Глава 40. Открой глаза
НА КРАЮ ЗЕМЛИ
Земля пахла мхом и корешками. На вкус она была пресной и вяжущей. Умеренно влажная, мягкая, слегка скрипучая на зубах. Грязная слюна потекла у меня по подбородку. Я вытер её рукой.
— А теперь глотай.
— Не буду я глотать это дерь...
Луна покинула насиженное место и ринулась вниз. Полыхнуло пламя, синие звёзды разлетелись во все стороны. Я пришёл в себя уже на земле. Из распухшего носа капала кровь. Рядом стоял Каин. В мертвенном лунном свете он походил на терминатора, того самого, из жидкого металла.
— Как ты там? Очухался? Кровь... Это хорошо. Земля была исключительно добра и приняла твою жертву.
Я медленно встал. Голова кружилась. На душе было мерзко. От обаяния тихой прекрасной ночи не осталось и следа.
— Я начинаю думать, что не всё сказанное о вас в Библии ложь.
— Про меня можешь говорить что угодно. Но о земле не смей. Скажешь ещё что-нибудь в подобном роде, и я переломаю тебе ноги.
— Охотно верю.
— Нос цел?
— С некоторыми оговорками.
Каин сел на землю и похлопал рукой рядом с собой.
— Садись, а то ты весь какой-то бледный.
— Спасибо, я постою.
Мой мучитель недовольно засопел и начал вставать. Не дожидаясь новых сюрпризов, я поспешно сел и на какое-то время впал в оцепенение.
В чувство меня привёл сильный толчок в бок.
— На, возьми.
— Что это?
— Земля. Ешь.
Со мной едва не случился припадок. Но делать было нечего. Каин не давал ни малейшей надежды на то, что наконец отвяжется от меня. Во второй раз вкус земли уже не показался столь противным. Наоборот. Смешавшись с кровью во рту, он обрёл приятную пикантность неизведанного заморского блюда.
— Разжевал? Тогда глотай.
Теперь Каин не рассчитывал на мою сознательность и всё чаще использовал властные интонации своего голоса. Минут пять мы сидели молча. Вдруг я почувствовал в районе пупка непонятный внутренний зуд. Он быстро перерос в почти невыносимую щекотку. Я стал лихорадочно растирать живот руками.
— Кого вы мне скормили? Жужелицу что ли?
— Сиди спокойно и не дёргайся.
Неожиданно шевелящийся клубок распался. Тонкие подвижные жгутики устремились из центра живота на периферию, по пути заставляя внутренние органы вибрировать с определённой частотой, превращая тем самым тело человека в музыкальный инструмент. Когда несколько этих странных созданий добрались до моей головы, окрестности огласились жуткой какофонией. Я не выдержал и по-идиотски захихикал. Слёзы потекли из глаз. Каин безучастно смотрел куда-то в сторону, не желая смущать меня излишним вниманием.
Выпустив наружу всех своих немелодичных демонов, я озаботился вопросом.
— Что это было?
— Земля умерла у тебя внутри. Нити жизни покинули её и устремились в космос.
— Нити жизни?
— Ими прошито наше бытие. Мы их не замечаем, но без них мы ничто. Мёртвая материя.
— Я чувствую себя значительно лучше.
— Кто бы сомневался... Пойдём, я кое-что покажу.
Каин поднялся и быстро зашагал к лесу. Я бросился за ним, боясь отстать. Мы вошли в чащобу. Он шёл уверенно, не обращая внимания на мелкие препятствия. Гнилой пенёк не выдержал столкновения с медным ботинком и рассыпался мелкой светящейся трухой. Я остановился, дабы полюбоваться этим явлением.
— Не задерживайся, скоро уже рассвет.
— К чему такая спешка?
— Всему своё время.
Внезапно лес расступился. Мы вышли на опушку, и первое, что мне бросилось в глаза, это было небо. Оно располагалось на расстоянии вытянутой руки, напоминая гобелен, расшитый серебряной и золотой нитью.
— Где это мы?
— Край земли.
— Нет у земли никакого края, она же круглая.
— Так было не всегда. Здесь сохранился маленький кусочек былого мира. Своеобразный национальный парк, особо охраняемая природная территория.
— Охраняемая кем?
— Мной.
— Значит, всё, что я слышал про всеобщую шарообразность, это правда?
— Да. Противоестественное и мучительное положение вещей длится уже достаточно долго... И только здесь, на Краю Земли, можно прикоснуться к совершеннейшей и благодатной гармонии неискривлённого пространства.
— Тогда у меня для вас хорошая новость. Великий Пта говорит о том, что совсем скоро наш мир начнёт потихонечку распрямляться.
— Этот Пта отвечает за свой базар?
— Он единственный из богов, кто обитает снаружи Вселенной, а не внутри неё.
— Буду ждать распрямления с нетерпением.
— Не возбраняется подойти к самому краю?
— Почему бы и нет.
Я стоял, нависая над космическим пространством.
— Что будет, если шагнуть за край?
— Не знаю. Может быть упадёшь... Или полетишь к звёздам.
Под моими ногами что-то сверкнуло. Бесформенное светлое пятно начало свой медленный подъём из глубины.
— Что это?
— Новый день. Пойдём, я помогу тебе выбраться отсюда.
— Выведите меня на дорогу?
— Здесь одна дорога. Река.
Когда мы оказались на её берегу, местное солнце уже отражалось в переливающейся воде. Каин достал из кармана коробочку, раскрыл её и чем-то натёр свои ботинки. Затем двинулся прямо по речной глади.
— Вы умеете ходить по воде, как жук-водомерка? Или... Христос?
