Так совпалось в один день 19 февраля - и где-то в глубине этих двух событий грозно зреет некий символ - день, когда взорвался первым насилием и кровью украинский майдан и горький день, когда от нас навсегда ушел рафинированный интеллектуал и блестящий политик Анатолий Александрович Собчак. И кто знает, как повернулась бы история этой части мира, если бы к формированию законов и дипломатических решений был бы причастен его далеко не растраченный профессионально-личностный потенциал.
Машина государственного насилия, бархатные и оранжевые революции, запредельная, убивающая все здоровое и живое коррупция - все это возможно лишь по попустительстве лиц, лишенных профессиональной чести, органически не способных проявить отсутствующий опыт и необходимую политическую волю.
И сегодня, в этот хмурый февральский вечер, у меня и у всех, еще не растерявших гражданские чувства петербуржцев, была возможность, придя на презентацию посмертно изданной книги Анатолия Александровича, прикоснуться к его светлой памяти.
Приветливо улыбаясь людям, определенно пришедшим сюда не случайно, его вдова, Людмила Борисовна Нарусова, рассказала присутствующим, переполняющим небольшое помещение зала для встреч "Буквоеда" на Невском, о непростой судьбе названной, только что изданной книги, которую она сейчас бережно держала в руках.
Эта книга, "Сталин, личное дело", еще рассыпанная в бумагах и личных архивах ее супруга, почти все эти долгие годы бережно пролежала нетронутой. Однако рукописи, как сказано однажды, не горят и однажды пришло время и этой.
- Почему человек не самого выдающегося ума, не очень-то образованный, за несколько лет смог подмять под себя весьма незаурядную в этом отношении ленинскую гвардию, заставив страну обожествлять себя, а в годы тяжких испытаний идти на смерть с его именем на устах?
Отчего при подобных же обстоятельствах, те же англичане, не менее нас любя свою отчизну, никогда не бросались в бой со словами "За родину, за Черчилля"? Как случилось, что патриотизм и Сталин слились в единое для страны понятие?
И, наконец, что происходит со здоровьем общества, жаждущем сегодня сильной руки? - Эти и другие вопросы прозвучали из уст этой маленькой и по-молодому энергичной женщины с открытым и ясным лицом.
О готовности к изданию формируемой ею литературных материалов своего супруга и единомышленника Людмила Борисовна обратилась к Эдварду Радзинскому, известнейшему автору исторических и биографических исследований. Радзинский, в полной мере оценив данное наследие, отнюдь не посчитал его сырым и незаконченным, ибо главным нервом этого произведения, по его словам, стала мысль, чрезвычайно важная для сегодняшнего времени - это прошлое не должно повториться!
А потом микрофон был предоставлен залу и под его невысокими сводами прозвучали разные, горячие и не очень вопросы, накал которых обещала поднять некая, сосем немногочисленная, но наглая и самоуверенная публика, сумевшая, поработав локтями, пробиться в первые ряды.
- Все знают, что ваш супруг - вор! - Прозвучал нервно взвинченный с первых же секунд голос неспокойно переступающего с ноги на ногу субъекта средних лет, серой пеной взметнувшийся на общей, внимающей теме, волне. - Вы нам здесь с первых мгновений врете и лучше всех знаете об этом!
Людмила Борисовна, застыв, чуть растерянно улыбалась, реагируя, как, наверное, реагирует львица на жалкий лай безумного шакала, а потом, заметив движение охраны, воскликнула:
- Да не выводите вы никого! У каждого должно быть право на высказывание!
И, только когда микрофон, наконец, оказался в адекватных руках и зал из уст человека, еще студентом учившегося у Анатолия Александровича, услышал совсем другие, честные и соответствующие высокой минуте встречи, слова, Людмила Борисовна дрогнувшим тоном рассказала аудитории, как трудно давалось все то, о чем наш город или не знал или уже забыл...
Она рассказала, как, в страшную зиму 1991 года, в невероятные по сегодняшнему времени продуктово-талонные времена, обхватив голову, Анатолий Александрович, в отчаянии метался по комнате со словами "В городе хлеба осталось только на два дня!"
И он делал все, что мог - звонил, просил, приказывал, требовал, обращался в немецкое и шведское консульства, а потом, когда в кронштадский порт военными кораблями доставлялись городу мясные консервы, бывало, всю ночь до утра контролировал их выгрузку нашими моряками. А утром, вместо сна, летел благодарить консула.
Вернув нашему городу данное ему при рождении имя, он относился к нему, как к ребенку - со всей возможной для тех непростых времен заботой и именно в Петербурге, прежде всех других городов нашей страны, отменили продовольственные карточки, ниже, чем в других регионах, установился уровень безработицы и даже компьютерными томографами, без которых немыслим цивилизованный уровень медицины, наш город насыщался при непосредственном и активнейшем участии Анатолия Александровича.
Выдающийся юрист, законотворец, советник нескольких президентов, Анатолий Александрович уже тогда, в свое время, предупреждал об опасных тенденциях, согласно которым правохранительные органы перерождались в правоохранительные.
Завершая презентацию книги, Людмила Борисовна Нарусова, историк по образованию, задала себе и всем присутствующим мыслящим людям вопросы, ответы на которые нам, обращаясь к работам Анатолия Александровича Собчака, как к его политическому завещанию, легче будет найти:
Отчего из новейший учебников отечественной истории исчезло даже не называемое понятие "культа личности"? Почему период массовых политических репрессий стал называться "сталинским социализмом"? И отчего, наконец, кровавого палача собственного народа на страницах, обращенных к умам нашей молодежи, стали именовать "самым эффективным менеджером"?
Прощаясь, Людмила Борисовна напомнила очень важные во все времена слова Жана Поля Марата о бдительности к собственной власти и о способности думать, которую ни при каких обстоятельствах не стоит терять.