Мне четыре года. Нянька моя сбежала к себе в деревню, а новую пока не нашли. Поэтому дни я провожу одна в огромном доме. Иногда ко мне заходит соседка проверить все ли в порядке. Потом с работы возвращается мама. Отец приходит позже. У нас есть корова, но я почти не обращаю на нее внимания. Однажды мама сказала, что должна задержаться на работе, а мне нужно будет открыть калитку и запустить во двор корову.
- А если я ее не узнаю? - забеспокоилась я.
- Не волнуйся, - успокоила мама, - она знает свой дом и сама подойдет к калитке.
Я впервые получила такое ответственное задание, весь день помнила о нем и даже несколько раз открывала и закрывала калитку. Наконец, с улицы донесся знакомый шум. Я вышла на крыльцо. Вся ширина улицы была занята стадом. Могучая река животных медленно текла вдоль забора. Вот одно из них отделилось от стада и огромная голова с кривыми рогами нависла над калиткой. Постояв какое-то время, голова замычала. Я вздрогнула. Она звала меня, но страх, сковавший душу, не давал двигаться. Голова опять замычала. Внутренне окаменев, я медленно подошла к калитке, отодвинула щеколду и молнией, мгновенно потеряв ощущение собственного тела, влетела в дом. Ловко, одним движением, заперла дверь на крючок и подбежала к окну в кухне, потом в комнате - следить за коровой. А та не спеша пересекала двор, не обращая на меня никакого внимания. Постепенно возбуждение от страха сменилось огромным чувством гордости. Я с нетерпением ждала маму, чтобы сообщить ей о своем подвиге. Когда она пришла, я, захлебываясь словами, начала излагать:
- Корова пришла! Сама о-о-о-о какая, рога у-у-у какие! А я ОТКРЫЛА калитку! А она ВОШЛА!
О бегстве в дом, снижающем величие подвига, я умолчала. Мама выслушала рассказ и объяснила, что корову бояться не надо, что она добрая и очень ласковая.
Прошло несколько лет. Я гостила у бабушки с дедушкой в деревне. У них тоже была корова, но бабушка к ней не разрешала подходить. Говорила, что она с норовом и даже ее не всегда слушает: стоит зазеваться во время дойки, ударит по ведру ногой и все молоко выльется на пол. Не слушать бабушку?! Ого! И каждый раз, когда бабушка отправлялась на вечернюю дойку, я, прихватив пустую кружку, шла за ней, а потом в приоткрытую калитку внимательно рассматривала корову.
- Не входи, - строго предупреждала бабушка. Я протягивала ей кружку и просила:
- Бабушка, нацеди.
Бабушка брала кружку и начинала доить в нее. Упругая струя звонко ударялась о дно. Звенящие звуки постепенно переходили в шипящие, и вот у меня в руках полная кружка теплого молока с шапкой пены. Любила ли я парное молоко? Не помню. Но меня притягивала к себе корова и восхищал процесс дойки молока в кружку.
Однажды бабушка рассказала историю покупки этой коровы. Вдвоем с прежней хозяйкой привела она ее домой, а когда настало время дойки, корова не дала молока ни капли, хотя вымя и было полно им. Как только ни уговаривала бабушка свою кормилицу, гладила ей бока и шею, давала кусочек хлеба с солью - все было бесполезно. И пошла бабушка к женщине, продавшей ей корову. Дальнейший рассказ запомнился в виде образов, как кинофильм. Вот стоит бабушка перед той женщиной и, растерянно разведя руки в стороны, спрашивает:
- Ну, как же так?!
Строгая и гордая бабушка в эти минуты полна смирения, а, главное, заботы и тревоги за животное. Женщина молчит и пристально смотрит ей в глаза, потом сухо, как бы нехотя, роняет:
- Иди дои.
- И что, бабушка, - спрашиваю я, - дала корова молоко?
- Дала, - отвечает она.
Сегодня я думаю о той женщине. Ведь она знала, что молока не будет и знала, что бабушка к ней придет. Зачем ей это было нужно? Какая буря чувств жила в душе и руководила ее поступками? Наверное, она не ожидала увидеть бабушкиного смирения, тревоги за корову и уступила вынужденно.
Давно это было...
Иллюстрация с картины Николая Богатова. Испугалась