Заполняя, анкету и заявление в кандидаты в партию КПСС, Лида, в графе «ОТЕЦ», долго не раздумывая, написала: «Умер, 1950 году». Год рождения ее тоже стоял 1950-й. Как она объясняла, если ей задавали вопрос об отце: «Я его не помню. Отец умер, когда я еще не родилась».
Прочитав, еще раз, заполненную анкету и заявление, нет ли ошибок, она отнесла бумаги в партийную ячейку при доме мод, где трудилась швеей.
Вскоре ее приняли в партию. Она не могла бы сказать, если быть честной, мечтала ли она вступить в эту партию и была ли она счастлива сейчас, когда ее поздравляли с вступлением в члены КПСС. Просто требовались кандидаты в партию от трудового коллектива, выбор пал на нее. Она подходила по всем параметрам: из крестьян, из бедных, из семьи многодетных.
…Годы летели быстро. Выйдя замуж, она родила прекрасного ангелочка, Сашеньку. Только вот жизнь со свекровью не заладилась. Она сельская девочка, без гроша в кармане, терпела унижения, а порою и голод. Свекровь же в это время была занята своим младшим сыном, который был болен лейкемией, и ей было ни до невестки, прибывшей невесть откуда. Не было дел и до родившегося у той ребенка, ее внука.
Ей сейчас не было ни до кого дела. Она понимала, что сын ее умирает, а остальное ей было неважно.
Лида старалась быть послушной, угодливой невесткой и делала все, чтобы не потерять любимого ей человека: мужа, сыну отца, и угождала свекрови во всем.
Родив первенца, она не переставала посещать торжественные мероприятия, устраиваемые в честь празднования КПСС. Шла с транспарантом, или с флагом, порою ведя за собою маленького сыночка, которого боялась оставить дома со свекровью. Муж был беспартийным и на партийность ее смотрел сквозь пальцы, иногда и с усмешкой.
Только родив, второго ребенка она старалась от таких мероприятий откреститься, находя любую причину, чтобы не идти на очередное торжество. Тащить двоих малышей, да еще транспарант, у нее не было сил. Но, регулярно платила партийные взносы.
Дети подрастали. Сын ходил уже в начальную школу, маленькая дочь в детский садик. Она вновь вышла на работу.
Суета на работе, дома, полностью поглощали ее время. Ей некогда было думать о чем-то, совершенно постороннем.
…Придя, как-то с работы, уставшая, детей муж уже привел домой, это ее радовало, она обессиленная опустилась на стул, чтобы чуточку передохнуть, перед тем, как приступить к приготовлению ужина.
Муж встретил ее у порога с вопросительным взглядом, протянув лист бумаги.
Взяв, из рук мужа, протянутую телеграмму, она увидела, что телеграмма от старшей сестры, которая сообщала о смерти отца и дате похорон.
-Так у тебя же отец давно умер? А это, как можно трактовать?- задал вопрос муж.
-Я тебе потом все объясню,- только и смогла ответить она ему, и тут же встав, стала звонить своему брату, который жил с ней в одном городе, с недавних пор, поступивший в военную академию.
Позвонив брату, договорившись об отъезде, она быстро приготовила ужин. Накормила детей, мужа, сама же почти ни к чему не притронувшись, встала из-за стола. Она была задумчивой и растерянной. В ней сейчас боролось два чувства: ехать или не ехать?
Показав мужу, где лежит одежда для детей, во что их придётся ему одевать в ее отсутствие, она стала собираться в дорогу.
Дождавшись ответного телефонного звонка от брата, который сообщил ей, во сколько отправляется поезд, она оделась.
Муж, не задавал ей больше ни каких вопросов, он решил, что будет ждать, пока она сама захочет ему рассказать все об этой истории.
Поцеловав детей и мужа, и сказав: «Не скучайте без меня, я скоро вернусь», она вышла из дома.
На улице стемнело. Прохожие, попадавшиеся ей на пути, наталкивались на нее, а она шла, под моросящим дождем, нагнув голову, ни на кого не обращая внимания.
