Дело в этот день у меня было самое обычное - надо было пропалывать картофель. Совсем недавно мы достроили наконец-то свой дом, строили более 10 лет. переехали и разводили теперь вокруг всякий сад и грядки .
Минут через 10-15 на соседском участке появился мой сосед - Владимир Дмитриевич. Невысокий, полноватый, кругловатый, но при этом очень энергичный - его трудно, например, было переиграть в теннис, хоть и возраст его перевалил за 50. И невероятно хозяйственный - и домик-то у него с дочерью с отдельными входами, и банька, и дворик с газоном и надувным бассейном, и дорожки всякие в саду, и шланги поливные со всякими вертушками, да даже и тепличка!
Вот уже некоторое время, пока мы живем рядом, каждые выходные дни Владимир Дмитриевич занимался хозяйственными делами с зятем Андреем и сыном Костей. Вроде уже и сделано все хорошо, нет, опять берутся, что-нибудь переделывают.
В этот раз Владимиру Дмитриевичу скучно - жена его, Валентина Серафимовна, уехала на отдых в турпоездку. Помощников нет, работать не с кем, сосед обращается ко мне:
-Юрий Иванович, а иди-ко ты ко мне в гости, посидим, выпьем.
-Нет уж, Дмитрич, с тобой только свяжись. Так я и дел-то никаких не поделаю.
-Ну, как хочешь, - сосед разочарованно уходит к себе поглубже, в тенек.
А я продолжаю тяпать мои грядки В моей семье трое еще маленьких детей и моя жена Наташа все время занята с ними, работа в саду ложится на мои плечи. Не скажу, что это так уж мне нравится, но вырос я в деревне, привычен ко всякой такой работе.
На другой день ситуация с точностью повторяется. Я тяпаю свою нелюбимую уже мною грядку, Дмитрич снова сидит неподалеку, на пенечке.
- Юрий Иванович, ты и сегодня ко мне не пойдешь?
- Отстань, Дмитрич, говорю.
- Ты что, думаешь, Валентина Серафимовна бесконечно будет ездить по этому Золотому Кольцу? Да она уже завтра возвращается.
Дмитричу скучно, он уже слегка навеселе. Стараюсь отмалчиваться, но сосед не унимается:
- Ну, знаешь, Юрий Иванович, если ты любишь тяпать картошку больше, чем посидеть и выпить с соседом - то это твой выбор. И опять уходит в свой сарай - предбанник.
Я задумываюсь. И тут в моей душе созревает протест, я отбрасываю тяпку в сторону и иду к соседу со словами:
- Нет, Дмитрич, не люблю я больше полоть эту проклятую картошку, давай лучше, правда, с тобой посидим.
- Ну, вот это уже совсем другое дело, - оживился Владимир Дмитриевич.
И вот мы уже сидим на верандочке: перед нами выпивка - водочка из холодильничка, запотевшие, две рюмочки, коньячок тоже в ассортименте. Закуска, довольно неплохая, еще осталась из того, что наготовила Валентина Серафимовна перед отъездом, - и отварная картошечка, и соленые огурчики, и мяско какое-то копченое. Дмитрич всегда живет справно, да и очень человек гостеприимный.
- Вот за что я тебя, Юрий Иванович, уважаю, - начал Владимир Дмитриевич, наливая по-первой рюмочке. Мы чинно выпиваем. - Вот ведь ты же читал такого писателя, как Экзюпери?
Дело в том, что Владимир Дмитриевич всю жизнь проработал летчиком - в гражданской авиации. И уж конечно первая его любовь - к небу.
- Вот спроси всех наших соседей, никто небось не читал, а ты ведь читал! - допытывается Дмитрич.
- Конечно читал, говорю. И про Маленького Принца читал, это, считай, любимая сказка моего детства. Да и не только сказку. И "Южный почтовый", и "Ночной полет". Это о том, как создавали авиапочту в Африке.
- Да и потом, "Планета людей" - роман его знаменитый. Антуан Де Сент Экзюпери, он ведь удивительный, он ведь и писатель, и прекрасный летчик.
Дмитрич воодушевленно подливает еще по рюмочке коньячка.
- За Экзюпери!
Выпиваем. Разговор идет у нас душевно. Прибегает моя старшая дочка, Тонечка, девочка лет 9.
- Папа, а там дядя Коля Трунов пришел, тебя зовет. - А что это Вы тут делаете?
- Видишь, сидим, говорит сосед.
- Вот тебе, Тонечка, конфеты, - Дмитрич достает из хрустальной вазочки несколько конфет.
- Дядя Коля, говоришь, пришел? Кум твой? Зови! И Дмитрич сопровождает это все царственным жестом.
Появляется Коля - молодой тридцатилетний мужчина, высокий, темноволосый, очень приветливый. Он на 7 лет моложе, чем я, мой кум, и земляк, мы из одной деревни, соседи.
Достает неловко какую-то баночку - там водка какая-то, смешанная с соком, - страшная смесь! Но все идет на стол. Колька хоть и молод, но выпить-то тоже не дурак. Сам-то Колька парень трудолюбивый, шабашит электриком, деньгу зашибает.
Втроем - это всегда веселее, и разговор ведется - и о летчиках, и о строительстве, где мы теперь работаем с Дмитричем, и об электрике, и о соседях, и о детях - их у Коли тоже уже двое бегают - девчушка Катюшка, да мальчик Витюшка, да и о чем угодно. И совсем тут не чувствуется разница в возрасте.
Часа через 2 опять прибегает Тоня:
- Папа, тебя мама зовет!
- Ну, думаю, пора. Иди, доча, я скоро.
- Подождите, да у меня ж еще ящик паленой водки есть - и Дмитрич одним пальцем выдвигает действительно ящик с водкой откуда-то из под дивана.
Ну, кажется, еще пили, дальше уже помню как-то смутно.
Помню только, мы с Колей машину в гараж загоняли - моего 41-го Москвича - и загнали, попали даже в ворота!
Утром я умирал. Наташа, жена моя по-молодости еще была деликатна - спасала меня от гибели. В одну чашку она наводила регидрон, а во вторую - энтеродез. Я пил чайную ложечку лекарства каждые 10 минут из чашек по очереди и жизнь медленно, по каплям возвращалась в мое неживое тело.
Колька добрался домой, вошел в дверь своей квартиры, упал и спал прямо на полу. Видно, Лена, наша кума, была очень сердита. Укрыла только одеялом и подложила подушку.
Утром Валентина Серафимовна вернулась с Золотого Кольца. Мужа своего дома она не обнаружила. Долгие поиски привели ее наконец-то в гараж. Дмитрич сидел в машине, склонившись головой на руль, и спал.
- Володя, почему ты здесь спишь? У тебя что, дома нет?
- Я, конечно, понимала, - говорила потом соседка моей Наташе и другой нашей пожилой соседке тете Нине, что муж мой не ангел и за время поездки не может не выпить.
- Но вот так, чтобы спать в гараже...
Победила молодость! Утром в 8 часов кум Колька уже отвозил своих друзей не железнодорожный вокзал города Воронежа и был живее всех живых!