Прохиндей

 
     Бобылка с удивительным именем Халестина, а проще - Хася, коротала свой век в крохотном  доме с тремя окнами по переду, на краю посёлка, в отдалении от остальных изб. Жила не одна, а с шикарной чёрной кошкой  по кличке Миропия.
     Работала она машинисткой, да не простой машинисткой , а - от бога! За день печатала до сорока страниц: всеми пальцами, не глядя на клавиатуру, - слепым методом. Одновременно могла говорить с кем-нибудь, отвлекаться, что иногда не обходилось и без казусов. Ей диктуют: "Кто играет в шахматы?", она пишет: "Кот играет в шахматы". Над ней подтрунивали, подсунут, бывало, бумагу: "На нашем  хлебокомбинате освоили производство дордочек". Хася так и печатала, и не обижалась, а вместе со всеми над собой звонко смеялась, захлёбываясь слюной. Как-то Сашка Тимин попросил перепечатать информацию ТАСС: "Вчера вступила в строй железная дорога Мурманск-Новая Земля". Заметка была повторена в точности!
     - Халестина Алекеевна, Вы, когда печатаете, голову включаете?
     - Я работаю на автомате, главное - пальцы и никакого мошенничества.
     У неё и дома была пишущая машинка "Удервудъ", которой она очень гордилась. Немного ею на досуге и подрабатывала.
     В то утро, как обычно, Хася собиралась на работу. А накануне всю ночь шёл такой обильный снег, что стоя завалит! Хотела выйти из избы, да куда там, - дверь ни в какую не открывается. Взглянула на улицу, снег - до половины окна.
     - Батюшки светы! Как я выберусь-то?
     В редакции тоже заволновались, печатать некому - дело встало. Надо выручать в беде своего человека. Послали  самого смышлённого и делового сотрудника, а им и оказался как раз Тимин. Тот взял в гараже фанерную лопату. - и вперёд!
     Домик Халестины был наполовину занесён. Сашка по яйца в снегу пробрался к избе, руками сгрёб снег с одного окна и постучал в стекло:
     - Есть здесь кто живой?
     - Мы живые!
     - Мы - Николай второй, кто мы?
     - Да, я и Миропия, кто же ещё! - А когда Халестина посмотрела в окно, добавила, - Ой Сашуня явился, мой спаситель, дай Бог тебе здоровья!
     Тимин сбросал снег с невысокого крыльца, попробовал открыть дверь. - Не открывается:
     - Тёть Хася, топор в доме есть? - крикнул он через дверь
     - Есть, а как его подать7
     - В форточку.
     Сашка вырубил лёд и наконец-то открыл дверь. перед ним предстала Халестина в старом зелёном саке:
     - Почему лёд-то здесь оказался?
     - Ну, дремучая деревня! Так святки же идут: соседские пацаны обоссали твою дверь и приморозили. Ещё не всё ты видела, - поленницу  развалили. И вот пустой спичечный коробок возле окна обнаружился.
     - То-то вчера всё время в ушах противно что-то жужжало. Ой. негодники, чтоб им ни дна ни покрышки!
     - Ну, зачем же? А вот двери, которые открываются наружу, делают только одни дураки. случись, что серьёзнее, придётся вылезать через печную трубу.
     - Я ведь говорила своему дураку (царство небесное), вот так бы надо, а он: "Не бабье дело советовать, как строить".
     Сашка ловко и легко разбрасывал снег с дорожки, а Халестина стояла на крыльце радовалась и бубнила под нос: "Какой молодец, какой просужий парень! Надо его отблагодарить".
      - Да, ничто! - отреагировал на её желание Сашка.   
     Халестина сходила в избу, достала из комода пять рублей – всё рублями. Думала, – пусть берет, сколь работа стоит, рубль, два, … Вышла, рублики сделала веером и держит их большим и указательным пальцами. А Сашка двумя указательными пальцами аккуратненько, театрально закрыл веер и забрал все пять рублей:
     - Ну, теть Хася, когда надо, зови ишшо, помогу, а я пошел, до скорого!
     Халестина посмотрела вслед удаляющемуся Сашке и тихохонько, про себя сказала:  «Эко сколь денег-то огрёб!» А я-то рот распелила: «Просужий парень, просужий! Просуж до нельзя, прохиндей!».
     Она стояла у крыльца и качала головой до тех пор пока Сашка не скрылся из виду.