  бухте  Разбойник  железнодорожники  подали  в  тупик   шесть  вагонов  с  углем  для  котельной  части и,  открыв  люки,  высыпали  уголь.  300  тонн!  Перевезти  300  тонн  угля  из  железнодорожного  тупика  на  площадку  к  котельной -  проблема.  Но  не  для  Николая  Ивановича.
 - Иванова,  Петрова,  Сидорова... - ко  мне!
И  перед  ним  предстали  человек  5-6  cамых  закоренелых  разгильдяев,  за  которыми  начальник  гарнизонной  гауптвахты  приезжал  лично.   (За   каждого  арестованного -  бутылка  спирта.  Без  этого  закоренелого  разгильдяя  на  гауптвахту  не  посадишь.  Коррупция - изобретение  не  сегодняшнего   времени.)
 - Ну,  вот,  что,  деятели  высшего  ленинского  типа!    В  этом  году  я  должен  уволить  вас  в  запас.  Я  вас  и  уволю.  Проходные  свидетельства  получите  31-го  декабря  в  23  часа  58  минут!  Ясен  вопрос?
 Вопрос был  предельно  ясен.  Знали  охломоны,  что  командир  сделает  так,  как  сказал.  Загрустили.
 - Впрочем,  есть  вариант.  300  тонн  угля  на  площадке  у  котельной  -- проходные свидетельства  у  вас.  Не  одни  праздники  и  личное  время,  а  и  ночь  ваша.
 Недели  через  две разгильдяи   пригласили  Николая  Ивановича  к  котельной.  Он   осмотрел  перевезенный  уголь  и  сказал:
- Уговор  дороже  денег.
И  тут  же  на  площадке  у  котельной  выдал  проходные  свидетельства.  Он  знал,  что  разгильдяи  организовали  посменную  ночную  работу  всего  личного  состава.
 По  торпедной  специальности  он  почти  любого  торпедиста  мог  растереть  в  порошок.  По  занимаемой  должности  он  вместе  с  главным  инженером  арсенала  допускал  офицеров  арсенала  к  исполнению  функциональных  обязанностей.
В  кабинете  главного  инженера  арсенала  Федора  Шпильмана  получает  допуск  Яша  Кибец.  Известен  тем,  что  сумел  утопить - нет,  не  торпеду  в  море - торпедо-болванку  у  пирса!   Для  облегчения  положения  Яши  главный  инженер  задал  вопрос  в  такой  форме,  чтобы  отвечать  на  него  было  просто:  что  знаешь,  то  и  говори.
 - Расскажи,  Яша,  что  ты  знаешь  про  торпеду  СЭТ-53М?
 - Федор  Моисеевич!  Нельзя  Яше  задавать  такие  сложные  вопросы!  Скажи-ка  Яша,  какие  торпеды  хранятся  в  твоем  отделе  хранения?
 - Двести…тридцать…пятые!  34  - с  трудом  выдохнул  Яша,  побледнел  и  стал  медленно  оседать  в  кресло.
 - Николай  Иванович! Побойся  бога!  Ты  своими   вопросиками  Яшу  до  инфаркта  доведешь!  Яша,  может  водички  тебе  дать?
 Случилось  ему  как-то  отдыхать  в  санатории.  Отдыхавший  там  же  кадровик  из  ЦК  КПСС  уловил  в  нем  несгибаемость  характера.  И  сделал  ему  фантастическое  предложение.
 - Хочешь,  я  сделаю  тебя  министром?
 - Каким  еще  министром?
 - В  Тувинской  республике.
 - Там  же  одни  бараны.  Я  в  них  не  разбираюсь
 - Кому  разбираться  с  баранами  там  есть  и  достаточно.  А  нам  там  нужен  свой  человек.  А  министр - всегда  министр.  Сегодня - в  Туве,  завтра - в  другом  месте.  Но  министр!
 Николай  Иванович  поблагодарил  за  предложение  и  вежливо  отказался.  Остался  верным   своей  профессии.  Настоящие  торпедисты  годятся  для  исполнения  любой  должности.  Даже  должности  министра.  А  Ларион  в  шутку  стал  звать  его  «министром  по  баранам».
 После  увольнения  в  запас  Николай  Иванович,  не  желая  участвовать  в  уничтожении  всего  того,  что  стремился  сохранить,  когда  служил,  стал  работать  водителем.  Получил  права  всех  категорий  и  даже  крановщика  автокрана.  Способный  человек  способен  в  любой  области.

Специалисты  арсенала  против  завода-изготовителя  торпед  и  военного  представи-тельства  при  нем
 
  В  книге  Р. Гусева  описан  эпизод,  когда  один  из  лучших  специалистов  арсенала  Володя  Зверев,  вскрыв  контейнер  с  аппаратурой  самонаведения  и  увидев,  что  на  аппаратуре  паутина  и  муха  в  ней,  в  стиле  Шерлока  Холмса  сделал  заключение,  что  аппаратура  «дохлая».  Заводской  специалист,  наверное,  не  справился  с  проблемой,  не  поставил  диагноза,  не  устранил  повреждения  и  простояла  аппаратура  у  него  под  столом  до  конца  месяца.  Паук  успел  и  паутину  сплести  и  муху  поймать.  В  конце  месяца  «для  выполнения  производственного  плана»  аппаратуру  схватили,  установили  в  контейнер,  военпред  поставил  свою  пломбу,  подписал  соответствующий  документ  и  на  флот  ее,  голубушку.  Зверев  быстро  нашел  и  устранил  причину  отказа.  А  военпред  при  заводе  в  г.  Фрунзе  (теперь  г.  Бишкек,  Киргизия)  Завацкий  Анатолий  Павлович  крупно  возмутился,  причем  в  оскорбительном  для  специалистов  арсенала  тоне:  и  таких  специалистов  вместе  с  восторгающимися  ими  начальниками  ОТК  надо  гнать  поганой  метлой  с  должности,  и  паук  не  может  жить  в  среде  азота  и  пр.  Ну  что  ж,  Анатолий  Павлович,  считайте,  что  вызов  принят!  И  мало  Вам  не  покажется!
 Паук,  возможно,  и  в  самом  деле  не  может  жить  в  среде  азота.  Прочтите  текст  еще  раз  внимательно.  Во  Владивостоке  паука  уже  не  было.  Он  же  знал,  что  Вы  люди  серьезные,  шутки  с  вами  плохи,  быстро  и  не  глядя  поставите  пломбу  на  контейнер  с  «дохлой»  аппаратурой.  Перспектива  прокатиться  из  Центральной  Азии  на  Дальний  Восток  в  «запломбированном  вагоне»  его  не  прельщала  и  он,  как  нормальный  браконьер,  бросил  и  сеть  (паутину)  и  добычу  (муху)  и  «подоравл».  Специально  на  подобные  случаи  Великий  Государь  Петр  1  издал  «Указ  Генваря  11-го  дня  1723-го  года».  Полный  текст  Указа  приведен  на  странице……А  вот  второй  абзац  Указа  Великого  Государя – Ваш  случай.
  «Старшего  олдермана  Фрола  Фукса  бить  кнутом,  пусть  не  ставит  клеймы  на  плохие  ружья»
А  Вам,  Анатолий  Павлович,  не  следовало  бы  ставить  пломбы  на  контейнеры  с  «дохлой»  аппаратурой.  А  чтобы  прояснить  вопрос  о  том,  какие  специалисты  работали  во  Владивостоке  и  в  Вашем  военном  представительстве,  для  Вас  из  нашей  достаточно  обширной  практики  подобран  эпизод  по  специальности.  По  технической  сложности  он  будет  простым  и  понятным  даже  для  людей,  неискушенных    в  нашем  деле,  так  сказать,  на  бытовом  уровне.  Специалисты  класса  Володи  Зверева  в  данном  случае  нам  не  потребуются:  это  было  бы   много  чести  для  Вас.  Против  Вашего  представительства  достаточно  будет  старшины  срочной  службы  торпедного  арсенала.  Сразитесь-ка  по  специальности  с  ним.
 ….  У  электриков  сегодня   хороший  день.  Две  недели  назад  получили  от  промышленности  новый - третий  по  счету - вариант  исполнения  торпеды  СЭТ-65.  С  новой  аппаратурой  самонаведения  «Сапфир».  Новая  аппаратура  потянула  за  собой  изменения  в  агрегатах  питания,  кабельных  трассах…Разберемся,  бог  даст. 
У  предшественника  Лариона  по  должности  Рудольфа  Гусева  была  хорошая  практика.  Он  сам  готовил  расчет  из  старшин  и  матросов,  им  самим  отобранных.  Получив  его  наследство  по  специальности,  Ларион  тоже  сам  готовил  себе  специалистов.  Командиры  расчетов  были  не  только  их  учениками  по  специальности,  но  и  воспитанниками  по  жизни.  Начальники  цехов,  да  и  главный  инженер  арсенала,  были,  конечно,  для  них  начальниками,  но  не  авторитетами. В  делах  серьезных  они  звонили  прямо  своим  шефам.  Получил  звонок  и  Ларион.
 - Прошу  приехать!
Видимо,  дело  серьезное.  Расчет  как  раз  работает  с  новой  торпедой.  Надо  ехать.  Документы - в  чемодан,  чемодан - в  сейф,  на  машину - и  в  арсенал.
 - Смотрите!
Вот  это  дала  «пузыря»  промышленность!  А  командир  расчета  молодец!  Такой  «пузырь»  выловил,  да  еще  на  первой  же  торпеде.  Класс!   Мы   не  допустим  выдачи  на  корабли  небоеспособных  торпед.
 Очень  кстати  в  арсенале  оказались  гости  с  завода-изготовителя   из  города  Фрунзе.  Начальник  КБ  и  ведущий  инженер.  Они-то,  голубчики,  нам  и  нужны!  Прилетели  они  проветриться,   похвалиться  новой  торпедой,  запастись  колониальными  товарами:  икрой,  рыбой,  крабами.  Походили  по  цехам  арсенала,  похвалили  порядок  в  цехах,  постояли  на  последней  шпале  Транссибирской  магистрали.  Гостей  специально  водят  постоять  на последней  шпале:  местная  экзотика.  И  поехали  к  начальнику  Управления  поделиться  впечатлениями,  поговорить  «за  торпедную  жизнь».
Ларион -  на  телефон.
 -Товарищ  начальник!  К  Вам  поехали  гости  из  Фрунзе.  У  меня  информация  по  новому  изделию  260  чрезвычайной  важности.   (Упаси   боже:  слово  «торпеда»,  да  чтобы  по  телефону - ни  в  жизнь!  Огромадный  секрет!  Услышат   особисты -  большие  любители  подслушивать - хлопот  не  оберешься.)  Я  приеду  минут  через  15.  Когда  гости  будут  у  Вас,  пожалуйста,  вызовите  меня  и  спросите  мое  мнение  о  новом  изделии.
 - Добро.
 По  прибытии:
 - Офицер,  ответственный  за  освоение  Вашей  новой  торпеды.  Послушаем  его  мнение.
 -Торпеда  сделана  добротно,  ходить,  наверное,  будет  хорошо.  (На  лицах  гостей – полное     удовлетворение.  Иначе  и  быть  не  может!)  О  работе  новой  аппаратуры  самонаведения  «Сапфир»  скажем  выстрелов  после  ста.  Но  на  данный  момент  торпеда  небоеспособна  и  положение  дел  хуже,  чем  все  Вы  можете  себе  представить.
 На  лицах  гостей  недоумение.
 - Быть  того  не  может,  потому,  что  этого  не  может  быть  никогда!
 -Докладываю  научно:  на  батареях  к  новому  варианту  торпеды  наконечники  приборных  кабелей    имеют  обратную  цветовую  маркировку,  нежели  клеммы  на  торпедах.  Присоединяя  кабели  батареи  в  соответствии  с  их  маркировкой  к  электрическим  цепям  торпеды,  получим:  в  цепях  27  вольт - 80,  а  в  цепи  80  вольт - 27.  Со  всеми  вытекающими.
 -Такого  быть  не  может!
 -На  участке  приготовления  торпед  на  козлах - торпеда,  на  вкатнике - батарея,  в  штабеле  с  батареями  вскрыт  один  контейнер,  а  внизу - машина  под  парами.  Готов  показать  Вам  все  это  в  металле.  А  в  конце  рабочего  дня  есть  предложение  вновь  собраться  в  этом  кабинете  и  подумать,  как   выворачиваться  из  этого  положения.  А  положение  таково:  этими  же  батареями  комплектуется  и  предыдущая  модификация  торпед.  В  них  просто  не  используется  напряжение  80  вольт.  Батареи  поступили  значительно  раньше  торпед,  и  мы  уже  полгода  рассылаем  их  по  базам  оружия  флота.  И  неизвестно,  сколько   «дохлых»  торпед  выдано  за  это  время  на  корабли,  в  том  числе  и  ушедшие  на  боевую  службу.  Здесь  у  меня  хорошо  подготовленные  люди  и  выловили  этот  «пузырь»  на  первой  же  торпеде.  А  из  военно-морской  базы  «Стрелок»  и  с  Камчатки  известий  по  этому  вопросу  нет.  Значит,  там  пролопушили.  А  коли  нет  такой  информации  из  Москвы  и  Ленинграда,  значит,  пролопушили  и  на  Северном  флоте:  туда  вся  эта  материальная  часть  поступает  на  полгода,  а  то  и  на  год,  раньше,  чем  к  нам.
 На  лицах  гостей  неподдельная  тревога.  Тут  уж  не  до  колониальных  товаров.  И  подумать  страшно,  какими  торпедами  вооружены  корабли!
 - Едем,  посмотрим   все  на   месте!
 Приехали,  посмотрели.
 - К  проходной  ближайшего  завода  Минсудпрома! 
 Сделаем  перерыв  на  обед,  пока  гости  прорываются  на  «Дальзавод»  и  упрашивают  главного  инженера  дать  им - коллегам  по  министерству - связь  с далекой  Киргизией
 К  концу  дня  гости  снова  прибыли  к  начальнику.  Повеселевшие!  В  результате  интенсивных  переговоров  с  родной  фирмой  было  установлено:  ошибка  в  чертеже  на  контейнер  батареи.  Не  они,  значит,  виноваты  в  этой  «козе»,  а  разработчик  чертежа:  СКБ  завода  «Двигатель».  Есть  на  кого  перевести  стрелку  «в  случае  чего»! 
- Пора  подумать,  как  выбираться  из  этого … пикового  положения.
- Вам,  наверное,  нужно  озаботиться  изданием  Бюллетеня  на  доработку  батареи.   Да  подошлите  пару  человечков  с  цветными  хлорвиниловыми  чулочками,  щелочестойкой  краской…Прямо  в  штабеле  и  доработаете,  а  мы  уж  заполним  азотом  после  ваших.  А  сейчас    согласуем  основные  моменты  будущего  бюллетеня.  Я  завтра  же  слетаю  (150  верст  в  один  конец  на  машине - не  расстояние)  в  «Стрелок»,  научу  там  своих  да  установлю,  какие   корабли   нужно  перевооружить.  После - на  Камчатку  за  тем  же  самым.  А  вы  уж  сами  там  потихонечку,  подпольно   на  Северный  флот.  Пока  вас  не  взяли  за  хобот  за  такие  дела  соответствующие  товарищи  из  ЧК. У  них  ведь  как  раньше  было:  «был  бы  человек,  а  статья  найдется!»  А  тут  и  статья  и  человеки – все  в  наличии.  Товарищ  начальник!  Хорошо  бы  моему   командиру  расчета  приготовления   отпуск  предоставить.  От  Вашего  имени.
 - Добро.  Заслужил - пусть  едет.
 Ларион  испытывал   внутреннее  удовлетворение  от  того,  что  это  его  воспитанник  выловил  «пузырь»  промышленности  и  военпредов,  в  то  время,  как  торпедисты  Северного  флота   около   полугода   вооружали  корабли  «дохлыми»  торпедами.  А  узнай  об  этом  чекисты?  Военпреду,  поставившему  согласительную  подпись  на  чертеже,  голову,  может  быть,  не  оторвали  бы - не  1937-ой  год -   а  погон  вполне  мог  бы  лишиться.  А,  может  быть,  и  не  один  он.
 Великий  Государь  и  такой  случай  предусмотрел  в  своем  Указе:
 «Буде  заминка  в  войске  приключится,  особливо  при  сражении,  по  недогляду  дьяков  и  подьячих,  бить  оных  кнутом  нещадно  по  оголенному  месту…старшего  олдермана  бить  до  бесчувствия». Заминка  в  войске  приключилась  и  хорошо  хоть,  что  не  при   сражении.  Благодаря  ответственности  и  технической  грамотности – на  своем,  конечно,  уровне – старшины  срочной  службы  «заминка – во  всяком  случае,  на  ТОФ – была  небольшой.  В  Военно-морской  базе  «Стрелок»  перевооружили  два  корабля.  Да  на  Камчатке  две  подводных  лодки.  Одну (командир капитан  1-го  ранга  А. Макаренко)  уже  после  возвращения  с  боевой  службы.  Да  и  не  все  торпеды  СЭТ-65  пришлось  заменить,  а  по  одной две  торпеды.  За  давностью  лет  не  вспоминается  фамилия  славного  парня,  забившего  такую  мощную  шайбу  военпредам.  Так  же,  кстати,  как  и  фамилии  гостей  с  завода-изготовителя.  Но  Вы,  Анатолий  Павлович  их,  конечно,  знаете.  За  такие  дела  по  понятиям  70-х  годов  прошлого  века   Указа  Великого  Государя  могло  показаться  недостаточным:  можно  было  прогуляться  в  одно  солидное  учреждение.  Приведем  координаты  некоторых  офисов  этой  серьезной  организации.  В  Москве  это  Лубянская  площадь  дом  №2,  в  Ленинграде  это  Литейный  проспект  дом  №4.  Самое  высокое,  кстати,  здание  в  Ленинграде:  от-туда,  как  говорили  тамошние  жители,  в  солнечную  погоду  даже  Магадан  виден.  Во  Фрунзе  (Бишкеке)  автор  ни  разу  не  был  и  потому  не  знает.  Ну,  да это  не  беда.  Не  знает   автор,  так  знаете  Вы,  Анатолий  Павлович.  Вы  же  там  служили.  В  какой,  кстати,  должности?  Согласно  Указу  Великого  Государя:  дьяка?  подьячего?  олдермана?  Если  в  должности  «старшего  олдермана»,  то  согласно  Указу…это  вас  и  следовало  бы  нагрузить  с  кормовой  части  «до  бесчувствия».
 А  таких  батарей  только  Тихоокеанский  флот  получил  более  полутора  сотен.  А  другие  флоты?  По  сравнению  с  этим  «пузырем»  одна  «дохлая»  аппаратура  в  контейнере  под  Вашей  пломбой  это  такая  мелочь,  что  и  в  микроскоп  не  разглядеть.  А  не  будь  старшина  срочной  службы  торпедного  арсенала  столь  внимательным,  Ваша,  Анатолий  Павлович,  приемка  поставила  бы  весь  флот  на  уши,  когда,  в  конце  концов,  этот  «пузырь»  вылез  бы  наружу.
 А  куда  же  смотрели  капитаны  всевозможных  рангов  Военной  приемки?  Ведь  оснастку  батареи:  алюминиевые  блоки  контейнеров,  перемычки,  кабели  и  прочее  изготавливал  завод,  где  Ваша,  Анатолий  Павлович,  приемка  все  и  принимала.  (А  может  быть,  и  Вы  лично).  Неужели  Вы  ни  разу  не  «примерили»,  как  стыкуются  с  торпедой  кабели  контейнера  батареи?  Достаточно  ли  их  длины,  соответствуют  ли  диаметры  отверстий  в  наконечниках  кабелей  диаметрам  клемм  на  торпеде,  маркировка.  А  если  смотрели,  то  куда  и  почему  не  увидели  того,  что  увидел  старшина  торпедного  расчета?  Он,  в  отличие  от  Вас,  не  поленился  залезть  под  батарею  и  внимательно  рассмотреть,  с  которых  по  счету  элементов  снимается  приборное  напряжение  27  и  80  вольт,  где  проходят  кабели  и  к  каким  клеммам  на  торпеде  они  присоединяются.  Разработчики  чертежа  и  военпреды  при  них  «дали  пузыря»,  допустили  ошибку  в  чертеже.  Чего  же  у  Вас-то  не  хватило,  чтобы  увидеть  такие  простые  вещи,  то,  что  увидел  старшина  срочной  службы?  Кто  вы?  Представители  Военно-морского  флота  при  промышленности,  или  «принималы»  всего,  что  как  сделает  завод?  Или  «чтобы  не  было  п….жу,  делай  все  по  чертежу»  и  не  более  того?  Как  же  Вы  дошли  до  жизни  такой,  что  старшина  срочной  службы  забивает  такую  позорную  для  Вас  шайбу  по  специальности  в  Ваши  ворота?
 Разработчики  чертежа  на  контейнер  батареи  выпустили  бюллетень   на  доработку,  новый  чертеж,  а  старый  уничтожили,  чтобы  и  не  напоминал  об  ошибке.
 Кстати,  в  1986-м  году  проходила  информация  о  приемке  Вашим  подчиненным  (Вы  были  в  то  время  уже  самым  старшим  олдерманом – районным  инженером)  Олегом  Чебоненковым  партии  торпед  65-76А  в  декабре  месяце,  хотя  торпеды  были  изготовлены  в  мае,  правда,  только  следующего  года.  Завод,  само  собой,  получил  солидную,  хотя  и  не  заработанную  премию.
 Великий  Государь  Петр  1  не  мог  даже  предположить  ничего  подобного  и  в  своем  Указе…не  предусмотрел,  как  именно  и  по  какому  месту  следует  отодрать  виновных  за  такие  дела.  За  него  потрудился  прокурор  и  пообещал  Олегу  «до  семи  лет  на  нарах».  Со  времен  Петра  Великого  мода  на  виды  наказаний  изменилась  значительно.  Иные  времена… И  только  «перестройка»  и  связанная  с  ней  амнистия  похоронили  это  дело.  А  относительно  поганой  метлы  Вы  оказались  правы:  она  очень  пригодилась  для  использования  по  прямому – в  переносном,  конечно,  смысле – назначению.  И  Вы  вместе  с  Олегом  Чебоненковым  знаете  лучше,  чем  кто-либо  другой,  кого  из  Вас,  когда,  за  что,  откуда  и  куда  именно  погнали  этой  самой  метлой.  Одного  из  Вас  в  места  холодные  в  Северодвинск,  второго  хоть  и  в  теплые,  но  с  понижением:  из  районных  в  старшие.  Ну  и  как  метла?  Или  если  по  собственной  заднице,  так  и  не  очень  поганая?  При  таких-то  Ваших  достижениях  Вам  ли  хвататься  за  шпагу  и  становиться  в  третью  позицию  для  защиты  чести  и  достоинства  из-за  одной  дохлой  аппаратуры  самонаведения?  Минно-торпедная  служба  ТОФ  пощадила  Вашу  приемку  ( а,  может  быть,  и  Вас  лично)  и  не  «сдала»  ее,  кому  следовало  бы…по  принадлежности.  Может  быть,  стоило?  Так  что  Ваша,  Анато-лий  Павлович,  свобода  это  не  столько  Ваша  заслуга,  сколько  недоработка  «компетентных  органов».
Эх,  не  везет  России!  Рановато  отдал  концы  Великий  Государь.  Или  хотя  бы  воскрес  на  недельку.  Разобрался  бы  с  Вами  от  души.  По  воспоминаниям  современников  он  был  не  только  любитель,  но  и  большой  мастак  по  такой  ча-сти,  как  вогнать  нерадивым  ума  …  через  задние  ворота!
 Начальник  любого  уровня  будет  всегда  на  высоте,  если  у  него  способные  и  от-ветственные  подчиненные.
 Честь  мундира,  Анатолий  Павлович  защищать  можно  и  нужно  при  условии,  что  мундир  чист.  А  вот  Вам  нужно  уложить  мундир  в  непрозрачный  пакет  да  вечерком  в  химчистку!
 Честь  имею!

