Первый Колобовский
В. К. Половцеву
Я шёл по улицам сквозь снег, как бы сквозь сон.
Змеился ветер гибкими струями.
И был, как памятник, я снегом занесён.
Почти сливался с белыми домами.
Я зяб один, как пушкинский герой,
Искал от одиночества наркотик.
Луна, как марципан над головой
За семь копеек в булочной напротив.
Я шёл, как призрак, странный, но живой.
В глаза прохожих изредка заглядывал
И я себя в чужих глазах отгадывал…
А снег плясал над белой мостовой.
Сквозь арку, что извозчичьей дугой
Стояла, выгнув каменную спину,
Сквозь двор, что к дому, весь в кисейном инее,
Я подошёл и дверь нашёл рукой.
И на ступеньки, словно на педали,
Давил, давил натруженной ногой –
Ступеньки хором пели подо мной,
Как клавиши в расстроенном рояле.
Так было сладко и тревожно мне,
Нажав звонок, разрушить все разлуки.
Звонок звенел, но замирали звуки
В потусторонней зыбкой полумгле.
А я стоял, как пред вратами рая,
Перед фанерной дверью в пустоту.
Стоял и ждал – мой ангел заиграет,
Замок спадёт - и я туда войду.
Но было в доме тихо, как в могиле.
Я слышал сердца лёгкий перестук.
Вот время вечности во мгле часы пробили.
И, задыхаясь, я спросил: «Кто тут?»
Мелькнула мысль: на улицу, к морозу!
Бежать, бежать, запутывать следы…
А кровь пунктиром бьёт в мозги, как Морзе,
Отчётливым предчувствием беды.
Вдруг взвизгнул выстрел, вскинулся Дубровский!
«Мы обвенчались... Поздно… Я… сама…»
И в переулке, Первом Колобовском,
Я ощутил, как я схожу с ума…
1967, январь