Решил я обследовать новые места недалеко от своего грибного тракта. День был пасмурный, поэтому ориентироваться по солнцу я не мог и в конце исследования, напав на грибное место, ушёл в сторону. Сориентировался – оказалось, промахнулся километра на три-четыре. Я вышел к деревушке, которую проезжал на автобусе, но пешком здесь никогда не ходил. У дороги зашёл в местный магазин. Крупы, хлеб, жвачка и импортные «красители», называемые прохладительными напитками. Короче, джентльменский набор деревенского «комка» начала 90-х годов прошлого века. Я вышел. Закурил. До прихода автобуса времени было достаточно, поэтому я решил прогуляться по краю леса. Сначала предстояло пройти вдоль заасфальтированной дороги. Выходя из магазина, я обратил внимание на красивую немецкую овчарку. Подмигнув ей, направился своей дорогой. Отойдя метров сто, я оглянулся на шум автомашины и примерно в метрах двадцати увидел мою симпатичную незнакомку. Я остановился. Собака остановилась тоже, присев на задние лапы. Она смотрела в сторону, делая вид, что я её совсем не интересую. Не придав этому особого значения, я продолжил путь. Пройдя несколько метров, я резко остановился и повернулся. Моя преследовательница, а может попутчица, остановилась, уселась в прежней позе, боковым зрением наблюдая за мной. «Нет! Не попутчица! Ну что ж тебе дать?» У меня с собой ничего съестного не было. Я повернулся в её сторону, развёл руками, пожал плечами.
- Извини. Ничего нет, - сказал я.
Мне показалось, что она укоризненно посмотрела на меня, как бы спрашивая: « За кого ты меня принимаешь? Я не попрошайка!»
Вот и окраина деревни. Сокращая путь, я двинулся по травяному полю. Собака постепенно сократила расстояние примерно до десяти метров. Запоздалое солнышко стало пробиваться сквозь тучки. Начало припекать. Я вытащил бутылку воды, сделал несколько глотков, показал её сидящей в той же позе собаке, предлагая попить, и направился в её сторону. Собака встала, посмотрела на меня тем же укоряющим взглядом и отвернулась.
- Не хочешь? Как хочешь, - сказал я и направился к лесу, украдкой посматривая за собакой.
Незнакомка продолжала преследование. Меня это заинтриговало. Я решил перейти почти на бег. Собака тоже прибавила ходу, но строго соблюдая установленную ею дистанцию – примерно десять метров. Я остановился – она тоже. Я к ней – она назад. Я вперёд – она за мной. Эта игра меня начала ещё больше интриговать. Я попытался оторваться от неё и быстро шмыгнул в лес. Она за мной не пошла, а осталась у края леса. « Ну, слава Богу, - подумал я. – Посидит и убежит». Прогнать её я почему-то не мог, что-то меня сдерживало от этого поступка. И вот теперь, трусливо убежав, я предоставил ей возможность покинуть меня, сохранив свою собачью гордость. Прошёл по теоретически возможным грибным местам, но ничего не нашёл. Да и вообще день был, мягко говоря, не совсем удачный для здешних грибных в принципе мест. Один белый, пара подосиновиков и около десятка подберёзовиков. Я принял решение двинуться к картофельному полю, чтобы хоть как-то оправдать свою лесную вылазку. Вышел на поле – и увидел мою незнакомку, которая мчалась ко мне. Она подбежала совсем близко и села на расстоянии протянутой руки опять в той же позе – мордой в сторону. Мне её стало жаль. Сердце сжалось. Я протянул руку, чтобы погладить её, но она отскочила и села, всем видом показывая, что в жалости и снисходительности не нуждается. « Что ей нужно? Еды у меня нет. Она это знает. Воды не хочет. На ласки не поддаётся. Почему идёт за мной?»
От деревни мы отошли примерно километра два. До другой – километров десять. « Ясно, что она целенаправленно идёт за мной. Бездомная, брошенная, цепляется за любого человека? Нет. Вроде ухоженная и ведёт себя гордо, с достоинством», - размышлял я. Так в сопровождении эскорта, скорее похожего на ненавязчивую охрану, я добрался до картофельного поля. Хотел уже перейти через дорогу, как обратил внимание, что моя незнакомка на травяном поле стала изображать какой-то оригинальный танец. Она становилась на задние лапы, делая как бы фуэте, а потом со всего маху ударяла лапами о землю. Я подошёл поближе и увидел у неё большие отвисшие соски. По всему было видно, что у неё есть маленькие щенки. Или были?! После покоса на земле чётко зияли мышиные норы. Незнакомка нарочно привлекала моё внимание своим танцем. Когда она увидела, что я оказался рядом, с размаху ударила передними лапами – через мгновение передо мной лежала испустившая дух мышка.
- Ну, молодец, - похвалил я её. – А ещё так можешь?
Незнакомка в тот же момент бросилась на поиски норки. Найдя её, она стала выписывать круги, пока не напала на бегущую мышь. Сделав пируэт, она своим излюбленным приёмом – в прыжке – настигла мышь.