                Не  только  торпедисты  «дают  пузыря»
               
 Для  торпедистов  техническая  криминалистика  занятие  довольно  частое.  Иногда скандальное,  а  иногда  и  кровавое.  Возможно,  поэтому  в  их  сознании  как-то  укоренилось,  что  только  у  торпедистов  сплошные  проблемы,  а  у  механиков,  ракетчиков  и  в  других  службах  «все  хорошо,  прекрасная  маркиза».
 Прилетел   Ларион  как-то  на  Камчатку  на  флотилию  подводных  лодок.  По  причалу  энергично  перемещаются  туда-сюда  главный  ракетный  начальник  ТОФ   адмирал  Матюхин,  офицер  из  его  управления  капитан  2-го  ранга  Назаров,  кто-то  из  местных  ракетчиков.  Назарова
  Ларион  знал  еще  по  училищу  и  заловил  на  бегу: 
 - Что  это  Вы  тут  во  главе  с  адмиралом  носитесь,  как  нашкодившие коты, которым за шкоду под хвост плеснули скипидару?
 - А!  Наши   мудаки   ракету  выгружали!  Открыли  крышку  шахты,  взяли  ракету  на  кран.  Внизу  сняли  со  стопоров,  отсоединили  все  разъемы,  все  по  науке.
 - Ну  и  что?
 -А  то,  что  сверху  взяли  на  кран  пятую   ракету,  а  внизу  отсоединили  соседнюю.  «Выгрузили»!  Внизу  все  там  оторвали,  мать  их……Лучше  бы  они  себе  яйцы  оторвали,  мудаки.
И  убежал  догонять  своего  адмирала.
А  Ларион  подумал,  что  это  скандал   до   Министра   обороны,  а  то  и  до  Самого...  Пока  все  не  восстановит  промышленность,  стрелять  нельзя  ни  одной  ракетой: мало ли какие там завязки могут быть в электрических цепях.  А  то  еще  полетит  она   вместо  Вашингтона  да  на  Москву.  Да  еще  Генштабу  нужно  перенацеливать  16  ракет  из  резерва  на  те  объекты,  что  были  под  прицелом  ракет  этой  лодки.  Сейчас  нашим  ракетчикам  не  позавидуешь.  Такова  жизнь  и  не  только  торпедная.  «Пузырь»  ракетчиков – торпедистам  в  утешение:  не  только  у  них  проблемы.


