Перевернутые страницы прошлого

       
               
 ...Гори костер поярче
    гори, не догорай,
    а завтра мы тебе скажем
    прощай, прощай, прощай....
 
    Эти строчки из старой пионерской песенки  как нельзя лучше были наглядной иллюстрацией единения разгоравшегося костра и пьянящего воздуха, затмевающего собой даже красоту гордо стоящих елок и корабельных сосен.
    Костер то разгорался, то утихал, то с новой силой задавался пламенем и был похож на настоящий пионерский с искрами, вылетающими с треском в прозрачный воздух. Языки пламени костра касались нижних веток  рядом стоящих елок, что придавало небывалую красоту и умиротворение.
    Костер разводил еще сравнительно молодой мужчина у небольшой лесной хижины. Взгляд его вначале сфокусировался на бушующем пламени, вызывающем бурные эмоции, а затем остановился на пеньке у костра, на котором лежал томик «Библии» призывающий к смирению. Он достал небольшую тетрадочку и карандашом стал пробовать рисовать этот великолепный симбиоз огня и природы.
    Человек смотрел на огонь и воспоминания о прошлом пришли сами по себе и, как бы вся его прошлая жизнь пронеслась в искрах разгорающегося костра.
    Егор Воронов — так звали этого человека.
Он вспоминал, что когда в 1991 году пришел из армии в уютную московскую квартиру на Болотниковской улице, родная сестра его матери, которая там жила, была очень обрадована его приезду. Год назад, когда внезапно умерла мать, они решили, что тетка из Подольска временно поживет в квартире до прихода Егора из армии. Отца он вообще не помнил, он ушел из семьи когда Егору было всего два года.
    Егор решил устроиться на работу,  жить то ведь надо было на что-то и поступить на вечернее отделение Суриковского училища. Рисовать он любил с детства и будучи еще совсем маленьким уже пытался рисовать натюрморты, которые мама вешала на стенки их небольшой квартиры.
    Еще до армии Егор занимался в секции боевого самбо, куда привела его мама и спортивной стрельбой из пистолета; он выполнил даже норматив мастера спорта по боевому самбо. Ну а в армии сразу же попал в армейский спецназ, где всю службу оттачивал свое мастерство и стал даже инструктором рукопашного боя.
   В поисках работы Егор случайно встретил своего одноклассника  Пашку Васильева, тот обрадовался встрече и повел его в небольшой ресторанчик у Даниловского рынка. Долго они вспоминали школьные годы и за разговором уговорили целую бутылку водки.
-- Ты все рисуешь карикатуры или уже и картины пишешь?, - спросил с улыбкой Пашка, - я помню как в школе ты не только оформлял все стенгазеты, но и карикатуры на учителей рисовал. Вот смеху то было!
--Да так, немного рисую, - ответил Егор, - в армии не было на это времени, хотя перед дембелем карандашом на бумаге нарисовал портреты сослуживцев и подарил им на память.
-- Ну а мой портрет сможешь нарисовать?- взволнованно спросил Пашка.
--Попробую, - ответил Егор, - хотя ты знаешь, что я этому нигде не учился, как-то само собой получается. Я перед отъездом из части нарисовал портрет нашего замполита; он сидит в кабине самолета, а в руках вместо штурвала держит бутылку водки и длинный зеленый огурец. Уж как замполит смеялся, сказал, что мне надо получать художественное образование.
--Класс! - захохотал Пашка, - я помню твою карикатуру в десятом классе, в которой наша химичка сидит на огромном горшке, на котором красными чернилами было написано «писсреактив — школьный актив».
    Они долго смеялись, вспоминая и другие смешные эпизоды школьной жизни.
--Ты Паша, я смотрю, так упакован и костюм дорогой, да и денег видать куча, - сказал Егор, - устроил бы меня куда-нибудь, хоть в охрану или еще куда.
    Паша загадочно улыбнулся и сказал:..Хорошо Егорка, завтра встретимся на Шаболовке у метро в 12 часов, я отведу тебя к нужным людям и попробую тебе помочь...
    На следующий день они с Пашей встретились как было  договорено на Шаболовке и через минут десять вошли в подвал пятиэтажного дома на Люсиновской улице. Там Егор увидел молодых парней, занимающихся на татами единоборствами.
    Паша подошел к коренастому мужчине и о чем-то с ним поговорил.
--Ну проходи Егор Воронов, - сказал мужчина, - меня зовут Сергей Сергеевич, я начальник службы безопасности банка «Восточный», слышал про такой банк?
--Да нет, - сказал Егор, - я только что из армии.
--Здесь тренируются охранники банка, - продолжал Сергей Сергеевич, - Павлик тебя рекомендует к нам на работу, ну проходи на татами, покажи что можешь.
Егор снял туфли, рубашку и поклонившись ковру зашел в его центр. Сергей Сергеевич выставил против Егора молодого коренастого парня с бычьей шеей. В два удара Егор завалил этого парня на ковер, взял его руку в клещи, а ногами обвил шею; соперник захрипел.
--Ты что, обалдел, - заорал Сергей Сергеевич. Он подбежал к Егору, который уже отпустил из захвата парнишку и ударил его с силой по плечу. Егор со злостью отработанным приемом заломил руку Сергея Сергеевича.
--Довольно, хватит, придурок, - заверещал тот.
--Сам придурок, - громко ответил Егор отпуская руку, - кто так работает, а еще охрана...
Он быстро оделся и пошел к выходу из подвала, но тут к нему подошел Сергей Сергеевич и уже примирительным тоном попросил остаться.
    На следующий день Егор был зачислен в охрану банка «Восточный» и с удовольствием почти каждый день после работы оттачивал свое мастерство на татами и в тире, который банк ро выходным дням арендовал в ГУВД Москвы.
    Появились деньги и Егор уже мог себе позволить что-то купить: жизнь налаживалась.
    Как то вечером перед, уходом на тренировку, Сергей Сергеевич Рогов вызвал к себе Егора и сказал, что с ним хочет поговорить один из учредителей банка.
    Через четверть часа они вошли в небольшой кабинет, в котором за столом сидел коренастый человек в велюровом костюме.
--Этот что-ли, - как будто не замечая Егора спросил незнакомец у Рогова.
--Да, Роман Сергеевич, это тот самый Воронов, о котором я Вам говорил, - ответил Рогов.
--Слушай Воронов, как ты понимаешь, я здесь не работаю, но все это мое,- сказал Роман Сергеевич показывая рукой на стены кабинета.
--Мне в личную охрану нужен человек с такими данными как у тебя, мы тебя прокачали, парень ты смелый и как говорят не болтливый, будешь хорошо службу нести — все у тебя будет, согласен работать у меня? -  спросил Роман Сергеевич.
--Согласен, - твердо ответил Егор.
--Вот и хорошо, для начала будешь получать в два раза больше, чем в охране банка, а с этой минуты у тебя есть только я и все внимание исключительно мне, - жестко проговорил он.
--Да, - подумал Егор глядя на костер, -  если бы тогда знал куда судьба навострила лыжи, никогда бы не согласился на такой шаг.
    Начало девяностых годов, у народа безденежье, сплошные манифестации, перестрелки и разборки. И вот в это самое время Егор очутился в охране известного в Москве вора в законе по кличке «Князь». И что только не было тогда: перевозил деньги по разным адресам, избивал каких-то людей по приказу «Князя», участвовал в стрелках и разборках. Приходилось и стрелять, однажды, во время покушения на «Князя», перестреляли почти всю его  охрану. Егор, рискуя жизнью, на себе оттащил его раненного  и огнем из своего «Макарова» отсек всех покушавшихся. Вой милицейской сирены отпугнул нападавших, а Егор дотащил «Князя» до машины и увез его на дачу в Подмосковье.  После этого случая он стал левой рукой «Князя», получил кличку «Ворон» и стал заметной фигурой в криминальном мире Москвы. Все знали его манеру стрелять из двух рук «по-македонски» и одно слово «Ворон» обращало всех в трепет. Так продолжалось больше года: денег было много, «Князь» не жалел их говоря, что это  сор, а жизнь — дороже. Егор положил часть денег на книжку в сбербанк, а остальные спрятал в тайник, который он соорудил у себя в квартире под батареей отопления. Он стал жить на «широкую ногу»; денег — навалом, машина иномарка стояла всегда у подъезда дома, рестораны, подружки. Егор совсем потерял чувство страха, считал себя неприкасаемым и неуязвимым.
    И вот однажды вечером, по приказу «Князя», он с двумя качками из его команды, вошел в ювелирную мастерскую и потребовал у директора отдать привезенную накануне курьером из Якутии партию «левых» неограненных  алмазов. Как сказал «Князь» поскольку это «левый» товар, то никто не заявит в милицию.
    Но пошло сразу все не так. Когда они вошли в мастерскую, располагавшуюся в отдельно стоящем одноэтажном здании и потребовали отдать товар, кто-то из работников незаметно нажал на тревожную кнопку и  во время их словесного препинания они вдруг услышали вой сирены. Милиция окружила дом, а у одного из пришедших с Егором мужчин видимо сдали нервы и он стал палить из пистолета в стоящие там шкафы. Егор сразу понял, что они попали,  ему удалось незаметно выбросить свой пистолет в стоящую корзину с мусором. Милиционеры также несколько раз выстрелили, а Егор выбив плечом окно выскочил на улицу, но на него набросились двое милиционеров и повалив скрутили руки. А те двое стали отстреливаться и в ходе перестрелки были убиты.
    Милиционеров на Петровке 38, куда привезли Егора тогда собралось много, всем было интересно посмотреть на неуловимого «Ворона». Его долго допрашивали, угрожали большим сроком, говорили что этот налет наверняка был с подачи «Князя», но Егор молчал и ничего не говорил. Потом в камеру вошел среднего возраста  подполковник милиции, который долго смотрел на него, а потом тихо как бы по-отечески сказал:...Знаешь что сынок, расскажи мне про себя, ведь ты еще молодой, а в жизни уже набедокурил сполна...
Долго они разговаривали и Егор почувствовал, что в глазах этого подполковника промелькнули искорки некого сострадания к его запутанной молодости. Он рассказал, что по собственной инициативе решил ограбить мастерскую, но «Князя» не сдал. Видимо подполковник, а это был заместитель начальника отдела управления уголовного розыска города Евгений Сергеевич  Кудрин, понял это и не стал больше в разговоре будировать тему «Князя». Егору запомнился добродушный и спокойный тон этого человека, резко отличающийся от общения с другими операми и следователями.
   Потом все как во сне: долгое следствие, суд и восемь лет лишения свободы в ИТК общего режима в Иркутской области.
    В колонии Егора встретили настороженно, в бараке к нему подошел худощавый человек с раскосыми глазами и показал на нары, стоящие у унитаза.
--Это твое место,- сказал раскосый и сильно толкнул Егора. От неожиданности Егор упал на пол и ушибся головой о рядом стоящие нары.
--Ты потише  «Калмык», - пробурчал верзила с большими растопыренными ушами, - придет «Бурый» и разберется. Но «Калмык» не унимался, он снова подошел к Егору и велел  снять безрукавку, в которой тот был одет. Егор отошел в сторону, а «Калмык» вытащил небольшую заточку и поднес к его лицу. Через миг «Калмык» лежал на полу, сплевывая кровь и зубы. Кольцо заключенных стало смыкаться вокруг Егора. В этот момент в барак вошел небольшого роста старичок с умными колючими глазами. Все сразу притихли и расступились.
--Ша, что за кипешь?, - тихо спросил он.
«Калмык» поднялся с пола и, утирая на лице кровь прошамкал:..-.»Бурый», я убью этого гада, он мне зубы выбил....
--Успокойся «Калмык», а ты фраерок, - он своим колючим взглядом посмотрел с сторону Егора, - присядь пока за стол. Егор с опаской сел за стол, стоящий в середине барака.



