Мы из сто семидесятой! Глава 7

               


                ПЛАНЕТАРИЙ


   Когда незадолго до конца урока в класс вошли завуч и физрук, я понял, что нас опять куда-то поведут. И не ошибся.
   - Что такое зенит? - сходу спросил Юлий Цезаревич.
   Сережка засмеялся.
   - Футбольная команда, конечно. Очень известная, из Петербурга. Это любой дурак знает.
   - А Земля круглая? - опять спросил завуч.
   Сережка вновь рассмеялся.
   - Как футбольный мяч! Это и дуракам ясно.
   Но Витька Меднис сказал, что не уверен в этом, и скорее она напоминает ему...
   Что она ему напоминает мы не узнали, потому что его перебил завуч, сказав, что по всей видимости, для нас и Геркулес только лишь название овсяных хлопьев.
   - А разве не так? - удивилась Катька Лепилина.
   - Не так! - твердо сказал завуч. - Это еще и созвездие. Так, пора вас вести в планетарий. Завтра же и пойдете. Надеюсь, что эта экскурсия произведет на вас сильное впечатление.
   - Боюсь, что слишком сильное, - пробормотала про себя наша учительница.
   - Вы что-то сказали, Нина Федоровна? - повернулся к ней завуч.
   - Нет, нет, ничего. Думаю, что все обойдется... Надеюсь, во всяком случае.
   - Конечно обойдется. Ведь надзор за учениками мы поручим нашему Ганнибалу Ильичу, а он глаз не сомкнет!
   - Никогда! - подтвердил Ганнибал, и щелкнул каблуками.
   - Ну и славно, - сказал Юлий Цезаревич. - Я лично проверю, каких успехов вы добились в познании астрономии. Само собой разумеется, ваше поведение должно быть безупречным. Чтобы я не слышал на вас никаких жалоб. И вообще, от вас самих зависит, пойдете ли вы по стезе добродетели, или встанете на путь порока.
   - Так, что-то я не понял. - замотал головой Серега. - По чему мы пойдем?
   - Ну и глупый же ты! Юлий Цезаревич ясно сказал, что мы пойдем по стезе.
   - А-а... Сережка ненадолго задумался. - А зачем нам по ней идти?
   - Чтобы не сбиться с правильного пути.
   - С пути порока?
   - С пути в планетарий, дубина! - не выдержал я.
   - Вы должны гордиться и болеть за свою школу! - наставлял нас завуч.
   Но тут ему довольно горячо возразил Славка.
   - Ладно, гордиться - это я понимаю. Но вот болеть не хочу - ни за свою, ни за чужую школу. Нетушки! Недавно я простудой переболел. Очень противно. Сколько мультиков пропустил из-за всяких дурацких процедур! А с едой вообще беда. Ем - и ничего не чувствую. Съел сладкую коврижку - не чувствую! Съел ватрушку - не чувствую! Стал рубать пирожки с капустой - черт побери! - ну, совсем ничего не чувствую! Съел...
   - Довольно, Гречнев! Что за вздор ты несешь! Мне совершенно неинтересно, чего и сколько ты съел.
   - Да чего я там съел... - Славка пренебрежительно махнул рукой.
   - И как ты выражаешься! В школе, по-моему, этому не учат. Придется пригласить твоих родителей.
   - Вот черт! - с досадой сказал Славка.
   - Завтра же, чтобы пришли!
   - Завтра мы в планетарий идем.
   - Вот и иди в планетарий, а родители пускай сюда, в школу идут.
   - Черт! - выдохнул Славка.
   - Распустились! - сказал физрук.
   Учительница тяжело вздохнула, и в знак согласия скорбно прикрыла глаза, а завуч пожевал губами, строго на нас посмотрел, неожиданно зевнул и сказал:
   - Думайте, думайте о своем будущем, пока вы еще маленькие. Когда станете большими - думать некогда будет. Не только от школы, не только от родителей, но и от вас самих зависит...
   - Пойдем ли мы по стезе добродетели, или встанем на путь порока, - подхватила Борисова.
   - Совершенно верно! Именно так! - расцвел лицом завуч. - Славная девочка... Итак, решено, завтра в планетарий!

   На следующее утро, по пути в школу я встретил Женьку Лисицкого.
   - Ну ты и разоделся, - сказал он мне. - Блестишь, как жук навозный, аж глазам больно.
