НА СНИМКЕ: Одно из мест Золотой долины, в это время года малопримечательное.
Проблема с питанием Иринки решилась на удивление просто. Гуляя с Иринкой, мы с Любочкой спустились с нашей горы в посёлке Кирова в Золотую долину, легко перешли речку-реченьку, скорее ручей, Зырянка, а там оказалась столовая для её жителей. Нам не отказали, но мы ни у кого и не спрашивали разрешения.
В столовой готовили хорошо и вкусно. Продукты были свежими. Поэтому Любочка с Иринкой стали ходить туда ежедневно. Я же бывал лишь изредка.
Любочка рассказывает, что с нашей горы до Золотой долины они с Иринкой всегда шли не менее полутора-двух часов. На склоне горы деревья росли лишь изредка, и повсюду была сочная зеленая трава с обилием цветов. Эти цветы привлекали внимание Иринки. Она бегала от цветка к цветку и при этом вскрикивала:
– Ой, цветочек! Еще цветочек.
Так они и шли от одного цветочка до другого. В Золотую долину ребенок приходил, нагуляв аппетит. А если Иринка хотела есть, она начинала кричать. И это был не просто крик, а трубная басовая нота, весьма громкая.
– Почему этот ребенок плачет? – не выдержав, спросил Михаил Алексеевич, услышав Иринкин плач первый раз.
– Кушать хочет, – ответила Любочка.
– Дайте уже, наконец, этому ребенку что-нибудь поесть, – сказал Михаил Алексеевич.
Еда была принесена немедленно. С первой же ложкой, отправленной ребенку в рот, плач прекратился.
Когда я уже написал этот эпизод, оказалось, что он есть и в кратких воспоминаниях Любочки, которые я привожу чуть ниже. Все же каждый из нас помнит одни и те же события чуть по-другому. Но я пишу мою правду, а у Любочки – своя.
Воспоминания Любочки я привожу в следующей главке, а за небольшой повтор прошу извинить.
В Золотой долине в ту пору жило много детей. Так что в столовой иногда стоял детский гомон. дети бегали и между домами-бараками.
На крыльце одного из домов часто можно было видеть Юру Решетняка с ребенком на одном колене. Остальные четверо играли рядом. Одной рукой он придерживал ребенка, в другой была книга или научный журнал, которые он читал, а иногда он даже ухитрялся что-то записывать в тетрадь. Время от времени Катя, жена Юры забирала у него ребенка, но вскоре он снова оказывался на Юрином колене. Юра был кандидатом наук. Он работал в Институте математики, и про него говорили, что он очень серьезный ученый.
Иногда из дома выходил Паша Белинский и шел в столовую за питанием для ребенка. Он тоже был кандидатом наук и тоже работал в Институте математики.
Обращал на себя внимание высокий, плотный слегка угрюмый, смотревший всегда немножечко вниз Богдан Вячеславович Войцеховский, которого все, но только за глаза называли Богданом. Вообще он производил странное впечатление. Но все про него говорили, что он очень талантливый ученый с совершенно нестандартным мышлением.
Иногда появлялся долговязый и насмешливый Дерибас. Было ощущение, что он критически посматривает на весь этот беспорядок в нашем мире. И готов иронизировать абсолютно над всем. Держался он независимо и более двух фраз в разговоре не произносил. Поворачивался и уходил. Реакция на то, что он сказал, была ему неинтересна.
К тому времени я уже многих знал, и ко мне относились как к своему. Тем более, я работал в Институте гидродинамики.
Любочка с Иринкой иногда после завтрака оставались в Золотой долине до обеда. А потом и на какое-то время после. И только к вечеру возвращалась домой. Я же мог там надолго задержаться только в воскресенье (суббота была тогда обычным рабочим днем).
Время шло, и постепенно я все ближе и ближе знакомился с обитателями Золотой долины.
С некоторыми мы стали друзьями, например, с Тришиным, Лукьянчиковым, Топчияном. С остальными – добрыми знакомыми: Мишей Лаврентьевым, Пашей Белинским, Юрой Решетняком, Богданом Войцеховским, Андреем Дерибасом, Володей Титовым, Володей Кузнецовым, Владиком Мининым, Славой Истоминым, Славой Митрофановым, Борей Луговцовым, Юрой Фадеенко, Наташей Притвиц, Сашей Ковалем, Женей Биченковым, Толей Бузуковым, Борей Заславским.
Нам с Любочкой не нравилось жить в пос. Кирова, в августе в доме стало холоднее, встал вопрос о дровах для печки, но июль и август мы все же там прожили.
В Золотой долине иногда освобождались комнаты, жители которых переезжали в сданный в эксплуатацию дом №4 в микрорайоне А. Это уже был второй сданный дом, но мне в нем ничего не светило. Тогда я закинул удочку насчет комнаты в финском домике. Тем более ребята из отдела гравитационных волн говорили мне:
– Попроси у Михаила Алексеевича. Кроме него, никто не может разрешить.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/01/21/585