    Вся толпа заключенных окружила стол и с интересом наблюдала за происходящим действием, предвкушая расправу над молодым парнем.
--Так братва, - начал «Бурый», - я получил с воли маляву от самого «Князя».
Толпа одобрительно загудела,  одно напоминание о нем наводил страх в глазах осужденных и тихое роптание.
--Так вот, - продолжал «Бурый», - он пишет, что  «Ворон» -  правильный мужик, никого не сдал, а все взял на себя и пошел «паровозом» и просит к нему отнестись по-братски, с пониманием. Так что зарубите все себе на носу, кто «Ворона» тронет, будет со мной лично иметь дело....
Кто-то из толпы заключенных сказал:... Да слышали мы про московского «Ворона», молва о нем и до Иркутска дошла, теперь ясно кто «Калмыку» харю припудрил...
--А место его будет здесь, - сказал «Бурый», показывая на нары, стоящие у окна.
--Это же мое место, - прошептал «Калмык».
    А теперь здесь будет «Ворон», а ты сам себе ищи новую шконку и засохни, - отрезал «Бурый».
    Через несколько месяцев, с помощью «Бурого» вместо лесоповала, где трудились заключенные, Егор был направлен на работу истопником в лагерную котельную. Там работал пожилой заключенный Иван Петрович Носков — житель Иркутской области, как он сказал, когда представлялся Егору.  Егор не сразу привык к тихому и неторопливому говору Петровича. Тот рассказал, что он окончил педагогический факультет Иркутского университета и работал учителем в школе поселка Новые Коты, что под Иркутском до тех пор, пока школу не закрыли. А до последнего времени работал сторожем на научной станции, единственным учреждением в поселке. За свои деньги Петрович построил небольшую часовню, где вместе с другими немногочисленными жителями поселка проводил время после работы. А два года назад в поселок приехали какие-то мужики-золотоискатели из Иркутска и по пьянке пытались поджечь часовню. Петрович бросился на защиту часовни от этого безумия и по неосторожности ударил одного из них попавшейся под руку лопатой и чуть не убил его. В результате получил за это пять лет колонии.
   Петрович, как сразу окрестил его Егор, сразу произвел на него приятное впечатление своей неторопливостью, рассудительностью и спокойным тоном общения. Петрович был глубоко набожным человеком, соблюдал религиозные посты, чтил божественные праздники и ежедневно молился, не обращая внимания на удивленные взгляды Егора.
    Долгими беседами с Петровичем Егор стал проникаться идеями христианства и особенно ему запомнился их первый разговор.
    Иван Петрович медленно, с расстановкой говорил о том, что христианство есть истина о Боге и мире, человеке и о его жизни. И сущность христианства — в тайне самой личности Иисуса Христа, в единстве человека и Бога.  Егор с удивлением слушал слова Петровича, что христианство сформировало идеал любви к Богу и всем людям, и что учение о любви к ближним и любовь к врагам — это принцип христианства. Человек как бы перестает быть жестоким, так как любовь к себе подобному — это путь к истинной свободе.
    Как говорил Петрович, любовь преобразует человека; любящий радуется, а ненавидящий страдает и умножает зло.
    Сказанные Иваном Петровичем слова буквально впились в мозг Егора и он несколько дней ходил отрешенный от всего будничного, в мыслях повторяя эти нехитрые постулаты.
    С каждой такой беседы Егору хотелось больше узнать о тайнах христианства, он ждал каждой минуты общения с Петровичем во время редких перерывов в их работе. Петрович рассказывал о то, что в христианстве выражено равенство между Богом всех людей, грехи которых искуплены кровью Христа. В связи с такими представлениями вера в бессмертие стала догматом христианства, а для спасения требовалось покаяние, которое приходит путем принесения в жертву своей души.

     Петрович особо выделял, что с позиции христианства не может быть человека насквозь испорченного и  всегда есть надежда на возрождение, достигаемое покаянием.
--Покаяние очищает душу от греха, - повторял не один раз Петрович, смотря  в широко расставленные  и где-то испуганные глаза Егора.
    Тот в свою очередь, не скрывая ничего, рассказывал Петровичу о своей прошлой непутевой жизни, со всеми ее пороками и злоключениями и та жестокость, которая скопилась в его душе постепенно таяла освобождая место спокойствию и смирению. И не один следователь не смог бы так войти в его душу и простыми понятными словами объяснить смысл греховности совершенных проступков и осознания пути совершения поступков праведных.
    Егор стал понимать, что искреннее раскаяние — это прежде всего переоценка событий, осознание своего греха, желание с ним справиться и покаяние делает человека более свободным.
    Еще Петрович  иногда цитировал рассуждения уважаемого им русского философа Николая Бердяева, который утверждал, что человек существо греховное, нуждающееся в искуплении своего греха и единственное, что от него требуется — это смирение.
--Запомни Егор, - говорил Петрович, - для твоего преображения необходимы собственные усилия во имя преодоления всего плохого, что накопилось в душе, а Бог как творец всего видимого и невидимого укажет тебе путь спасения и направит тебя по истинно правильному пути.
    Все четыре года проведенные с Петровичем изменили Егора и из жестокого и циничного человека он постепенно превратился в задумчивого и смиренного,  готовому  помочь слабому и немощному. Когда Петрович выходил на волю, он дал Егору свой адрес  и сказал, что тот может на него положиться если будет трудно и  поможет. Они расстались как братья, Егор очень переживал уход Петровича и даже отчасти замкнулся.
    В бараке жизнь шла своим чередом, на косые взгляды «Калмыка» Егор не обращал внимания, хотя тот своим видом показывал, что не забыл обиду и один раз в разговоре тот как-то сказал, что они еще «встретятся».
    Как то вечером «Бурый» отозвал Егора в сторонку и тихо сказал, что получил маляву, в которой было написано о расстреле в Москве «Князя» и его братвы. По этому случаю они накатили по кружке чефира, помянули «Князя» и больше о нем никогда не вспоминали.
    Однажды вечером Егору приказали явиться к заместителю начальника колонии майору Будько. Когда Егор зашел в кабинет и по форме представился, он увидел заплывшего жиром человека сидящего за столом. Показывая всем видом, что здесь он самый главный, майор Будько с хозяйским апломбом проговорил:...Ты Воронов у нас на хорошем счету, не бузишь, исполнительный, думаю ходатайствовать о твоем условно-досрочном освобождении, ведь ты уже половину срока отсидел. Но есть одно условие: будешь сообщать мне обо всем, о чем говорят в бараке, не готовит кто-либо побег и главное — каким образом «Бурый» получает малявы с воли....
    Егор не ожидал услышать такое, но собрался и выпалил:--Гражданин начальник, я сявкой не был и не буду, делайте со мной что хотите....
    Не ожидал майор Будько услышать от смиренного заключенного такое, разговор явно не получался и тогда он уставившись на Егора процедил:.-.Иди,но я это запомню....
    На следующий день «Бурый» подозвал к себе Егора и пожал руку:...-Молодец «Ворон», уважаю, земля слухами полнится, открыто ты послал этого жирного борова куда подальше.  Учти, тот не прощает такого, но не бойся, я тебя не дам этим волкам на съедение.
Удивительно, но никаких репрессий и провокаций не последовало; или там забыли о нем, или нашелся такой осведомитель, или «Бурый» что-то придумал. Однако пронесло без последствий.
    Как-то проходя по лесной просеке с тачкой за углем, Егор увидел как двое заключенных избивали пожилого мужчину. Он подскочил к ним и быстро разбросал их в сторону.
 