   - Я не специалист по жукам, тем более навозным - ответил я, - но моя мама говорит, что в спортивных штанах и кроссовках, культурные люди в культурные заведения не ходят.
   - Ты хочешь сказать, что я некультурный, и что если я в кроссовках и штанах, то не смогу отличить планетарий от розария?
   - На сто процентов в этом уверен.
   - Ровно на сто?
   - Нет, не ровно. На сто пятьдесят!
   - Взял бы ты лучше свои слова обратно.
   - Ни за что на свете!
   - Смотри, Борька, иначе поссоримся, будем врагами на века!
   - Значит, будем врагами.
   - И будем драться не за страх, а за совесть?
   - Здесь не может быть двух мнений. Стыдно мне будет, если я откажусь от битвы.
   - Согласен.
   
   На школьном дворе нас уже ждал Ганнибал Ильич.
   Тут надо сказать, что у нашего физрука есть приятель - старший лейтенант милиции, Савелий Кизяк. А у Савелия тоже есть приятель - младший лейтенант милиции, Кизиков Авдей. Все они очень дружны между собой.
   Иногда старший и младший лейтенанты приходят к Ганнибалу Ильичу в спортивный зал. - "Я их накачиваю, - говорит тот, - чтобы лучше с бандитами бились". - И когда лейтенанты накачаются вместе с физруком, то пребывают в хорошем настроении, и частенько из спортзала доносятся смех и песни, а на выходе бывает и спляшут.
   Классные ребята, эти лейтенанты! Так что, когда они на дело пойдут - берегись преступный элемент!
   Вот я и спросил у физрука, пойдут ли с нами в планетарий - младший лейтенант Кизиков и старший лейтенант, товарищ Кизяк.
   - А на что они вам? - лениво бросил Ганнибал Ильич.
   - Как на что? - удивился я. - А кто же нас охранять будет? Мало ли что может случиться в планетарии. Там темно. Вдруг с потолка какая звезда упадет...
   - Охранять вас буду я. А лейтенанты будут бороться с организованной преступностью.
   - Кем?
   - Что, кем?
   - Кем организованной?
   - Другими преступниками.
   - Неорганизованными?
   - Нет, организованными еще лучше.
   - А вы нас сможете защитить, Ганнибал Ильич?
   - Не вопрос! Я - профессиональный защитник. Несколько лет защищал цвета команды "Долото". Правда, полузащитником. Но настоящему профи перейти из полузащиты в защитники - раз плюнуть. - И в подтверждение своих слов он смачно плюнул. - Так что, в случае чего, и если там вдруг, то я вас прикрою грудью.
   - Чьей?
   - Ну не твоей же! Да и разве грудь у тебя? Нет, это еще так... грудинка, - и Ганнибал Ильич довольно рассмеялся.
   Ребята тоже засмеялись. Изобразил и я улыбку, хотя мне было немного обидно.
   - Я люблю грудинку, - сказал Славка. - Она очень вкусная. Вкуснее корейки. Я их обеих ел.
   Физрук страдальчески поморщился.
   - Послушай ты, одержимый жратвой, - сказал он Славке, - сделай одолжение - встань в строй.
   Так строем мы и потопали.
   
   Что сразу произвело на меня сильное впечатление по прибытии на место, так это статуи, украшающие аллею, ведущую к планетарию.
   - Отличный Нептун, - одобрительно сказал я, глядя на бородатую фигуру. - И трезубец отличный. Будь я Нептуном, то дал бы тебе этими вилами в бок, - обернулся я к Лисицкому.
   - Я бы лучше Марсом стал, - ответил Женька. - Марс, он сильнее твоего Нептуна. Я бы тебя зарубил.
   - Если уж кем становиться, - сказал Витька, - так это Зевсом. Он - самый главный. Я бы стал Зевсом.
   - Ты, Меднис, хоть кем стань, все равно я тебе, без всяких там вил, по первое число всыплю, - уверенно сказал Сестренкин.
   - По первое включительно?
   - Нет, к тридцатому думаю закончить. До первого ты не выдержишь.
   - Я не согласен, - дрогнул голосом Витька. - Тридцатого у меня олимпиада по арифметике, и мне надо хорошо к ней подготовиться.
   Сестренкин жутко и как-то надорванно засмеялся.
   - А у меня олимпиада по боксу, вот сейчас и разомнусь...
   У Витьки от страха позеленело лицо, прямо, как малахитовый камень сделалось. Он попятился назад, но в это время подошел Ганнибал Ильич и погнал нас в здание планетария.   

