Когда я пришла в себя, передо мной все вокруг было черно, но я почему-то была уверена, что могу различать предметы в этой густой смолистой темноте. Позади раздался голос. Кто-то звал меня по имени. Я оглянулась и увидела человека, сотканного из тонких волокон. «Ничего необычного, такая же заблудшая душа,» - пыталась я успокоить себя. «Ну довольно я тебя пугал, Амина,» - прошептал незнакомец, и мягкий огонек возник неподалеку. Я находилась в аккуратной комнатке средних размеров с гладким полом и потолком. Окон не было, зато прямо посередине располагался самый обычный письменный стол с гнущейся железной лампой, которую, очевидно, только что зажгли. «Присаживайся.» Господин Либер подвинул мне единственный стул с обломанной деревянной спинкой. Да, без сомнения, это был именно он. «Пришло время узнать правду. Дважды тебе удалось избежать смерти, и оба раза благодаря мне. Ты была права, сомневаясь в словах Глории. Я никакой не фокусник. Но она не могла сказать об этом, так мы договорились. » Я взглянула на господина Либера, и тотчас узнала в нем преподавателя биологии. На нем был точно такой же сероватый застиранный халат с заплаткой на кармане, какой биолог надевал в дни экспериментов. Только выглядел мой собеседник намного моложе трясущегося старичка-академика. «Кто Вы?» – вырвалось у меня. «Волшебник, не иначе, - засмеялся господин Либер. А если серьезно, то я действительно занимаюсь экспериментами. Компаную структуры, пытаясь создавать совершенных людей для решения важных задач. После разговора с высшей силой (это было так давно, что представить сложно), я был оценен как выдающийся ум, один из тысячи. На самом деле ничего особенного, если учесть, сколько тысяч умов проходит через центр вселенной. Но я сумел стать поистине выдающимся после многих лет работы в команде ученых душ. Наконец я добился независимости и сам организовал штаб помощников. Наша вселенная.. Она расширяется благодаря рождению новых идей. Люди, сгенерированные в моей лаборатории, должны решать поистине грандиозные проблемы, такие не рождаются в условиях естественного отбора. Ты была у меня заветной мечтой. Комбинация генов одна на миллиард. Феноменально, но мне посчастливилось получить такую случайность всего за четыреста световых тысячелетий, тогда как могло потребоваться намного больше времени. Твой разум я решил направить на устранение барьера между третьим и четвертым пространством. Задача звучит просто, но в настоящее время практически неразрешима имеющимися у нас средствами. И если бы у тебя получилось выполнить свою миссию, мы получили бы состав и свойства примерно 26 процентов вселенной.» Глаза господина Либера разгорелись особенным блеском, какой возникает у теоретиков при доказательстве гипотезы. «О нет, ты не осознаешь, - проговорил он, и вдруг явная глубокая досада зазвучала в его голосе. – Ты не представляешь, насколько утомительно кропотливое дело ювелира, создающего живую модель из отдельных частичек материи и как велик риск ошибки в процессе создания. - Здесь мой собеседник неожиданно подпрыгнул, как кузнечик, бросился на кого-то с кулаками в дальний угол комнаты, но, обнаружив, что там никого нет, вернулся с поникшей головой и после минутной паузы продолжил. – Да, я ошибся. Неосторожный болван! Генная инженерия не терпит спешки. Я был тогда в каком-то экстазе, испытывая счастье маленькой лодочки, вынесенной волей случая на берег после шторма. Во что я превратил этот лакомый кусок счастья, который мне достался! Верная одной идее, железно-холодная, непоколебимая, нечувствительная к поражениям – такая ты должна была быть. Тебе нужно было идти на результат и уже в двадцать пять, защитив докторскую диссертацию, всерьез засесть за изучение и поиск темной материи (я уверен, именно здесь кроется разгадка проблемы перехода от одного пространства к другому). И ты бы справилась.. – он закрыл лицо руками. – Что же мы имеем теперь?» Оглядев меня с ног до головы таким взглядом, как будто он делал это в тысячный раз, господин Либер продолжал: « Сложно поверить. Разрушила все мои надежды, бросилась в реку, одержимая пустыми мыслями о любви.. Сумасшедшая! - крикнул он на меня. – А хочешь знать, в чем причина? Я перепутал содержимое двух пробирок, в результате получились не те волокна, вышел набор противоречий. Способность мыслить широко и здраво затуманилась мечтами об идеале. Зачем ты искала его среди людей? Знай же, ты не была им интересна. Ты не создавалась для продолжения рода человеческого, и никто никогда не мог полюбить тебя. Одиночество давалось для..» «Хватит, господин Либер!» - отвечала я, не помня себя. Но он продолжал, как будто не слыша: «Я сам узнал недавно. Все это время на земле я наблюдал за тобой, работая в академии. Мне было известно каждое твое движение. Но я не мог предположить, как далеко ты зайдешь в своих грезах . Я видел, не все идет гладко и думал, ошибку еще можно исправить. Когда Глория привела тебя сюда, я, страшно разочарованный, осознал, что ошибся в твоей уникальности. Только совсем недавно, изучив еще раз генетическую структуру, я понял, насколько был близок к истине, допустив всего лишь одну помарку.»