Мужчина всхлипывая поднялся, стал благодарить Егора и сказал, что они уже как месяц издеваются над ним, с того момента как попал на зону. Эти двое, увидев Егора разбежались в разные стороны, зная, что за ним стоит сам «Бурый». Звали мужика Яков Моисеевич Фридман — ювелир из Иркутска, а посадили его на четыре года за скупку краденных бриллиантов. Как впоследствии говорил ювелир  он не знал, что они были краденными, но суд не принял это во внимание и в результате — зона. И еще с него здесь потребовали, чтобы он отдал свои  драгоценности, а иначе — убьют.  Он даже не знал что они имели ввиду, видимо решили  что если он ювелир, то у него есть и драгоценности.
    Егору стало жалко этого несчастного человека, за эти годы он насмотрелся сполна как в зоне перемалывали  такого рода людей и делали из них инвалидов. Вечером он подошел к «Бурому»  и попросил его похлопотать о переводе Фридмана в кочегарку, ведь Петрович освободился и он остался один. Для «Бурого» этот вопрос был ничтожным и он немного подумав согласился помочь.
    Через день Фридман был назначен кочегаром в котельную и больше к нему никто не приставал. Моисеевич, как стал называть его Егор, долго благодарил его, ведь по существу тот спас ему жизнь. Иногда Моисеевичу с воли жена присылала посылки с разными вкусностями и они с Егором вечером, когда все приходили в барак с работы ,открывали очередную посылку и каждому доставался какой-то сладкий сувенир. Все были довольны и с удовольствием шамкали конфеты и пряники, но особенно был доволен Моисеевич, что его все-таки признали в этом довольно специфическом замкнутом обществе.
    Моисеевич оказался довольно комфортным человеком, не донимал своими мыслями, исправно работал, даже когда было тяжело катить груженую тачку с углем упирался, сопел но катил до самой топки. Он из кубиков угля смастерил шашки и когда появлялось свободное время, они с упоением сражались в эту древнюю игру, напоминавшую им о когда-то прошедшем детстве.
    Так получилось, что освободились они с Моисеевичем в один день, добрались до Иркутска и Фридман пригласил Егора погостить у него дома. Однако Егор поблагодарил его и взяв билет вылетел в Москву. Попрощались они с Моисеевичем как старые добрые друзья, тот дал свой адрес и сказал, что Егор как его спаситель может в любое время обращаться с любой просьбой.
    В Москве тетка совсем была больная, очень обрадовалась Егору, да и он был рад единственной родственнице и стал опекать ее как смог. Он достал деньги из своего тайника, приоделся и положил тетку в частную клинику, а сам стал заниматься своими документами. Он не узнавал Москву, она похорошела, изменилась, но шум Московских улиц, огромное скопление людей и груз старых московских грехов давил на него, а когда через месяц умерла тетка, он принял решение уехать из города.
    Быстро  сдав квартиру молодой семье, он решил уехать в тишину и забыться в уединении природы, о которой когда-то ему рассказывал Петрович. Он решил пока поехать поселок, где жил Петрович, а там как Бог рассудит.
    Добирался Егор до поселка Новые Коты почти целый день. Сначала самолетом в Иркутск, затем на автобусе до поселка Листвянка, а потом на моторке до Новых Котов. Когда Егор вышел на берег, он увидел  небольшой поселок среди сибирской тайги, расположившийся в окружении гор. Петрович  встретил как родного, даже слезу пустил. Они как и на зоне  долго разговаривали,  как-будто не могли наговориться.
    Петрович  рассказал, что автомобильных дорог, ведущих к поселку нет, летом можно добраться из Листвянки на моторке, а зимой вдоль берега, после того как Байкал замерзает, прокладывается автомобильная дорога по льду. В межсезонье жители поселка практически остаются оторванными от мира.
 --   Поселок появился в середине 19 века и был основан первоначально как деревня золотоискателей. В начале 20 века был организован прииск и добыча золота продолжалась до 1968 года, когда по приказу сверху прииск был закрыт — сказал Петрович.
 
--И что? - спросил Егор, -так все и забыли про прииск.
--Получается так, - сказал Петрович, - хотя до сих пор в долине речки Большая Сенная можно найти отвалы горной породы и деревянные желоба золотодобытчиков, там кстати и сейчас моют золото приезжие люди, осуществляющие намывку золота небольшими лотками.
--А почему поселок назвали Большие Коты? - спросил Егор.
--Название поселка пошло от обуви, которых называли коты, ударение на первый слог. Это теплая обувь, применяемая старателями золотых приисков в холодную сырую погоду, - пояснил Петрович.
--В настоящее время  поселок стал очень маленьким, народ разъехался, остались лишь старики- старожилы поселка вроде меня и одна достопримечательность, - продолжал он, - действующая научная станция, при которой я числюсь сторожем. Жена моя давно умерла, дочка с семьей живет в Иркутске, видимся раз в год, когда привозят внука отдохнуть на природе.
    Егор внимательно выслушал неторопливый рассказ Петровича  и поведал ему про свои планы и мечты, тот на несколько минут задумался, а потом стал говорить:
--Примерно в километрах двадцати от нашего поселка, не доходя до реки Большая Сенная в старое время  был небольшой хутор золотодобытчиков. Там жила моя сестра с мужем, который мыл золотишко, кстати их сын, а мой племянник — местный участковый инспектор. Так вот уже лет тридцать там никого нет, хутор заброшен, а найти его могу только я, поскольку в молодости ходил я туда к сестре, а остальных кто знал о его существовании уже и в живых нет. Добраться туда можно на лодке по Байкалу, часа три ходу или звериной тропой по тайге часов пять ходу, - тихо сказал Петрович.
    У Егора загорелись глаза, это то уединение, о котором он так мечтал последние годы.
--Ну вот завтра мы с тобой туда и поедем, у меня как раз выходной день образовался - сказал Петрович, - я с утра залью бак бензина и еще канистру прихвачу, соберу на день продукты и вперед.
--Я уж не знаю как тебя и благодарить, - с предыханием сказал Егор.
--Ну утро вечера мудренее, - произнес Петрович, давай укладываться спать, завтра трудный день будет.
Рано утром позавтракав они сели в лодку; Петрович уже все собрал в дорогу и  они поплыли вдоль Байкала. Красота была неописуемая: горы, елки, высокие сосны, да и сам красавец Байкал, который гордо катил свои волны навстречу скалистым берегам.
    Часа через полтора они причалили к скалистому берегу, с трудом протиснули лодку на берег между камнями , а потом Петрович показал еле заметную, заросшую тропинку.
--Вот по ней мы и пойдем, - сказал он и первым шагнул в заросшее чрево таежного леса.
    Где-то через час они подошли к небольшой полянке, возвышавшейся на бугорке среди огромных елок. На ней стояли две покосившихся  избы с забитыми ставнями, вокруг которых было все в зарослях травы и кустов.
--Вот в этой избе, - он показал на одну из них, - жила моя сестра и прежде чем  перевезти их с мужем в Листвянку, я сам лично забил ставни деревяшками. Они последними покинули хутор, больше здесь никого нет, так что занимай помещение.
    С этими словами Петрович стал открывать ставни, под которыми к удивлению сохранились стеклянные окна, а Егор не без труда открыл дверь и вошел внутрь избушки.
    Когда он вошел туда, возникло такое чувство, что люди только вчера уехали: кругом была чистота, если не считать пыли, посуда аккуратно стояла на полках, у печки лежали чудом сохранившиеся дрова, а в углу стоящий старый холодильник «Саратов» очень удивил Егора.
    Петрович открыл ставни и солнечный свет свет ворвался в старую хижину.
--Ну вот и твой приют, - сказал Петрович, - как видишь здесь более менее порядок, все на месте и кровать в нормальном состоянии, а печка — ураган, я ее сам делал.
--А как же холодильник? - удивленно спросил Егор.
--А вот это мой секрет, - лукаво улыбнувшись сказал Петрович и открыв крышку подпола вытащил оттуда свернутый клубком провод, на конце которого была видна намотка изоляции.