   И вот мы сидим в большом круглом зале, медленно гаснет свет, и мириады звезд над нами прокололи, окружавшую нас темноту.
   - Ой, как красиво! - закричал кто-то из девчонок.
   - Сколько звезд на небе!
   - Много. Надо целую ночь считать.
   Лектор засмеялся.
   - И это только видимые звезды, ребята. На самом деле, их видимо-невидимо.
   - Какие же это звезды, если они невидимые?
   - А вот объяснением разных космических явлений и занимается наука астрономия.
   - Красотища-то какая! - опять не удержалась, сидящая недалеко от меня Ритка Сурикова.
   - Да, правда, красиво, - поддержал ее лектор. - Гармония... Слышите музыку небесных сфер?
   Вообще-то я слышал только, как чавкал и сопел Славка, заглатывая один за другим, взятые им из дома бутерброды, да еще мерное похрапывание Вовки Брусникина.
   - Слышу! Я слышу! - вдруг раздался восторженный голос Майки Борисовой. - Я их вижу... всех... Баха, Бетховена, Моцарта... Они идут ко мне, окружают...
   Лектор от неожиданности вздрогнул, и спросил:
   - Девочка не больна?
   - Больна, больна, - сказал Ганнибал Ильич. - Давно больна, на всю голову, но ничего, я ее сейчас вылечу.
   Он подошел к Майке, наклонился, и громко закричал ей в ухо:
   - Пора, Борисова, проснись! Пусть к тебе Бахи домой в гости приходят. А здесь планетарий! Нет в планетарии никаких Бахов. Не водятся здесь такие! Понятно тебе?
   Теперь, в свою очередь, вздрогнула Майка, и испуганно закивала головой. Скоро она успокоилась. Только порой вдруг подскакивала на месте, смотрела по сторонам безумными глазами и слегка подвывала.
   Нет, определенно к ней кто-то наведывался: может, Фредди Меркьюри, а то и сам сэр Пол Маккартни захаживал.
   - Впечатлительная девочка, - проговорил лектор немного нервно, в очередной момент свидания Борисовой с кем-то из великих.
   - Тоже мне, Жанна д'Арк, - пренебрежительно заметил физрук. - Вот помню, в армии, сержант Бузько у нас служил. Он всех таких впечатлительных, и у кого видения всякие бывали - раз сто каждого отжиматься заставлял, да еще несколько нарядов вне очереди даст. Так у этих Нострадамусов враз все видения проходили. Жаль, что сейчас Бузько не служит. А еще помню...
   - Э-э... погодите, послушайте, как вас там... Да, да, Ганнибал Ильич... Прошу меня простить великодушно, но нельзя ли про армию потом, ну после лекции хотя бы... Давайте сейчас о звездах поговорим.
   - Об армии надо не потом, а всегда наперед говорить, - даже как-то сурово возразил Ганнибал Ильич, но все-таки подчинился, сел, и уставился в купол со звездами.
   - Ганнибал Ильич, - шепотом спросил я у него, - а почему Бузько сейчас не служит?
   - Да накостыляли ему, - нехотя ответил физрук, - солдатики... На костылях теперь передвигается. А какая на костылях служба! - вздохнул он.
   Потом, Ганнибал Ильич, объяснил мне, как надо чистить табельное оружие, и какую пользу приносит молодому бойцу марш-броски с полной выкладкой.
   Между тем лектор говорил очень любопытные вещи, и я, пропуская между ушей оду воинскому уставу в исполнении Ганнибала Ильича, целиком переключился на астрономию.
   - А вот можете ли вы определить - где север, а где юг? - спросил нас лектор. - Ну, вот вы, юный любитель астрономии, ответьте, - и он указал рукой на Игоряху.
   - Чего тут определять! Где тепло - там юг, где холодно - север, - снисходительно ответил тот.
   - А как определить, в какой стороне находится, ну, скажем, север?
   - Здесь и определять нечего. Езжай на вокзал, в аэропорт, там тебе живо определят - на север тебе, или на юг.
   - На север всегда указывает Полярная звезда, - сказал Витька. - Пошел, к примеру, за грибами - кружи, петляй - все равно не заблудишься.
   - Не ночью же я за грибами хожу! - воскликнула Ленка Цветочкина. - А днем звезд не видно.
   - Я же сказал - это для примера.