                Мечты  торпедистов

 А  торпедисты  мечтают  о  том,  какая  им  нужна  торпеда.  Итог  мечтаний  сформулировал  начальник  торпедного  отдела.  В  качестве  науки  молодым  сотрудникам.  На  случай,  если  они  окажутся  причастными  к  разработке  торпед.  Итак,  слово  капитану  1-го  ранга  Игорю  Лосю.
 -В  процессе  жизненного  цикла  торпеды  с  нею  имеют  дело  представители  различных  организаций  и  в  понятие  “хорошая  торпеда”  они   вкладывают  свои  требования.
 - Для  разработчиков  торпеды  и   военного  института,  обосновывающего  требования  к  торпеде  и   наблюдающего  за  ходом  ее   разработки,  “хорошая  торпеда” - это  высокая  скорость,  большая  дальность  и  глубина  хода,  большой  радиус  реагирования  системы  самонаведения.  За  это  присваивают  звания  лауреатов  Государственных  премий,  награждают  орденами  и  медалями.  Ну  и  неограниченное  финансирование  разработки  тоже  очень  неплохо.  Можно  долго  кормить  коллектив  разработчиков.
 - Для   заказывающего  управления  дополнительно  к  перечисленному  это  еще  и  пригодность  к  массовому  производству.  У  него  деньги,  на  нем  и  ответственность  за  обеспеченность флота торпедами.
 Во  время  ОНО  вопрос  о  стоимости  торпеды  не  стоял.  Нужны  деньги?  Напечатаем!  Нужно  серебро  для  батарей  по  полтонны  на  штуку?  Накопаем  или  купим!  Сейчас  другое  дело.  Когда  нет  денег  ни  на  что,  приходится  осмотрительно  распоряжаться  теми  крохами,  которые  удается  получить  из  бюджета  для  своей  отрасли.
 - Для  эксплуатационников - офицеров  Минно-торпедных  управлений  флотов  и  торпедно-технических  баз  “хорошая  торпеда”  должна  отвечать   дополнительным  требованиям,  а  именно:
 - иметь  срок  содержания  на  носителях,  исключающий  необходимость  перевооружения  кораблей  в  период  плавания  между  постановками  в  док  или  в  завод  для  ремонта,  что  очень  важно  и   для  баз  оружия  флота,  так  как  существенно  уменьшает  объем  работ  по  приготовлению  торпед  к  выдаче  на  носители  и  разоружению  после  снятия  с  кораблей.  Кроме  того,  многочисленные  приготовления  и  разоружения  торпед,  как  показывает  опыт,  не  способствуют  сохранению  материальной  части  торпед  в  исправном  состоянии.  Скорее,  наоборот.
 - быть  несложной,  технологичной  в  приготовлении.  Личный  состав  срочной  службы,  занятый  на  этих  работах,  только  к  концу  своей  службы  становится  достаточно  опытным.  А  если  уж  без  серьезных  проверок  торпед  при  приготовлении  не  обойтись,  то  пусть  они  будут  автоматизированными,  не   требующими   разобщения  торпеды  на  отдельные  составные  части  с  проверками  их  на  своих  столах  прокачки,   контрольно-регулировочных  станциях   и  пр.  В  этой  области  нас  торпедистов  обошли  ракетчики  со  своими  АКИПС3.  А  ведь  торпеды  разрабатывались  в  то  же  время,  что  и  ракеты.  Возможно,  это  результат  ограничения  доступа  торпедистов  к  разработкам  ракетчиков.  Не  исключено,  что  это   следствие  нашего  профессионального  происхождения.  Мы - торпедисты - произошли  от  других,  чем  ракетчики,  обезьян.  Наши  родители - кораблестроители,  а  место  нашего  рождения - механическая  мастерская  и  кузница.  Да  и  наш  минно-торпедный  Главк - подразделение  Министерства  судостроительной  промышленности.  А  ракетчики  начинали  с  чистого  листа.  Они  не  отягощены  традициями,  опытом  разработки  предыдущих  образцов,  станоч-ным  оборудованием  серийных  заводов.  У  них,  можно  сказать,  «непорочное  зачатие».   
 - Как  объект  хранения  и  транспортировки  торпеда  в  идеале  должна  представлять  собой  одно  транспортировочное «место»  и  не  бояться  суровых  условий  хранения.
Торпеды  для  кораблей  и  подводных  лодок  2-го  поколения  могли  бы  быть  и  существенно  лучше.  Не  в  плане  технических  характеристик,  а  в  плане  эксплуатации.  Например,  проверка  составных  частей  торпеды  без  их  демонтажа  из  торпеды,  а  в  сборе  с  торпедой  через  контрольные  разъемы. Прокачка  приборов  курса  в  составе  торпеды  на  стенде-качалке.  Снабдил  лимб  нониусом - и  отсчитывай  углы  увода.  А  если  что  и  нужно  подрегулировать,  так  обеспечь  доступ  к  регулировочным  устройствам.  Причина  неудачных  технических  решений  применительно  к  эксплуатации  торпед  заключается,  как мне  представляется,  в  сверхсекретности  разработки.  Слишком  уж  ограниченный  круг  людей  допускается  к  работе.  А  между  тем,  было  бы  исключительно  полезным  привлекать  минно-торпедные  управления  флотов  к  участию  в  разработке  раздела  Технического  задания,  касающегося  требований  по эксплуатации.  Опыт  эксплуатации  торпед  у  офицеров  флота  не  заменишь  ничем:  он или  есть,  или  его  нет.
 - Практический  вариант  исполнения  торпеды  должен  быть  не  только  близким  по  своим  техническим  характеристикам  к  боевому  варианту,  но  и  быть  пригодным  к  многократному  использованию  без  частого  и  длительного  пребывания  в  ремонте.  Кроме  того,  торпеда  должна  надежно  всплывать  и  хорошо  обозначать  точку  всплытия.  Как  тут  не  похвалить  ракетный  прибор  следности,  дающий  прекрасную  картину  хода  противокорабельной  торпеды.  Словом,  практическая  торпеда  тогда  хороша,  когда  ею  любят  стрелять.  Правда,  сделать  практический  вариант  торпеды,  равный  по  своим  техническим  характеристикам  боевому,  наверное,  сложно.  И  чем  дальше,  тем  отличия  будут  возрастать. Особенно  у  электрических  торпед  с  одноразовыми  батареями.  А  всегда  ли  нужно  много  стрелять  практическими  торпедами?  Ракетчики,  кстати,  редко  стреляют  своими  ракетами:  оружие  одноразовое  и  дорогое  даже  для  периода  неограниченного  финансирования.
 По  зрелом  размышлении  на  эту  тему  я  бы  так  определил  необходимость  или  отсутствие  таковой  в  массовом  использовании  практических  торпед  в  боевой  подготовке  кораблей.
 Серьезный  недостаток  при  разработке  торпед  заключается  в  малом  объеме  испытаний.  Торпеды  рождаются  с  серьезными  изъянами,  не  обнаруженными  в  ходе  недостаточных  по  объему  заводских  и  государственных  испытаний  и,  естественно,  не  устраненными.  В  таком  случае  массовое  использование  торпед  в  ходе  боевой  подготовки  это,  по  сути  дела,  продолжение  государственных испытаний.  В первые  5-6  лет  освоения  торпеды флотом  обнаруживаются  серьезные  недостатки  и  производятся  различные доработки,  в том  числе  и  для  достижения  заявленных  при разработке технических характеристик. Примеров  тому  масса.
 Когда  американцы  разрабатывали  свою  торпеду  Мк-48,  то  в  ходе  испытаний  произвели  более  1000  выстрелов,  все  про  свою  торпеду узнали,  «выгребли»  все  ее недостатки  и  запустили  в  серию.  А  вот  наш  аналог  этой  торпеды - УСЭТ-80 – в  ходе  испытаний  имел  число  выстрелов  на  порядок  меньше,  чем  Мк-48.  Потому,  наверное,  и  родился,  не  смотря  на  пятнадцатилетний  срок  беременности,  недоношенным  с  шестью  проблемами  на  своей  шкуре.  Нелишним  будет  напомнить,  что  единый  с  ракетчиками  ввод  данных через  разъем АЭРВД37 был реализован в  торпеде  под нажимом Министра судостроительной  промышленности  и  под  угрозой  применения  самых  суровых  кар.  Как  инженер,  Министр  оказался  выше  коллектива  разработчиков,  возглавляемого  доктором,  лауреатом  и  почти  академиком.  Честь  ему   и  хвала  за  это.  Если,  конечно,  министр  сам  додумался  до  этого,  хотя  это  вряд  ли.
Коли  уж  не  удастся  сделать  практическую  торпеду,  равную  боевой  по  техническим  характеристикам,  значит  нужно  искать  другое  техническое  решение.  Например,  ходовой  макет  торпеды  с  малой - 2-3  км  -  дальностью  хода.  Это   не  сложно.  А  боевое  упражнение  выполнять  в  два  этапа.  Первый - обнаружение  цели,  определение  элементов  (хотя  бы  некоторых)  движения  цели,  занятие  позиции  залпа  и  условный  залп.  Определение  успешности выполнения боевого упражнения и составление отчета - по  распечаткам  БИУС  стреляющего  корабля  и  корабля-цели.  В  этом  случае  возможна  автоматизация  построения   взаимного  маневрирования стреляющего корабля и цели. Второй этап - сближение  с  целью  на  дистанцию  1,5-2 км  и  выстрел  по  цели.  Назначение  фактического  выстрела:  проверка  правильности  ввода  данных,  исправности  торпедных  аппаратов,  управляемости  торпеды,  радиуса  реагирования  и  устойчивости работы  системы  самонаведения,  помехозащищенности  неконтактных   взрывателей.  Результаты  расшифровки  записей  регистраторов - в  дополнение  к  отчету.
 Для людей государственных, стоящих и над  разработчиками,  и над заказчиками, и над эксплуатационниками критерием  «хорошей  торпеды»  является  интегральный  показатель:  «цена - качество».  Сказанное особенно  актуально  сейчас,  когда  денег  для  торпедистов  явно  недостаточно.
 Совсем  недавно  при  рассмотрении  очередного  этапа  разработки  новой  торпеды  разработчики  оказались  неготовыми  к  ответу  на  вопросы:  сколько  же  будет  стоить  один  практический  выстрел  вашей  торпедой?  К  каким  расходам  приготовиться  заказчику  и  сколько  денег  просить  и  планировать  на  боевую  подготовку?  Где  и  как  планируется  приготовление  к  выстрелу,   ремонт  и  транспортировка  торпед?  Медленно  проникают  в  сознание  разработчиков  экономические  оценки.  При  нынешнем  уровне  финансирования  объем  Государственных  испытаний  будет явно недостаточным. Значит, боевая подготовка неизбежно  станет  их  продолжением.  Со  всеми  вытекающими.
 Еще  несколько  слов  о  разработке  новых  образцов   оружия  в  одной  из  организаций. 
Назовем  ее  «Гидропривод».  При  «коммунистах»  в  разработке  всегда  было  несколько  образцов  оружия. По  слухам  (а  мы  не  можем  не  верить  слухам,  которые  сами  же  и  распускаем)  в последние  годы  ситуация  изменилась  в  корне:  вместо  разработки  оружия  новая  администрация  разводит  методом  «клонирования»,  в  основном…заместителей!  Года  два  назад  их  было,  по  неофициальным  сведениям,  аж  17  штук!  И  еще  одна  советница!  С  окладами  порядка  ста  тысяч  рублей. «Отставная  общественность»,  поверить  подобным  слухам,  конечно, не  могла:  быть  того  не  может,  потому  что  такого-этого  не  может  быть  никогла!.
 Господин  президент!  Дмитрий  Анатольевич!  Господин  премьер-министр! Вла-димир  Владимирович!  Вы  затеяли  сократить  чиновничий  аппарат  на  20%. Пока  сокращаете,  они  снова  разведутся,  как  тараканы.
 В  природе  отмечено  такое  явление.  На  городских  свалках  разводится  такое  количество  ворон,  крыс,  чаек  и  другой  живности,  которое  эта  свалка  может  прокормить. Так  и  с  нынешним  чиновничеством. Поменьше  давайте  денег  Государственным  Унитарным  Предприятиям!  Чем  больше  дадите – тем  больше  разведется  там  заместителей,  помощников,  советников,  референтов,  членов  наблюдательных  советов и  пр.  В  одном  можете  быть  уверены:  сколько  денег  ни  дадите – все  они  будут  «освоены»  оравой  помощников,  советников,  референтов…  Куда  Степашин  со  своими  аудиторами  ни  сунется,  везде  сплошное  воровство.  «Черных  дыр»  у  нас  и  без  них  хватает.  А  то,  ведь,  нефти  и  газа  может  нехватить.   Купим  вертолетоносец  «Мистраль»  у  Франции,  а  на  разработку  оружия  и  денег  не  останется..
 

Торпедный  отдел  МТУ  ТОФ  и  арсенал против  серийного  отдела  института

 На  двери  большой - метров 20 квадратных - комнаты  вполне  уместной  была  бы  табличка  с  надписью:  «Убойный  отдел,  расследования».
 На флот часто приезжали представители института: иногда  по  всякого  рода  скользким  вопросам,  и  всегда  -- по  чрезвычайным.  Представителей  институтов  -  и  военных  и  гражданских - на  флоте  часто  с  иронией  зовут  «учеными»  или  «наукой».  Чаще  всего  это  были  люди,  сведущие  в  своем  деле,  но  бывало  и  так,  что  это  были  люди  удивительные,  недоступные  пониманию  флотского  торпедиста.
 В  начале  70-ых  годов  флот  встревожила  полоса  протечек  электролита  из  батарей    МЗ-2  в  торпедах  СЭТ-40,  содержавшихся  в  торпедных  аппаратах  надводных  кораблей.  Картина  впечатляющая:  электролит  насквозь  проедал  корпус  аккумуляторной  батареи  и  алюминиевый  корпус  аккумуляторного  отделения  и  «пузо»  торпеды  напоминало  решето.  Торпедисты  управления  всерьез  полагали,  что  дело  не  только  в  конструкции  батареи,  но  и  в  режиме  обогрева.  Случалось  даже  так,  что  обогрев  торпед  на  кораблях  приводил  к  расплавлению  взрывчатого  вещества.  Работа  по  подтверждению  этого  предположительного  диагноза  была  поручена  Юре  Москалеву.  Он  несколько  дней  грел  торпеды  в  трубах  пятитрубного  торпедного  аппарата,  укрытого  -  как  на  корабле  -  брезентом.  И  получил  результат:  электролит  потек.  Немедленно  был  вызван  представитель    Военно-морского  института.  Это  был  капитан  1-го  ранга  Леонид  Ковалев,  курировавший  в  свое  время  разработку  батарей.  Лицо,  так  сказать,  не  только  заинтересованное,  но  и  ответственное  в  прямом  смысле  этого  слова.  Офицеры  и  мастера  арсенала  несколькими  невинными  на  первый  взгляд  вопросами  проверили  его  «на  прочность»  по  специальности  и  быстро  установили,  что  в  торпедах  он «не  волокет» 16  и  потеряли  профессиональный  интерес  к  нему.  А  офицеры  узнали,  что  он-то  и  есть  начальник  серийного  отдела  института.  И  восхитились:  до  чего  же  отважные  люди  водятся  в  военном  институте!  В  любое  кресло  готовы  сесть,  лишь  бы   на  погоны  очередную  звезду получить.  Ничего  себе  штучки!  Несколько  позже  стало  известно,  что  в  качестве  начальника  серийного  отдела  он,  оказывается,  развивал  «теорию  эксплуатации  торпед».  Ну,  это  нам  знакомо:  чего  не  знаешь - иди  учить  других.  Заодно  и  сам   разберешься…может  быть…когда-нибудь.
 Главный  инженер  арсенала  Петр  Михайлович  Рыбаков  показал  ему  предметно,  что  теория  без  практики  мертва. А  практика  такова.  Пригласил  его  к  торпеде,  у которой  электролит  разъел  все  «пузо».  Боевое  зарядное отделение  (БЗО)  было  разобщено  17 с  аккумуляторным  и  находилось  примерно  в  метре  от  него.  Показал  Ковалеву  лепешку  вещества  грязно-серого  цвета  размером  с  ладонь,  лежавшую  внизу  аккумуляторного  отделения  близ  стыка  с  БЗО,  и  сказал: 
 - Вот  видите,  как  разогревается  торпеда?  Даже  взрывчатка  расплавилась.
 - Этого  не  может  быть!  Никогда!  Это  не  взрывчатка!
Ковалев  сказал  это  с  таким  убеждением,  что,  должно  быть,  и  сам  этому  поверил.
 - Посмотрим,  однако,  -  пожал  плечами  Петр  Михайлович.  Достал  из  кармана  перочинный  нож,  отколупнул  кусочек  серой  массы  и  положил  его  на  торпеду.  Из  другого  кармана  достал  спички - вахта,  отбиравшая  спички  у  всех,  не  могла  отобрать  их  у  главного  инженера - и  поджег  этот  кусочек.  Во  все  стороны  полетели  маленькие  искорки.  Это  горели  металлические  примеси.  От  такого  святотатства  -  поджечь  хоть  и  маленький  кусочек  взрывчатки  в  метре  от  БЗО  -  Ковалев  обалдел.
 - Так  что  мы  в  двух  шагах  от  взрыва  на  корабле.
 И  эти  два  шага  были  сделаны.  Прежде,  чем  Ковалев  и  промышленность  успели  что-либо  предпринять.  На  СКР-136  Камчатской  военной  флотилии  в  трубе  торпедного  аппарата  взорвалась  торпеда  СЭТ-40.