    .--Когда мы шли сюда,  ты наверняка обратил внимание на рядом стоящие столбы линии электропередачи, их провели по тайге лет сорок назад.  Так вот, муженек моей сестры был человеком рукастым и соорудил что-то вроде стабилизатора  и прицепил проводок от этой линии аккурат к стабилизатору, а от него  в избу, поэтому если убрать изоляцию и подключить провод к розетке, на которую в подполе указал Петрович, — будет тебе и свет и холодильник. Только когда будешь свет включать, закрывай ставни, а то он будет виден на много километров, мало ли что....
   Егор был удивлен и с восхищением смотрел на Петровича, который показывал ему избушку как нечто свое родное.
    Петрович внимательно осмотрел избушку со всех сторон, подсказал что нужно подправить и они отправились в обратный путь.
    На следующий день с местными рыбаками Егор съездил в Листвянку, где сделал необходимые закупки и по вечер вернулся в поселок к Петровичу.
    Через день они загрузились на лодку и тихим ходом пошли на новое местожительство Егора. По прибытию к скалистому берегу они перенесли мешки с продуктами и другими необходимыми вещами  в избушку, Петрович достал длинный сверток и развернув его передал Егору ружье с несколькими пачками патронов.
--Без ружья в тайге нельзя, мало ли что, да и  здесь зверья всякого и птиц много, так что мяса будет навалом, - сказал он.
    Егор не ожидал такого царского подарка и от души поблагодарил Петровича, а заодно попросил его приобрести моторную лодку, благо деньги были, а лодка была необходима в этой таежной заимке. Петрович пообещал разузнать кто может продать моторку, но для этого нужно было время и еще сказал, что будет изредка навещать Егора.
    На этом они попрощались, Петрович уехал, а Егор начал свою таежную одиссею.
    Вначале было немного трудновато привыкать к одиночеству в таких необычных  условиях, но постепенно Егор, как таежный робинзон, втянулся в эту жизнь и с наслаждением слушал щебетание птиц и завывание ветра, раскачивающего огромные елки и сосны. Рядом с избушкой стоял трухлявый пень и Егор под ним смастерил небольшой тайничок, куда в железной банке положил деньги и документы.
    Где-то через месяц появился Петрович и сказал, что он купил у рыбаков небольшую лодку с мотором и пригнал ее на буксире к его берегу. Они пошли к озеру, Петрович отцепил лодку от своей, вытащил на берег и  забросали лапником, чтобы  ее не было видно со стороны озера. Егор отдал Петровичу деньги и довольный, проводя друга, пошел в сторону своего пристанища.
    Так прошла осень, наступила зима и  благо что,  Петрович подарил Егору огромный тулуп и валенки, а то было бы тяжко. Еды было навалом: мясо, тушки птиц, грибы и ягоды лежали с избытком в стареньком, но исправно работающем холодильнике. Егор по утрам молился перед небольшой иконкой Казанской богоматери, подаренной Петровичем, а днем рисовал в своей тетрадочке красоты тайги.  За водой приходилось идти к Байкалу, но он привык к такому променаду и это ему доставляло удовольствие. А необыкновенная весна просто покорила Егора своими красками и отчаянным пением птиц, он такого хора никогда не слышал: и трели, и переливы и целые рулады. Где-то раз в два месяца появлялся Петрович, привозил хлеб, овощи и еще что-нибудь из деликатесов. Они  как и  на зоне подолгу разговаривали, обсуждали положения Библии, Петрович рассказывал что происходит в мире.
В один из приездов Петрович показал другу звериную тропу, по которой можно было дойти до поселка и указал рукой на  гору, под которой текла речка золотодобытчиков Большая Сенная, до которой ходу было примерно восемь километров. Эта гора была даже видна сквозь сосны, когда он забирался на верх пригорка. Жизнь шла размеренно и Егор стал даже привыкать к своему статусу отшельника....
    И вот уже август, перед ним разгорающийся костер и неожиданно пришедшие воспоминания. Он закрыл глаза и тихо замурлыкал старую песенку про пионерский костер.
    Вдруг, нарушая тишину и покой, хрустнули ветки и сквозь заросли травы он увидел приближающего человека. Тот громко и тяжело дышал, рубашка на нем была порвана и подойдя к костру он упал на землю и стал судорожно хватать ртом воздух.
 
Егор подошел к нему, а это был пожилой человек с красным одутловатым лицом,положил ему под голову свой свитер и дал воды. Человек сделал несколько глотков, посмотрел на Егора и прошептал:...Помогите, прошу Вас...
--Кто Вы, откуда здесь в тайге?, - с удивлением спросил Егор.
Незнакомец  отхлебнул еще несколько глотков воды и немного успокоился, хотя дышал с надрывом.
--У меня мало времени осталось, поэтому слушайте, мне некому больше сказать, - тихо произнес незнакомец.
--Меня зовут Дорохов Вадим Андреевич, я доцент кафедры геологии Московского института геодезии, картографии и аэрофотосъемки. Место где мы находимся — это так называемый Предбайкальский золотоносный район. Россыпи в нем образовались в результате разрушений коренных пород, золото, в отличии от других золотоносных районов, отличается высокой пробностью. В шестидесятых годах 20 века прииск закрыли, считая что россыпи истощены, а район утратил промышленное значение...
--Я это уже где-то слышал, - подумал Егор.
--Так вот, это совсем не так, я глубоко изучал эти места и был в двух геологических экспедициях в этом районе. А в последней, в позапрошлом году, мы выявили новые россыпные и рудные месторождения вдоль этого побережья Байкала. Так вот, наиболее значимые золотоносные участки мы обнаружили в 30 километрах от поселка Новые Коты в долине речки Большая Сенная. Эти россыпи образовались в результате разрушения коренных пород, в них встречаются самородки массой 100 грамм и более. В этих коренных породах имеются золотопиритовые и золотокварцевые жилы, которые имеют мощность 20-30 сантиметров, при среднем содержании золота до двух килограмм на одну тонну породы. Я понимаю, что эти выкладки Вам не интересны, но поверьте — это очень важно.
 Помимо этого вдоль устья Ангары мы выявили значительные запасы тантала, лития и цезия, которые могут обеспечить перспективную потребность отечественной промышленности в редких металлах...
    Дорохов захрипел и  стал задыхаться, Егор дал ему воды, тот сделал несколько глотков и через пару минут немного успокоился и продолжал:.-..Полный отчет о нашей экспедиции был направлен в Минприроды, но ответа никакого не последовало, как будто бы ничего не было. А один из чиновников посоветовал мне забыть обо всем и не высовываться. И вот в марте этого года на меня вышли некие люди и предложили возглавить геологическую экспедицию в Прибайкалье. Уж очень было все заманчиво, да и денег посулили столько, сколько я бы за всю жизнь не заработал и я дурак согласился. В институте оформил отпуск на три месяца, получил аванс равный моему годовому заработку и поехал. У меня в Москве осталась дочь, которой я лишь сказал, что еду в очередную экспедицию. Так вот, эти люди  - бандиты, которые свезли на старый прииск бомжей из Иркутска и те ручным способом старательской драгой намывают золото. Видимо к ним каким-то образом попал мой отчет о командировке, они  вывезли меня сюда и приказали открыть им золотоносные жилы. А в конце сезона обещали отпустить, хотя понимаю что они просто убьют меня как и тех бомжей, чтобы никто не знал о существовании золотоносных жил. У меня обострилась астма, лекарства мне вначале давали, а сейчас уже месяц как не дают.
--А Вы кому-нибудь говорили куда едете? - спросил Егор.
--Да в том то и дело, что никому, даже дочке не сказал. Это было условием получения от них денег, будь они прокляты!..
    Он опять стал задыхаться и судорожно хватать ртом воздух. Егор намочил платок, приложил на лоб Дорохова и дал еще воды. Через несколько минут тот пришел в себя и продолжил:..Мне не кому больше сказать...я умираю, я спрятал на том старом прииске мешок золотых самородков, которые они намыли за три месяца...
    Он рукой залез под свою рубашку и вытащил смятый листок бумаги.