Войдя в вагон метро, ей уступили место, она села и закрыла глаза. Набегавшись за целый день, была рада этим минутам покоя. Ноги ее гудели, да и все тело медленно остывало, от прожитого дня. Перед глазами встало далекое детство, село на Украине, где она родилась: двор, утопающий в яблоневом и в вишневом цвету, дом под соломенной крышей, уставшая от работы и насилия мать, и старый отец, который был старше матери в два раза.
Отец истязал детей, особенно ее, совсем еще кроху. Бил так, что она от его побоев писалась в штанишки. Сейчас перед глазами стояла вся ее детская несчастливая жизнь.
Отец бил за любую провинность: пошла к тетушке напротив, или к подружкам через дорогу, все равно, где-либо задержалась, за все бил, ремнем, наотмашь.
Она не могла дождаться, когда подрастет. И когда, наконец-то, дождалась своего пятнадцатилетия, то терпению пришел конец.
Придя, однажды, в гости к своей классной руководительнице, она рассказала той о своей нелегкой жизни, и о своем желание уехать к старшим сестрам, в Харьков. К удивлению: «классная» поддержала ее и даже дала денег на покупку чемодана.
Через неделю, купив себе чемодан в дорогу, она пришла с ним домой и объявила родителям о своем отъезде. Отец пришел в ярость. Вспоминая сейчас об этом, она содрогнулась.
Выхватив, чемодан из ее рук, отец, схватил топор и начал рубить его на мелкие кусочки.
Слезы застилали ее лицо, она стояла в ужасе, глядя на его проделку. Наконец, очнувшись, сорвалась с места, и в чем была одета, выскочила из дома. Направляясь к калитке, за спиной услышала голос матери: "Доченька, возьми хотя бы маленькую подушечку с собой".
"А зачем она мне?!"- Проговорила она сухо, не оглянувшись, выходя из двора, в направлении железнодорожной станции. Станция находилась семи километров от села. Ей было жаль мать, но и обида застилала глаза, почему мать не вступилась за дочь?
Проходя мимо сельского совета, остановилась: «А, зайду! Может, какую-нибудь справку дадут».
(Паспортов в те времена в селах не давали, да и ей – то было всего пятнадцать лет).
Открыв, калитку, в здание Сельского Совета, увидела сидевшего на лавочке мужчину.
"Здравствуйте! - проговорила она тихо. Не подскажите, здесь могут выдать справку мне? Я окончила восемь классов, хочу уехать, к сестрам, в Харьков».
"Ну, входи, входи, дам тебе такую справку"- к ее большому удивлению ответил сидевший мужчина и, поднявшись, направился внутрь здания. Она пошла за ним следом.
Взяв, справку о том, что она имеет право выехать в город Харьков для дальнейшей учебы и проживания, поблагодарив его, она направилась дальше, прямиком к станции. По пути, решила зайти к бабушке Параске, как ее называли сельчане. Бабушка всегда ее баловала: бывало, увидит ее, то пряничек даст, то конфетку…
Она свернула немного с дороги в сторону и подошла к дому.
Остановившись напротив дома, набравшись смелости, все же рискнула зайти, мало того, чтобы попрощаться, ну и попросить у той денег, на дорогу. На это она мало рассчитывала, но: «А вдруг повезет, как и со справкой в Сельсовете?»
Войдя в дом бабы Парашки, поздоровавшись с нею, рассказала куда идет и зачем, и тихо спросила:
"Бабушка, а вы мне не одолжите денег на билет?"
«И сколько же тебе надо?»- задала вопрос бабка Параска.
«Ну, билет стоит двенадцать рублей пятьдесят копеек», - она не решилась больше просить.
К ее удивлению бабушка дала эту сумму, правда ни копейки больше. А потом, проводив ее до калитки, проговорила: "Ну, с Богом, дочка! Будь счастлива!"
Вспоминая сейчас об это, задумавшись, Лида, чуть было не проехала свою остановку.
Выйдя, из метро, она быстро пошла к брату, который, увидев ее, шел ей навстречу.
…Стоя у гроба отца, она не плакала, у нее не было слез, не было и сочувствия к этому человеку, которого она давно похоронила в своей жизни.
Но глядя на него, она все ему простила. Простила все его истязания и унижения.
Домой она возвращалась спокойная, как будто бы ей отпустили большой грех.
20.01.2017г. Москва