Работа  Минно-торпедного  управления в  условиях  чрезвычайного  происшествия

 До  начала  расследования  этого  чрезвычайного  происшествия  и  ликвидации  его  последствий  необходимо  зайти  в  одно  небольшое  подразделение  управления:  Группу  ремонта  вооружения  кораблей.  Группа  нештатная,  но  абсолютно  необходимая.  Она  есть  в  МТУ  всех  флотов.  И  везде  нештатная.  Попробуй,  выйди  в Оргмобуправление18   с  предложением  сократить  какую-нибудь  малозначащую  должность  и  ввести  вместо  нее  должность  начальника  Группы  ремонта  вооружения.  Сократят  непременно  и  уж  точно  не  введут.  Группа  невелика:  два  офицера  -  вместе  с  начальником  -  да  двое  гражданских  сотрудников.  Только  успевай  принимать  телефонограммы,  на  каком  корабле  и  что  именно  вышло  из  строя,  да  отправляй  специалистов  для  ремонта.  Чрезвычайные  происшествия  с  оружием  на  кораблях  чаще  всего  задевают  и  Группу  ремонта  -  по  принадлежности.  Им  тоже,  как  и  торпедистам,  приходится  вращаться…
 В  пять  часов  утра  начальника  МТУ  ТОФ  разбудил  телефонный  звонок.  Звонил  дежурный.
 - В  3  часа  40  минут  по  Владивостокскому  времени  на  СКР-136  КВФ  в  средней  трубе  кормового  торпедного  аппарата  произошел  взрыв.  В  результате  взрыва  боевое  зарядное  отделение  торпеды  СЭТ-40  упало  по  трапу  вниз,  внутрь  корабля  в  коридор  кают,  где  и  сгорело.  Кормовая  часть  торпеды  выбила  заднюю  крышку  торпедного  аппарата  и  улетела  за  борт.  Жертв  и  пострадавших  нет.  В  10  часов - на  доклад  к  зам.  Комфлота.
 - Начальников  2-го  отдела  и  Группы  ремонта  вызвать  на  службу.  Прибыть  к  7:оо
 Ясно,  что  «именинниками»  будем  мы,  Минно-торпедная  служба.  И  по  факту  взрыва  -  торпеда-то  наша  -  и  по  восстановлению  корабля.  Ранний  вызов  на  службу  взбодрит  начальников,  придаст  им  ощущение  серьезности  положения.
 Через  полчаса  Бродский  уже  из  своего  кабинета  звонил  в  Петропавловск-Камчатский.  Начальник  Минно-торпедного  отдела  Камчатской  военной  флотилии    капитан 1 ранга  Афонин  внес  ясность  в  положение  дел.
 - В  коридоре  кают  выгорело  около  200  метров  кабельных  трасс  и  двери  кают.  Механики  оценивают  замену  кабельных  трасс  примерно   в  трое  суток.  Средняя  труба  торпедного  аппарата   разрушена,  остальные   трубы  и  торпеды  в  них  повреждений  не  имеют.
 С  прибытием  вызванных  начальников  ввел  их  в  курс  дела.
 - В  сложившейся  обстановке  у  нас  две  задачи:
Первая:  восстановление  боеспособности  корабля.  Нам  нужно  не  отстать  от  механиков,  которым  предварительно   нужно  трое  суток  для  работ.  Тогда  мы  не  будем  крайними  хотя  бы  в  сроках  ввода  корабля  в  строй.
Вторая:  работа  в  комиссии  по  установлению   причин   взрыва.
Со  вторым,  более  простым  вопросом,  сейчас  решим  и  на  время  забудем  об  этом.  Ближайшим  рейсом  самолета  на  Камчатку  вылететь  Бозину  и  готовиться  к  работе  в   комиссии:  формуляры  на  торпеду,  батарею,  КПЛы,  КОЛы  20 , допуски  расчетов  и  прочее.  Мы  же  сосредоточимся  на  главном:  замене  торпедного  аппарата.  Разбирать  торпедный  аппарат,  заменять  одну  трубу  непосредственно  на  корабле  -  дело  долгое  и хлопотное.  Илья  Залманович, 21  есть у  нас  исправный,  действующий  пятитрубный  аппарат  под  малокалиберные  торпеды?
 - Есть.  В  учебном  центре  на  острове  Русский.
 - Командующий  флотом  сейчас  находится  в  Москве.  Предложим  заместителю  Командующего  флотом  такое  решение.  Не  выводить   корабль  из  дежурства.  Демонтировать  аппарат  учебного  центра  и  транспортным  самолетом  перебросить  его  на  Камчатку.  А  поврежденный  с  СКР-136   обратным   рейсом  самолета  сюда  в  учебный  центр.  Полагаю,  что  предлагаемое  решение  будет  утверждено.  Пока  еще  не  начался  рабочий  день  и  специалисты  не  разошлись  по  кораблям,  всех  необходимых  специалистов  по  торпедным  аппаратам  и  системам  стрельбы  направить  в  учебный  центр  готовить  торпедный  аппарат  к  демонтажу.  Если  нужны  специалисты  из  механического  цеха  от  Ульченко - возьмите  и  их.  Командиров  баз  оружия  на  Эгершельде  и  Русском  22  с  началом  рабочего  дня  я  сориентирую  по  задаче  и  времени  исполнения.  Илья  Залманович,  сколько  времени - ориентировочно - потребуется,  чтобы  демонтировать  аппарат  в  учебном  центре  и  загрузить  его  на  КРАЗ?
- К  исходу  дня  справимся.
 - Значит,  грузовой  самолет  будем  просить  под  погрузку  часов  на  20.  Афонину  и  начальнику  Тыла  КВФ  я  позвоню  прямо  из  штаба  Флота.  Там,  на  Камчатке,  потребуется  плавучий  подъемный  кран,  чтобы  снять  поврежденный  аппарат  с  корабля.  Потребуется  завтра  утром.  К  этому  времени  торпеды  выгрузить,  аппарат  подготовить  к  снятию  с  корабля.  Из  наших  аппаратчиков  и  путсистов  23  есть  кто-нибудь  на  Камчатке?
 - Есть.  Два  аппаратчика  и  два  путсиста.
 - Всех  -  в  распоряжение  Афонина.  На  все  про  все  у  нас  трое  суток.  Время  пошло.  Все  свободны.
 Заместителю Командующего флотом Бродский предложил:  корабль из дежурства не выводить, восстановить своими силами  без помощи судоремонтного завода за трое суток. Заместитель Командующего флотом  предложенное решение утвердил. Ничего  лучшего  придумать  было  нельзя,  да  и  не  нужно.  Необходимые  команды  были  отданы  и  специалисты  Минно-торпедной  службы  стягивались  к  местам работ и на острове Русский и на Камчатке.  Минно-торпедная служба входила в режим работы по чрезвычайному происшествию...
 Около  20  часов  в  аэропорту  Кневичи  грузовой  АН-12  с  опущенной  аппарелью  уже  поджидал  КРАЗ  с  торпедным  аппаратом.  КРАЗ  прибыл  в  сопровождении  автокрана.  Погрузка  и  раскрепление  и  аппарата  заняли  около  трех  часов  и   в  полночь  самолет  вылетел  в  Петропавловск-Камчатский.  Сам  начальник  Управления  вылетел  еще  раньше.  А  утром  другой  КРАЗ  с  другим  автокраном   уже  на  Камчатке  в  аэропорту  Елизово  встретили  самолет.  В  середине  второго  дня  КРАЗ  с  торпедным  аппаратом  стоял  на  пирсе  у  борта  поврежденного  СКР,  а  с  другого  борта  уже  стоял  плавучий  подъемный  кран.  Началась  операция  по  замене  торпедного  аппарата  на  борту  корабля.  Ничего  экстраординарного  не  произошло.  Пошли  последние,  третьи,  сутки  работы.  Механики  заменили  кабельные  трассы,  минеры  соединили  все,  предварительно  промаркированные  жилы  кабелей.  Началась  заключительная  операция:  согласование  системы  стрельбы.  Обычная   для  специалистов  минно-торпедной  службы  работа.
 А  в  Москве  под  руководством  начальника  Генерального  Штаба  маршала  Советского  Союза  Куликова  проходили  сборы  руководящего  состава:  командующих  округами  и  флотами.  И  вдруг - ЧП  на  флоте!  Да  не  одно,  а  два  сразу.  На  ТОФ  -  взрыв  торпеды  в  трубе  торпедного  аппарата,  на  ЧФ  -  пожар  на  крейсере  «Москва».  Адмиралы  Маслов  (ТОФ)  и  Ховрин  (ЧФ)  -  «именинники».
 Через  трое  суток  Командующему  ТОФ  адмиралу  В. П. Маслову  в  Москву  последовал  доклад:  корабль  в  строю. Начальник  Генерального  штаба  не  поверил  в  то,  что  за  трое суток  можно  восстановить  боеспособность  корабля  после  такой серьезной  аварии  и  потребовал  доложить  в  подробностях,  как происходил  процесс  замены  торпедного  аппарата  и  на  острове Русский,  и  в  авиации,  и  на  КВФ.  С  подробным  указанием  на каждый час времени, где, что и как делалось. Бродский написал подробное  донесение.  Командующий  флотом,  получив  в  Москве донесение, был удовлетворен тем, что с такой серьезной аварией службы  флота  справились  быстро.  И  перед  начальником Генерального штаба выглядел вполне «на уровне». В отличие от адмирала  Ховрина, которому было задержано присвоение очередного  воинского  звания.
 А комиссия по расследованию причин взрыва закончила свою работу еще раньше. Матрос-торпедист  включил грелки торпедного аппарата и пошел себе спать. Так и проспал до самого взрыва.  Грелки  так  нагрели  аппараты,  что  электролит  в  батарее  средней  торпеды  закипел  и  поступил  в  активную  массу  батареи.  А  дальше  все  по  науке:  возгорание  батареи  и  взрыв.  Командира  корабля,  конечно,  вздули,  а  с  матроса  какой  спрос?  Так  и  служили.  Такова  уж  торпедная  жизнь.
 А  жизнь  торпедная  на  Тихоокеанском  флоте  очень   аварийная.
  В  1969-ом  году  контр-адмирал  Хомчик  Сергей  Степанович  командовал  бригадой  подводных  лодок  в  бухте  Конюшково.  «До  того»  командовал  на  Северном  флоте  дивизией  лодок.  Подводная  лодка  его  дивизии  К-44  столкнулась  с  другой  лодкой,  авария  была  достаточно  серьезной.  Назначили  с  понижением  командовать  бригадой  лодок  613-го  проекта.  Невезучий  адмирал.  Лодка  его  бригады  вылезла  на  камни  у  острова  Аскольд.  Трубы  нижних  торпедных  аппаратов  были  деформированы,  в  одной - заклинена  боевая  торпеда  53-65К.  И  как  раз  в  районе  боевого  зарядного  отделения. А  в  нем   два  взрывателя.
 Кто-то  из  великих  сказал,  что  интуиция  это  концентрированное  выражение  опыта.  Такой  интуицией  обладал  флагмин  бригады  капитан  3-го  ранга  Степанченко  Иван  Петрович.24  Он  перед  выходом  в  море  приказал  командиру  БЧ-3  лодки  перегрузить  торпеды  с  ядерными  боевыми  зарядами  из  нижних  торпедных  аппаратов  в  верхние,  а  торпеды  с  обычными   зарядными  отделениями,  наоборот,  из  верхних  аппаратов  -  в  нижние.  Такая  торпеда  53-65К  с  обычным  зарядным  отделением   и  оказалась  заклиненной.  А  где  аварийные  торпеды - там  и  торпедный  начальник.  Такая  уж  у  него  вахта.
 Лодку  прибуксировали  в  базу.  Торпеды  - кроме  заклиненной - выгрузили  без  проблем.  Вытаскивать  аварийную  торпеду  опасно,  но  «надо,  Федя».  Смелый  флагмин  эскадры  капитан  1-го  ранга  Шмейлин   Борис  Вульфович:  «торпеду  разоружаю  лично,  ждать  моего  возвращения».  Часа  через  четыре  возвратился  с  судоремонтного  завода,  имевшего  место  быть  в  бухте  Чажма,  со  сварщиком  и  автогенным  аппаратом.  Показал,  где  и  что  вырезать.  Это  в  наше  время  имеются  отрезные  машинки,  от  которых максимум - искры,  а  в  то  время  - только  автогенный  резак.  Опасно?  Безусловно.  Всех,  на  всякий  случай,  отогнали  подальше  от  лодки.  Сварщик  вырезал  кусок  трубы  торпедного  аппарата.  Борис  Вульфович  получил  доступ  к  взрывателям.  Остальное  было  делом  техники. 
 И  чего  только  не  сделает  нормальный  советский  сварщик  за  два  килограмма  «матерьяла»?  Да  хоть  на  амбразуру!  Нам  все  равно:  что  водка,  что  пулемет -  лишь  бы  с  ног  валило!
А  если  бы  заклиненным  оказался  ядерный  боезапас?  Скандал  мог  бы  достичь  уровня  Министра  Обороны.  Вот  что  значит  интуиция.  И  такой  бывает  торпедная  жизнь.
 А  лодка  простояла  в  ремонте  года  два.  По  окончании  ремонта  механики  ограничили  глубину  ее  погружения:  30  метров!  Зато  доложили,  кому  следует:  лодка  в  строю!  Докладывать  нужно  уметь!  Ну  и,  конечно,  надо  знать,  что  докладывать.  Про  30  метров  уж  точно  ни  к  чему.