Господин Либер погрузился в особые размышления, стал расхаживать взад-вперед, скрестив руки, и каждый звук его шагов, как гром, раздавался в четырех стенах пустой комнаты. Я была не в силах что-то вымолвить, находясь под впечатлением услышанного. Но это продолжалось недолго. С каждым новым движением господина Либера тупая ярость все определеннее обозначалась во мне. «Вы хотите сказать, что я должна была стать игрушкой в ваших руках, орудием для достижения цели, роботом, выполняющим все по указке?» «Позволь не согласиться. Робот и биоробот – не одно и то же,» - невозмутимо глядя мне в глаза, отвечал господин Либер. «Я рада, что вы не добились своего, - с гордостью отвечала я, - мне никогда не были интересны науки, и физика в особенности.» Я говорила неправду, науки давались мне одинаково легко, от физики до латыни, но в тот момент мне настолько не хотелось этого признавать, что я сама почти поверила тому, что говорю. Господин Либер прищурился «Узнаю характер. Гордость беспредельная. Ради того, чтобы остаться независимой, не то что приплести лишнего, готова от себя отречься.» Он, по-видимому, продолжал меня наблюдать с нескрываемым любопытством и походу своего исследования делал какие-то мысленные пометки. То, что я нахожусь в роли подопытного кролика, еще более раздражало меня. Господин Либер выжидал, что будет дальше, и я, понимая, что еще не все выяснено между нами, старалась сдерживаться от неконтролируемых вспышек гнева. «Послушай, Амина, ты очень разумна, и соображаешь намного быстрее меня в отдельных областях науки. Даже высшая сила не смогла устрашить тебя и не решилась давать какие-либо указания в твой адрес. Ты развилась благодаря своей воле, желанию постичь новое. Мой ум здесь ни при чем, речь идет о счастливом стечении обстоятельств. Я виноват, и ты уже знаешь, как все случилось, - здесь мой собеседник тяжело вздохнул и опустился на одно колено, - Но тебе ничего не остается, как простить меня.» «А если я не сделаю этого?» - спросила я, внезапно осмелев. «Не беспокойся, есть один спасительный набор импульсов. Стоит мне послать их в твою голову, и ты самоуничтожишься..» «Так что же вы медлите? Неужели не видите, что эксперимент не удался, мне ничего более не суждено кроме мучений? Ну хотите, я начну действовать, найду применение своему так называемому сверхсознанию, только не там, где вам угодно?» «Не стоит, Амина, - медленно проговорил господин Либер, и я увидела слезы в его глазах. - Мне слишком жаль прощаться с тобой, и, как бы глупо это ни звучало, я все еще надеюсь исправить свою оплошность. На генетическом уровне это невозможно, простые манипуляции с поверхностными смысловыми связями не помогут. Но в мире многое зависит от обстоятельств. Кто знает, может они в один прекрасный момент сложатся так, что ты найдешь применение своим способностям.» Мой собеседник, сморщившись, закашлялся, видимо, не в силах более сдерживаться. Теперь он казался мне таким беспомощным, ничтожным. Я почувствовала еще большее недоверие и отвращение к нему. Но тотчас господин Либер продолжил речь, и я вся обратилась в слух. «Знаешь, что было после твоего разговора с центром вселенной, натворившего столько шуму среди земных душ? Правильно, я забрал тебя к себе. Он был слишком разгневан твоей заносчивостью. Ты ведь не признала для себя первостепенную важность неведомой силы, верно? Ну да, ты и не думала об этом. Мне было приказано разрушить твои структуры. Однако я упросил оставить все как есть, и теперь ты в моих руках. Твоя жизнь и смерть принадлежат мне. Я не хочу твоей смерти. Ты возвратишься на Землю, иначе здесь ты не выдержишь без Альберта и ста световых лет. Как видишь, я исполняю твое желание. Довольна? » Я находилась в замешательстве. С одной стороны я понимала, что в прежней обстановке мне станет легче выполнять свое непонятное предназначение, но вместе с тем не могла не заметить покровительственного тона господина Либера, будто он делал мне одолжение, спасая от гибели. Лучше бы он не говорил всей правды, оставил ее при себе. Но было поздно, теперь истина, как первый майский гром посреди нерастаявших снегов, свалилась на меня, и я не знала, куда направить ход мысли, чтобы не замечать тяготившее меня ее присутствие. Мне то хотелось сейчас же наказать господина Либера, то покориться его воле, то уничтожить себя. И я наконец потерялась, запутавшись в требованиях разума и сердца.