--Здесь план, - продолжал Дорохов, - если на этом старом прииске встать спиной к большой сосне, с раздвоенной верхушкой, то слева в десяти шагах зарыт мешок. Но это не главное, на оборотной стороне листка схема золотоносных пластов и редкоземельных руд в этом месте . Не хочу, чтобы это досталось бандитам. И еще, в Москве осталась моя дочь Елена, наша квартира по адресу Мытная улица 5 корпус 4 квартира 12; поделитесь с ней, она все, что у меня есть. И еще, возьмите мой крестик, она знает его..- и он протянул Егору маленький серебренный крестик, висевший на тоненькой веревочке.
    Егор взял его и положил к себе в карман.
--А где Вы мыли золото? - спросил Егор.
--В километрах семи-восьми от Вас, где течет речка Большая Сенная, - ответил Дорохов, - я шел наугад по тайге, пока не увидел костер. Думаю что меня ищут, я  когда бежал, то слышал лай собаки. Это наверное овчарка, которая стережет бомжей на прииске. Они по следу могут сюда придти, будьте осторожны они вооружены. Помогите моей дочери, умоляю Вас.
    Дорохов откинул голову назад, как то неестественно дернулся и затих.
    Егор пальцами потрогал его шею — пульса не было.
--Все, отошел мужик, - вслух сказал Егор, закрыл глаза умершему и накрыл его простыней.
--Ну и дела, - подумал про себя Егор, - не было печали, но что делать, надо похоронить бедалагу.
    Егор достал скомканный листок бумаги и внимательно рассмотрел его; на нем было вполне понятно указано стрелками место, где Дорохов спрятал мешок с золотыми самородками. Затем он подошел к старому пню, поддел его руками и вынув свою жестяную коробку положил в нее  этот листок бумажки и крестик покойного. Поставив пень на место Егор достал лопату и в метрах двадцати от избы стал копать яму, чтобы похоронить Дорохова.
    Выкопав яму он присел отдохнуть на стоявший рядом пенек и задумался.
    В этот момент сзади на на него налетела собака, сбила с ног с схватила за ногу. От боли Егор вскрикнул пытаясь отбиться, но на него накинулись два здоровых бугая, скрутили за спиной руки и связали веревкой, висевшей между деревьями на которой висел влажный свитер.
--Вы кто?, - громко спросил Егор.
--А ты кто такой? - в ответ спросил здоровый рыжий детина и ткнул его по голове автоматом.
--Я здесь живу на хуторе, можете узнать в Новых Котах, - ответил Егор.
--Узнаем, обязательно узнаем, - сказал рыжий.
--Здесь доцент мертвый лежит, - воскликнул другой не менее крепкий мужчина, держа на поводке рвущуюся овчарку.
    Рыжий подошел к костру, у которого лежал мертвый Дорохов и обшарил его карманы.
--Ничего нет,- сказал он и подошел к лежащему на земле Егору.
--Как он попал сюда? -спросил рыжий.
--Да час назад пришел откуда-то, я его знать не знаю, попросил воды, попил и сразу же упал, а потом умер, - ответил Егор, - я даже ничего спросить у него не успел.
--Он тебе ничего не передавал? - со злостью в голосе пробубнил рыжий.
--Нет, не передавал, - ответил Егор.
--Врешь мужик, говори где золото и бумаги доцента, а не то — пристрелю, - пригрозил рыжий.
Второй человек с собакой тоже подошел к ним и с размаху ударил Егора рукой по голове.
--Какой доцент, какое золото, что Вам от меня надо? - закрывая голову от ударов спросил Егор.
--Послушай, Колян,, - сказал мужик с собакой обращаясь к рыжему, - давай не будем его здесь мочить, а отведем к нам, вечером прилетит босс, он его быстро расколет и нам премия будет.
--Ну ладно, - сказал рыжий обращаясь к Егору, - вставай и пойдем, а ты Санек сожги эту халупу, а доцента скинь в яму и засыпь землей.
--Да Вы что, мужики, не надо, там мое имущество, - умоляюще произнес Егор.
--Оно теперь тебе не понадобится, - с ухмылкой сказал рыжий и ударил Егора по голове.
 
    Избушка вспыхнула как факел и весь пригорок превратился в большой пылающий костер.
Они подняли Егора, рыжий снял с себя ремень, обвил его шею и повел как на поводке. Замыкал процессию чернявый с собакой. Так они шли часа три, вначале по знакомой Егору звериной тропе, а затем у огромной канавы, откуда-то образовавшейся в тайге, резко свернули в сторону горы, видневшейся сквозь ветки пушистых елок.
    Примерно через час они подошли к небольшой речке, катившей свои воды с вершины горы. Егор увидел три хижины  у  реки и мужиков, стоящих по колено в воде с небольшими корытами, подрагивающими у них в руках.  А  на  берегу вдоль этих мужиков ходили два парня с автоматами на перевес, изредка покрикивая на них.
    Егора подвели к яме, вырытой между хижинами и затолкнули в нее.
    Немного успокоившись, Егор стал мысленно соображать:...Это видимо тот прииск, о котором говорил Дорохов, четыре охранника и шесть  моющих золото бомжей. Как же жалко избушку, с ней сгорела его мечта о жизни в блаженстве таежного рая...
Немного болела голова, руки затекли от вонзившихся в них веревки и неожиданно для себя, Егор почувствовал просыпающуюся где-то в глубине души злость. Хотя это чувство было давно подавлено долгими беседами с Петровичем и осознанием нового мироощущения, но сейчас давящая тревога за собственную жизнь и чувство большой несправедливости со стороны людей с автоматами, неожиданно возбудило в нем  сильную  ярость.
    Егор напрягся и стал пытаться развязать веревку на руках и хотя руки немного онемели, ему через какое-то время удалось это сделать. Он приподнялся на корточки и ему открылась картина старого прииска; моющие золото оборванные мужики и четыре охранника с автоматами, лениво прохаживающие по берегу.
--Эх, мне бы один автомат сейчас, - подумал Егор....
    Через несколько часов охранники собрали бомжей и повели к столу, стоящему у одной из хижин. Видимо настал обед и те жадно что-то поедали из своих железных мисок.
--Как к собакам относятся, - с жалостью тихо произнес Егор.
Автоматчики подошли вплотную к обедающим и внимательно наблюдали за ними даже за едой, а рыжий вслух громко произнес:..-.Доцент сволочь где-то спрятал наше золото и план золотоносных жил, а этот бугай в яме, наверняка знает где, он последним  его видел....
Бомжи переглянулись между собой, но продолжали есть свою похлебку.
--Но ничего, босс из него вывернет все и узнает все что надо, - продолжал рыжий совершенно не боясь, что бомжи это услышали.
--Господи, так они же их убьют, - с ужасом подумал Егор, - ведь такие вещи можно говорить только в присутствии людей, которых потом не будет существовать на грешной земле.
    От этой мысли Егору стало не по себе и он понял, что надо что-то делать и спасти ни в чем не повинных людей.
    Вдалеке вдруг послышался рокот мотора, Егор высунулся из ямы и увидел, что на поляне  в метрах двадцати приземлился небольшой вертолет. Из него вышли трое мужчин, двое из которых были с автоматами.  Все охранники вскочили и подбежали к ним. Один из прилетевших что-то стал выговаривать им, ругаться и сильно ударил рыжего по лицу. Тот отлетел в сторону и на коленях пополз к обидчику, но тот снова ударил ногой в живот и вошел в хижину. Все потянулись туда, а бомжи гуськом вбежали в другую хижину и закрыли за собой дверь.
    Егору было все видно, он понял, что дело принимает крутой оборот и решил действовать. Он стал размышлять, как поступить, для начала нужно было раздобыть оружие.
    Дверь из хижины распахнулась и Егор увидел, что все направляются к нему; он лег в яму, заложил руки за спину и услышал:..- Ты кто такой?..
    Егор повернулся и холодок пробежал по всему телу, перед ним у ямы стоял не кто иной как  «Калмык».
    Тот тоже видно оторопел от неожиданной встречи и нагнувшись над ямой прохрипел:


.--Братва, смотрите, да это же сам «Ворон» собственной персоной к нам в гости пожаловал. Какими судьбами тебя закинуло сюда, вот и встретились наши пути дорожки, я ведь ничего не забыл, да и «Бурого» здесь нет, -зло сказал «Калмык», показывая в оскале свой рот полный железных зубов.
--Так, - продолжал с улыбкой «Калмык» растянем удовольствие: я сейчас пойду перекушу с дороги, а потом поговорю с ним и порежу на куски. Все потянулись в хижину за «Калмыком», а один охранник остался сторожить Егора.
--Ну что мужик, кранты тебе, лучше расскажи все, хоть умрешь не мучаясь, - сказал охранник.
--Дай воды попить, может в последний раз в жизни, - тихо сказал Егор.
--Это можно, последняя просьба это закон, -произнес охранник, налил в стакан воды и протянул  его в яму.
    Егор мгновенно схватил руку охранника, потянул к себе и удушающим приемом свернул тому шею. Охранник замертво упал на дно ямы. Егор снял с него автомат, с пояса выдернул две гранаты и из кармана брюк вытащил пистолет «Макаров». Сжимая вороненую сталь пистолета Егор почувствовал уверенность и решимость.
    Через минут десять охранники вышли из хижины и в развалочку пошли к яме, последним шел «Калмык»,  раскуривая на ходу сигарету и предвкушая разговор с Егором.
Когда они подошли поближе к яме, Егор высунулся и двумя автоматными очередями расстрелял в упор  всех охранников, а «Калмык» шедший сзади успел отбежать к вертолету. Из кабины вертолета раздались выстрелы, но пули прошли мимо. Тогда Егор  выбрался из ямы и в два прыжка забежал за хижину. Он достал из-за пазухи две гранаты и почти точно бросил их по вертолету.  Раздалось два взрыва и все стихло: на земле у ямы лежали шестеро убитых, а из-под разбитого вертолета выполз истекающий кровью «Калмык», который  судорожно дергал руками что-то хотел сказать. Егор подошел к нему и с отвращением сказал:...- Ну и живучий ты «Калмык», как был волком, так и остался. Таких людей не должно быть на белом свете...
С этими словами он достал пистолет и выстрелил тому в голову.
--Выходите мужики, -крикнул он бомжам, которые закрылись в хижине.
По одному те вышли наружу, в их  глазах стоял ужас от увиденного.
--Значит так, - сказал Егор, - для начала выкопайте яму, сложите туда все трупы и закопайте, оружие тоже спрячьте, а вертолет и хижины надо сжечь.
    Когда все было сделано Егор собрал несчастных и сказал:  -Вас бы убили бы здесь, свидетели этих золотоносных жил им были не нужны, так что разделите поровну те самородки, которые намыли за эти дни и уходим. И еще, если хотите спокойно жить — забудьте про прииск и не кому не говорите.
    Один из них, худощавый с длинным шрамом во всю щеку неуверенно произнес:...- А может мы для себя немного намоем?..
--Дурак ты, совсем что ли с катушек съехал, ведь у них наверняка дружки остались, они так просто не отступятся. Быстро уходим, - и Егор для устрашения и наглядности указал им дулом автомата направление пути.
   Когда они дошли до звериной тропы, Егор им подробно рассказал как выйти к поселку Новые Коты, а там и до Листвянки рукой подать. Когда они прощались, худощавый со шрамом спросил Егора о мешке с золотом и плане, о котором говорил охранник.
--Я ничего не знаю ничего и ты забудь об этом,- зло ответил Егор.
    Они разошлись в разные стороны, а Егор нашел небольшую полянку, нарвал траву сделав себе некое ложе и улегся отдохнуть. Проспал он почти до вечера и отдохнув пошел снова на прииск.
Там было все так, как они оставили его; вертолет догорел  и остался лишь один его остов, хижины тоже сгорели дотла, оставив после себя  одни дымящиеся угли . Осмотревшись,  Егор  увидел огромную сосну с раздвоенной верхушкой. Отсчитав десять шагов, он руками стал рыть рыхлую землю и вскоре показался мешок.
   

--Не обманул доцент, - подумал про себя Егор, - взвалил его на плечо и потихоньку пошел к своей сгоревшей заимке. Мешок был довольно тяжелый, но  останавливаться было нельзя, так как сумерки сгустились и он шел буквально по наитию.
    Обессиленный он наконец добрался до своего места, ничего не было видно и он, припрятав на всякий случай мешок,  нашел полусгоревший тулуп и заснул прямо на траве, недалеко от своей сгоревшей избушки.
    На утро, проснувшись, Егор увидел печальную картину: сгоревшая дотла избушка, весь пригорок - в мелких угольках и что удивило его — это работающий в огарках избушки холодильник, как не в чем не бывало продолжающий свою повседневную службу. Егор вынул провода, как мог изолировал их и закопал глубоко в земле.
    Немного посидев над потухшим кострищем, который еще недавно было избушкой, Егор взвалил на плечо мешок и пошел к лодке. Кроме мешка и того, что было в его тайничке, больше брать ничего не было, все сгорело и было ему очень обидно расставаться со своей мечтой.
    У лодки на берегу Байкала Егор просидел почти до вечера, он не хотел, чтобы селяне его увидели с мешком. А когда стало смеркаться — он отчалил от своей несбывшейся мечты.
    Целую ночь они просидели с Петровичем на завалинке у дома, где Егор медленно и подробно рассказал ему о том, что с ним случилось.
--Ну надо же, - сетовал Петрович, - как судьба вновь соединила тебя с этим подонком «Калмыком», но я думаю, что бог простит тебе за то, что ты расправился с бандитами. Нужно помолиться за упокой их грешных душ.
Потом они долго молились и Егору на душе становилось теплее и теплее.
--Что будешь делать с этим золотом?, - спросил Петрович.
--Хочу отвезти его к  ювелиру из Иркутска, который в зоне после тебя работал со мной в котельной . Думаю, что он мне поможет обратить его в деньги, а потом анонимно половину хочу перевести в детский дом, а другую часть передать дочери Дорохова — ответил Егор.
--Очень правильное решение, - сказал Петрович, - уже только за одно это бог тебе  должен простить твои грехи.
    На следующий день они переложили золотые самородки из мешка в хозяйственную сумку, погрузили в лодку и отправились в Листвянку. Там они распрощались и Егор на автобусе приехал в Иркутск. Чтобы не тащить тяжелую сумку, он взял такси и по адресу приехал к дому, где была ювелирная мастерская.
    Яков Моисеевич встретил Егора как своего родственника, вечером дома он обильно угостил его разными яствами, был очень рад встрече. Когда Егор ему показал золото и сказал, что хочет, Яков Моисеевич сразу согласился ему помочь. Он сказал, что помнит о всем, что Егор сделал для него, а из этого мешка золотых самородков, если их правильно обработать, можно выручить более миллиона долларов.
--Я  оставлю мешок здесь и давай Моисеевич так поступим, - сказал Егор, - миллион баксов отдаешь мне, а остальное — себе...
--Нет, нет, - замахал руками Фридман, - это все будет твоим, мне ничего не надо, век воли не видать...
Егор улыбнулся услышав лагерный сленг в устах Моисеевича, но твердо сказал:.-.Мы поступим так, как я сказал и точка..
--Ну хорошо, если ты так хочешь..- примирительно пробормотал Моисеевич, - но это будет не скоро: очистка золота, его обработка, поиск клиентов — на все про все не менее месяца, а может и двух уйдет. И хорошо, чтобы была пробность высокая....
    На том и порешили, Егор с радостью принял предложение Моисеевича пожить у него, пока не возьмет билеты на самолет в Москву. Через два дня Егор прилетел в Москву.
    Столица встретила его сильным дождем и поскольку уже был вечер, он из Домодедово направился прямиком на Мытную улицу. Походив немного под дождем Егор быстро нашел нужный адрес и позвонил в дверь.


    Ему открыла сравнительно молодая  девушка с роскошными светлыми волосами.
--Добрый вечер,- сказал Егор, не зная с чего начать, - я от Вашего отца Дорохова Вадима Андреевича.
--Что с ним, где он? , - вскрикнула девушка и заплакала.
    Егор вынул крестик и отдал ей, отчего она еще сильнее зарыдала и прошла в комнату. Егор поплелся за ней и стал как мог ее успокаивать.
    Немного придя в себя девушка пригласила Егора на кухню и предложила чаю. Она сказала, что ее зовут Леной и она вот уже как полгода ничего не знает об отце.
    Егор долго рассказывал Лене о встрече с  ее отцом, о его трагической судьбе и  смерти в далеком таежном лесу. Он рассказал и о себе, о тех жизненных испытаниях, которые пришлось пережить и о пути очищении своей души, с которого он никогда уже не свернет.
    Лена слушала молча не задавая вопросов и только когда Егор закончил рассказ она сказала:..- Я хочу поехать на то место, где похоронен отец и перевезти его тело на кладбище, чтобы можно было навещать его...
--Ваш отец , хотя и вовсе не знал меня, попросил помочь Вам, я ему обещал, - сказал Егор, - поэтому мы вместе попробуем это сделать.
    Лена поблагодарила Егора и сказала, что он может остаться и переночевать в одной из комнат и постелила  постель на огромном диване. У Егора  вспыхнуло забытое чувство  расслабленности и ласкающей неги, когда он лежа на диване вдыхал ароматы незнакомых ему приятных запахов, витающих в воздухе по всей комнате.
    Наутро Лена сказала, что она сходит в институт и возьмет отпуск, а Егор тоже сказал, что пойдет по делам и вечером они дома встретятся. Позавтракав они разошлись каждый по своим делам. Егор пошел на свою квартиру, жильцы сказали, что исправно в течении года клали деньги на сберегательную книжку Егора. Он пошел в сбербанк, там была действительно внушительная сумма денег за год проживания арендаторов и половину  снял наличными.
--Теперь денег на все хватит, - подумал Егор и пошел гулять по Москве, совершенно не узнавая ее улиц и бульваров, изменившихся в лучшую сторону. Он заходил в магазины, где купил себе рубашки, новые брюки, туфли и стильный плащ с капюшоном. Потом зашел в парикмахерскую, где его подстригли и побрили. И все это время, пока он гулял по Москве,  его мысли постоянно возвращались к Лене, он не мог понять что с ним происходит, какое-то неведомое доселе чувство охватывало его все больше и больше.
    Приодевшись в новое к вечеру, он купил букетик цветов и  пришел на Мытную улицу.  Когда Лена открыла дверь, она сразу и не узнала Егора, перед ней стоял высокий красивый мужчина с тонкими чертами лица и аккуратно расчесанными вьющимися волосами. Она от неожиданности даже вскрикнула и улыбнулась; они с минуту смотрели друг на друга, как будто не понимая,что с ними происходит. Наконец Лена вышла из минутного оцепенения, взяла цветы и предложила пройти в большую комнату. Там стоял накрытый разными яствами стол  и она   тихо спросила:..А ужинать, Егор,будем?.
    Они поужинали, помянули отца Лены, а потом долго разговаривали, как будто не могли наговориться. Потом Егор пошел в свою комнату и то ли от усталости, то ли от нахлынувших чувств  мгновенно заснул.
    Наутро позавтракав, они пошли в билетную кассу и взяли на следующий день билеты на самолет до Иркутска.
    Прилетев, они по известному Егору транспортному алгоритму добрались до Новых Котов, где их радушно встретил Петрович. Когда они ему рассказали о цели своего приезда, Петрович на минуту задумался, а потом сказал:...- Значит так, завтра  позову своего племянника, я тебе Егор про него рассказывал, он здесь местный участковый инспектор