Повседневная  жизнь  начальника  управления

  И  что  это  за  жизнь?  Одни  заботы  о  торпедах,  тренажерах,  аппаратах,  командирах,  базах  оружия…И  когда  это  кончится?  А  никогда.  Только  вместе  с  нами!  Да  если  бы  только  эти  заботы…
                ***
 На  острове  Симушир  Курильской  гряды  кратер  древнего  вулкана  заполнен  водой.  Прекрасная  лагуна.  Хорошие  глубины.  Отличное  укрытие  от  ветров.  Идеальное  место  для  базирования  соединения  кораблей  охраны  водного  района.  Охраняемые  проливы  рядом.  Да  «в  терем  тот  высокий  нет  хода  никому»:  глубина  входа  в  лагуну  1 – 1,5  метра,  внизу  скала  на  всю  ширину  прохода  да  и  длиной  в  отдельных  местах  до  ста   метров.  Попробуй,  войди!  Командование  флота  давно  «точило  зуб»  на  эту  бухту.  Командующий  Тихоокеанским  флотом  адмирал  Смирнов  Н. И.  «поставил  задачу»  начальникам  Морской  инженерной  службы  (МИС)  и  Управления  капитального  строительства  (УКС).  Ясно,  какую.  Начальники  хорошо  знали:  отбиваться  от  подобных  поручений  нужно  сразу.   Стоит  только  втравиться  в  такую  работу - и  «головная  боль»  будет  обеспечена  надолго.  Взмолились  дружно:  «Не  смогем!»  Такое  «по  зубам»  только  строителям  гидроэлектростанций!…Это  они  могут  отсыпать  земляную  перемычку  со  стороны  моря,  понизить  уровень   воды  в   лагуне  и оголить  вход  в  нее,  пробурить  шпуры  25,  взорвать  скальную  перемычку,  убрать  взорванную  породу,  а  затем  размыть  перемычку.  Вот  когда  дойдет  дело  до  стройки  на  берегу,  мы  себя  покажем»  Втайне  надеялись,  что  прохода  в  бухту  не  будет  и  до  конца  их  службы.  А  напрасно!
 Командующий  флотом  пригласил  Бродского.  Внимательно  рассмотрели  карту.
 - Мы  сможем  разрушить  эту  скальную  перемычку   линейными  зарядами  из  списанных  боевых  зарядных  отделений  торпед  и  донных  мин.  Но  наших  запасов  списанной  взрывчатки  не  хватит.  Нужно  стянуть  списанный  боезапас  с  других  флотов.  Нужно  выходить  на  Главкома.  Разрушить-то  мы  разрушим,  а  вот  убрать  полностью  разрушенный  скальный  грунт  -  а  его  может  быть  до  20-ти  тысяч  кубометров  -  да  и  укладывать  заряды  на  грунт  в  линию,  когда  глубина  фарватера  возрастет,  понадобится  помощь  водолазов.  А  у  меня   их  нет.
 - Будут!  Головное  Управление  по  работе  -  Минно-торпедное.  Руководитель  от  Вас.
 И  по  решению  Главкома  эшелоны  со  списанной  взрывчаткой  потянулись  во  Владивосток.  Перегрузка  на  военные  транспорты - и  на  Курилы.  Перегрузка  на  малые  десантные  корабли  -  и  в  бухту  Броутон,  на  место  работ.
 «Старшим  на  рейде»  -  руководителем  работ  -  Бродский  назначил  молодого  офицера  капитан-лейтенанта   Рывката   Шаймухаметова.  Тот  подобрал  себе  группу  мичманов, старшин  и  матросов  минных  арсеналов.  От  желающих  участвовать  в  работе  не  было  отбоя.  Матросы  не  любят  наведения  порядка  по  принципу:  круглое  -  кати,  квадратное  -  кантуй.  А  тут  взрывы!  Это  же  всегда  рыба.  Море,  дальневосточная  природа.  Жизнь  в  палатках!  Красота!
 Помочь  деловым  советом  пригласили  специалиста  из  «Союзвзрывпрома».  Прибыл.
 Первую  линию  зарядов  уложили  без  помощи  водолазов:  глубина - по  грудь.  К  первому  заряду  присоединили  детонаторы.  Подготовили  батарею.  Торжественный  момент!  Включили - и  «адмиральский  эффект»,  хотя  адмиралов  и  близко  не  было:  пустячный по  мощности  взрыв,  взорвалось  всего  два  заряда  из  30-ти  с  лишним  уложенных.
 - Бродскому  лично  разобраться  и  доложить!
 Прибыл.  Разобрался.  Написал  инструкцию,  как  устанавливать  дублирующие  детонаторы  на  заряды.  И  взрывы  пошли.  Пока  глубина  была  небольшой,  и  заряды  укладывали  и  взорванную  скальную  породу  убирали  самостоятельно.  С  увеличением  глубины  прохода  подгребли  и  водолазы  из  Аварийно-спасательной  службы.  Работа  пошла.  Настало  время  начальникам  МИС  и  УКС   «показать  себя».
А  Рывкат  Шаймухаметов  за  эту  работу  был  награжден  орденом.

***
 Большой  противолодочный  корабль  «Строгий»  выполнял  боевое  упражнение  в  Уссурийском  заливе.  Его  вертолет  К-25  упал  и  утонул.  Экипаж  погиб.  Начальнику  Аварийно-спасательной  службы   ставится  задача:  поднять  вертолет  и  погибших.  Спасатель  пришел  в  район,  поискал,  не  нашел.
 - Кто  бы  нам  показал,  где  он  лежит,  мы  бы  подняли,  глубины  позволяют.
 -А  кто  у  нас  специалист  по  поиску  и  подъему  затонувших  торпед?  Бродский?  Пригласить  его  сюда  немедленно!
 -В  момент  катастрофы  вертолета  «Строгий»   находился   в   точ-ке…широта…долгота…   Вертолет   упал   приблизительно  по  пеленгу…  дистанция   приблизительно…вот  в  этом  районе  его  и  надо  найти.  Вы  там  торпеды  находите  и  поднимаете,  а  уж   вертолет  найти  Вам   сам  Бог  велел
 - Из  ремонта  вышли  два  тральщика  и  направляются  в  Совгавань.  Скомандуйте  им:  следовать  в  бухту  Поспелова  к  пирсу  для  приема  парного  донного  трала.   Я  дам  команду  базе  оружия  срочно  подготовить  трал  к  выдаче  на  тральщики.
А  трал  самодельный.  Ни  у  кого  таких  тралов  нет.  Он  живьем  существует  в  двух  экземплярах:  один  на  Камчатке,  второй  сейчас  будут  принимать  на  тральщики.  Естественно,  нет  описаний  и  никто  им  пользоваться  не  умеет. А  о  том,  что  это  такое,  знают  толком  всего-то  четверо:  изобретатели  капитан-лейтенант  Лебедев,  капитан  3-го  ранга  Ашуров,  «большой  человек»  начальник  минного  отдела  Бородин  Юрий  Степанович  да  сам  начальник  Управления.  И  прямо  из  штаба  флота  Бродский  командует,  что  грузить  на  один  тральщик,  что  -  на  второй.  Во  время  перехода  в  район  объясняет  командирам  тральщиков  по  радио,  как  устроен  трал,  в  каком  порядке  начинать  постановку  трала.  Тральщики  прибыли  в  назначенную  точку,  построились.  И  Бродский  командует,  к  какому  бриделю  какой  скобой  и  какую  оттяжку  присоединять,  куда  и  чем  присоединять  буи  и  буксиры…  Поставили  трал….Пошли.  Медленно  тянут  по  дну  трал…Доложили:  «За  что-то  зацепились…Пошел  водолаз».
 А  Москва:
 -У  вас  там  глубина  в  районе - курице  по  колено,  а  вы  там  чешетесь,  найти  не  можете!  Доложите  обстановку!
 - В  районе  два  тральщика  работают  парным  донным  тралом.  За  что-то  зацепились.  Пошел  водолаз.
 В этот  момент  водолаз  доложил  на  спасатель,  а  со  спасателя  в  штаб  флота: «вертолет!»
 - Вертолет  найден! 
Тральщики  пошли  на  остров  Русский  в  бухту  Поспелова  сдавать  трал,  а  Бродский - в  Управление.

***
 Командиры  лодок  не  умеют  выходить  в  торпедные  атаки?  Это  в  торпедные-то?  А  кто  у  нас  за  торпеды  отвечает?  Бродский?  Установил  в  торпедных  кабинетах  соединений  тренажеры  и  успокоился?  Второй  десяток  лет  сидит  на  должности!  Может,  хватит  уже?
 А  ответственные  за   подготовку  командиров - Управление  боевой  подготовки  штаба  флота - сидят  себе  тихонечко,  не  высовываются,  пока   гроза  не  пройдет.
 Зачем  это  и  вовсе  не  о  торпедах?  А  вот  зачем.  Теоретически  Бродский - флагманский  минер  Тихоокеанского  флота  и  его  вахта  торпеды,  мины  и  все  с  ними  связанное,  а  фактически  чем  только  не  приходилось  заниматься.  В  том  числе  и  такими  проблемами,  перед  которыми  пасовали  другие  службы  флота.  Такова  торпедная  жизнь  на  Тихоокеанском  флоте.

***
 Но  не  все  же  начальнику  Управления  сражаться  со  всякими - и  не  только  с  торпедными - невзгодами.  Иногда  можно   позволить  себе  чуток  расслабиться...
 Для  душевного  отдыха  начальник  мог  посмотреть  кляссеры  с  марками.  Не  на  службе,  конечно,  как  Монкевич  Леонид  Викторович,  втравивший  его  в  это  хобби,  а  дома.  А  однажды  неосторожно  поинтересовался  у  Рудольфа  Гусева,  не  собирает  ли  марки  и  он.  И  был  слегка  озадачен  ответом  Рудольфа.
 - Собираю.  Наклейки  от  бутылок.  «Водки»,  «Вина»,  «Коньяки».
 Во  Владивостоке  у  Рудольфа  уже  было  три  альбома  с  наклейками.  Одной  только  «Московской»  водки  было…28  мастей!  Владивостокского  разлива,  Уссурийского,  Петропавловского,  Совгаванского,  Магаданского,  Хабаровского,  Читинского,  Иркутского,  Омского,  Свердловского…А  Ларион  отметил,  что  «освоен»  только  Дальний  Восток  и  города  по  трассе  полета  в  Ленинград.
 - Приступил  к  освоению  центра  страны!  Вперед,  на  Запад!
 - Ну, а  в  мировом  масштабе?
 - Все  впереди,  а  ныне…
 И  даже  разработал  Рудольф  специальную  технологию  отклеивания  этикеток  от  бутылок  без  повреждения.  Научный  подход!  Такому  специалисту  только  в  научном  институте  и  работать.  Довелось  и  Лариону  поучаствовать  в  пополнении  коллекции:  подарил  Рудольфу  бутылку  какого-то  японского  пойла,  которую  ему  привез  знакомый  мореход.  Обязательное  условие  приема  этикетки  в  коллекцию:  Рудольф  должен  был  лично  выпить  из  этой  бутылки  не  менее  100  граммов.  Именно  так  все  и  происходило.

                ***
 В  порядке  периодического  осмотра  цехов  арсенала  начальник  зашел  в  цех  ремонта  электрических  торпед.  Начальник  цеха  майор  Володя  Ершов,  огромный  детина  ростом  под  1м. 90см,  доложился.  Короткая  беседа  с  мастерами  цеха.  Довольный  порядком  в  цехе  Бродский  похвалил  мастеров  и  спросил  Ершова:
 - Товарищ  майор,  у  Вас  есть  минут  пять  времени  для  меня?  Пройдемте  со  мной.
Ершова  нисколько  не  насторожило  то,  что  начальник  обратился  к  нему  не  по  фамилии,  как  обычно,  а  по  воинскому  званию.  Он  пребывал  в  приподнятом  настроении  от  похвалы  начальника  и  от  приглашения  пройти  с  начальником  ожидал  чего-то  важного  или  даже  возвышенного.  И  дождался.  По выходе  из  цеха  невысокий  Бродский  поднял  голову  к  огромному  по  сравнению  с  ним  Ершову  и  сказал:
 - Застегните  ширинку,  товарищ  майор! 
 И  дальше  пошел  один,  а  Володя  остался  на  месте.  И  только  после  «устранения  замечания»  закрыл  рот.
                ***
 Прибывающих  высоких  московских  начальников  при  осмотре  территории  ар-сеналов  (в  этом  они  большие  специалисты)  всегда  сопровождает  начальник  Управления.  Самый  высокий  московский  минно-торпедный  начальник  при  осмотре  территории  арсенала  вдруг  увидел….рейдовые  бочки!  Их  не  успела   забрать  Гидрографическая   служба:  по  принадлежности.  Остановился.  Задумчиво  посмотрел  на  них  и  изрек.
 - Отправить  их  в  Совгавань!
 - А…зачем?
 - А  вот  это  надо  подумать.
 По  окочании  осмотра  начальник  Управления  спросил  никого:
 - Кто  такой  московский  адмирал?
 И  сам  себе  и  ответил:
 -Это  поглупевший  капитан  1-го  ранга.  И  так  далее.