   - Ну, может, это не совсем удачный пример, - сказал лектор, - но в принципе верный. Полярная звезда помогает морякам, путешественникам. Зная, где находится север, легко определить и другие направления.
   - А найти Полярную звезду можно ориентируясь по Ковшу...
   - Ну, скажете тоже, - засмеялся Сашка Прохоров. - В ковше кашу найти можно, ну там суп какой...
   - Это у тебя, может, найдешь, - раздраженно заметил Славка, - а у нас дома в
ковшах пусто, мы все поесть любим, - и он нахмурился.
   - ...по Ковшу Малой Медведицы, - сказал Витька. - Вы не даете мне закончить мысль! - добавил он сердито.
   - Здорово! - загалдели мы. - Тогда и компас не нужен.
   - Компас всегда нужен, - рассудительно сказал Сережка. - Его можно на что-нибудь обменять.
   А затем лектор долго и интересно рассказывал о созвездиях. Он сыпал названиями, так что мы даже запутались. Как их много оказывается! И даже есть созвездие Дракона.
   - Я боюсь драконов, - сказал Ленька.
   Мы все посмотрели на него с легким презрением. Из всего класса - только он один боится драконов. Остальные готовы с ними сражаться с утра до вечера.
   Когда же лектор упомянул о Геркулесе, то мы уже знали и без него, что это созвездие, а не овсяные хлопья.
   - Геркулес сильный, - заявил Васька Бегалов. - Он победит и Дракона и Льва. Большой Медведице тоже от него не уйти.
   - А вот и нет, - улыбаясь, сказал лектор. - У Большой Медведицы есть сторож - звезда Арктур. Кстати, очень яркая - самая яркая звезда Северного полушария.
   - Здорово! Это просто здорово! - загудели мы одобрительно. - У звезд должны быть телохранители. Иначе их быстро погасят.
   Созвездие Козерога приятно поразило Серегу. Не согласился он только с тем, что рисунок созвездия напоминает существо с рожей козла и рыбьим хвостом. "Чистый козел, - убежденно заявил он, - и никаких гвоздей!"
   Правда, я поначалу не понял - причем здесь гвозди, а потом вспомнил, что золотыми гвоздями один царь прибил к стволу дуба - то ли баранью, то ли козлиную шкуру, за которой охотились аргонавты, да еще дракона определили для ее охраны.
   Не мало еще увлекательного сообщил нам лектор о созвездиях, но со Стрельцом он точно что-то напутал. Никакой это не охотник, а был такой замечательный футболист. Я даже памятник ему видел, когда папа водил меня на стадион. И это его именем назвали созвездие!
   Лектор рассказал нам и о Солнечной системе, о планетах в нее входящих, о спутниках, обращающихся вокруг этих планет.
   - Луна, - объяснил он нам, - является естественным спутником нашей планеты, на которой мы всем живем.
   - А не естественным?
   - Что, не естественным?
   - Что является не естественным спутником нашей Земли?
   - Не естественными, а правильнее сказать, искусственными спутниками нашей планеты являются те, которые сделаны людьми, их собственными руками.
   - А те, которые сделаны марсианами, их собственными руками, как они называются?
   - Ну, насчет марсиан я не знаю, - уклончиво ответил лектор. - Есть ли они вообще... В любом случае, сделаны ли они руками или ногами, а может, щупальцами - все-равно они будут называться искусственными. Но у Марса есть и естественные спутники - Фобос и Деймос.
   - Я слышал, что они искусственные, - сказал всезнайка Меднис.
   - Ну, это еще большой вопрос. Здесь мы вообще касаемся очень сложной проблемы - есть ли жизнь во Вселенной. Одни говорят, что есть, другие - нет. Давайте поговорим об этом в следующий раз, и это будет предметом особой лекции. Ведь вы придете сюда еще раз?
   - Придем! Обязательно придем! Здесь так интересно!
   Лектор довольно улыбнулся.
   - А сегодняшний предмет нашей лекции, до конца которой, - он посмотрел на часы, - осталось совсем немного времени, несколько иной...
   И опять мы услышали удивительные вещи. Оказывается кольца есть не только у Сатурна. Юпитер и Уран тоже их имеют. Просто у них они не такие большие и красивые.
   Лекция закончилась рассказом о кометах и метеоритах. Очень впечатлил диапозитив с изображением кратера в Аризоне, образовавшегося в результате падения метеорита. Диаметр кратера больше километра, а глубина метров двести. Такую же приблизительно вмятину в кирпичной стене оставил после себя Женька Лисицкий, когда я его недавно хорошенько приложил... Он знает за что.