 и ты ему должен рассказать все, что произошло на том прииске. Только про мешок не надо говорить, хоть и родной человек, но служит в милиции. Он подскажет как правильно сделать. Ведь как я понимаю, нужно составить некий документ для захоронения. А местный фельдшер — его жена, она то и выдаст справку о смерти. Ну ушел человек в тайгу и не вернулся, такое бывает, никто и разбираться не будет...
    На следующий день Петрович пришел домой вместе с  молодым человеком в форме капитана милиции. Представив своего племянника Алексея, а их   как своих лучших друзей они сели за стол и Алексей спросил Петровича: ..Так это тот самый твой друг, что жил в доме матери на хуторе?
--Да, тот самый Егор Воронов, очень хороший человек, мы с ним вместе сидели на зоне и не один пуд соли съели. Егор давно раскаялся  в своих грехах и теперь бог ему помогает найти дорогу в жизни. Он сейчас все тебе расскажет без утайки, а ты подскажи, что нужно сделать,- закончил свою неторопливую речь Петрович.
 Егор не спеша стал рассказывать про недавние события, произошедшие на прииске.
 Во время рассказа Алексей один раз перебил его и сказал:...-Мне наши рыбаки говорили , что недавно слышали стрельбу у Большой Сенной, но подумали, что это охотники, да и я этому значения не придал...
    Когда Егор закончил свой рассказ, воцарилась тишина. Алексей смотрел тот на Егора, то на Петровича, а потом сказал:...- А где те мужики, которые мыли золото?..
--Да я уже говорил, что разошлись мы по разным сторонам, - ответил Егор.
--Мне нужно подумать, поговорить с Катей — женой своей, завтра дам ответ — сказал Алексей.
--Помогите мне, это же мой отец, я должна его похоронить по-человечески, - заплакала Лена.
--Давайте завтра все решим, - сказал Алексей и направился к выходу. Он попрощался и вышел из дома, а Петрович пошел его провожать.
Когда он пришел то  сказал, что племянник все обдумает как помочь и он уверен, что тот поможет,  однако ни Егор, ни Лена так и не смогли уснуть и сидели на кухне и молча пили чай всю ночь.
    Утром Петрович куда-то ушел, а часа через два в дом вошел Алексей и миловидная женщина лет сорока.
--Катя, - представилась она, мне Алексей все рассказал и я думаю, что надо туда поехать и на месте все посмотреть. Я осмотрю труп и если нет  ничего криминального выпишу справку о смерти...
.--Ну и я тоже составлю соответствующий документ, - проговорил капитан милиции.
 --   Ну вот и хорошо, - сказал Петрович, ящик для тела я нашел у рыбаков, думаю пойдет, а в поселке тело положим в холодильник, который специально есть у Катерины для таких случаев. А похоронить его лучше на кладбище в Листвянке, там проще будет, да и друзья помогут....
Алексей одобрительно кивнул головой,  они вышли из дома и направились к берегу Байкала, где уже стояли две моторные лодки с большим ящиком в одной из них.
   Все это мероприятие заняло почти целый день, они все сделали как и говорил Петрович, привезли останки Дорохова в поселок и положили его в холодильник в фельдшерскую.
    Катя оформила справку о смерти, а Алексей отдал им копию осмотра места происшествия, где было указано о естественной смерти Дорохова.
    Все складывалось хорошо, но Егора смутило, что когда они пришли к сгоревшей хижине, он интуитивно по только ему одному понятным признакам почувствовал, что там кто-то еще побывал.  Да и яма, в которой лежало тело Дорохова, кем-то была аккуратно завалена лапником.
    На следующий день Петрович съездил с Леной в Листвянку и уладив все формальности  к вечеру вернулись в поселок. А Егор по просьбе  Алексея отправился  к старому прииску у Большой Сенной.
 
     По прибытии на прииск, Алексей внимательно осмотрел все вокруг, подошел к сгоревшему вертолету, но номера на нем не обнаружил.
--Какой-то странный борт, за это время в сводках нигде не проскакивало об исчезновении вертолета, - задумчиво сказал Алексей. Походил он вокруг сожженных хижин, что-то высматривал и отмечал в свою книжечку. Егор показал ему место захоронения охранников, но когда они пришли туда, то яма была разрыта а трупов не было.
--Чудеса, - проговорил Егор.
--Да ничего тут необычного нет, - проговорил Алексей, - или волки, или медведи, ну раз нет, значит нет, поехали в поселок.
Они уже было собрались уехать, как Алексей вдруг наклонился и в кустах увидел лежащий золотой браслет с извивающейся змейкой. Он поднял его и присвистнул:..Ничего себе, так это же браслет Семена Осадчева, местного бандюгана, я его вчера видел в поселке пьяным. Два года не могу его  посадить; грабит, хулиганит, люди его боятся, но никто не заявляет, у него говорят «крыша» какая-то в Иркутске. В прошлом году его на краже взяли, но отмазался гад и этим щеголяет. Да, дела неважные, тебе надо уезжать отсюда, а не то неровен час...
     Егор сказал, что и у него возникли подозрения; в том месте , где они спрятали оружие охранников  осталась одна яма, а стволов нет и показал это место.
--Как бы они тебя, Егор, не вычислили, а не может кто-то навести на тебя? - спросил Алексей.
--Да нет , если только бомжи, но они ничего не знают, - ответил Егор.
    С этими тревожными чувствами они вернулись в поселок.
    Следующий день они занимались похоронами Дорохова, который  был похоронен на поселковом кладбище Листвянки.  Лена была очень рада, так как было теперь куда приехать на могилу  отца.
    На следующий день они приехали в Иркутск и ближайшим рейсом Лена улетела в Москву, а Егор остался сказав, что приедет через пару дней, ибо у него есть еще дела. Лена очень хотела, чтобы они вместе улетели, но Егор убедил ее и она улетела. За эти дни они очень привязались друг к другу и между ними возникло чувство взаимной симпатии и это они уже осознавали как что-то необратимое.
В Иркутске он из телефона-автомата позвонил Фридману, но на том конце сказали, что он отъехал по делам и будет только через неделю. Больше его ничего не держало здесь. Он взял в кассе билет на ближайший рейс в Москву и поехал в аэропорт. Там его ждал Алексей, который по делам был в Иркутске и вызвался проводить Егора. Они встретились у входа в аэровокзал, но в этот момент к нему подошел знакомый человек и Алексей на минуту отошел. Егор прошел в здание аэропорта, зарегистрировался и присел в одно из кресел, стоящих у стойки регистрации.
    Слева вдруг кто-то его толкнул, он повернулся и увидел оскалившегося мужчину со шрамом на щеке.
--Бомж, - пронеслось у него в голове.
А справа подсел качок с квадратной головой что-то приставил к его боку.
--Значит так, - сказал качок, -  у нас мало времени, чтобы долго не говорить в пустую
 слушай и запоминай, ты нам отдаешь схему залежей золота, тогда твоя баба будет жива...
--Да  что Вы мужики, с ума что-ли сошли, - с надрывом пробормотал Егор.
--Мы еще с тобой свяжемся, - сказал качок и увидев приближающегося капитана милиции резко отпрянул в сторону и они с бомжом смешались в толпе отъезжающих.
Егор был подавлен, но ничего не сказал об этом Алексею; они простились и он пошел на посадку в самолет.
    Весь полет Егор думал о том, что делать, как защитить Лену от нависшей угрозы.



