Два месяца пролетело незаметно. Уже были заселены два дома – №5 и №4 по Обводной улице. Следующим по степени готовности был дом №1. Но квартиру мне, по-прежнему, не выделяли.
Между тем, печку в нашем доме на горе в пос. Кирова топить было нечем. Хозяин явно ждал, что дрова буду покупать и привозить я. В комнате было холодно, и дочка могла простудиться. Мы с Любочкой решили, что надо съезжать из этого дома.
Была и ещё одна причина такого нашего решения: то, что меня официально не считали нуждающемся в жилье.
– Как же, – говорили мне, – у вас вполне сносное жилье.
Неважно, что мы его снимали, что денег на это нам нехватало. Что требовались большие усилия, чтобы там жить зимой, когда все занесёт снегом, а морозы дадут о себе знать. Даже пройти с ребёнком из посёлка Кирова в столовую Золотой долины станет невозможным, ведь ни дороги, ни даже тропинки между ними не было. Летом пройти было можно. Зимой же надо было идти в обход через Бердское шоссе. Это было очень далеко, – пешком не дойти.
Собрав свои немногие пожитки, мы пришли в общежитие в доме №5. Я занял свободную койку в мужском общежитии, а Любочка – в женском. Разумеется, никаких направлений на места в общежитии у нас не было. Это был, если можно так выразиться, «самозахват». Зато в Институте гидродинамики я сразу стал нуждающимся в жилье и даже первоочередником.
Вот такой парадокс.
О том, как мы жили пару недель в этом общежитии, Любочка вспоминает с ужасом. Молодёжь в общежитии не понимала, что значит, когда ребёнок спит, и в любое время дня или ночи любой мог ворваться в комнату с веселым гамом. Их можно понять. Они радовались жизни. Любочка терпела и ничего им не говорила. Ей приходилось успокаивать Иринку, которая, внезапно проснувшись, начинала плакать, и заново укладывать её спать. А я был в соседней квартире – в мужском общежитии и ничем помочь не мог.
Но что нам было делать?
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/01/21/798