«Знатоки»  Акустического  института против  Тихоокеанского  флота

 Торпедисты  любили  профессиональные  шутки.  Так  Рудольф  Гусев  в  акте  расследования  причин  потери  торпеды  записал  следующее:  «в  торпеду  была  установлена  батарея,  которая  ранее  использовалась  для  освещения  курятника».  И   читал  это  заключение  не  кто-нибудь,  а  командующий  флотом  адмирал  Н. Н. Амелько.  В  те  времена  командующий  флотом  мог потратить  несколько  минут,  чтобы  уяснить,  почему  не  выполнено  боевое  упражнение  и  потеряна  торпеда.  А  после  прочтения  посмотрел  на  командира  базы  с  таким  удивлением,  как  будто  у  того  самый  большой  беспорядок  в  костюме.
 Акустический  институт  прислал  на  флот  свою  новую  разработку:  ложную  подводную  цель.  В  обиходе  «прибор  помех».  Это  самоходный  подводный  снаряд.  По  диаметру   как  торпеда,  по  длине  -  в  два  раза  меньше  торпеды.  Изображает  подводную  лодку:  шумит  так  же,  как  подводная  лодка,  и  отражает  акустические  импульсы  гидролокаторов  кораблей  поиска.  Разработчики  прибора  полагали,  что  именно  в  этом  и  состоит  его  прелесть.  В  общем-то,  конечно,  верно.  И  все  же  главная  прелесть  этого  прибора  заключена  в  его  наименовании:  «прибор»!  Прибор - не  торпеда.  Потеряли - так  потеряли  какой-то  там  прибор,  а  вовсе  не  торпеду.  Это  не  в  счет.  А  то,  что  этот  «прибор»  стоит  раз  в  15  дороже  торпеды  53-56В,  так  об  этом  на  флоте  знают  всего-то  3  человека:  начальник  торпедного  отдела,  его  заместитель,  да  старший  офицер-электрик.
 Группу  всего  из  двух  специалистов  возглавлял  красавец-офицер  капитан  3-го  ранга  Смирнов  Володя.  Они  должны  были  научить  нас,  темных,  готовить  приборы  к  выстрелу, а  экипажи  лодок - стрелять  приборами.  До  прибытия  во  Владивосток  они  благополучно  отстрелялись  в  Севастополе.  Им  было  выделено  помещение  для  работы  на  арсенале  острова  Русский  и  торпедный  расчет  для  обучения.  С  некоторым  трудом  приготовили  прибор - и  в  море.  Выстрелили - и  тишина.  Прибора  нет.  Главный  «ученый»  Володя  Смирнов  категорично  заявил:  виноват  флот  на  100%!  Дошло  до  начальника  Штаба  флота.  Приказание  было  кратким:  «Разобраться!».  Начальник  Минно-торпедного  управления  понял  приказание  так,  что  разобраться  нужно  с  «учеными»  и  вызвал  большого  специалиста  по  особо  важным  «мокрым»  делам:  Геннадия  Стафиевского.
 -«Ученые»  заявили,  что  в  потере  прибора  виноват  флот  на  100%.  Нужно  отучить  их от  этого  да  так,  чтобы  запомнили  надолго,  а  лучше  -  навсегда.
 Геннадий  ответил:  «Есть»  и  принялся  за  дело.
  Ларион  встретился  с  Володей  и  в  порядке  своих  обычных  шуточек  пристал  к  нему:
 - Володя,  а  правда,  что  в  вашем  департаменте  так:  там,  где  начинается  акустика,  там  кончается  наука?
 - Ну,  нет,  что  ты!  Есть  у  нас  наука!
 - А  правда,  что  там,  где  начинается  планктон,  там  кончается  вся  ваша  акустика?
 - Ну,  нет…хотя,  вообще-то  почти,  что  так.
 - А  знаешь,  кому  от  флота  поручено  расследование  причин  потери  вашего  прибора?  Геннадию  Стафиевскому!
 - Ну  и  что?
 - А  то,  что  вам  теперь  полнейший  «амбец».  Это  же  волкодав!  Крокодил  Гена!  Торпедист  «в  законе»!  Не  пройдет  и  трех  суток,  как  тут  в  три  ручья  польются  ваши  слезы,  а  ваши  стоны  будут  слышны  на  склонах  Уральского  хребта  и  даже  с  европейской  стороны.
 - Ну,  это  мы  еще…будем  посмотреть!
 - Не  учен  ты  еще  у  нас,  но  Крокодил  Гена  научит  вас  уважать  наших  специалистов.
 Ларион  к  тому  времени  имел  солидные  знания  материальной  части  торпед,  но  правильно  пользоваться  ими,  чтобы  всегда  быть  «наверху»,  еще  не  умел.  И  Геннадий  показал,  можно  сказать,  «мастер-класс».  Ларион  с  восхищением  наблюдал,  как  Стафиевский   легко  и  непринужденно  укладывает  на  обе  лопатки  «ученых».  Геннадий  прибыл - один,  естественно,  без  «ученых» -  на  бригаду  подводных  лодок  в  бухту  Малый  Улисс  и  разъяснил   ситуацию   флагманскому  минеру,   командиру  стрелявшей  лодки  и  начальнику  штаба  бригады.
 - Мы  с  «учеными»  прибудем  к  вам  через  день.  К  нашему  приходу  должно  быть  следующее:
  - план  выполнения  боевого  упражнения должен  соответствовать  Правилам  использования  полигонов  ПИП-68 и  Инструкции  по  организации  практических  торпедных  стрельб.
  - записи  акустических  пеленгов  на  прибор  должны  соответствовать  расчетному  движению  прибора.
  - прохождение  строя  поиска  через  точку  залпа,  количество  покрытий  района  поиска  …пунктам…Инструкции  по  организации… должно  соответствовать…и  так  далее  до  упора…
 Работа  по  подготовке  к  встрече  знатоков-акустиков  началась  немедленно.  После  этого   уже  с  «учеными»  Геннадий  прибыл  на  остров  Русский  на  место  работ.  Уговорились:  что  видим,  то  и  пишем.
 - Итак,  сколько  выстрелов  выполнено  прибором  до  потери?  В  формуляре  нет  записей?  То  ли  четыре,  то  ли  пять?  По  воспоминаниям?  Так  и  запишем:               
- Опросом  местных  жителей  приблизительно  установлено….
- Из  каких  составных  частей  собран  прибор?  Кормовое  отделение  от  прибора МГ-74,  а  аккумуляторное  от  МГ-84?  Ну,  Вы  даете!  От  различных  образцов!  И,  конечно,  без  проверки  соосности  составных  частей  на  центровочной  плите?  Так  и  запишем:
 -  Прибор  собран  из  составных  частей  от  различных  образцов.               
 - Что  у  нас     с  герметичностью  прибора?  Травил  в  четырех  местах?  Так  и  запишем:
 - Прибор  конопатили  в  четырех  местах.
 - Что  у  нас  с  Правилами  стрельбы  приборами?  Нет?  Хотя  бы  временная  инструкция  на  период  освоения?  Нет?  Так  и  запишем:
 - Нет,  нет,  нет….
  И  так  далее  на  двух  страницах.
 - Пора,  наверное,  проверить  морскую  часть  выполнения  упражнения.  Скорее  всего,  что  выстрелили  не  в  ту  сторону,  куда  нужно,  или  даже  искали  не  там,  где  надо  бы.
 У  «ученых»  затеплилась  надежда  на  благополучный  исход  дела.  Нет  ничего  проще,  чем  поверить  в  то,  во  что  хочется  верить.  Прибыли  в  бухту  Малый  Улисс  на  бригаду  лодок.
 - План  выполнения  боевого  упражнения,  ПИП-68,  Инструкцию  по  организации  практических  торпедных  стрельб  -  на  стол!....  Так  и  запишем:
 - Соответствует!
 - Кальку  расчетного  движения  прибора,  записи  акустических  пеленгов  на  прибор  -  на  стол! … Так  и  запишем:
 - Соответствует!
 - Кальку   поиска…..Инструкцию…
И  так  далее:  соответствует,  соответствует,  соответствует..
- У  «ученых»  вопросы  имеются?  Нет?  Ну,  конечно,  какие  тут  могут  быть  вопросы? Тут  же  полнейшая  стрельбовая  наука!  Вот и  славно.  Так  кто  пойдет  докладывать  материалы  расследования   начальнику  Штаба  флота?
 И  только  тут  «ученые»  сообразили,  что  они  уже  обвехованы  со  всех  сторон.  И  помчались  к  начальнику  Минно-торпедного  управления  каяться:  «ох,  простите,  извините,  мы  больше  никогда  не  будем  так  говорить».   Не  хвались,  едучи  на  рать.
 А  что  же  сам  прибор?  Он - то  почему  утонул?  А  этого  никто  и  не  знает.  Кроме  самого  прибора,  конечно.  Начальники,  правда,  считают,  что  им-то  точно  известно:  они  же  читали  материалы  расследования.  Конечно,  деликатно  отредактированные.
 

«Академики»  флотилии  подводных  лодок  против Минно-торпедного   управления

  Поучившись  у  опытных  «старших  товарищей»  Стафиевского,   Гусева,   Москалева  сражаться  за  честь  Управления,  Ларион  был  уже  и  сам  «к  бою  готов».  Да  и  его  уже    пора   было  проверить  «в  деле»,  которое  не  заставило  себя  долго  ждать.  Начальник  Управления  вызвал  его  к  себе.
 - Командующий  флотилией  подводных  лодок  адмирал  Эмиль Николаевич. Спиридонов  сообщил  следующее: «с  торпедами  творится  что-то  непонятное:
 - Парогазовая  торпеда  прошла  половину  дистанции.  Поднята,  опечатана».
Проблемы  здесь  не  предвидится.  Скорее  всего,  шла  «холодная».  С  этим  разберетесь  быстро.
 - Электрическая  торпеда  САЭТ-60М  всплыла  в  точке  залпа.  Поднята,  опечатана.
Здесь  так  же  проблемы  не  вижу:  что-то  очень  простое,  «на  поверхности».  Причину  установите  быстро.
 -«Академики»  Кавун  и  Кравцов  26  докладывают,  что  торпеды  53-65К  не  имеют  положительной  плавучести  и  тонут  прямо  у  пирса  после  продувки.   Чушь  какая-то  несусветная.  У  всех  торпеды  плавают,  а  у  этих  «академиков»  тонут:  нет  плавучести.
 - Торпеда  53-65К  наводилась  на  цель,  утонула  через  полторы  минуты  после  всплытия  в  кильватерной  струе.  Здесь  сложнее:  торпеды  нет.  До  момента  продувки  торпеда  была  исправна,  иначе  бы  не  наводилась.  Разгерметизация  произошла,  возможно,  в  результате  продувки.  Если  бы  поломка  была  серьезной - разрыв  балластного  отсека,  отрыв  водоотливного  клапана  или  еще  что-нибудь  серьезное - тогда  торпеда  плавала  бы  не  минуты,  а  секунды.  Если  бы  имело  место  нарушение  уплотнений  по  прокладкам,  то  плавала  бы  минут  10-15,  а  то  и  больше.  Причина  может  быть   предположительной.  Посмотрите  на  месте.  Всерьез  разобраться  нужно  не  столько  с  торпедами  -  здесь  мне  практически  все  ясно  - сколько  с  «академиками».  Они,  кстати,  докладывают  адмиралу,  что  у  торпед  конструктивные  недостатки,  заводские  дефекты  и  монтажные  ошибки  ремонта.  «Знатоки»  нашлись.  Когда  разберетесь  с  торпедами,  то  не  торопитесь  докладывать  адмиралу:  полчаса  -  часик  подумайте,  чтобы  доклад  звучал  логично,  убедительно.  Нужно  успокоить  адмирала.  Желаю  удачи.
 Опыт -  великое  дело.  Все  оказалось  именно  так,  как  и  предполагал  начальник  Управления.
По прибытии – доклад адмиралу. Чувствуется, что адмирал раздражен.
- Вы можете мне ответить, почему торпеды не идут, не наводятся на цели и тонут?
- Конечно. Для того и прибыл Не позднее чем через двое суток Вы получите ответы на все торпедные вопросы.
Начинать нужно с самого простого – парогазовая торпеда прошла полпути? Ясно ,что шла «холодная». Почему? – установим.
Далее на базе оружия.
Валентин Михайлович, «мастера-паровозники», каких ты в этой жизни не встретишь, разве что в следующей, учили меня, что к парогазовой торпеде нельзя подходить пока не проверишь воздух, воду, керосин и масло.
Делать будем как учили. В компрессорной – воздух чист ,блоки осушки и очистки работают, давление 200. На участке приготовления, - откуда вода? Из под крана. Проверяем  - чистая. А откуда керосин? Из бочки.
Проверяем – и сюрприз, керосин грязнее, чем вода в сточной канаве.
Флагмин и сам был этим изумлен.
Ну вот теперь как учили можно и к торпеде.
- Слить остатки энергокомпонентов! – весь керосин остался в торпеде.
- Вывернуть керосиновый фильтр! – весь фильтр забит грязью. Вещдок, нужно показать адмиралу при докладе, отсюда и холодный ход.
Флагмин ,получив первую «шайбу» в свои «ворота» приуныл.
Ну вот теперь можно и к электрикам. Торпеда САЭТ-60М всплыла в точке залпа, почему же не пошла?
- Валентин Михайлович, мастера электрики, которых ты не то что в этой, но и в следующей жизни не встретишь, (разве что через следующей) учили меня так, - к электрической торпеде нельзя подходить прежде чем не проверишь источники питания. Делать будем как учили.
На участке приготовления:
- Предъявите источники питания, от которых проверяете «фунициклирование» всех систем торпеды.
Ответ прозвучал с явным чувством заметного «технического превосходства» (над торпедистами флотского управления, которые только «дают указания» а к торпеде уже «забыли когда подходили»).
- А мы ими и не пользуемся!
- А как же проверяете без источников питания?
- А мы пользуемся батареей, что в торпеде!
- Но ведь напряжение приборного участка батареи при неработающем двигателе не 27 а 44 вольта, можно же повредить цепи и приборы управления ,что же вы делаете?!?!
- А мы уменьшаем приборное напряжение на 10 вольт ,присоединяем приборный конец не на 24, а на 18 элемент, и все «фунициклирует» только так! (вот вам, «бумажные души»  от «настоящих спецов»)
- Так если двигатель при запуске «садит» приборное напряжение с 44 до стандартных 27вольт, то уменьшенное вами на 10 вольт приборное напряжение он посадит уже с 34 до 17-18 вольт. Органы управления могут и не работать!
- Не может быть!
- Проверим!
Все так и оказалось.
Валентин Михайлович загрустил уже всерьез (вторая «шайба в воротах»). А ведь предстоит еще предстать перед очами грозного адмирала. На все-про все вместо двух суток два часа.
Полчаса  на  приведение  мыслей  в  порядок  и  после  доклада  адмиралу  по  телефону  о  завершении  расследования  Ларион  у  адмирала.
 - Уже  все  ясно?  Так  в  чем  там  дело?
 - Парогазовая  торпеда  прошла  полдороги:  в  торпеду  залит  грязнущий  керосин.  Фильтр  забит  грязью.  Керосин  остался  в  торпеде,  торпеда  прошла  «холодной».  Керосин  нужно  заливать  чистый,  да  еще  и  фильтровать  через  фетровую  шляпу.  Шесть  таких  шляп  специально  присланы  вашей  торпедно-технической  базе.  Таким  образом,  все  «дело  в  шляпе».
 Адмирал  как-то  нехорошо  посмотрел  на  флагманского  минера.
 - Электрическая  торпеда  САЭТ-60М всплыла  в  точке  залпа:  торпеда  шла  неуправляемой  по  глубине,  пока  автономное  устройство  непотопляемости  (АУН)  не  остановило  ее.  При  приготовлении  торпеды  кабель  питания  приборов  управления  присоединили  не  на  тот  элемент  батареи,  на  который  нужно.  Монтажные  ошибки  нужно  вначале  у  себя  искать,  а  уж  потом  у  других. Причем эта ошибка носит не случайный, а систематический характер. Месяц назад мы получили от вас ЗАС по потерянной в тумане такой же торпеде САЭТ-60М. В нем было следующее: анализ пеленгов на торпеду показывает, что торпеда шла по дуге большого радиуса. Мы там во Владивостоке думали, что бы это значило? Теперь понятно, что торпеда не управлялась по курсу и ушла на циркуляцию.
 Адмирал  еще  хуже  посмотрел  на  флагманского  минера.
 - Торпеды  53-65К  тонут  у  пирса:  нет  плавучести.  Товарищ  адмирал,  ну  как  такое  может  быть:  у  всех  торпеды  плавают,  плавучесть  есть,   а  у  «академиков»  тонут,  нет  плавучести?  Для  них,  наверное,  специально  делают  тяжелые  торпеды.  Торпеда  в  море  продувается  в  горизонтальном  положении  и  так  сбрасывается  балласт.  «Академики»  продули  торпеду  в  вертикальном  положении,  в  торпеде  остался  «мертвый»  запас  воды  -  все,  что  ниже  водоотливных  клапанов  -  да  еще  на  ней  бугель  27  весом  около  20-ти  килограммов.  Что  же  ей  делать?  Только  и  остается,  что  утонуть.
- По потерянной торпеде 53-65К «вещдока» (самой торпеды) нет. Могу высказать лишь предположение. Т.к. торпеда шла и наводилась по кильватерной струе, то до момента продувки она была исправна (иначе бы не наводилась). Судя по тому, что после продувки плавала в струе полторы минуты, отверстие разгерметизации может иметь величину порядка 1-1,5 см2. Такое отверстие на практическом отделении одно – это заглушка потопления. Если прибор потопления собрать неправильно, да часик-полтора походить с заполненным кольцевым зазором, то при продувке заглушка просто может быть выбита.
Товарищ  адмирал,  попросите  Капитанца  28   царапнуть  донным  тралом  в  точке  потопления  торпеды  53-65К.  Я для него не фигура, но Вам  он  не  откажет.  Прецедент  есть:  3  года  тому  назад  с  глубины  110  метров  в  этом  же  районе  донным  тралом  была  поднята  торпеда.  Если  удастся  затралить  и  поднять  торпеду,  специально  прилечу  из  Владивостока  и  еще  раз  возьму  за  шиворот  «академиков». 
Адмирал  снова  и  уже  совсем  нехорошо  посмотрел  на  флагмина.
 -Так.  Все  ясно:  Кавун,  пишите  приказ!  Вам  «строгий  выговор»…    Новаку…  …Кравцову…Бобрику…
Досталось  всем  причастным.
Флагмин  ушел  печатать  приказ.
- Товарищ адмирал, Ваш  приказ  для  них  еще  не  конец:  Через  два  месяца  во  Владивостоке  состоятся  сборы  минеров  флота.  Начальник  Управления  проведет  с  ними  занятия  по  специальности  на  тему:  «положительная  плавучесть  практических  торпед».  И  от  него  они  свое  еще  получат.  Наши  торпеды  достаточно  надежны.  Стреляйте  уверенно,  торпеды  пойдут.
А  получившие  строгие  взыскания  офицеры  не  были  в  обиде  на  Лариона.  Понимали,  что  сами  «дали  пузыря»  по  специальности.  Более  того:  главный  инженер  торпедно-технической  базы  Валерий  Кравцов  подарил  Лариону  «канадку».  Так  и  сказал:  «за  науку».
 Ларион,  получив  благодарность  адмирала,  улетел  во  Владивосток.  А  торпеды  пошли. 
 Позже  помощник  флагманского  минера  капитан  2-го  ранга  Тарасенко  рассказывал,  как  при  каких-либо  торпедных  неудачах  грозный  адмирал  гневался:  «У  вас  там  опять торпеды  не  наводятся?  Все  дело  в  шляпе?  У  вас  там  их  на  всех  хватит.  Натяну  по  самые  уши!».  А  история  со  шляпой  на  этом  не  закончилась  и  имела  продолжение  во  Владивостоке.
Спустя  месяц  после  описываемых  событий  адмирал  Спиридонов  прилетел  во  Владивосток.
В  штабе  флота  встретил  Бродского.
-Михаил  Александрович!  Ходят  у  меня  торпеды,  наводятся  и  плавают! Спасибо,  прислал  толкового  офицера.  Научил  нас,  дураков,  уму-разуму!
-Других  не  держим.  А  будут  проблемы – звоните.  Поможем  незамедлительно.
 В  бухте  Малый  Улисс:
 Адмирал  Белышев  служил  на  Камчатке  командиром  дивизии  и  хорошо  знал  историю  со  шляпой.  Он  получил  назначение  во  Владивосток.  Одна  из  бригад  его  соединения  базировалась  в  бухте  Малый  Улисс. В  порядке  ознакомления  с  объектами  соединения  адмирал  зашел  и  к  торпедистам.  Первый  вопрос:  «Шляпа  есть»?
 - Какая  шляпа?
 - Он  еще  спрашивает:  какая?  Фетровая,  вот  какая!  Керосин  фильтровать!  Я  точно  знаю,  что  ваши  торпеды  без  этого  не  ходят!  В  ней  все  дело!
 - А,  есть,  есть! 
 И  адмиралу  показали  огромную  воронку,  через  которую  в  торпеду  ведрами  заливается  керосин.  На  дне  воронки   мелкая  сеточка,  а  на  ней – шляпа.  Та  самая,  без  которой – все  знают! – торпеды  не  ходят.  Адмирал  успокоился:  раз  шляпа  есть,  то  какие  могут  быть  сомнения  в  надежности  торпед?  Успокоить  адмирала – дорогого  стоит.
 А  на  сборах  минеров  Тихоокеанского  флота  начальник  Минно-торпедного  управления  так  «оттянул»  «академиков»,  что  они  надолго  запомнили,  какой  бывает  положительная  плавучесть  практических  торпед.
   А  старенькая  «канадка»  до  сих  пор  согревает  Лариона.  От  воспоминаний  на  душе  тепло.  Он  остался  в  том  времени.   

