— А Коля сказал «завтра».
— Сегодня. Он мобилу не берет и я поднялся его забрать. Сегодня мы на Ямбург едем.
Полшестого утра. До Ямбурга 300 километров хорошего асфальтированного шоссе (см. картинку над текстом).
Если бы не -38 градусов, да не полярная ночь…
— Да спутал я, — сообщает, почесывая под трусами, Колян, — сейчас соберусь. Мигом.
— А на чем едете? — спрашивает Люба
— На эльке.
Мисубиши L-200, рабочая лошадка Крайнего Севера. Без лишнего комфорта, но надежная и неприхотливая. Четверо в салоне, что-то в кузове. На трассе Уренгой-Ямбург вторая машина, после Уралов, конечно.
Колина жена Люба собирается кормить грудью двухмесячного сына. У ребенка замечательная внешность — азиатские черты лица, как у ненца Коли и голубые глаза — как у Любы.
Они недавно получили трехкомнатную квартиру, которую дают семьям, где хотя бы один из супругов представитель коренной национальности. То есть ненец в данном случае. Квартира в новом доме и в хорошем месте — возле нового огромного торгового центра «Солнечный».
Вообще-то сначала у них с квартирой были проблемы — Люба то их-под Луганска, российской гражданство начала оформлять, только выйдя замуж за Николая. А так ей, чистокровной русской, в России гражданство особенно не светило. Она жила в нашей старой вонючей общаге и работала у нас помощником повара. И в столовой попалась на глаза голодному Коляну.
— Коль, а ты пропуск на Ямбург оформил?
— Угу.
Выезжая из Нового Уренгоя полиция проверяет разрешение на поездку водителя. А километров за 50 до Ямбурга Россия кончается и начинается территория Газпрома. Там их Безопасность проверяет всех на наличие разрешения на въезд.
А когда выезжают из их территории обратно в Россию, то она и груз осматривает. Назад мы будем вести бочку с маслом, хотя в кузов эльки влезло бы две. Но правила Газпрома вывозить больше одной бочки масла в одной машине не разрешают.
Колян ненец гламурный. Он закончил Новоуренгойский техникум газовой промышленности по специальности «Эксплуатация нефтяных и газовых месторождений» и работает у нас буровым мастером. А буровой мастер — это фигура…
— Слышь, Санитар, моя Люба чисто ненецкая девушка. Ест только муксуна с черным хлебом, ничего ей больше не нужно.
Ну муксуна, что дома, тебе на месяц хватит. А вот на улицу, пока машины без вибасты не заводятся, чтоб вообще не выходила, застудишься. Дома все есть. Поняла?
— Да поняла я, поняла.
Из-за холода без вибасты машины здесь не заводятся. Вибаста работает от аккумулятора и греет охлаждающую жидкость. Полчаса вибаста помолотит — движок на любом морозе запустится. Если это конечно не дизель, в который вместо «арктики» залили какую-то бодягу. В этом случае фильтра забиваются парафином и тогда ничего не поможет…
— Пойдем в койку.
— Сдурел? Ребенок только грудь взял. Поест, заснет. А уж потом…
— Так некогда же, ребята ждут. А без это мне никак.
Санитар, братан, отвернись.
Я отворачиваюсь. Судя по всему, Люба сейчас выполняет свой супружеский долг во все его многообразии — одновременно кормит сына грудью и делает минет супругу.
У представителей малых народов Севера не бывает места слабости ни при каких обстоятельствах…
— Ух-х-х! — вскоре вырывается из усталого, но довольного Коляна. — Я сейчас мигом, Санитар.
А ты сцеживайся, сцежывайся! Тебе только мастита не хватало. Так я слежу, а так присмотреть за тобой некому. Ты поняла?
— Буду сцеживаться, сказала же…
Через пять минут мы тронулись к выезду из города. Колян уже спит, остальные думают о своем…
Сегодня на Ямбург ехали люди разной степени приверженности заветам марксизма-ленинизма.
Я размышлял о том, что олицетворяет собой понятие «сафра ве сайфа» («книга и меч»). Коляну, наверное, снился процесс сцеживания Любы. Мурату Мусовичу тоже какие-то горные склоны виделись. Он кумык и его вахта кончалась.
О чем думал старый Арсен, армянин, который сидел еще в советской тюрьме за украинский национализм, я сказать не берусь. Как-то я от него услышал фразу «В сложившейся ситуации в России три выхода: Домодедово, Шереметьево и Внуково». У него лети действительно живут в Англии. А вот сам он…
А о чем еще на Крайнем Севере думают? Ехать то еще часа четыре минимум.