  Неожиданно ему вспомнился добродушный подполковник из МУРа. Он долго вспоминал его фамилию и только лишь перед посадкой в Москве вспомнил   - Кудрин.
    Прилетев в Домодедово Егор взял такси и поехал на Мытную улицу. Всякие недобрые мысли преследовали его на протяжении всего пути в Москву, но он пытался их всячески отгонять.
    Когда он подошел к квартире Лены, дверь была открыта и он почувствовал что-то недоброе.
    В квартире было все перерыто, вещи валялись на полу, все было разбросано и показалось, что здесь что-то искали.
Зазвонил телефон, он интуитивно поднял трубку и на том конце грубый мужской голос спросил:.-..Ты уже приехал в квартиру?, значит так, завтра в девять вечера на сороковом километре Варшавского шоссе в кафе «Придорожный» будем тебя ждать с планом доцента. Отдашь — получишь свою бабу, а нет, то пришлем тебе ее в посылке....
--Что с ней, где она?, - закричал в трубку Егор.
--С ней все в порядке, от тебя зависит ее жизнь и не вздумай обращаться к ментам, - ответили на том конце и положили трубку.
    Потом он гулял по Москве и все думал как найти ему того самого подполковника, сомнения одолевали его.   Наконец решившись, он подошел к проходной Петровки 38 спросил у дежурного милиционера как можно найти подполковника Кудрина.
--А по какому вопросу?  -  спросил дежурный, - полковник Кудрин —  начальник отдела и только он может вызвать кого-то к себе.
--Понимаете, -сказал Егор, он когда-то вел мое дело и мне очень надо с ним поговорить.
    Дежурный долго вертел в руках паспорт Егора, а потом кому-то позвонил и еще через несколько минут сказал, что Кудрин вспомнил его и попросил пройти в бюро пропусков.
Получив пропуск Егор снова поднимался в здание знаменитой Петровки, но уже свободным человеком. Войдя в кабинет он увидел перед собой уже очень не молодого человека с явными залысинами.
--А, «Ворон», знаменитый сорви-голова девяностых годов, проходи садись, - пригласил полковник, - ну рассказывай как живешь, с чем пожаловал?...
    Егор сумбурно рассказал полковнику о похищении Лены, о всех своих жизненных злоключениях, затем вытащил из кармана скомканный листок бумаги с нарисованным Дороховым планом-схемой и передал его Кудрину.
    Тот внимательно все выслушал, долго рассматривал план, нарисованный на листке бумаги, а потом сказал:...- Надо все обдумать, я верю тебе парень, хлебнул ты много в жизни. Давай завтра встретимся здесь же, пропуск на тебя будет заказан, а я прежде чем принять какое-то решение,  должен посоветоваться с руководством. Тебя сейчас мой секретарь проводит в соседнюю комнату, ты напиши на бумаге все  что мне сказал и заявление о похищении Елены Дороховой. Когда закончишь писать, бумаги — передашь моему секретарю, что-то будем думать, а теперь до завтра - у  меня дела....
Выйдя из кабинета Егор облегченно вздохнул, ибо спокойный тон полковника и в этот раз вызвал самые позитивные эмоции; он с легкой душой отправился в небольшой кабинет писать заявление и  все то, о чем он рассказал полковнику.
    Всю ночь он не мог заснуть, тревожные мысли не покидали его.
    Наутро, он наспех позавтракав, примчался на Петровку; пропуск действительно уже был заказан и он быстро добежал до кабинета полковника. Там за столом сидели четыре человека и что-то обсуждали. Полковник пригласил Егора присесть рядом и сказал:..- Мы тут обдумали план сегодняшней  операции на Варшавском шоссе, сейчас пройдешь с капитаном Кавериным, он указал на человека атлетического телосложения, он тебе все подробно расскажет. А твою схему, которую нарисовал Дорохов, мы еще вчера передали в Минприроды и оказалось, что такой отчет действительно был, но его кто-то загнал в архив. И если бы не твоя бумажка, так бы навечно он  и застрял там.

--Как мне сегодня сказали, что в срочном порядке они будут снаряжать новую экспедицию в район Предбайкалья. Так что ты вероятно сделал большое дело для промышленности всей страны, -  с пафосом проговорил Кудрин.
    Больше двух часов в кабинете капитана Каверина они подробно обсуждали план предстоящей операции, все до мелочей выверяли и ничего старались не упустить.
Наконец, когда все было согласовано, они разошлись. Егор пошел гулять по Москве озабоченный тревожными мыслями о Елене и предстоящей операции по задержанию  ее похитителей.
    Как и было обговорено, он подъехал на такси к кафе «Придорожный» и сел за столик; он заказал себе бутылку пива и стал ждать. Минут через десять к нему подсел худощавый парнишка и спросил:..- Принес схему?..
--А где Лена?.- в ответ спросил Егор.
--Выгляни в окно..- сказал незнакомец.
Егор посмотрел в окно и увидел припаркованный джип, в окне которого он увидел сидящую на переднем сиденье Лену.
    Потом все произошло так быстро, как показывают в детективных сериалах, к машине подскочили вооруженные люди в масках и в мгновение ока всех вытащили из нее. А к сидящему напротив мужичку резко подошли откуда-то взявшиеся также вооруженные сотрудники милиции и скрутили ему за спиной руки.
    Лена была свободна и Егор, пока всех задержанных рассаживали по машинам, подскочил к ней и крепко обнял:...-Ты прости меня, родная, это все из-за меня, я очень виноват перед тобой...
--Все хорошо Егор, ты ни в чем не виноват, это все  открытые отцом золотоносные жилы на Байкале не давали покоя этим бандитам и чуть не погубили нас, - проговорила Елена.
    На утро следующего день Егор снова был в кабинете полковника милиции Кудрина.
….Спасибо Вам Евгений Сергеевич за все, - сразу при встрече сказал Егор.
--Да, - задумчиво сказал полковник, - из четверых людей, которых мы вчера задержали — двое были в федеральном розыске. Они сразу раскололись и сказали, что действовали по наводке иркутских бандитов. Сегодня утром в Листвянке был задержан некий Семен Осадчий со своими подельниками и им предъявлено обвинение в похищении человека. А какие планы у тебя на жизнь дальше?...
 .--Моя мечта, - сказал Егор, -  в каком-нибудь православном храме учить детей прихожан рисованию и приучать к смирению в этой мирской жизни....
--Благородное стремление, - задумчиво ответил Кудрин, - я попробую тебе помочь в этом, позвони мне через пару недель.
    Через месяц Егор с Леной зарегистрировали брак и как было договорено приехали в Новые Коты, чтобы отметить это событие у Петровича. На торжественный ужин собрались все друзья, в том числе и приехавший из Иркутска Моисеевич. Алексей с Катей долго и протяжно пели сибирские песни, Петрович хлопая глазами не мог нарадоваться счастьем друга, а Моисеевич привез толстый портфель и загадочно ухмыляясь поглаживал его перед лицом Егора.
    В портфеле действительно лежал миллион долларов: ровно половину он отдал Петровичу, чтобы тот передал деньги детскому дому, ибо самому ему связываться с деньгами не хотелось, а Петрович знал как это сделать. А вторую половину он передал Елене по приезду в Москву, ровно так, как просил его Дорохов.
    А еще через две недели он позвонил полковнику, который продиктовал телефон отца Никодима - настоятеля церкви в деревне Старые Холмы, которая находилась в двадцати километрах по Ярославскому шоссе. Кудрин сказал, что он настоятеля давно знает, тот крестил его детей и что тот готов встретиться с Егором.
     Егор от души поблагодарил полковника, который сыграл большую роль в его судьбе и даже сказал, что напишет его портрет.
Встреча с отцом Никодимом Егору очень понравилась, он рассказал настоятелю о превратностях своей судьбы  и  тот не  стал возражал против открытия при церкви
детской школы рисования. Он выделил небольшое церковное помещение для этого, но при этом подчеркнул, что  все атрибуты для рисования должны быть за счет Егора, который с радостью на это согласился.
    Через месяц, с помощью отца Никодима, Егор и Елена купили небольшой участок земли на краю деревни Старые Холмы и стали строить себе дом.
     Елена продолжала работать в институте, завершала докторскую диссертацию, а Егор всего себя отдавал занятиями с детишками в православном кружке творчества, контролируя по вечерам ход строительства дома.
    На следующий год они переехали в свой новый дом и сельская неторопливость привнесла в их быт новые чарующие впечатления, спокойствие и умиротворение - новую   жизнь, перечеркнувшую старые страницы прошлого.