- Молодчина. Ну, пошли, - сказал я, переходя через дорогу на картофельное поле.
Незнакомка оставила мышей, поверженных ею. Было видно, что как объект добычи они для неё не представляют никакого интереса. « Да она просто демонстрировала передо мной своё умение. Хочет понравиться. Естественно, чтобы увязаться», - размышлял я. Но она не выражала обычной собачьей радости, а чётко шла следом. Я опять обернулся, чтобы поблагодарить её, потрепать за мордочку. Но она вновь уклонилась, отошла на расстояние трёх-пяти шагов и уселась в своей излюбленной гордой позе.
- Эй, мужик! Когда автобус? – раздался голос.
Я от неожиданности вздрогнул. Рядом с остановкой расслаблялись трое грибников. Мужики были, как и я, почти без грибов, но с набитыми рюкзаками видно – с картошкой. Я ответил, что ещё около часа ждать. В это время моя незнакомка оскалила огромные клыки и заслонила меня собой – заняла передний край обороны, готовая в любой момент броситься на задавшего вопрос мужика, сделай он ещё шаг. Мужик это понимал.
- Ну, у тебя серьёзная охрана, - улыбаясь, сказал он.
- Да.
- За картошкой? – спросил мужик, видя мой пустой рюкзак и чёткое направление движения.
- Да. Сколько успею. Времени уже мало, - улыбнувшись, ответил я.
Мужики начали объяснять, где можно быстро набрать оставшуюся, как обычно, в поле после уборки картошку. Незнакомка, уловив дружелюбность беседы, успокоилась и отвернула морду. Я быстрым шагом направился в то место, на которое указали мужики. Срезая уголочек леса, услышал за спиной повизгивание моей незнакомки. Обернулся и увидел, что она бьёт по чему-то передними лапами. У меня ёкнуло сердце. Каких только случаев в лесу не бывает. Вдруг что-то покатилось, и незнакомка в своём мастерском прыжке накрыла это что-то своими передними лапами. У меня отлегло от сердца: « А-а! Она, наверное, разгребла сгнившую траву и потревожила мышь».
- Ну, молодец, молодец. Некогда. Автобус скоро, - сказал я ей и зашагал дальше.
Она подала голос. Я впервые услышал её раскатистый собачий бас. « Что-то не так», - подумал я и вернулся к ней. Подойдя поближе, увидел мешок картошки, лежавший в мокрой колее, образованной колёсами трактора. Я обрадовался: « Вот удача! Мешок отборной картошки. Не надо копаться в раскисшей от вчерашнего дождя земле». Но тут на меня набросилась моя не в меру разбушевавшаяся совесть: « Кто-то собирал. Хотел увезти, но что-то помешало. А ты?» Я стал оправдываться перед ней: « Да нет! Это с трактора упал мешок. А дорога исхоженная и изъезженная. Всё равно кто-то воспользуется подарком судьбы. Или в худшем случае завтра мешок будет раздавлен тем же трактором. Ну что скажешь?» Совесть успокоилась. Я опять хотел из благодарности потрепать собаку. Она вновь уклонилась. Села поодаль и стала следить, чтобы никто не мог мне помешать перегрузить картошку из мешка в рюкзак. « Ну, гордая. Настоящий друг. Эх, не могу я тебя взять, - подумал, не глядя на собаку. При этом я озирался на дорогу: чувствовал себя трусливым воришкой.
Мешок был весь мокрый, но картошка практически сухая и крупная. Я быстро перегрузил её в рюкзак и две кошёлки, сверху уложив грибы для конспирации, и двинулся к остановке в сопровождении незнакомки. Тех мужиков уже не было. « Может дачники. Тут недалеко, километра два. А может, на попутке уехали», - размышлял я. Зато на остановке собрались другие грибники. Я снял рюкзак. Закурил. Сердце разрывалось. Мне страшно не хотелось расставаться со своей незнакомкой. Показался автобус. Я попытался на прощание всё-таки потрепать её морду. И она вновь уклонилась. Если бы она лизнула руку, то… Я схватил рюкзак, быстро надел его, подхватил кошёлки и побежал протискиваться в автобус. Оказавшись на задней площадке, я боялся взглянуть в заднее стекло. Не выдержал, обернулся. Заднего стекла у автобуса не было, а проём был заделан листом железа.
- А что же вы собачку оставили? – спросила меня женщина, видевшая, как я с незнакомкой шёл к остановке с картофельного поля.
- Это не моя, - ответил я, с трудом проглотив комок в горле, и отвернулся от женщины, пряча подступившие слёзы.
Незнакомка, подбежав к двери автобуса, уселась в своей любимой позе. «Эх, люди, люди…Почему вы в своей жизни предпочитаете гордой верности слащавое облизывание? Почему у вас такая заторможенность на верность и падкость на лицемерие?» - так, возможно, думала собака… Она ведь доказывала свою верность, не лицемеря, не навязываясь, не унижая себя просящим взглядом.
Дверь закрылась. Автобус тронулся…
Проехав несколько метров, я попросил водителя остановить автобус…