Одним  росчерком  пера

 Торпедные  начальники  не  крутят  гаек  в  торпедах  и  потому  как  бы  не  могут  в  принципе  что-нибудь  в  торпеде  «напахать».  Тем  не  менее,  случается,  торпеды  топят  одним  росчерком  пера.
Начальник  Управления  вызвал  Лариона.
 -Шаденков  29   сообщил  следующее.
 -На  Камчатке  выполнялось  боевое  упражнение.  Организационная  стрельба.  Море - штиль.  Установленная  дистанция  хода  торпеды - 1  км.  Стреляют  торпедой  СЭТ-40.  Торпеды  нет.  Стреляют  второй:  результат  тот  же,  торпеды  нет.  Сами  разобраться  не  могут,  подняли  руки   вверх  по  специальности.  Просят  помощи.  Раз  обстоятельства  потери  обеих  торпед  схожи,  значит,  причина  носит  систематический  характер.  Надо  постараться  найти  ее.  Желаю  удачи.
 Для  устанавливающего  причину  потери  случай  непростой:  главного  «вещдока»  - торпед  -  нет.  Приглашать  специалистов  промышленности  не  позволяет  профессиональное  самолюбие.  Успешное  проведение  подобного  расследования - установление  причины  потери  торпед - показатель  класса   расследующего.  А  ведь  причина  где-то  существует.
 - Приготовить  торпеду  точно  так,  как  неделю  назад!
Работают  строго  по  букварю.  Здесь  в  принципе  не  может  быть  причины  потопления.  Торпеду - на  корабль,  в  тот  самый  торпедный  аппарат.  Хоть  стреляй!  И  зацепиться  не  за  что.  На  душе  как-то  не  по  себе.  Но  случай,  который  идет  навстречу  тем,  кто  его  ищет,  помог  и  тут.
 - Какая  температура  была  в  день  стрельбы?
 - Минус  7  градусов.
 - А  грелки  у  вас  как?
 - Отключены  по  указанию  Шаденкова.
 - Расследование  закончено.  Вины  личного  состава  в  потере  торпед  не  усматриваю.  Машину  мне - к  Шаденкову.
 Быстро - пока  не  передумал!  -  дают  машину.  Где  это  видано,  где  это  слыхано,  чтоб  личный  состав  двух  кораблей  да  не  был  бы  виноват  в  потере  двух  торпед!  Сам  старший  офицер  Минно-торпедного  управления  сказал!
 - А  в  чем  там  дело?
 - Это  наши  заморочки  и  они  вам  неинтересны.
 В  коридорах  Тыла  флотилии  по  пути  к  кабинету  Шаденкова  офицеры  торпедного  отдела  останавливают  Лариона,  заинтересованно  спрашивают,  разобрался  ли  в  причинах,  в  чем  там  дело.  Для  воспитания  почтения  к  офицерам  Минно-торпедного  управления  равных  по  званию       - а  уж  младших  по  званию  так  и  сам  бог  велел  -  можно  слегка  и  «оттянуть».
- Аплодируете  тут  ушами  по  специальности,  житья  от  вас  нет!  Столько  торпеди-стов,  не  можете  разобраться  в  таких  пустяках!   Летай  тут,  разбирайся  за  вас!
 Оставив  смущенных  офицеров  переживать  профессиональную  несостоятельность,  Ларион  входит  к  начальнику  Минно-торпедного  отдела.
 - Ну,  что,  разобрался?  В  чем  там  дело,  кто  виноват?
 - Конечно!  Зря  мы,  что  ли,  за  три  тысячи  верст  летаем?  А  виноваты  лично  Вы.  По  Вашему  указанию  отключены  грелки  в  торпедных  аппаратах.  При  приготовлении  торпеды  испытаны  в  автоклаве.  В  трубопроводах  к  автомату  глубины  и  автономному  устройству  непотопляемости   осталась  вода,  она  и  замерзла:  температура  в  день  стрельбы  была  минус  7  градусов.  И  автомат  глубины  и  АУН  не  чувствовали  текущей  глубины.  По  своей  механической  глупости  считали,  что  торпеда  находится  на  поверхности:  ведь  пробки  образовались,  когда  торпеды  были  в  аппаратах  на  верхней  палубе.  Грунт  в  районе - песок  и  ил.  Торпеды  торчат  в  грунте  в  точке  залпа.  Попробуйте  достать  петлей  30  или  царапните  там  донным  тралом.  Категорически  желаю  успеха.

***
 Потеря  торпеды  на  флоте  в  ходе  выполнения  боевых  упражнений  воспринимается  всегда  и  всеми  к  тому  причастными  весьма  болезненно.  Если  торпеда  не  обнаружена  в  расчетной  точке  всплытия  и  начинается  ее  планомерный  поиск,  то  руководитель  выполнения  боевого  упражнения  нередко  снимает  стресс  старым  испытанным  способом:  «матерьялом»,  разведенным  по  широте  места. 
 Отмечено,  что  чаще  всего  аварийные  происшествия  на  кораблях  происходят,  когда  на  корабле  присутствует  старший  начальник.
 Один  уж  очень  ученый  адмирал,  будучи  на  торпедолове,  деловым  советом  командиру  торпедолова  поучаствовал  в  потоплении  торпеды.  Да  ведь  до  чего  обидно!  Новая  торпеда  УСЭТ-80  утонула.  К  великому  счастью  был  обнаружен  всплывший  буек  системы  безводолазного  подъема.  По  тонкой,  прочной  жилке  от  буйка  к  торпеде  пошло  специальное  устройство.  Добралось  до  торпеды  и  прочно  закрепилось  на  ней.  А  от  этого  устройства  до  торпедолова  идет  прочный   трос  из  синтетического  материла.  За  него  и  поднимают  торпеду.  И  вот  торпеда  уже  у  поверхности  воды,  вот  ее  пытаются  затащить  в  кормовой  клюз  торпедолова,  вот  поднимем  и  установим  причину потопления…вот…  И  трос  обрывается!  И  торпеда  тонет  уже  с  концами:  второго  буйка  системы  обнаружения  и  подъема  на  торпеде  нет.
 С  сердечным  приступом  адмирал  попал  в  госпиталь.  А  все  потому,  что - убежденный трезвенник - не  снял  стресса  испытанным  способом.  Вот  что  бывает  с  торпедистами  «от  недопития».  Так  что,  товарищи  ученые  с  большими  погонами,  чаще  ходите  в  море.  Стрессы  снимайте  своевременно.
 Начальник  отдела  разработки  торпед  на  тепловой  энергетике  капитан  1-го  ранга  Борис  Бобин  стресс  снял  своевременно… 
 В  1980  году  подводная  лодка  (командир  капитан  2-го  ранга  Каспер-Юст  31 )  врезалась  в  скалу.  В  торпедном  аппарате  заклинена  боевая  торпеда  53-65К.  Торпедист-тихоокеанец  со  стажем  Борис  Бобин,  служивший  уже  в  Военно-морском  институте  оружия,  доставал  эту  торпеду  из  торпедного  аппарата. Достал  благополучно. По  окончании  работы  «снял  стресс».  Хорошо  снял.  Местные  политработники  заловили  его  и  «сдали»  политработникам  Военно-морского  института.  По  прибытии  в  институт  Борис  получил  свое  сполна.  Для  начала  ему  напомнили,  как  плохо  он  руководит  мощнейшим  научным  коллективом  из  3-х  докторов  наук  и  5-ти  кандидатов - почти  половиной  научных  сил  института!   Борис  защищался,  как  настоящий  моряк:
 - У  меня  от  такой  опасной  работы  заболел  зуб,  так  я  и  прополоскал  рот  совсем  немножко… «матерьялом».
 - Признайся,  что  после  прополаскивания  «матерьял»  не  выплюнул!
 - Вам  бы  повытаскивать  боевые  торпеды  из  деформированных  торпедных  аппаратов,  так  у  Вас  самих   разболелись  бы  все  зубы  и  даже  вставные!
Так  что  жизнь  у  торпедистов - как  у  витязя  на  распутье - сложная.  Куда  ни  кинь - все  клин:  не  снимешь  стресса -  госпиталь,  а  снимешь - политработники  «откалибруют».  Куда  деваться  торпедисту?
А  Бориса  Бобина  уже  нет  среди  нас.  И  больные  зубы  сыграли  тут  роль  не  по-следнюю.  Мир  его  праху.    
 Надо  бы  хоть  немного  передохнуть  от  торпед  и  от  подводных  лодок.  Поговорить  о  чем-нибудь  полегче.  Вернемся  в  Минно-торпедное  управление  ТОФ.  В  некоторых  отделах  мы  еще  не  побывали.

Отдел  производственных  предприятий. (А  так  же:  соглашайтесь  со  всем,  кроме  рыбалки!)