 

    Когда мы вышли из планетария, шел дождь. Небо затянули тучи. Все было как обычно. Никаких интересных явлений из области естественной истории не наблюдалось. Я пристально всматривался в хмурое небо, пытаясь обнаружить какие-нибудь небесные объекты. Но не обнаружил. Зато их заметил Васька.
   - Смотрите! - закричал он. Неопознанный летающий объект! Да не один! Раз, два... восемь!
   - Это не НЛО, - сказал ему Сабельников. - Ты лучше очки протри, - они у тебя грязью залеплены.
   - Все решено окончательно, стану космонавтом! - сказал Юрка Баларев. - С сегодняшнего дня приступаю к тренировкам - буду готовиться к перегрузкам.
   - Ты уже и так перегружен двойками почти по всем предметам, - сказала  Цветочкина. - И кто же двоечника в космонавты возьмет?
   - А ты, Ленка, не вмешивайся в разговор настоящих мужчин, - возмутился Юрка. - Иди, иди куда шла... А двойки я исправлю, стоит мне только захотеть. Вечно эти девчонки не в свое дело лезут. Помечтать, и то не дают... А правда, ребята, как подумаю, что лет через пятнадцать-двадцать мы полетим на космических кораблях к далеким планетам и будем управлять этими кораблями - я-то уж точно! - то просто дух захватывает. Просто фантастика!
   - Я люблю фантастику, - сказал Вовка Брусникин. - Если бы можно было не ходить в школу, я бы ее с утра до вечера читал, и с вечера до утра.
   - Врешь ты все! - отреагировал Юрка. - Кроме "Дяди Степы" ты никогда ничего не читал.
   Глаза у Вовки тут же потемнели. И это был недобрый знак. Через секунду он уже повалил Юрку и усердно пытался расплющить его нос в свиной пятак.
   - Держись, космонавт, не поддавайся! - подбадривали Юрку.
   - Я стараюсь, - сипел он из-под Вовки.
   Все же, ценой невероятных усилий, Юрке удалось освободиться от цепкого Брусникина, и будущий покоритель космоса, наглядно демонстрируя, что не только ракеты могут развивать первую космическую скорость, бросился прочь с поля боя, крича при этом Вовке, чтобы тот его не сердил, а то он взорвется.
   - Советую прибавить в скорости! - закричал ему вслед Вовка.
   И Юрка прибавил. Но развивая вторую космическую, он не заметил, оказавшегося на его пути Ганнибала Ильича. Тот сделал попытку увернуться, но она не удалась. Физрук громко охнул, схватился за живот и тяжело осел на асфальт.


   Вечером я сказал папе, что стану капитаном космического корабля дальнего следования и полечу к звездам.
   Папа отложил спортивную газету.
   - К каким?
   - К самым дальним. За дальность, я слышал, хорошо доплачивают.
   - Что ж, хорошая зарплата - фактор немаловажный, - вздохнул папа, и вновь взялся за газету.
   "Ну, полечу я к Марсу, - размышлял я про себя. -  Год туда, год обратно. Ладно, выдержу. Я сильный и закаленный. По утрам чищу зубы и регулярно умываюсь не очень горячей водой. Вопрос только в командировочных... Конечно, я слетал бы и подальше, к Плутону, например. Но оттуда я вернусь уже совсем взрослым и не смогу жениться на Лидке Федоткиной... Да, тут надо крепко подумать".
   Я спросил у папы, как можно быстрее достичь Плутона, и еще быстрее вернуться. Но он очень рассердился.
   - Да что же это такое! Нельзя спокойно почитать газету! На работе читать не дают, а теперь и дома мешают. Иди и займись уроками!
   - Но я и так весь день ими занимаюсь.
   Папа недоверчиво хмыкнул.
   - В твои годы я занимался круглосуточно!
   - Ну уж и круглосуточно, - засмеялась мама.
   - Именно так! - возвысил голос папа.
   - Правда? - восхищенно воскликнул я. - Как профессор Вагнер?
   - Какой еще профессор, - проворчал папа.
   - Я же говорю - Вагнер. Это из рассказа писателя Беляева. Мне о профессоре Сережка рассказал, а ему Вовка, а Вовке - Славка, а Славке...
