2016 год. Февраль.
Что-то революционное есть в этой дате, блоковское. Будто все это со мной уже было, лет сто назад.
Февраль, снег, безлюдная дорога, ночь.
Семь часов вечера.
Выхожу с собакой погулять. В это время всегда выходим.
Деревня к семи замирает. Пустеет. Еще не спят. Сидят у телевизора. Без света - экономят.
Редкие фонари освещают дорогу. У двух-трех домов светло, пять - в темноте. Дальше снова: пятно света и вновь пятидомная темень.
Вчера небо усыпали звезды. Здесь всегда звездно в хорошую погоду.
Но такого!
Сегодня пасмурно. Ни звездочки. Чуть порошит. Иду, считаю дома, в которых свет, вернее синие отблески экрана в окнах считаю.
Зимой мало живут. Пенсионеры все.
Автобус реже ходит. Приедет пустой, постоит, подождет. Пустой и уедет.
Хлопнула дверь. У Андрея. Дохожу. Стоит, курит.
- Привет! – говорю. Он обрадовался.
- Привет!
- Видел, какое небо вчера?
- Вчера, у-у, сколько звезд, - отвечает. - Я покурить. Гляжу. Прямо все, -
рукой обводит.
- Ты где сейчас?
- В Ваче.
- Чего там?
- Блок ремонтируем.
- Какой блок?
- Ну, у больницы.
Затягивается, топает ногами. Снег обивает. По движениям видно – выпил.
- Мы хорошо… Три года гарантии даем.
- Да, ну! Вас, наверное, там гоняют.
- Да, - кивает. – Следят.
У дома яркий фонарь на столбе. Напротив, через дорогу, еще один. Мы стоим в перекрестном свете. На виду, можно сказать.
- У тя кино есть? - спрашивает Андрей.
- Есть что-то.
- Щас, Таська уедет, я приду к тебе.
- Куда она?
-На работу.
- В ночную?
- Ды, да. Валенки катает. В Рыльково.
- Приходи, - отвечаю.
- Эта, самогонки взять?
- Возьми.
Ухожу. Он шепчет вдогонку.
- Через полчаса.
Иду, бормочу, ахматовское, если не ошибаюсь:
- Я просто научился мудро жить.
Смотреть на небо и молиться Богу.
И долго перед вечером бродить,
Чтобы унять ненужную тревогу.
Само собой как-то всплывает. И тишина. И ночь.
Февраль. 2016 года.