Казанский вокзал. Жаркий июльский день. Я, на тот момент, - проводник пассажирских вагонов – стою около своего плацкарта в белой рубашке, с бейджем, на котором написаны мои инициалы и должность. Меня всегда охватывала гордость, когда я нацеплял себе на рубашку этот бейдж, грудь выпячивалась вперед, плечи и спина выпрямлялись, и невидимая сила приподнимала мой подбородок кверху. Я был горд своей первой серьёзной работой, хоть она и была весьма тяжелой, морально и физически.
Нахождение на "посадке" – одно из приятнейших занятий в профессии проводника, если, конечно, этому благоприятствуют погодные условия, а не "минус сорок" и, сопровождающие их, сосульки до пояса на носу или ещё какая-нибудь экстремальная ситуация – благо, мне не удалось познать такого удовольствия.
Я посадил уже несколько человек. В этот раз людей было немного. Был чудесный день - без единого облачка, солнечный, с легким прохладным ветерком. Так и хотелось бросить ручку, блокнот, список электронных билетов, бейдж и рвануть куда-нибудь в парк, развалиться с книгой на травке в тени, или - на пляж, искупаться.
Не обращая внимая ни на что, погрузившись в мечтания, я стоял до тех пор, пока не заметил, что на меня пристально смотрит ребенок, мальчик шести-семи лет. Он проходил мимо меня, держа женщину, видимо - маму, за руку, а та, в свою очередь, держала, похоже, что папу. Этот мальчик был в синей кепке, зелёной футболке, коротких шортах и сандалиях. Обычный мальчишка, немного похожий на моего брата того же возраста, но с каким-то странным взглядом, как будто он что-то хотел от меня.
Мгновение мы смотрели друг на друга, и тут я почему-то улыбнулся, а он сразу же отвернулся в сторону своего движения. Я задумался о чем-то, это продолжалось пару секунд.
Потом мне захотелось ещё раз увидеть этого мальчика, не знаю почему. Я повернул с задумчивым лицом голову; мужчина, женщина и мальчик, идущий справа от них, были уже метрах в пятнадцати от меня. И в этот момент, когда я посмотрел на них, мальчик резко развернулся через плечо, начал махать мне свободной рукой, а на лице его была очень светлая и яркая улыбка, радость, причину которой я не мог понять. Он махал секунды полторы, потом отвернулся и пошёл, как ни в чём не бывало.
Я начал улыбаться, смотря ему вслед, на моих глазах от чего-то появились слёзы. Со мной происходило что-то неладное. В груди у меня что-то очень сильно забилось, как птица, ударяющаяся об стекло, я думал, что грудь моя сейчас разорвется, не понимал, что со мной происходит. Он, этот мальчик, заразил меня чем-то таким, что и сейчас, вспоминая, птица в моей груди начинает биться снова. Неописуемая благодать, умиротворение наполнили меня.
Этот мальчик, имя которого я даже не знаю, которого я больше не увижу, а если увижу, то не узнаю, запомнился мне навсегда. А его искренняя улыбка, которой теперь уже я стараюсь делиться с людьми, будет всю жизнь жить во мне.