— Это несложно, если глубина реки исчисляется миллиметрами.
Я сунул руку в поток, и действительно, та сразу же упёрлась в дно.
— Эй... зря ты это затеял.
Сначала я не понял, о какой зряшности идёт речь. Но потом вдруг заметил, что речная вода тонкой плёнкой поднимается по моей руке. Ещё мгновение, и она ушла под рукав.
— Что за дела...
— Эффект смачивания. Это сверхтекучая вода, наподобие жидкого гелия. А иначе как-бы она смогла течь по дну, находясь в таком тонком слое? Ладно, давай, переходи ко мне, раз уж промок изнутри.
— Вы владеете какой-то особой методикой?
— Просто смазал медные башмаки силиконом, который обладает сильными водоотталкивающими свойствами.
Мы подошли к большому сараю. Каин убрал кол, подпиравший дверь. Через широкий проём стали видны многочисленные корзины, лежащие в полнейшем беспорядке.
— Выбирай себе любую.
— Зачем мне корзина?
— Поплывёшь в ней. Поэтому отнесись к своему выбору со всей серьёзностью.
На мой взгляд все они были одинаковые. Я взял первую, подвернувшуюся под руку.
— Для чего вы наделали столько корзин?
— Трудотерапия.
— Это как?
— Чем дольше живу на этом свете, тем тяжелей становится на душе. Ни пост, ни молитвы уже не помогают... Вот я и решил на каждый свой грех сделать по корзине. Одна корзина, один грех. Затем беру их и сплавляю вниз по реке.
— И каковы результаты искупления?
Каин скорчил рожу и помотал головой.
— Всё, пришли... Ставь корзину на берег. Теперь полезай в неё и держись за края.
Угнездившись, я стал похожим на ворону.
— Прощайте, дедушка Каин. Не поминайте лихом.
— Поскорей приходи в себя, внучок. Хватит тебе дурью маяться.
С этими словами Каин сильно толкнул корзину ногой, и она вылетела на середину реки. Скорость начавшегося заплыва показалась мне немыслимой. Недоумение вызывал и тот факт, что никакого встречного ветра я не ощущал. Впереди замаячил крутой поворот. Я даже не успел испугаться, как корзина филигранно прошла его и оставила далеко позади. Теперь я вообще ничего не понимал. Тут или мой "болид" должен был вылететь с трассы, или же я от возникших перегрузок, как минимум, сломать себе шею.
Откуда-то сверху на меня снизошло озарение. Я, корзина и воздух... это мы стоим на месте, а под нами движется загадочный каинов "край земли". Была ли за это ответственна могущественная шизомагия, различным школам которой принадлежали древние обитатели сумасшедших домов, или же, наоборот, всё творившееся со мной являлось результатом передозировки циклодола, оставалось только гадать.
Финиш. Речка обернулась водопадом. Оттолкнув корзину ногами, я сделал попытку посмотреть назад. Льющаяся сверхтекучая вода трепыхалась занавеской на ветру. Земля Каина ушла вверх и скрылась во тьме. Бездна наворачивалась на меня, стягивая грудь и лишая первородного дара дыхания. Голова была удивительно пуста.
ВАНИЛЬНОЕ НЕБО
А с небом, в которое я неудержимо падал, происходило что-то непонятное. Словно гигантский солнечный зайчик размером со слона пробежался по нему, повсеместно оставляя за собой всепроникающий свет. Ещё недавно плоское, как неудавшаяся шутка, оно искривилось подобно парусу, обнявшему ветер. Края этого дивного полотнища были украшены оторочкой из роскошного золотистого меха. Пришитые на живую нитку дымчатые розовые заплаты оттеняли неистовую синеву божественной парусины.
Я заметил, что падаю не один. Моё внимание привлекла семья из трёх человек. Муж и жена летели чинно, держась за руки, как херувимы. Их ребёнок клещом вцепился в собаку. Та была в полнейшей прострации. Длинная нитка слюны, вытекающая из её пасти, вилась по воздуху, так и норовя намотаться на других членов нашей стаи.
Сзади кто-то коснулся спины. Это был мужчина неопределённого возраста в очень дорогом костюме. Общую картину немного портили вывернутые наизнанку раздутые карманы. По всей видимости, на той высоте, откуда началось падение столь важной персоны, давление воздуха было крайне низким.
Вдруг мой попутчик, прикинувшись стрелкой компаса, повернулся вокруг оси. Я посмотрел в ту сторону, куда указывала его голова. Там, сквозь дымку, несмело проступал легко узнаваемый лик нашей планеты. Мужчина вытянулся и стал выше ростом. По его вялому телу, как по реющему стягу, бежали волны. С вибрирующей ноги сорвался ботинок и улетел неизвестно куда, едва не зацепив меня.
Скорость падения нарастала. Я посмотрел вниз. Под ногами плыл какой-то мегаполис. Были видны отдельные дома. Они походили на гигантские радиодетали, аккуратно припаянные к печатным платам городских кварталов. Неожиданно мир крутанулся волчком. Теперь уже огромный шар норовил упасть на меня, раздавив всей своей чудовищной тяжестью. Мои глаза самопроизвольно закрылись... Когда планета ударит по голове, я ничего не почувствую.
Совсем рядом кто-то рассмеялся, и знакомый голос иронически произнёс.
— Эй, ты падаешь неправильно!
Послышался сухой кашель и стук выколачиваемой трубки.
— Так ты никогда и ничему не научишься... Открой глаза.
Читайте финальную главу 41 — ЗАКРОЙ ГЛАЗА