 Во-первых,  это  финансы.  Без  денег,  как  известно,  жизнь  плохая,  не  годится  никуда.  Ведущий  специалист - Бэлла  Борисовна  Ольшанская.  Такому  специалисту   по  финансовым  вопросам  начальник  не  нужен.  Но  он  есть.  Но  это  не  значит,  что  он  только  в  ведомости   расписывается.  Его  вахта: строительство  различных  цехов,  арочных  сооружений   для  Минно-торпедной  службы  по  флоту,  обеспечение  всех  объектов  котлами,  компрессорами,  подъемными  кранами…Задача  №1 - «влезть  в  титул»,  то  есть  в  перечень  запланированных  к  постройке  объектов.  Но  это  не  означает,  что  после  этого  вам  все  построят.  Многое  строится  на  личных   хороших   отношениях  со  специалистами  Управления  капитального  строительства.  В  любой  момент  найдут  объективные  причины,  по  которым  «ну  никак  невозможно»  что-нибудь  построить. Сейчас  здесь  капитан 1-го  ранга  Кузнецов  Анатолий  Евгеньевич.  Он  пришел  сюда  из  Специальной  группы  МТУ.  Свою  вахту  по  спецгруппе  он  сдал  капитану  2-го ранга  Москалеву  Юрию  Константиновичу.  Предыдущий  год  был  для  Анатолия  Евгеньевича  поистине  черным.  Из  13-ти  потерянных  по  флоту  торпед  6  были  приготовлены  этой - столичной! - группой  МТУ.  А  что  уж  совсем  плохо:  не  взорвалась  боевая  торпеда  53-61МА (кстати,  первая  в  серии)  при  выстреле  по  скале.  Даже  неясно,  шла  ли  она  вообще.  И  на  «низкое  качество  ремонта»  стрелку - по  обыкновению - не  переведешь:  торпеда  только  что  поступила  с  завода-изготовителя  и  ремонта  не  проходила.  А  невзорвавшуюся  торпеду  нужно  бомбить,  пока  она  не  взорвется.  А  если  неизвестна  точка  потопления,  то  нужно  бомбить  всю  трассу:  несколько  километров.  С  ума  можно сойти!
 Руководитель  выполнения  боевого  упражнения  вышел  в  море  с  большим  запасом  глубинных  бомб:  загрузились  так,  что  дальше  некуда.  Бомбят  день,  второй… Уже  и  бомб  не  остается.  И  тогда  Руководитель  собрал  комиссию  по  уничтожению  невзорвавшейся  торпеды.
 - Ну,  вот  что,  е…нать!  Последняя  серия  глубинных  бомб!   Уши  развесить,  как  слоны…в  пустыне  Сахара!  (Он  почему-то  считал,  что  именно  там  слоны  и  водятся).  Кто  не  услышит  двойного  взрыва,  будет  тут  бомбить  на  следующей  неделе  до   посинения!   Последнюю  серию  глубинных  бомб  к  сбрасыванию  приготовить!  Штурман!  Курс  через  точку  залпа  по  пеленгу  стрельбы!  Один  кабельтов  до  точки  залпа - доложить!  Полный  вперед!
 - Есть  один  кабельтов  до  точки  залпа!
 - Первая - пошла!…  Вторая!... Третья.!.
 - Бах!  Бах!  Бах!…
 - Слышали  двойной  взрыв,  е…нать!?
 При  этом  вопросе  его  правый  кулак  описал  в  воздухе  такую  выразительную  траекторию,  что  тут  не  только  двойной  взрыв  услышишь,  а  и  все,  что  душе  руководителя  угодно.
 - Слышали,  слышали!
 - Подписывай  акт  об  уничтожении!
 Вот  как  надо  уничтожать  утонувшие  боевые  торпеды! Уничтожили  и  подписали.  Знай  наших!
 Ну  и  хватит  Анатолию  Евгеньевичу  бомбить  невзорвавшиеся  торпеды.  Израсходовал  сотни  три  бомб,  и  достаточно.  Пора  ему  и  по  флоту  прокатиться,  что-нибудь  построить  или  дать  кому-нибудь  автомобиль  или  автокран.  Вот  он  и  собрался  облагодетельствовать  небольшую  базу  оружия  в  Советской  Гавани.  Подарки  нужно  вручать  лично.  Руку  «дающего»  должны  знать,  а  самого  дающего -- чтить.  А  из  Совгавани  только  что  прилетел  начальник  управления.  Мрачнее  черной  тучи.  Начальники  отделов  обходят  его  кабинет  стороной:  как  бы  чего  не  вышло.  Подождут  проблемы.   
 Кузнецов  перед  убытием - по  обыкновению - к  начальнику:  получить  напутствие. 
 - Товарищ  начальник!  Какие  будут  дополнительные  поручения?
 - Одно.  Соглашайтесь  со  всем,  кроме  рыбалки.
  Тон  начальника  не  предвещал  ничего  хорошего  и  Кузнецов  расспрашивать  не  решился,  вышел,  думая  про  себя,  что  бы  это  значило?   Прилетел,  поспрашивал,  как  это  случилось,  что  всегда  уравновешенного  начальника  сумели  вывести  «из  меридиана».  Молчат.  Хотя  за  три  дня  он  ничего  и  не  построил,  но  подарок  вручил  и  какие-то  вопросы  решил.  И  «наехал»  на  местных  начальников:  «Колитесь»!  Начальники  дрогнули  и  рассказали….
 Командир  базы  давно  приглашал  Бродского  на  рыбалку:  «Тройная  уха!  Вот  такие  таймени!»  и  разводил  в  экстазе  руками.  «У  меня  тут  все  схвачено!  С  пограничниками  все  согласовано!  Проедем  в  самое  что  ни  на  есть  лучшее  место  и  без  всяких  проблем».  Бродский,  не  любитель  рыбалки,  не  желая  обидеть  командира  базы  отказом,  согласился.  Переоделись,  бахилы,  скафандры,  снасти:  полная  рыбацкая  наука.  На  «газик» - и  вперед!  А  мелкий  моросящий  дождь  уже  три  дня  идет.  Обычная  приморская  погода  в  это  время  года.  Едут,  едут  и  дальше  ехать  некуда:  дороги  дольше  нет,  впереди  сосна  и  застряли  к  тому  же.
 - Тут  совсем  близко.  Полмили  -  и  мы  на  месте.  Вот  туда  надо  идти.
Пошли.  Чавкают  бахилами  по  болотной  хляби.  И  вдруг  окрик:
 - Стой!  Стрелять  буду!…
 Остановились.
 - Руки  вверх!
 - Да  мы….
 И  очередь  из  автомата  поверх  голов  по  веткам  деревьев!  В  испуге  вскинули  руки  чуть  не  до  небес.
 - Ложись!
Как  стояли  с  поднятыми  руками,  так  и  шлепнулись  в  мокрую  хлябь.  Не  до  шуток.  Сразу  вспомнили  Устав  караульной  службы  и  что  часовой - лицо неприкосновенное.  Много  чего  вспомнили.  Даже  с  самого  детства  кое-что. Так  и  лежали,  пока разводящий  с  солдатом - пограничником  не  пришел.  Поднялись.
 - Кто  такие?  Документы!
 - Забыли   в  одежде,  когда  переодевались!
Под  конвоем  под  дулами  двух  автоматов  их  - мокрых - привели  в  караульное  помещение.  Пока  связались  по  телефону  времен  первой  мировой  войны  с  заставой,  пока  выясняли,  кто  они  такие  на  самом  деле,  пока  за  ними  пришла,  наконец,  машина,  пока… Выяснилось,  что  шофер  заблудился  и  попали  они  на  территорию  другой  заставы,  где  о  них  никто  не  знал. Уезжая,  Бродский  поблагодарил  командира  базы:
 - За тройную  уху  спасибо.  Угостил  на  славу.  Впечатлений  хватит  на  всю  оставшуюся  жизнь!
 -Михаил  Александрович!  Хотели,  как  лучше!  А  как  уж  так   получилось,  так  и  сами….

Специальная  группа  Минно-торпедного  управления

 А  теперь  пора  наведаться  в  Специальную  группу.  Она  в  торпедном  арсенале  на  полуострове  Эгершельд.  Под  боком  у  Минно-торпедгого  управления.  Столичная!  Руководит  ею  Юра  Москалев.  Торпедист  №1  Военно-морского  флота.   Энергичен.  В  работе  напорист.  Ездить  с  ним  в  командировки  одно  удовольствие.  К  любому  начальнику  зайдет  и  доложится  запросто.  При  нем  можно  сидеть  где-нибудь  в  уголке  и  «морщить  репу»39  на  тему:  «что  же  с  ней,  нашей  кормилицей,  случилось?»  О  торпедах  он  знал  все,  что  знали  мы,  остальные  торпедисты,  вместе  взятые.  Да  еще  имел  большой  опыт  стрельб  на  полигоне.  Как-то  его  подчиненные  дали  небольшого  «пузыря»  по  специальности  и  торпеда  всплыла  в  точке  залпа.  Разбираться - уже  с  Москалевым - приехал  Юра  Воробьев,  годом  раньше  служивший  в  этой   же  спецгруппе  заместителем  у  Кузнецова.  Торпедист  опытный,  он  быстро  поставил   «диагноз»  и  имел  неосторожность  заявить  Юре  Москалеву:
 - Х….во  готовишь!  Рулевой  стопор  не  могли  ввести!
Ответ  Юры  Москалева  стоит  того,  чтобы  торпедисты  помнили  его.
 - Как  сами  с  Кузнецовым  по  6  штук  в  год  на  грунт  клали,  да  неделями  бомбили,  так  хорошо  готовили,  а  тут  одна  всплыла  в  точке  залпа,  так – плохо,  е…нать! 
 Один  из  его  офицеров,  который  «сидел  на  бочке»,  как-то  израсходовал  то  ли  5,  то  ли  10  килограммов  «матерьяла»  на  свои  личные  нужды:  кажется,  для  обмена  старой  «канадки»40  на  новую.  Юра  это  усек  и  пригрозил:
 - Не  по  чину  берешь!  Сгоню  с  «бочки»! 
 Хорошие  ребята.  Отличные  специалисты.  Теперь  таких  не  делают.  Не  на  чем  им  вырасти.  «Сумашедшие»41  головы  убрали  с  кораблей,  а  спецгруппы  разогнали. 

Снова  начальник  управления

  А  торпедная  жизнь  продолжалась  своим  чередом. 
В  пять  часов  утра   начальника  управления  снова  разбудил  телефонный  звонок  дежурного.
 - В  японское  море  вошел  американский  атомный  авианосец  «Энтерпрайз».  Получен  сигнал  «Агония-238»!
 Бродский  знал  содержание  сигнала:  перевод  флота  в   повышенную  оперативную  готовность.  Ну  и  название  придумали!  «Агония»!  Чья  агония-то?  Для  кораблей,  срочно  выходящих  из  доков,  с  заводов  из  ремонта,  потребуется  много  оружия:  торпед,  мин,  глубинных  бомб… Пора  переходить  на  выпуск  торпед  из  ремонта  в  повышенной  степени  готовности.  Хватит  работать  на  склад.  Целью  работ  по  ремонту  оружия  должно  быть  не  хранение  исправных  составных  частей  торпед  на  стеллажах,  а  готовность  торпед  к  выдаче  на  носители  с  минимальными  затратами  труда  и  времени.  Пора  организовать  специальный  цех  именно  для  перевода  торпед  в  повышенную  степень  готовности  после  получения  из  промышленности  и  после  ремонта.  Пригодится  в  критической  ситуации.
И  ведь  пригодилось.  Очень  даже  пригодилось.  Начало  войны  Китая  с  Вьетнамом  также  сопровождалось  переводом  флота  в  повышенную   оперативную  готовность.  У  всех  управлений  флота  чего-нибудь  да  не  хватало  для  вооружения  кораблей:  у  кого - топлива,  у  кого - бушлатов…И  только  Минно-торпедное  управление  полностью  и  своевременно  вооружило  все  корабли:  торпедами,  бомбами,  минами…  Руководить - значит,  предвидеть.
 Так  сражались  за  авторитет  торпедного  оружия  и  Минно-торпедного  управления  торпедисты  Управления.  В  этом  они  видели  смысл  службы.
 Cледует  отметить,  что  деятельность  начальника  и  руководимого  им  управления  была  весьма  результативной,  в  том  числе  и  за  пределами  функциональных  обязанностей.
 - Для  подготовки  командиров  эскадренных  миноносцев  М. А. Бродский  разработал  и  внедрил  способ  использования  артиллерийской  системы  стрельбы   в  интересах  решения  задач  стрельбы  торпедами.  Разработал  методику  тренировок  корабельного  боевого  расчета.
 - Для  подготовки  командиров  подводных  лодок  организовал  разработку  и  серийное  изготовление  тренажера  для  стрельбы  торпедами  по  групповой  цели,  причем  не  только  для  соединений  ТОФ.
 - Для  строительства  цехов,  хранилищ,  навесов  и  площадок  сформулировал  и  предложил  Михаилу  Борисовичу  Розенштейну - начальнику  отдела  производственных  предприятий  УПВ  ВМФ -  идею  разделения  строительства  между предприятиями  4-го  ГУ  МСП  и  МТУ  флотов.
 - Управление  капитального  строительства  флота  никогда  не  удовлетворит  наших  нужд.  Суть  предложения  в  следующем.  Пусть  металлоконструкции - стальные  опоры,  подкрановые  пути,  кран-балки  и  фермы  перекрытий - изготовит  для  нас  завод  4-го  главка  и  в  виде таких  строительных  комплектов  поставит  флоту.  Это  то,  чего  мы  сами  не  сделаем  никогда.  По  объему  это  на  один  комплект  4-5  железнодорожных  платформ.  А  установим  мы  их  самостоятельно.  Если  нам  где-то  нужен  простой  навес,  то  сами  укроем  его  кровлей.  Если  нужно  хранилище,  то  боковые  проемы  закроем  тонкими  асбоцементными  плитами  или  шифером.  Если  нужен  цех  ремонта  или  приготовления,  то  боковые  проемы  заложим  бетонными  блоками,  кирпичом  или  бракованными  стеновыми  панелями  домостроительных  комбинатов.  Ведь  у  нас  будет  всего  один  этаж,  причем  эти  панели  не  будут  несущими  элементами  конструкции.
Розенштейн  воспринял  эту  идею  так  же,  как  некоторое  время  назад  идею  кон-структоров  КБ  Алма-Атинского  завода  о  разработке  торпеды  53-65К.  Со  своей  обычной  энергией  и  деловой  хваткой  разместил  заказ  на  заводе  в  Петропавловске-Казахстанском.  Не  прошло  и  полутора  лет,  как  первая  механизированная  контейнерная  площадка  поступила  на  ТОФ.  А  всего  только  ТОФ  получил  их  более  полутора  десятков.  Начальники  других  Управлений  флота: «И  нам  нужны  такие  контейнерные  площадки!»  По  своей  результативности  это  предложение  из  числа  гениальных.  На  нашем,  конечно,  уровне.
 -Для  хранения  торпед  механический  цех  арсенала  на  два  года  раньше  промышленности  начал  делать  металлические  контейнеры.
 - Для  подъема  затонувшей  техники  Минный  отдел  организовал  изготовление  самодельного  парного  придонного  трала.  Один  такой  трал  был  изготовлен на  Камчатке.  С  его  помощью  с  глубины  110  метров  была  поднята  торпеда  и  установлена  причина  ее  потопления.  Второй  трал  был  изготовлен  во  Владивостоке.  С  его   помощью  был  найден  погибший  вертолет.  Трал  послужил  основой  для  разработки  аналогичного  трала  в  промышленности.  Некоторое  время  шла  тяжба  об  авторстве.  Специалисты  в  институтах  и  центральных  управлениях  в  делах  изобретений  и  рационализаторских  предложений,  конечно,  классом  выше,  чем  флотские  умельцы.
 - Минный   отдел  провел  в  бухте  Новик  успешные  опыты  по  хранению  оружия,  технических  средств  и  продовольствия  в  контейнерах  под  водой.  Контейнеры  ис-пользовались  штатные  от  торпед  и  мин.  Они  не  рассчитаны  на  большое  наружное  давление  и  потому  глубина  их  погружения  исчислялась  метрами.  Всплывали  группы  контейнеров  по  сигналу  шифр-зарядов.  Вопрос  был  подготовлен  для  постановки  перед  промышленностью.  Изменение  политической  обстановки  и  уменьшение  угрозы  войны  сделали  проблему  неактуальной.  И  так  далее.
 Дай  бог  каждому  Минно-торпедному  управлению  и  их  начальникам  работать  столь  же  результативно. 
 Такими  были  торпедисты  Минно-торпедного  управления  ТОФ  во  главе  с  начальником.  Настоящие  торпедные  бойцы.
 Станислав  Павлович  Петров  был  назначен  заместителем  начальника  УПВ  ВМФ  и  вскоре  стал  адмиралом.  Ему  нужно  было  иметь  «под  рукой»  торпедистов,  с  которыми  он  привык  работать  на  ТОФ.  Так  волею  Станислава  Петрова,  служебных  обстоятельств  и  желаний  Юры  Москалева  и  Лариона   берега  бухты  «Золотой  рог»  и  пролива  «Босфор  Восточный»  сменили:  Юра  Москалев - на  берег  Финского  залива,  а  Ларион  -  на  берега  Обводного  канала.