   - Хватит мне голову морочить Славкой, то есть - тьфу! - профессором этим... как его?
   - Вагнер. Только я голову не морочу. Он тоже не спал сутки напролет и мог писать двумя руками сразу. Ты, наверное, тоже можешь? А вот я даже ушами шевелить не могу. А Женька Лисицкий может.
   - Ну вот что, - опять рассердился папа. - Иди-ка ты лучше спать.
   - Как это спать? - удивился я. - Еще очень рано. Я и телевизор толком не посмотрел... И что-то я не понял, что мне делать: спать или уроки?
   - Иди мой руки, - вмешалась мама. - Сейчас будем ужинать.
   За ужином я ел астрономический суп: крупяные звездочки, капустный шарик с луковым ободком - это Сатурн, потом отыскалось и Солнце - картофельный кругляш.
   Я с увлечением изучал карту звездного неба в своей тарелке, пока мама окриком не вернула меня к земной действительности. Суп остыл и она была очень недовольна.
   Пришлось съесть Солнечную систему холодной.
   Делая уроки, я вспомнил, как лектор в планетарии говорил нам, что во время солнечной активности с людьми происходят всякие недоразумения, и даже несчастья. То-то я думаю, вчера промазал два пенальти, пять штрафных и несколько раз промахивался по воротам, выходя один на один с вратарем. А это, оказывается, солнце виновато... Да, вчера было солнечно.
   Я вздохнул и опять уткнулся в книгу, но тут же отложил ее. Взял мяч, и сильно ударил по нему ногой. Мяч послушно ударился в стенку, именно в тот угол, куда я целил. Обязательно стану нападающим!
   На стук прибежали рассерженные папа и мама, и стали на меня кричать. Очевидно, на них тоже подействовала солнечная активность.
   
   На следующее утро, в школе, в самом начале первого урока, в класс стремительно ворвался завуч и прямо с порога закричал, что он в курсе безобразного случая, произошедшего вчера на выходе из планетария, в результате чего Ганнибал Ильич получил тяжелую травму живота.
   - Это несерьезно, - возразил Юрка. - Я его еле коснулся, а он сразу, как мышь дохлый стал. Просто он не ожидал, и не успел сгруппироваться.
   - Так кому же прикажете верить, - возмутился Юлий Цезаревич, - человеку, которому мы всецело и бесконечно доверяем и всегда можем на него положиться, или вам - маленьким...
   Он хотел сказать про нас что-то обидное, но сдержался, хотя и с трудом.
   - А почему вы ему доверяете? - спросил Вовка Брусникин.
   - Пример стоит прямо перед глазами, - тут же ответил, словно ожидал этого вопроса, завуч. - Не далее, как позавчера, зайдя в продовольственный магазин, я увидел Ганнибала Ильича. Он вручил продавцу деньги и сказал: "Дай-ка мне, милая, ну эту... за триста пятьдесят которая". Она, значит, дает ему э... эту самую и сдачу. А Ганнибал Ильич ей говорит, что сдача ему не полагается, потому что он дал ровно триста пятьдесят и не копейкой больше.
   - А что он купил за триста пятьдесят?
   - Это неважно, - сердито ответил завуч. - А важно то, что Ганнибал Ильич сказал правду.
   - Он, наверное, сосиски покупал, - предположил Сабельников.
   - Сосиски - во множественном числе, - возразил ему Сашка Прохоров.
   - Сначала он хотел купить во множественном, а потом передумал и взял в единственном - одну сосиску.
   - За триста пятьдесят рублей?
   - Отставить разговорчики! - прикрикнул на нас завуч, и обвел всех мрачным взглядом. - Что, умнее всех себя считаете?.. Нет, есть и поумнее вас!
   Тут мы спорить не стали. Конечно, учительница умнее нас, и он, Юлий Цезаревич, поумнее нас. Вероятно, Ганнибал Ильич, тоже умнее... И мне ужасно хотелось узнать, кто же из них троих - самый умный. Но спросить все-таки не решился. А вдруг каждый их них считает себя самым умным. Начнут между собой спорить, выяснять отношения, а то еще подерутся.
   Под конец завуч сказал, что он калач тертый, хорошо знает все наши хитрости и уловки, а потому, нам просто так его за нос не провести.
   Я понимаю Юлия Цезаревича. Кому же понравится, если его за нос водить станут. Однажды меня тоже повел за нос один хулиган, и водил долго. Я был очень, очень недоволен.